Animae dimidium meae

      Оливия никогда не любила собственное отражение. Стоило ей взглянуть на себя в зеркало, как перед взором представало мертвенно-бледное лицо с резкими заострёнными скулами, на котором выделялись только чёрные омуты глаз, горестно мерцающие под веером тёмных ресниц. Каждый раз Лив печально вздыхала и отворачивалась, в то время как взгляд сам собой падал на бледно-зеленоватую кожу рук, словно у какой-нибудь утопленницы, и девушка силилась представить каково это — быть чуточку привлекательнее. Мечты как всегда не приносили ничего, кроме разочарования.       Из-за болезненной бледности окружающие часто воспринимали ее младше её полных лет. Как правило, к девятнадцати годам девушки становятся довольно ладными, но её это обошло стороной. Возможно виной тому было отвратительное детство у таких же мерзких родственников, которые порой забывали о том, что племянницу необходимо кормить, а может быть все из-за жизни в приюте, где еды всё также катастрофически не хватало. Все осталось далеко в прошлом, — жизнь, казалось, наконец сдвинулась с мёртвой точки, обиды постепенно стали забываться, превратившись в длинную полосу киноленты, заброшенную в самый дальний угол шкафа. Но бывало по ночам слёзы сами собой изливались из её глаз, словно стремясь найти выход накопившимся эмоциям, и тогда девушка сильнее прижимала к себе своего старого, засаленного, уже не пересчитать сколько раз штопаного плюшевого мишку, который когда-то принадлежал её кузену Дадли. Она сжимала в пальцах жёсткую ткань и старалась представить, что совсем рядом, стоит только протянуть руку, лежит родной человек, которому не наплевать на неё саму и её самочувствие. Такая банальная, казалось бы, вещь, но лиши её человека — и он вмиг окажется беззащитен перед лицом суровых будней.       Лив жила на окраине Лондона в съёмной однокомнатной квартире с грязной потрескавшейся штукатуркой на потолке. В университет поступить ей так и не удалось, да и откуда у сироты взялась бы необходимая сумма на обучение? После того как её вышвырнули из приюта по достижению совершеннолетия, ей пришлось, в самом прямо смысле, сводить концы с концами. Девушка устроилась официанткой в захудалую забегаловку, в которой приходилось вкалывать как проклятой. Работа была чертовски неблагодарной, а ноги к концу рабочего дня опухали настолько, что даже обувь, предусмотрительно взятая на два размера больше, начинала натирать. Но Лив всякий раз натягивала на лицо дежурную улыбку и старалась быть любезной с гостями — и это вскоре начало приносить плоды. Откладывая чаевые, Оливия, наконец, смогла оплатить жильё и вскоре сменила место работы. Но та на поверку оказалась не менее ужасной.       Вереница событий, не привносящих ничего нового в её жалкое существование, оставляла после себя тревожное послевкусие. Теперь девушка работала продавцом в книжной лавке в каком-то переходе около подземки. Место было, откровенно говоря, мрачное и не совсем надёжное, но выбора ей никто не предоставил. Фонари, освещавшие узкий длинный тоннель, то и дело норовили погаснуть, а запах, постоянно витающий в воздухе, вызывал лишь рвотные позывы. Лив проработала в книжной лавке от силы месяц, но уже была готова все бросить — ей оставалось проработать всего каких-то жалких несколько недель, и можно было вновь пуститься в свободное плавание. Ставка даже для такой работы казалась издевательски маленькой, а условия были чудовищны. Но уставшая девушка даже в такой ситуации пыталась найти хоть какие-то плюсы, топая холодным ноябрьским утром к магазинчику, плотно кутаясь в свой тоненький плащик. В конце концов, здесь можно было сидеть, а не бегать с утра до ночи, терпя прикосновения липких чужих рук в том сраном кафе.       Запахнув плотнее бежевый тоненький тренч, Оливия мысленно поклялась себе со следующей зарплаты купить тёплую куртку. В кармане тихо клацнули ключи, будто напоминая о приближении рабочего дня, и Лив ускорила шаг. Открыв магазинчик, она поправила книжные полки и вытащила со склада недостающие книги. Расставив их по полкам, девушка плюхнулась на стульчик у входа и стала пространно водить взглядом по пространству магазина.       Покупателей было на удивление мало — вероятно, большинство людей хотелось провести прохладный осенний выходной, сидя дома и попивая тёплый чай в своей уютной гостиной. Лив вздохнула с толикой зависти. Ну, по крайней мере, отсутствие клиентов позволяло ей проводить время с пользой, а именно за чтением книг, которых было полно в магазине. В конце концов, литературный багаж никогда не бывал лишним. Так что, ютясь на неудобном стуле и кутаясь от сквозняка в тренч, всё ещё накинутый на её плечи, Оливия погрузилась в чтение Ги де Мопассана. Он, конечно, не слишком вдохновлял, но ознакомиться с работами французского классика девушка считала необходимым для общей эрудиции.       Вдруг из пучины мыслей ее выдернула тихо заскрипевшая дверь и звякнувший дверной колокольчик. Лив подняла голову и, увидев покупателя, подскочила, наспех впихнув закладку в книгу. Внуть вошёл довольно представительный мужчина, и у Оливии поневоле закралось подозрение, что он зашёл в это богом забытое место по ошибке. Девушка подобралась и, переборов смущение, задала стандартный вопрос о литературных предпочтениях покупателя. Тот окинул её слегка насмешливым взглядом, природу которого Лив не поняла, и ответил, что предпочитает классическую английскую поэзию. Но не успела девушка сориентироваться с возможными предложениями, как мужчина резко и почти вплотную приблизился к ней, впившись холодными синими глазами в её лоб, который в этот миг почему-то прострелило болью.       — Мисс, не хочу показаться бестактным, но не удовлетворите мое любопытство, подсказав происхождение шрама на вашем чудесном личике? — вкрадчиво и без доли грубости проговорил мужчина.       Лив дернулась, неловким движением попытавшись прикрыть лоб отросшей челкой. Чёрт, как она могла забыть! Она сконфуженно улыбнулась.       — Я не знаю, сэр. Возможно, ударилась в детстве. Но давайте всё-таки вернёмся к англ… Ой… Простите, минутку…       Боль, сконцентрированная в шраме, удвоилась, и девушка, не прекращая извиняться, сползла по книжному шкафу вниз. Резь не утихала, и Лив уже практически не осознавала, что происходит, как вдруг она ощутила тяжёлую ладонь на своем плече.       — Я всё-таки нашел тебя, — тот самый вкрадчивый голос вмиг сделался отчего-то насмешливым и надменным. Оливия подняла на мужчину слезящиеся от боли глаза и с запоздалым удивлением осознала сказанные им слова.       — А кто…       Вопрос утонул во внезапном вихре, уносящем Лив и загадочного мужчину прочь от книжного магазина. Когда странная буря, будто сминающая окружающую обстановку, утихла, Лив поняла, что ноги у нее предательски подкашиваются, и краешком уплывающего сознания успела подумать о том, что пора откладывать деньги на психотерапевта. ***       По сомкнутым векам Оливии больно бил холодный ноябрьский свет, хладнокровно приводя девушку в чувство лучше любых пощёчин. В момент, когда рассудок к ней уже вернулся, но глаза все ещё были закрыты, Лив осознала себя лежащей на промерзшей земле. Нехотя она приоткрыла глаз, оценивая обстановку. Над ней возвышался все тот же странный мужчина. Только сейчас Оливия заметила, как необычно он одет — во что-то наподобие черного плаща или мантии. Он стоял, уставившись взглядом куда-то в горизонт, и лучи солнца, светившегося позади него, подчеркивали скуластый профиль. Не смыкая глаз, девушка продолжила сканировать местность. Книжная лавка сменилась унылым пейзажем какого-то загородного дома, больше напоминающего старинное поместье. Деревья вокруг были чахлые, безжизненные и какие-то серые.       — Я знаю, что ты очнулась, — сурово произнес мужчина, не удосужившись посмотреть на нее. Он все ещё упирался взглядом вдаль с серьезным видом, будто пытаясь высмотреть там нечто чрезвычайно важное. Мысленно Лив чертыхнулась, поднимаясь с земли и отряхивая свой многострадальный светлый тренч. Вот уж джентльмен, даже руку не предложил…       И вновь с опозданием девушке в голову стукнула страшная мысль: он что, выкрал ее, когда у нее случился припадок? Пытаясь попутно вспомнить, куда она сунула перцовый баллончик, Лив начала аккуратно пятиться назад.       Мужчина хмыкнул и изучающе склонил голову с выражением, которое проступает на лицах зрителей при просмотре неудачного циркового номера.       — Далеко собралась? — протянул он. Лив замерла.       — Кто вы? — силой заткнув внутреннюю дрожь, вскинулась она, глядя открыто в синие глаза. Мужчина какое-то время помолчал, будто смакуя ее страх, а затем холодно бросил:       — А кто ты?       Лив опешила.       — Я… Оливия Смит и…       — И это не твое настоящее имя, — перебил он. Его темные волосы развивались на морозном ветру, хлеща мужчину по лицу, выражение которого было совершено не читаемо. Лив переступив с ноги на ногу.       — Ну да, я ведь из приюта… Погодите, а откуда?..       В ответ послышался смешок.       — Хочешь узнать свое настоящее имя? — холодные глаза испытывающе изучали лицо Лив, будто выжидая ее реакцию. Не дожидавшись вразумительного ответа, мужчина продолжил:       — Полагаю, это не место для подобных разговоров. Мисс, предлагаю пройти в дом, — с его лица будто вмиг сошла нотка угрозы, и мужчина расплылся в очаровательной, но явно искусственной улыбке. И эта фальшивость пугала Лив не меньше, чем откровенная холодность этого странного человека.       — Вы меня выкрали? — выпалила она быстрее, чем ее мозг успел подумать. Ляпнула и растерянно замолчала, испуганно таращась на «похитителя». Тот скользнул взглядом по ее лицу, и заулыбался ещё шире.       — Ну что вы, мисс. Я расскажу вам все в подробностях, но думаю, это займет довольно много времени, поэтому вновь возвращаюсь к моему предложению войти внутрь, — несмотря на деланную вежливость мужчины, Лив ощущала почти на физическом уровне опасность, исходящую от него. Девушка опасливо покосилась на незнакомца, но все же мелкими шажками подошла к нему.       Ветер был ледяным, и после освежающего лежания на промозглой земле Оливии очень хотелось оказаться в теплом помещении. Девушка с сомнением пожевала нижнюю губу, глядя на мужчину, и они наконец двинулись в сторону дома.       Особняк встретил Оливию долгожданным теплом, окатившим ее приятной волной, стоило ей лишь сделать шаг за порог. Ее спутник подчеркнуто вежливо снял с нее тренч, который смотрелся ужасно дешево на контрасте с вопиюще богатым убранством дома. Лив ощущала себя в полном смысле слоном в посудной лавке, настолько она, неказистая и плохо одетая, не вписывалась в окружающую ее роскошь.       Подавляя смущение, девушка опустила голову пониже, пытаясь не разглядывать окружающую обстановку.       — Мисс, вы голодны? — от неожиданности вопроса Оливия вздрогнула. — Да, я… не успела позавтракать, — слабо ответила она, после чего обеспокоенно бросила: — Моя работа… — Не беспокойтесь, мисс, все улажено, — вновь перебил ее незнакомец. В следующий миг он внезапно хлопнул ладонями. Лив снова вздрогнула, но, подняв глаза, опешила ещё сильнее. Перед ней в кратчайшие сроки появился миниатюрный и очень уродливый человечек с гипертрофированно огромными ушами и носом. Глаза-блюдца этого создания были ясно-голубого цвета, а тощими ручонками он перебирал краешек замызганной ткани, которая, по всей видимости, служила ему одеждой. Оливия растерянно потерла глаза. Судя по всему, мозгоправа ей всё-таки необходимо навестить. — Здравствуйте, милорд, сэр. Чем Шелли может помочь? — пропищало существо, преданно заглядывая в глаза мужчине. «Какого…» — Нашей гостье необходимо переодеться перед обедом. Позаботься об этом. Милорд? Он что, граф или вроде того? Что за игра в средневековье? Не успела Лив додумать эту мысль, как Шелли цепко схватил (или схватила?) ее руку своими костлявыми пальцами. Вновь прозвучал щелчок, и помещение сменилось. Девушка ощутила подступающую к горлу тошноту. Она находилась в совершенно другой комнате. Как это возможно?.. — Мисс, Шелли принесет вам платье по размеру, чтобы хозяин Милорд был доволен вами за обедом! — радостно пропищало существо. Девушка нашла в себе силы только на краткий кивок и, после того как создание исчезло также внезапно, как и появилось, ошарашенно присела на краешек широкой кровати, бездумно уставившись в пустоту. Стена, как ни странно, выдержавшая ее незамутненный мыслями взгляд, не была покрыта ни обоями, ни штукатуркой. Из себя она представляла лишь ровную кладку темно-красных кирпичей, тесно подогнанных друг к другу. Свет из широкого окна напротив стены бил сквозь плотные бордовые шторы, будто стремясь изгнать прочь всю тяжёлую ауру этого помещения, которая как будто даже оседала в лёгких. Изучение комнаты прервало появление существа по имени Шелли, которое, протянув девушке одежду, глубоко поклонилось и испарилось. Лив недоверчиво осмотрела платье из гладкого зелёного атласа. Таких изящных вещей она отродясь не носила, но вовсе не из-за вкусовых предпочтений, а банально из-за нехватки средств. Когда твоей ежедневной целью является самое обыкновенное выживание, приоритеты направлены в иное русло. Хотя, признаться, девушка не была уверена, что, располагая достаточными финансами, она бы надевала столь открытые вещи. Собственная худоба для нее была постыдной, пугающей тайной, которую она прятала под замок толстых вязанных свитеров и кофт. Вздохнув, девушка потянула пуловер через голову наверх, обнажая выпирающие ребра и белый живот, стянула широкие джинсы из плотной ткани, кроссовки с носками… И тут поняла, что обуви ей не дали. «Будем надеяться, что полы здесь с подогревом», — без особого энтузиазма подумала Лив. Платье село, как влитое. Интересно, как они угадали ее размер? Оливия зябко повела плечами, непривычно обнаженными. Тонкие лямки, конечно, не прятали выпирающие ключицы. Девушка предприняла попытку прикрыться волосами, вспушив их рукой, но вскоре поняла, что это бесполезная затея. Мельком взглянув в карманное зеркало, она безрадостно поправила складки атласа, и нерешительно двинулась прочь из комнаты. Коридор был длинным и мрачным, от чего его совершенно не спасал тусклый свет настенных ламп. Шагая босиком вдоль по расстеленному на полу ковру, девушка удивилась, что ноги совсем не мёрзнут. И все же все произошедшие с ней события отдавали сюрреализмом беспокойного сна, приснившегося рабочему после длинного выматывающего дня. В этот миг Лив засомневалась: а точно ли она бодрствует? В подтверждение своей мысли она больно ущипнула кожу на запястье. Но сон никак не желал заканчиваться, и Оливия обречённо гнала от себя рой ютящихся в голове негативных вариантов развития событий. Коридор никак не заканчивался. За время своего короткого путешествия Лив успела мысленно обругать и себя, и треклятый книжный магазин, в котором даже охранника не нашлось, и таинственного похитителя с фетишем на средние века. Когда покрытый ковром пол перерос в мраморное покрытие, девушка моментально пожалела, что скинула с ног кроссовки. На носочках она спустилась с лестницы, чертыхаясь и матерясь про себя. Первый этаж дома был намного приятнее глазу из-за лучшей освещённости. Но восхищение Оливии смазывалось в непонятный клубок растерянности, тревоги и дискомфорта. Она не понимала, куда идти, а босым ногам на мраморном полу было и вовсе далеко не сказочно удобно. Вдруг она услышала приближающийся голос своего похитителя, и по мере того, как звук становился ближе, девушка пыталась успокоить свое отчего-то колотящееся сердце. Месье Граф, как мысленно прозвала мужчину Оливия, окинул ее изучающим взглядом, от которого та ощутила себя, как в кабинете рентгенолога. — Я вижу, вы переоделись. Вам очень к лицу зелёный цвет, — на некоторое время незнакомец помолчал, а затем добавил: — Не согласитесь ли вы составить мне компанию за обедом? — Я… да, но… Сэр, вы не могли бы…— язык вдруг отказал Лив. Она красноречиво опустила глаза на свои ноги. Мужчина, проследив траекторию ее взгляда, замер, после чего недобро сощурился. — Не беспокойтесь, мисс. Домовик, допустивший эту досадную оплошность, будет наказан. А пока, позвольте… — он вытащил из заднего кармана брюк длинную палку. Девушка, завидев это, чуть было не попятилась. Все происходящее становилось абсурднее и абсурднее. Месье Граф пробормотал какую-то неразборчивую ерунду, прицелившись палкой на вынутый им же платок. Лив открыла было рот, чтобы сказать… хоть что-нибудь, но издала только измученный писк, когда увидела, что платочек вдруг стал парой туфель. Ее вдруг заколотило. — Что… Что… — зубы стучали друг об друга, и девушка в этот миг поняла, что дело дрянь. Нервы сдали. Мужчина опустил голову, глядя на нее в упор. Что-то в выражении его глаз и лица, что-то, определение чего Оливия пока не находила, настораживало ее и вызывало внутреннюю дрожь. — Мисс, если вы все ещё не поняли… Это магия. Лив не удержалась от истеричного смешка. — Что, по-вашему, смешно? Незнакомец продолжал сверлить ее холодными синими глазами, и Лив моментально перестала улыбаться, а по ее спине пробежал холодок. Куда же ее, дьявол побери, втянули? — Думаю, пора отобедать, — прозвучал равнодушный и безукоризненно вежливый голос.