Постмортем

      Внутри Фи была темнее, чем ожидалось. Станция, покачнувшись, взревела подобно бурлящему желудку, когда двери вернулись на свои места, и Росс осторожно вошел в первый коридор.       НИУ и здесь прижилось: провода крупного нароста гнездились в дверном проеме, переплетаясь, словно змеи – зрелище столь же печальное, сколько и неудивительное. Росс очень надеялся, что из реанимированных на Фи остались только они с Саймоном – разумеется, если Саймон все еще здесь. Не склонный к спорту при жизни, он сомневался, что сможет обогнать что-либо, будь то мертвец или нет.       Пройдя по коридору, он зашел в подобие центральной диспетчерской: мрачное помещение, освещенное лишь приземистыми аварийными фонарями. Проведя пальцами по брошенным на столе бумагам, Росс внезапно поразился тому, насколько тихой стала станция стоило захлопнуться дверям.Тау напоминала ему дом с привидениями: станция постоянно окружала свой персонал треском и скрипом, однако Фи казалась настолько же пустой и заброшенной, насколько и выглядела. Это в равной степени тревожило и успокаивало.       Росс стоял перед дверью в пусковой купол. Вопреки его ожиданиям здесь, в отличие от Омикрона и Тау, тропы разрушения он не обнаружил, однако он догадывался, что Саймон был именно здесь.       И все же, он решил оставить купол на потом. Это была чистой воды прокрастинация, и он знал это, но оправдывал себя тем, что лучше все-таки осмотреться - мало ли Саймон куда-нибудь ускользнет, пока он не видит. Хотя далеко он в любом случае не уйдет, уж точно не с - пока что - отключенными дверьми.       Помимо трансформаторной подстанции и наростов НИУ в кладовке и уборной, на верхней палубе не было ничего примечательного.       После столь долгого заточения в стеклянной коробке, перспектива исследования чего-то нового - чего-то почти обыденного - заставила нечто теплое в первый раз за месяцы расцвести в его груди. Росс закрыл все пораженные НИУ комнаты, чтобы еще немного продлить иллюзию.       Он спустился вниз. Отсутствие какой-либо жизни глухо звенело в пустом коридоре; здесь остались лишь незавершенные дела его прежних обитателей. Полусобранные снаряды, которыми уже никогда не выстрелят. Чертежи и куски груза. Логично было предположить, что Саймону здесь делать нечего, однако Росс не мог не потакать своему желанию исследовать дальше, говоря себе, что во всем этом есть смысл. Например, теперь у него было время, чтобы найти способ убедить Саймона пойти с ним во второй раз.       Вид крови резко оборвал ход его мыслей.       Это был след, - похоже, от колес - ведущий к погрузочной платформе. И в конце его лежало тело Доктора Чун.       Разумеется, ее отсутствие после провального запуска Ковчега не осталось незамеченным, и Росс с отвращением осознал, что все они были слишком великодушны, предполагая, что ее убила местная фауна.       На гаечном ключе рядом с ее разбитой головой сверкали пятна крови.       Какого черта здесь произошло?       Была в этом всем какая-то легкость; в алой дорожке, ведущей к грузовому шаттлу, тележке, косо устроившейся рядом с дверью - прослеживался прагматизм, и Росс попытался представить себе эту сцену. Сколько времени понадобилось команде Ковчега, чтобы отступить от тела, от своего драгоценного груза, теперь омытого кровью своего создателя? Было ли ее убийство причиной их провала, или же плодом роковой ошибки и сомнений?       Как бы это ни было отвратительно, неудачный запуск сыграл ему на руку; без необходимости его повторить у Саймона бы не было причин идти через Омикрон, и уж тем более рисковать своей жизнью в бездне.       Уходя, он приметил очередной кустистый нарост НИУ, распустившийся на дверном косяке. Почувствовав колющее чувство неотложности, Росс поспешил к лестнице.       Пора бы перестать тянуть кота за хвост.       Как он и подозревал, питание отключилось везде, кроме пускового купола. В данный момент узнать истинную причину было невозможно, однако он догадывался, что это был пушечный выстрел. Каким бы нестабильным ни был источник питания Патоса-II, возможно, у него получится вернуть его к жизни на достаточно долгое время, чтобы вытащить Саймона.       На всякий случай, Росс все же попытался, обходя кнопку, достать до двери. Казалось, это было шестым чувством - знанием - безымянным и ни на что не похожим. Самым близким с чем он мог сравнить свое родство с электроникой были предсмертные переживания, сродни тем, что охватили его после первой "смерти". У него не было тела, но он все видел и чувствовал.       К собственному удивлению, он услышал шум утекающей из шлюза воды.       В конце концов первая дверь, взревев, распахнулась; комната вспыхнула красными огнями. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой - с почти-облегчением обнаружил Росс. Монитор омни-инструмента был отключен, а поврежденная проводка мешала попасть в соседнюю комнату, оставляя еще один кусок металла между ним и Саймоном. Он молился, чтобы это было так же просто, как сброс выключателя на сбоящем предохранителе; что отключение питания было результатом перегрузки системы, а не более полного, катастрофического отказа станции.       Сердце Росса сжалось, когда он понял, что внутри Купола, вероятно, была кромешная тьма. Он начал осознавать всю серьезность ситуации другого; если бы из комнаты можно было выбраться, Саймон бы уже ушел.       Он почувствовал нужду постучать, прижавшись к двери, чтобы услышать, есть ли по ту сторону что-либо живое.       - Кто-нибудь есть?        Тишина. Дверь состояла из металла толщиной в несколько дюймов. Вполне возможно, что Саймон его сейчас тоже не слышал.       - Саймон, - Росс поднял голос, невольно содрогнувшись от пущенной им волны помех.       Закрыв глаза он попытался сосредоточиться - подключиться к чему-нибудь, к чему угодно.       - Саймон!        - А? Что?       Росс оказался более пораженным своей способностью слышать Саймона, чем наоборот.       Они были достаточно близко, чтобы Росс мог подключиться. Разумеется. Как он мог забыть, что Саймон теперь говорил не имея рта, как и он?       Послышались шаги - далекие, тяжелые и металлические.       - Саймон! - звон этого маленького, крошечного успеха вызывал у Росса головокружение, переполняя его волнением. - Саймон, вы должны-       - Ой блять, снова ты.       Росс покачнулся от накатившей тошноты, а чувство восторга спало быстрее, чем успело возникнуть, оставляя за собой зияющую бездну. Неужели он действительно был настолько наивным, чтобы даже на секунду желать теплого приема?       Молчание эхом раздавалось в пространстве между ними, и Росс забеспокоился, что ответ ему и вовсе послышался, пока Саймон снова не нарушил тишину:       - Тебя разве не съели?       - Да.       - Так почему ты не умер? Я думал... - Саймон прервался, нервно, чуть ли не истерически, хохоча. - Ха! Ха, о, Господи, я... Я думал, что навсегда останусь здесь... В одиночестве!       - Что ж, вам повезло, - все речи, что он подготовил высохли в горле Росса. Из всех реакций, которые он ожидал от Саймона, облегчение было последней. Он вздохнул, чувствуя, как что-то внутри виновато сжимается. - Касательно вашего предыдущего вопроса-,       НИУ не дает мне умереть, было выпалил он.       - НИУ использовало электромагнетизм, чтобы восстановить мое тело, когда я умер в первый раз, Саймон. Пока я нахожусь рядом с Патос-II, теоретически оно может делать это столько раз, сколько потребуется.       - Оу, - вяло протянул Саймон. - мне бы такое пригодилось те пару десятков раз, когда монстр решал меня поколотить. А так приходилось постоянно тыкать в эти странные похожие на задницы штуковины.       -...Наросты НИУ, - Россу не хотелось сейчас с этим разбираться, хотя сравнение и не было неуместным. - Боюсь, что заточение в стеклянной коробке - эксклюзивная услуга для VIP-персон, - колко ответил он.       - Э-э. А пусковой купол считается коробкой?       - Вы не мертвы, Саймон, по крайней мере не по мнению НИУ. И если это не изменится, оно заинтересовано не будет, - Росс подозревал, что другой так шутил, однако все равно дал полный ответ. А потом нахмурился. - Кстати говоря... Почему вы себя там заперли?       - Кэтрин-, - выдавил Саймон. Росс вспомнил про тело этажом ниже, хотя и понимал, что это не та Кэтрин, о которой сейчас идет речь.       Послышался звук - что-то между сдавленным вдохом и всхлипом. Повисла пауза, прежде чем Саймон снова заговорил.       - Дверная открывашка- омни-инструмент, он- он вырубился после запуска. Свет- я.. Я не смог открыть дверь.       Странно, он звучал так до боли человечно. Росс знал, что Саймон был тем самым устаревшим образом из инструментария НИУ, стоило ему впервые услышать его имя - он также знал, что Саймон-шаблон когда-то был Саймоном-человеком. Однако, вопреки всему, он не мог их связать. Саймон-устаревший образ был здесь, перед ним - двигался и чувствовал, испытывал боль. Росс и не знал, что сказать.       - А-а, - бесполезно протянул он.       - По-моему выстрел из космопушки отключил питание, - продребезжал голос по ту сторону двери. - Мне не стоило на нее кричать. Какой же я сука болван.       - На Доктора Чун?       - Кэтрин, - поправил Саймон. - Она была в омни-инструменте. Я носил ее с собой... Собственно она и хотела запустить Ковчег. Поэтому я здесь.       - Так, вы хотели запустить Ковчег, - осторожно начал Росс, скорее констатируя факт, чем задавая вопрос. Хотя он и наслаждался этим редким моментом сотрудничества и понимания, ему казалось, что он разговаривает с раненым животным. Он ужасно скучал по настоящему человеческому общению, хотя и мечтал, чтобы это было не так. - ... Из-за чего вы поссорились?       Росс снова мысленно вернулся к настоящему телу Кэтрин, лежащему где-то под ними. Ее отсутствие в этом разговоре говорило о многом; было что-то отвратительно нечестное в смерти прямо перед финишной чертой - причем не единожды, а дважды. Единственным положительным моментом было то, что на этот раз она смогла добиться успеха своего проекта.       - Я... я думал, что мы тоже попадем на Ковчег, - Саймон словно сдулся, устыдившись собственного по-ребячески наивного признания. Он издал звук, пародию сдавленного хныканья. - Я думал... я не думал, что меня снова скопируют, думал, что все будет, как раньше. Она это так сказала, будто- будто мы там тоже будем. Я не думал, что меня- нас здесь просто бросят.       Росс почувствовал знакомую горечь - он испытывал ее раньше, да и сейчас тоже. Но, в отличие от Саймона, он изначально понимал разницу между созданием копии и полным переносом сознания. Существовали их версии, которые воспримут это как спонтанное прибытие в Рай, но оригиналы всегда останутся брошенными, застрявшими в этом кошмаре.       Он и не понял, насколько глубоко ушел в свои размышления, пока голос Саймона снова не прервал тишину.       - ... Ты все еще здесь? - его голос был совсем тихим - Пожалуйста, ответь.       - Мне жаль, - сказал Росс, не успев уследить за собственным языком, или чем бы он ни пользовался для разговоров. - Я, кажется, понимаю тебя.       Пространство между ними было тяжелым, трещало от наполнявшего его напряжения. Ему стоило промолчать, но он не мог не цепляться за ту толику человеческой связи, что была между ними. Его неудачи и пресловутое второе пришествие придавали Россу ужасную ясность ума. Теперь, когда он больше не кипел от сожалений, маринуясь в них месяцами без перерыва, сходя с ума от отчаяния, Росс видел уродливую картину того, как далеко он зашел.       Ему казалось, что он впервые смотрит на себя должным образом, словно сверху, и недавние события снова предстают перед ним.       Росс был твердо намерен убить Саймона, стоило тому отравить НИУ. Отстраненно он полагал, что ему все равно придётся это сделать. Он использовал Саймона, что было морально недопустимо по любым стандартам, будь то кантианские или его собственные.        Но теперь погоня за чистой совестью была эгоистичной, подумал он, учитывая, насколько ужасно обстояли дела - и насколько все могло стать хуже, если не остановить НИУ. Тем не менее, ему хотелось попробовать.        Он осознал, что спровоцировал еще одну неловкую паузу. Социальные навыки Росса даже при жизни оставляли желать лучшего, поэтому его не удивило, что смерть еще больше истощила этот колодец, когда Саймон возобновил разговор.       - Так, эм. Ты попал на Тау без омни-инструмента. И сюда тоже, —Саймон говорил так, будто пытался уговорить бомбу обезвредить саму себя. Вспоминая их последнюю встречу, Росс едва ли мог его винить.       - Я не смог бы без электричества, - Росс продолжил, игнорируя встревоженный звук по ту сторону двери. – Питание отключилось только в пусковом куполе. Вероятно, просто потребуется перезагрузка.       - Вау, - ошеломленно произнес Саймон. – Я-то думал, что технологии уже вышли за рамки “просто выключить и включить обратно”.        Росс почувствовал укол помех – видимо, их связь – прежде чем Саймон снова заговорил.       - Росс, — это был первый раз, когда Саймон обратился к нему, используя его настоящее имя, как к человеку, а не какому-то “оно”. – Зачем ты здесь?       По ту сторону двери кто-то тяжело переступил с ноги на ногу. Как бы он ни боялся этого разговора, утяжеленного весом всего, что произошло между ними, рано или поздно он должен был произойти.       Оторвать, как пластырь.       - У нас есть незавершенные дела, - Росс попробовал вдохнуть, чувствуя, как его легкие наполняет и покидает несвежий воздух - замкнутая цепь. Его мольбы казались жалкими даже его собственным ушам. - Я должен остановить НИУ, Саймон. Мне нужна ваша помощь. Ты единственный, кто может мне помочь - помочь человечеству.       - Разумеется- Разумеется, ты здесь только чтобы снова трещать о ебучем НИУ, - Выплюнул Саймон. Волна помех, шипя и потрескивая, пустила дрожь по спине Росса. Действительно, ядовитая змея. - Почему ты не можешь просто оставить меня в покое?       - А ты думал, что это визит вежливости? - Росс почувствовал, как нетерпение обжигает его плечи, ручьями гнева спускаясь вниз, по рукам, к сжатым кулакам. - Саймон, я уже говорил тебе раньше. Речь идет не о тебе или обо мне, а о судьбе-       - …А о судьбе человечества, да, знаю я. Слышал уже.        - Мы не можем умереть, Саймон. Ничто не может, - прислонившись к двери, он сделал еще один вдох, словно пытаясь успокоиться. – Я никуда не спешу. Я ведь действительно могу ждать здесь вечно.       - Что ж, тогда устраивайся поудобнее.       Росс раздраженно вскинул руки. Он отступил на несколько шагов и сосчитал до пяти.       Он не мог сейчас все испортить, не мог.       - Саймон, ты выйдешь оттуда, и я прослежу за этим.       Он направился к открытой двери шлюзовой камеры, обиженно желая уйти из зоны слышимости, прежде чем другой сможет ответить.       - Подожди!       Росс подпрыгнул. Он медленно повернулся, ожидая очередную остроту.       - Подожди, подожди. Не оставляй меня здесь, - Спотыкаясь о собственные слова выдавил Саймон. Он только что показал руку, его гнев снова был побежден страхом остаться наедине с собственными мыслями. – Ты же стопроцентно вернешься, верно?       В его голосе было что-то маленькое и испуганное. Росс не имел возможности узнать или оценить, как Саймон оказался там, одинокий в темноте, и пинал себя за то, что не уследил за временем. Как бы он ни хотел, чтобы это было не так, по всем параметрам Саймон был человеком. Здесь, внизу, после всего, что произошло на Патос-II, это что-то да значило.       Насколько он знал, остались только они вдвоем.       И Росс слишком хорошо понимал, как одиночное заключение разъедает кости, гнездится глубоко голове и обнажает тебя. Поскольку никто не мог подтвердить или опровергнуть то, что ты пережил,трудно быть уверенным в чем-либо вообще – ты словно застревал во времени без естественных циклов света и тьмы, обычных человеческих ритмов жизни. Его собственное самоощущение ужасающе быстро рухнуло в таких условиях, усугубляясь ужасными мутациями и модификациями тела, пробудившими его.       Он заставил себя вспомнить, что Саймон был еще больше потерян во времени, чем он, будучи брошенным почти на 100 лет в будущее прямо после сканирования.       Росс не был уверен, что сможет продолжить этим заниматься.        Он вздохнул.       - Я вернусь, Саймон, - рефлексивно вялая улыбка тронула край его изуродованной челюсти. – Если ничего не получится, можешь просто ползти вверх по Космической Пушке, — это было плохой попыткой снять напряжение между ними, однако Росс не мог не попытаться.        -Я уже пробовал, - в этот раз, смущенный, Саймон засмеялся неохотно. – Слишком скользкая.        Это выбило из него смешок. Несмотря на то, насколько откровенным было признание, картинка, представшая в его воображении, была забавной – иллюстрация отчаянных высот, достигнутых Саймоном в его заточении. Если тот и слышал его, он ничего не сказал, когда Росс повернулся, чтобы уйти во второй раз, почувствовав себя немного легче, чем раньше.       - Я сделаю все так быстро, как смогу.