То, что прячется в тенях

Вокруг царила бойня. Олег давно потерял счёт демонам, которых располосовал надвое, растерял в суматохе половину клинков, упустил из виду Серёжу — только слабая тяга в руне Альянса давала понять, что, по крайней мере, у того ещё бьётся сердце. Чужая магия влилась в руки как родная, охватила их до локтей рыжими всполохами, словно Олег сунул руки в костёр, наполнила доверху один из немногих обычных железных ножей, которые он наравне с упрямыми адамантьевыми носил с собой. Твари от неё корчились и вспыхивали, как сухой хворост, пусть и летели на неземной огонь, как бабочки на свет. Уловив секунду передышки, Олег сосредоточился — и магия услужливо вырвала из почти истлевшего тела ближайшего демона-шакса два клинка, поднесла прямо в руки. Где свой, где чужой, уже было не важно, всё одно они тут же разлетелись в стороны, вызывая синхронный мерзкий визг. Бор, зажатый у стены башни демоном, выдохнул с облегчением, и они с Олегом обменялись кивками. Адреналин обжигал ноги и грудь, закрывал глаза на льющуюся кровь и царящий вокруг леденящий хаос. Долгом — и желанием — Олега было убивать демонов до тех пор, пока ненавистные твари не вернутся в свой проклятый мир все до единой. Он только нацелился на очередной чёрно-склизкий клубок, как его резко дёрнуло вверх. Олег уже хотел гневно окликнуть Серёжу с его неуместным желанием спасать, но тут куртку прорвали огромные когти, впились в плечи почти до костей. Демон! Летучая дрянь, он таких сто лет не видел — и поплатился за свою забывчивость. Тварь поднималась в небо неестественно быстро, и через пару взмахов крыльев ноги Олега уже болтались метрах в пяти над землёй — а он только успел выхватить кинжал, примериваясь, как бы половчее его воткнуть. Усиленное рунами тело ещё могло выдержать падение, но руку, пульсирующую болью от пробитого плеча, свело судорогой. Пальцы разжались, и последнее доступное Олегу оружие полетело вниз. Его несло на верную смерть. Стало не хватать воздуха: ветер бил в лицо, забивал нос и горло. — Серёжа, — только и шепнул он пересохшими губами, задыхаясь, мысленно пытаясь как-то послать зов через руну Альянса. Должна же она была годиться хоть на что-то ещё, кроме обмена силами, ну же… Демон вдруг мерзко заверещал и рухнул камнем на несколько метров вниз — плечи Олега дёрнуло жгучей болью. Потом тварь попыталась выровняться, но снова нырнула, скосилась вбок. Потом когти разжались, и мир перед глазами Олега стремительно завертелся. Сколько до земли было метров? Десять? Двадцать? Не успел он толком задуматься об этом, как падение замедлилось, а потом его подхватили под спину и колени — неуклюже, но надёжно. Олег поднял голову через вспышку боли. На униформе догорали рыжеватые отблески, а совсем рядом блестели на совершенно побелевшем лице синие глазищи. — Серый, — выдохнул Олег, не веря своим глазам. — Ага, это я, а ты всё-таки попытался убиться. Из-под земли достану… и с неба сорву! — Серёжа явно пытался шутить, но выражение лица выдавало его с головой. Крылья тяжело били по воздуху, но вес двух тел выдерживали. Олег попытался обнять его за шею, чтобы снять вес с плеч, но едва не заорал от боли. Глубокие кровоточащие раны нещадно жгло, руки немели и отнимались. — Совсем плохо дело? — спросил Серёжа, перекрикивая гул ветра. Видимо, лицо Олега сказало всё за него, потому что чародей нахмурился и тут же целеустремлённо направился куда-то вниз и в сторону, огибая поле боя. Олег различил бежевые конусы палаток — лекари. Плечам стало полегче. Он скосил глаза и обнаружил, что левая рука Серёжи светилась магией, охваченная ей как перчаткой. Лечение никогда не было его сильной стороной. — Эй, ты это брось! Только всё растратишь. — Что важнее, моя магия, которую ещё и твои ангельские силы держат, или твоя жизнь?! — рыкнул Серёжа. — Хоть от болевого шока тебе погибнуть не дам! Контуры его тела завибрировали, размылись, и от него отделился двойник, тут же кинувшийся на ближайшую тучу демонов, отвлекая. Он казался довольно чётким — значит, магии у чародея и правда было в достатке. Сил спорить у Олега хоть как не было. Несмотря на старания друга, в глазах у него темнело с каждой неровностью во взмахах крыльев — сказывалась то ли потеря крови, то ли отравление ихором, уже не поймёшь. Но у него всё равно хватило сил схватить Серёжу за руку, когда он, передав Олега в руки Безмолвным братьям, вдруг развернулся к выходу. — Ты куда? — голос вышел глухим хрипом. Серёжа отёр испачканные кровью руки об одно из полотенец и тихо улыбнулся ему: — Спасать людей. Я сегодня весьма преуспел в этом, знаешь ли. — У тебя же не… — Олега передёрнуло от боли, когда один из Братьев принялся снимать с него безнадежно испорченную униформу. Серёжа вернулся, сел на край койки и накрыл холодной ладонью его руку. — Меня учили и собственные силы рассчитывать, если ты об этом. Я постараюсь не увлечься. — он вдруг потянулся вперед и поцеловал Олега в лоб. — А ты — живи. И поднялся, расправив плечи в окровавленной рубашке. Олег успел увидеть только черноту крыльев на алом фоне двери… А затем потерял сознание. *** Олег сидел на краю больничной койки, подтянув к себе ноги, и пытался как-то уложить в голове произошедшие события. Они выжили. Они оба выжили — как и многие другие, как и те американцы, из-за которых всё началось. Он даже видел главных виновников и спасителей всех и вся в лазарете — как минимум крепкого белобрысого парня, прибывшего с огромным пятном крови на форме, но до странности без травм, мага Бейна и ещё двоих одинаково высоких и черноволосых, вроде как брата и сестру. Кажется, их было больше, но Олег не стал уточнять. Необычные для русского слуха имечки никак не хотели укладываться в голове, пусть и звучали очень уж часто, и Олег сейчас мог припомнить только имя того смелого чернявого парнишки, провернувшего финт с поцелуем — Алек-Александр, Сашка. Но имена, как и, скорее всего, пропущенный из-за всё ещё поднывающих плеч праздник уж точно были меньшей бедой. Серёжу принесли с поля боя в тот же день, без сознания, всего в грязи и крови — крылья волочились безвольными тряпками. Олег, в то время только пришедший в себя, не кинулся к нему только потому, что неожиданно крепкая рука Безмолвного брата пришпилила его к кровати, камнем улёгшись на грудь. Не рассчитал силы, сказали ему. Измотал себя, вынул последние резервы… Чудом не погиб на месте. На следующий день Олега пустили к его койке, и он часами сидел там и смотрел на посеревшее лицо друга, тревожно вслушиваясь в слабое дыхание и стараясь не обращать внимания на нездорово потускневшие крылья. Тормошить и звать его запрещали, будто что-то в Серёже могло надломиться, хотя физических ран у него, кажется, не было. К ним подходило несколько человек не из Братьев или лекарей: нефилимы, оборотни, одна молоденькая тонкая чародейка с кошачьими ушами и перевязанной рукой. Всех их, узнал Олег, спас Серёжа: вытащил из груды демонов, поставил щит заранее смазанным каким-то зельем крылом, загородил собой — или двойником — от удара. Заметив приметную рыжую шевелюру и чёрные перья, они спешили поблагодарить и только потом видели закрытые глаза и серое лицо, замирали в озадаченности или страхе. Все они просили Олега передать Серёже слова благодарности, и с каждой такой просьбой его сердце сжималось от гордости. В числе пришедших был даже Михей. «Мелкий» не стал рассыпаться в словах, просто потёр рукой след от глубокой царапины на лице и буркнул: — Не так уж и плох твой маг. Это было приятно вдвойне. К ночи Серёжа открыл глаза, узнал Олега и попросил воды. Их смогли растащить только Безмолвные братья под предлогом того, что плечи Олега не выдержат сон абы как на краю кровати. Он все равно выбил себе соседнюю койку, и они с Серым тихо переговаривались до тех пор, пока чародей не уснул — на этот раз мирно и спокойно. Олег смотрел на его спящее лицо и порозовевшие щёки, пока сам не начал дремать. А наутро их огорошили неприятной новостью: — Полгода на восстановление, не меньше. — Как так — полгода?! — Серёжа вскинулся было, но тут же поморщился и улёгся обратно. Щеки у него вспыхнули неровными красными пятнами. — Вот так. — беловолосая чародейка, которая, видимо, была в лазарете одной из главных, скрестила руки на груди. — Месяц чисто на ядро, остальное — чтобы нарастить хотя бы основные силы. Ты надорвался, мальчик. Я уважаю твою смелость, но это было безрассудно. Хорошо хоть ты ещё молод. — А можно как-то всё ускорить? — осмелился поинтересоваться Олег, притулившийся на краю кровати. Женщина повернулась к нему, придирчиво осмотрела укрытые бинтами плечи. — Интересно… Кто ты для него, мальчик-нефилим? Тон у неё был приятный и нейтральный, да и русский неплохой, с еле заметным тягучим акцентом, но Олег все равно напрягся. — Друг. Лучший, — на всякий случай уточнил он. Серёжа положил руку ему на плечо, легонько сжал. — Понятно. — лицо женщины осталось таким же участливо-бесстрастным, и Олег был ей за это благодарен. — Отвечая на твой вопрос… Никаких больших магических нагрузок. Пара зелий, скажете о них наставнику, он должен их знать. Полётов поменьше… Правда, я не знаю, поддерживаются ли его крылья именно магией. Пусть попробует и посмотрит. Хочешь сам ему помочь — можешь отдавать немного силы, не повредит. — Отдавать? — в свою очередь изумился Олег. — А так можно? — Руна Альянса же как-то справилась. — женщина кивнула на выцветающий контур на его руке. — Похоже, только благодаря тебе, юный нефилим, он и жив. В обычных условиях можно передать через прикосновение… Но не сейчас! — предостерегла она Олега, уже ухватившего Серёжу за руку. — Его ядро ещё слабо. Через неделю можете попробовать, но понемногу. — Спасибо. — Пожалуйста. Ведите себя хорошо, юноши, и скоро сможете вернуться домой. Когда чародейка удалилась, мотнув хвостом белых волос, Серёжа переместился поближе к Олегу и положил голову ему на плечо. Крылья прошуршали по полу за ним. — Почему ты не ушёл? — Плечи болят, — почти честно ответил Олег, хотя чудодейственные средства Безмолвных братьев заживили глубокую рану от силы за день, осталось только противное поднывание где-то в глубине. Серёжа нахмурился и потянулся рукой к его ключицам. Олег, углядев слабо мерцающие отголоски магии, шлёпнул его по пальцам. — Да тихо ты. — Я только боль снять. — Тебе вообще ничего нельзя, слышал? — А тебе можно, так пользуйся же этим. — Дурень. Если тебя на этом хваленом празднике не будет, мне-то там что делать? Серёжа замер, потом расслабился. Пожевал нижнюю губу, явно что-то обдумывая. А потом поднял на Олега невинный взгляд: — Принести сюда что-нибудь вкусное, например? Олег, не ожидавший такого, фыркнул и закашлялся от смеха, даже в ране прострелило фоновой болью. Серёжа заулыбался, явно довольный эффектом. — Ладно, чёрт с тобой. Схожу. Но ненадолго и только ради тебя, лисья ты морда. — Я буду ждать, — не обиделся тот. Олег глотнул из стоявшей специально для него миски с обезболивающим зельем, поморщившись от странноватого вкуса, стянул с изголовья кровати куртку, чтобы выглядеть хоть немного приличнее, и, уже уходя, обернулся. Серёжа весело щурился на него с койки, подперев голову руками, живой и целый. И всё почти что было хорошо.