Жизнь - как смысл смерти.

— Серые, низкие тучи       Белая клякса за ними,       Дождь милый, ну ебани…       Проговорил хрипловатый женский голос, принадлежащий фигуре в плотной, бесформенной одежде серого цвета. Она стояла посреди пустой, покрытой трещинами и мусором дороге, по которой раньше разъезжали машины от мала до велика. — Прекрасное хокку, Аннагилятор, — раздался грубый, низкий, напрочь прокуренный бас. Источником был медленно проходящий рядом мужчина в изрядно потрёпанной кожаной одежде, с капюшоном до бровей и мятой сигаретой в зубах. — Но давай ты будешь, блять, двигаться? — Пройдя дальше, задал он риторический вопрос, даже не обернувшись. — Не называй меня так, просила же, чтоб тебя… — нахмурившись, в полтона сказала она, всё же сдвигаясь с мёртвой точки за мужчиной, поправляя рюкзак.       Пройдя спокойно несколько минут, пред парой развернулась… странная сцена. От которой либо плакать, либо смеяться. — Во имя отца нашего и матери Марии! — Сказал некто, в черно-красной одежде, по всей видимости, военного образца, голову же скрывал шлем-противогаз с вставными фильтрами. Руки его, в одной из которых находилась булава, были возведенны к небу, а голос даже за шлемом звучал объёмно и внушительно. — Сдохни нахуй! — Смена тона на агрессивно-резкий, сопроводилась ударом булавой по чему то, лежащему за углом дома, и вне досягаемости взора пары, сам звук же напоминал удар по арбузу. — Аминь. — Ва-а-ше Святейшество. — Выплюнув лишь оставшийся от сигареты фильтр, в шуточной манере начал диалог мужчина. — О, Сатанист, прославитель Ада и врага Всевышнего. Я думал вы прибудете раньше, что за непрофессионализм, Господи Боже… — голос человека в черно-красном стал спокойным, хоть шлем и искажал произношение. — Да, мать твою Марию, блядь. Ермакович, то что мы пришли на пятнадцать минут позже ещё не повод гундеть. Зато мы ништяков нашли. — Да-да, оправдывайся мне тут. Всех нас во славу Рогатого, в жертву принесёшь, — отмахнулся Милош. — Ну, мы, например, нашли рабочий генератор, три коробки чая и банку кофе, — Даже через стёкла шлема можно было заметить, как у экс-богослужителя глаза загорелись неподдельным счастьем от услышанного. — Ты же поделишься, да? — С надеждой спросил тот, хоть и прекрасно знал ответ. — Ребята, снимите себе уже номер, — улыбаясь, сказала Аня глядя на товарищей, на что те уже в открытую посмеялись. — Да как два пальца. Старый Мир вернём и снимем, плёвое дело я тебе скажу, — поправляя капюшон ответил Сатанист. Это прозвище было у него ещё со студенческих лет. Под ним его знали фанаты, его же кричали на концертах. Его же иногда используют и нынешние товарищи, в частности бывший (думаю не надо объяснять почему) священник из Хорватии, Милош Ермакович, по иронии судьбы ставший ближайшим другом почти с самого начала Апокалипсиса. — Ладно, двинули. Темнеет рано, плюс дождь скорее всего долбанет в ближайшие пару часов, — взглянув на небо сказал бывший рокер. Аня и Милош лишь кивнули, хотя последний напоследок кинул очередную реплику про сатанизм, но помехи, вызванные шлемом, на корню лишили удовольствия услышать её.

***

— Иммигранты. Четверо, — объявил гитарист в полтона, указывая на несколько существ, что некогда были людьми, но поразившие их химикаты, сделали из них тупых, медленных тварей — типичные зомби. — Зеф… — Ладно-ладно, упыри, — примирительно поднял руки Вандерберг, правда основной целью данного движения было достать старую биту из рюкзака, обмотанную колючей проволокой. Милош же попросту приготовился к бою, ибо свою булаву, стилилизованную под церковный шар — символ Державы — он никуда не убирал. Анна сняла с плеча самодельный лук и натянула стрелу.       Действовало трио по отработанной схеме: гитарист и священник подкрадывались к тварям, у которых было наглухо убито обоняние. И, пользуясь «эффектом нежданчика», проламывали несколько деформированных черепушек. Аня же прикрывала с расстояния. Собственно, план сработал на ура — Милош, искусно орудуя ударно-дробящим приспособлением, сделал всего два удара, и превратил зомбарей в два трупа. Зеф же забил лишь одного, как и Аня, только у неё вместо серии мощных ударов было три точных выстрела в лицо упыря. — Аминь, — спокойно сказал Ермакович, вытирая об остатки одежды одной из жертв своё оружие. — Благослави меня Архангел Магоммед… — на выдохе закатил глаза Брандерберг, чем вызвал смешок у Милоша. — Погнали, голубки, или вас уже на трупы потянуло? — Скомандовала, не без смешка прошедшая мимо Анна, уже убравшая лук обратно на плечо. Мужчины улыбнулись, пусть у Милоша этого и не было видно, и направились за девушкой. До сумерек оставалось полчаса.