Бог войны и рок-н-ролла

Вечер наступил незаметно. Дамиано, вернувшись из магазина, занялся готовкой, не смея отвлекать женщин, которые так и сидели на крыльце и перелистывали свитки, что-то записывая в обычный блокнот. Наконец, когда ужин был готов, Дамиано накрыл на стол в маленькой гостиной, которая больше походила на заросший сад, чем на зону для отдыха. Комната была темная, единственным освещением служило панорамное окно, выполненное во французском стиле, которое открывало вид на маленький дворик внутри дома. Из-за скопившихся повсюду растений невозможно было определить ни цвет стен, ни предметы мебели. Дамиано пришлось вытащить из угла круглый стол на середину и стряхнуть остатки земли и опавшие листья с поверхности. Такое ощущение, что они собирались ужинать в лесу. Как ни странно, Флора совсем не замечала беспорядка, казалось, ее полностью устраивает обстановка. Что и говорить — богиня растительного мира! Оставалось только мириться с подобным чудачеством. Некоторое время ужин проходил за отвлеченными разговорами. Дамиано рассказывал о своей человеческой жизни, показывал фотографии ребят и описывал их характеры. Богиня и ее спутница внимательно слушали его, хвалили их творчество и удивлялись поворотам судьбы. Кто бы мог подумать, что Марс, бог войны, раскроет свой потенциал в совсем другой сфере деятельности! -Где ты научился так вкусно готовить? — спросила Флора после ужина, когда они убирали со стола. Дамиано пожал плечами. -Прежде никогда не задумывался, — ответил он, относя тарелки на кухню. — Такое ощущение, что я всегда это умел. Конечно, не сразу все получалось, но со временем я многое перенял от людей. Флора улыбнулась. -Все же ты помнишь, что умеешь не только разрушать, но и созидать! Марс слегка поморщился, собираясь оспорить сказанное богиней. Но не успел он сказать что-либо, как на кухне появилась Ферония, облаченная в домашнее зеленое платье, и заявила: -Давайте закругляйтесь. Надо поговорить. Марс и Флора переглянулись и вышли следом за девушкой, решив, что уборка может подождать. Ферония разместилась в первой комнате, в которую еще днем вошел Дамиано. С наступлением вечера здесь стало темно, даже свет от люстры не помогал, настолько все заросло зеленью. -Непорядок, — пробормотала Ферония, осматривая комнату. Взмахом руки она подняла стебли растений в воздух, которые до этого располагались на старом диванчике, и аккуратно переместила их в сторону книжного шкафа, освобождая место. Флора пришла ей на помощь, вытянув обе руки и начиная плавно перебирать пальцами как будто невидимые для глаз струны: магия ее была мягкая и легкая. Дамиано удивился, как изящно богиня убирала вокруг них комья земли, заставляла растения оплести пространство, окружающее их, превратиться как будто в полог или занавесь. На его восхищенный взгляд она зарумянилась и пояснила: -Для надежности. Для какой именно — она не сказала, но Дамиано подумал, что разговор предстоит серьезный, и лучше уединиться, чтобы никто и ничто не мешало им беседовать. Когда они все уселись, Ферония раскрыла тетрадь, в которую они прежде что-то записывали, и сказала, обращаясь к нему: -Есть несколько вещей, которые ты, Марс, должен знать. Первое, — она посмотрела ему в глаза. — Мы не сможем тебе помочь. Не наша область. Тебе нужно обратиться к Тривии. Марс удивленно моргнул. -К Тривии? — заторможено повторил он. Девушка кивнула. Об этой богине Дамиано, конечно же, знал. Когда-то давно у Дианы, богини охоты, сильно разболелась голова, из-за чего она оставила и охоту, и людей, поклонявшихся ей. И болела голова так долго, что Диана пошла к своему брату, который, помимо прочего, был еще и врачевателем. Феб осмотрел сестру и сказал, чтобы прошла боль, нужно создать ее двойника и переместить в него недуг. Он срисовал с Дианы тень, пустил сестре кровь и с помощью заклятий оживил ее копию, которую нарекли Тривией. После этого головная боль Дианы прошла, а Тривия возненавидела близнецов за то, что они создали ее с целью страдать и принимать чужую боль. Отменить заклятие Феб не мог (это означало бы, что головная боль вернулась к Диане), поэтому предложил Тривии уйти в такое место, где бы ее никто не мог потревожить днем: именно в это время ее головная боль становилась невыносимой, а к ночи — наоборот — проходила. Феб научил Тривию колдовству и врачеванию, языку ночных и хтонических существ, и с тех пор она стала почитаться как пограничная богиня, которая покровительствует путникам в ночи и ассоциируется с темными силами. Долгое время Марс вообще ничего не слышал об этой богине, почему-то никто из семьи старался не контактировать с ней, хотя причины он не знал, поэтому несказанно удивился тому, что Ферония направляла его к Тривии. -Да, — подтвердила Флора, закидывая руку на спинку диванчика. — Она сможет помочь тебе, создаст зелье, которое отнимет у тебя бессмертие. Как я уже сказала днем, я могу только созидать. -И где мне искать ее? — спросил Дамиано, помолчав немного. Флора, подумав, ответила: -Я знаю, что Тривия обитает там же, где и поселилась давным-давно, у озера Неми. Тебе не придется ее искать: нужно просто появиться на пересечении любого перекрестка в пограничное время. В твоем случае, — Флора посмотрела на часы, заросшие плющом (удивительно, как она вообще разглядела стрелку на циферблате!), секунду помолчала и продолжила. — Перед рассветом. Она сама выйдет к тебе навстречу. -Она точно поможет? — переспросил Дамиано. — Я имею в виду, это единственный вариант? Ферония насмешливо хмыкнула. -Мы можем послать тебя к Фебу, но я сильно сомневаюсь, что он поможет. Феб всегда был на стороне Юпитера. Тривия ненавидит богов, так что, если ты хочешь обмануть Меркурия, она — единственный возможный для тебя вариант. -Хорошо, я выпью приготовленное ею зелье, лишусь бессмертия. А как быть дальше, после того, как я умру? — Марс посмотрел на Флору. Та тут же откликнулась: -Я приготовлю для тебя зелье, которое возвращает к жизни. Но передать смогу его не раньше, чем через месяц. -У меня нет времени, — признался Дамиано. — После Евровидения я должен буду связаться с Меркурием. Ферония и Флора переглянулись. -Что ж ты раньше не сказал! — всплеснула руками богиня. — У нас было бы время в запасе! -Это уже ничего не изменит. Я привык решать проблему по мере ее поступления. Ферония закатила глаза, но, к счастью, промолчала. Флора побарабанила по коленке пальцами, напряженно размышляя о чем-то. -Хорошо, — наконец произнесла она. — Учитывая ситуацию, я постараюсь приготовить зелье в короткие сроки, — Флора посмотрела на спутницу и добавила. — Придется применить силу, чтобы растения росли быстрее…. -Спасибо, что делаете это для меня! — сказал Дамиано с чувством, обращая на себя их внимание. -Погоди, — остановила его Ферония. — Рано пока благодарить. Зелье сварить — не проблема. Но это лишь часть того, что тебя ждет. Тебе нужно еще с Тривией договориться. Без ее снадобья наше зелье бесполезно. Тебе необходимо стать смертным и умереть, иначе никак. Зелье сможет оживить тебя, но не вернет тебе силы. Для этого тебе нужна Тривия. Я ее не особо люблю, — при этих словах Ферония поежилась. — Но что поделать! Она видит и знает пограничный мир лучше, чем кто-либо из наземных богов. Некоторое время Дамиано молчал, переваривая вышесказанное. Он мог бы обратиться к Плутону, но помнил, что этот бог надежно замуровал себя под землей, не желая участвовать в семейных разборках. Возможно, в этом и заключалась мудрость бога мертвых. Что ж, раз других вариантов не было, придется найти Тривию. Только бы она согласилась помочь!.. -Юпитер вообще в курсе, что вы можете такое провернуть? Ну, с воскрешением? — спросил Дамиано, упираясь локтями в колени. Флора надменно вздернула подбородок. -Я же говорила, для него мы — безобидные существа. Он, наверное, давно уже забыл про нас, думая, что наш удел — взращивание цветов. -Боюсь, если до него дойдет слух, он изменит свою точку зрения, — усмехнулся невесело Дамиано. -Поэтому я и окружила нас растениями, — пояснила Флора, кивая в сторону зеленого полога, окружающего их. — Я не дура, знаю, что нас могут подслушивать. Тем более от тебя так воняет кровью, что можно ожидать любых гостей. Дамиано медленно кивнул. Он думал об этом, но все же надеялся, что клятва Фидес, которую они дали вместе с Меркурием, защитит его от ищеек Юпитера. Некоторое время все трое молчали, размышляя каждый о своем. Затем Ферония откашлялась и произнесла: -Теперь слушай, что мы выписали из свитков. Не все понятно, конечно, тебе придется самому трактовать сказанное мной, — она посмотрела в блокнот и зачитала. — Вот: «Конец приходит засилью Зевса», — Ферония прищурилась. — И еще: «Тот государем станет, войною дышащий тяжкой, кто смуту посеет, сам нападая. После же смерти исчезнет. Затем вернется обратно, с богом равняясь. Но скоро покажет, что вовсе не бог он». -Это значит, что я одолею Юпитера? — нетерпеливо уточнил Дамиано, вытаскивая пачку сигарет. -Я же сказала, — покачала головой Ферония. — Ты сам должен понять, что от тебя требует судьба. Дамиано, делая затяжку и выдыхая дым, пытался понять смысл сказанного. Флора достала сигарету из упаковки, закурила и взяла из рук Феронии тетрадь, пробежалась по исписанной странице быстрым взглядом, осторожно проговорила: -Раз уж ты собираешься сопротивляться воле Юпитера, тебе необходимо сохранять холодный рассудок. Боюсь, что в предсказаниях много предупреждений. Дамиано слегка нахмурился. -Пожалуй, чтобы картина прояснилась, и впрямь нужно найти Тривию. -Свяжись обязательно со мной, — сказала Флора, вырывая из блокнота лист бумаги и записывая на нем номер телефона. Затем, сделав еще одну затяжку, потушила сигарету со словами. — Особенно после встречи с Тривией. Мы будем следить за вашим выступлением и параллельно готовить зелье, но держи меня в курсе! — Флора строго посмотрела на него, прежде чем отдать сложенный пополам листочек. -Спасибо за все! — Дамиано медленно поднялся и глянул на телефон: время перевалило за полночь. — Кажется, пора ехать. Неизвестно, сколько еще времени я проведу у Тривии. Да и ребята… нужно поговорить с ними. Богиня и ее спутница поднялись следом. -Что собираешься сказать им? — участливо спросила Ферония. Дамиано пожал плечами. -Они напуганы, нужно вселить в них уверенность. Наверное, зря я вывалил на них все это дерьмо накануне Евровидения, — он усмехнулся, зачесывая пальцами волосы назад. -Не переживай насчет этого, — Ферония положила руку ему на плечо. — Если все правда, что ты говоришь о них, значит, они примут тебя. Дамиано тепло улыбнулся ей. -Спасибо тебе. Рад, что ты есть у Флоры! Ферония засмущалась и тут же ретировалась за спину богини. -Ну, тогда удачи тебе! И не пропадай! Она погрозила ему пальцем и тут же поднялась на второй этаж. Флора проводила ее насмешливым взглядом. -Ферония совсем не умеет прощаться, — усмехнулась она, оборачиваясь к Дамиано. — Что ж, пошли, провожу тебя. Они не спеша вышли в ночь. На улице тихо шелестел ветер, и Флора даже насторожилась, уловив в его дуновении что-то знакомое. Марс огляделся по сторонам, но так ничего и не увидел. Вопросительно взглянул на богиню, и та, прищурившись, сказала: -Боюсь, как бы этим ветром не принесло Зефира. Дамиано понимающе кивнул. Зефир, он же Фавоний, бог западного ветра, когда-то очень недвусмысленно приставал к Флоре, и та вынуждена была просить защиты у богинь, с которыми дружила. В итоге, попытки Зефира завладеть Флорой не увенчались успехом, однако он, по ее словам, продолжал преследовать ее, и самым нелюбимым временем года богини, как бы парадоксально это ни звучало, стала весна: потому что именно тогда Зефир начинал докучать ей больше всего. Возможно, если бы Зефир не был так легкомыслен, Дамиано пропустил бы слова Флоры мимо ушей. Однако все боги ветров были ненадежными друзьями, доверять им не стоило. Так что он прекрасно понимал настороженность богини. Дамиано быстро спустился с крыльца, вглядываясь в тени, отброшенные светом фонарей. Те извивались как змеи, и от этого зрелища неприятно скручивало живот. Чем больше он проводил время с богами, тем больше вспоминал о них и их повадках. Марс боялся расслабиться, боялся забыть своих людей. Память богов гораздо насыщеннее, чем человеческая. Боги были слишком привязчивы друг к другу. Качнув головой, Дамиано тут же воскресил в уме образы Вик, Томаса и Итана, заставляя себя сконцентрироваться на том, что должен был сделать. -Ладно, — он обернулся к спускающейся следом Флоре. — Не буду задерживаться. Действительно, мало ли… Но богиня взяла его за руку и серьезно произнесла, глядя прямо в глаза: -Я хотела сказать тебе наедине, чтобы ты понял кое-что. Вспомни, что ты не только бог войны. Ты умеешь не только разрушать. Когда-то ты был всем для римлян! Ты помогал возделывать им земли, следить за урожаем, тебе поклонялись как богу плодородия. -Это в прошлом, — отмахнулся Дамиано. — Я забыл, что значит созидать. Тем более, зачем людям я, если есть ты. У тебя действительно дар. А я… — он нахмурился. — Я хорош в другом. Флора печально покачала головой. -Пожалуйста, — повторила она. — Не забывай мои слова. Ты умеешь созидать. В этом твоя истинная сила. Не в разрушении. Если ты вспомнишь это, ты снова станешь всем. Дамиано высвободил руку, кивнул ей на прощание и пошел вперед, стараясь скрыться в тени. Разговоры о созидании приносили только боль.

***

Чтобы доехать до Неми, пришлось делать знатный круг и объезжать озеро. Поначалу Дамиано хотел остановиться в городе, но вспомнил, что до озера придется идти пешком. Несмотря на свою храбрость, Марс все же побаивался некогда священной рощи, окружающей Неми. Густые высокие деревья не внушали доверия, вся атмосфера была окутана таинственностью. Неизвестно еще, нашел бы он среди леса перекресток…. Поэтому, решив держаться предложенного телефоном маршрута, Дамиано обогнул озеро и заехал к нему с другой стороны, остановившись на обочине рядом с перекрестком, ведущим на Виа Перино. Съехав с основной дороги, он почувствовал себя странно: как будто вернулся в Спелло, так здесь было тихо и молчаливо. Дамиано вышел из машины, облокачиваясь на капот, закурил и уставился на часы. Отстраненно подумал, что, если быстро закончит здесь, то долетит до Рима без пробок за сорок минут. Он моргнул, возвращая себя в реальность. Стрелки показывали четыре утра. Флора говорила, что ему нужно попасть в пограничье: он должен быть на перекрестке в то время, когда ночь сменяет утро. Дамиано посмотрел на небо. Здесь, вдали от фонарей, освещающих трассу, оно было темно-серым и неприветливым. Даже звезд видно не было, хотя на небе — ни облачка. Не верилось, что через каких-то полтора часа взойдет солнце и превратит этот тихий ночной мир в залитый светом край. Как ни странно, место это было живым. Дамиано чувствовал необычную энергетику, которая исходила то ли от озера, то ли от лесной местности. Но все же находиться здесь в одиночестве было неприятно. Марс не привык к подобному оглушающему спокойствию. Ночные шорохи вызывали в нем подозрение, и он, щурясь, оглядывался подле себя, стараясь вслушиваться в ветер. От нечего делать, он уставился в ту сторону, где тихо шелестело озеро. Предутренний туман постепенно наползал с воды, и вскоре заволок побережье. Дамиано отметил, что молочная дымка движется слишком быстро, как будто спешит к нему. Довольно скоро она достигла дороги, боязливо облизывая асфальт, подползая все ближе и ближе. Дамиано выкинул в сторону окурок и сунул руки в карманы ветровки. Он кстати захватил ее: перед рассветом здесь было непривычно холодно. Внезапно подул ветер, и вместе с потоками воздуха Дамиано уловил новый аромат, от которого захотелось поморщиться. Так пахла сырая осенняя земля после дождя. Сладкий запах гнили, вот что нес с собой ветер. Однако Дамиано стоял и смотрел прямо в туман, который стал ярче, будто с той стороны его кто-то освещал. Не прошло и пары минут, как он действительно заметил приближение яркого желтого света, а затем увидел женский силуэт, облаченный в белые одежды. Несомненно, это была Тривия. Когда она подходила ближе, двигаясь величественно медленно, держа в вытянутой руке фонарь, Дамиано смог рассмотреть ее. Это была высокая и тощая бледная женщина с платиновыми, почти белыми длинными волосами и заостренными чертами лица. Полная противоположность Дианы. На мгновение ему показалось, что она пройдет мимо, и он даже оттолкнулся от капота машины, сделав шаг в сторону дороги. Впрочем, Тривия приблизилась к нему и остановилась, глядя ничего не выражающим взглядом серо-голубых, но некрасивых глаз. Бледные тонкие губы были поджаты, а белесые брови сведены к переносице, как будто ей было больно даже дышать. Она слегка опустила фонарь и произнесла хриплым голосом: -Здравствуй, Марс. Кажется, говорить ей тоже было больно. Хотя Дамиано не исключал и того, что она просто давно ни с кем не разговаривала. -Тривия, я… Он не успел ничего сказать, потому что богиня уже продолжила свой путь, кинув через плечо: -Идем. Дамиано приподнял брови в удивлении, поставил машину на сигнализацию и побрел следом за ней, держась на почтительном расстоянии. Казалось, туман был ее единственным спутником, потому что стелился у нее под ногами и следовал за ней, как верный пес. Дамиано обнаружил, что они оказались в плотной белой дымке, которая скрыла их от реального мира. Потеряв ориентир, он на секунду испугался, неуверенный в том, отыщет ли дорогу обратно. Но Тривия, будто угадав его мысли — или же прочитав, — монотонно проговорила: -Не беспокойся. Ты выйдешь отсюда с первыми лучами солнца. Дамиано хотел было спросить, откуда, но через секунду, когда Тривия погасила фонарь, вопрос отпал сам собой. Стоило пламени погаснуть, как туман развеялся, разлетаясь клубами белого дыма во все стороны. Они стояли в полуразрушенном старинном доме. Марс с удивлением осматривал каменные холодные стены и полное отсутствие современной техники в помещении. Через мгновение его осенило: они находились в одном из тех домов, которые строили еще древние римляне. Жилище Тривии было небольшое и максимально пустое, аскетичное. Из всех предметов мебели только узкая кровать, расположенная в самой прохладной части дома, у ниши, возле которой стоял подсвечник со свечой. У противоположной стены — что-то наподобие печи, там же глубокий чан с водой. У окна — деревянный стол на покосившихся ножках и пара стульев. Внезапно жилище Флоры показалось Дамиано раем по сравнению с тем, что он увидел здесь. Однако, не желая чем-либо обидеть богиню, он скромно остановился посередине комнаты. Тривия все так же медленно прошла к чану и, зачерпнув воды, умылась. После этого она окунула две чаши, наполнила их водой и, не меняя болезненного выражения на лице, направилась к Дамиано. Вручив ему чашу, она, глядя на него, испила из своей. Ему ничего не оставалось делать, кроме как выпить воды тоже. Дамиано сделал глоток и чуть не подавился. Вода была обжигающе холодная. Не просто ледяная — она будто заморозила его внутренности. Он даже поперхнулся от того, что сжалось горло и перестало пропускать воздух в легкие. На глаза выступили слезы, и Марсу стоило больших усилий сморгнуть их, потому что тело его не слушалось совсем. Переведя дух, он взглянул на Тривию: та была все так же леденяще спокойна. -Человек, сделав глоток этой воды, сразу же умрет, — тихо произнесла она, забирая у него чашу. Дамиано все еще тяжело дышал, провожая отдаляющуюся богиню мрачным взглядом. Радушным этот прием точно нельзя было назвать!.. Тривия прошла к столу и, опираясь ладонями на его поверхность, медленно опустилась на стул. Дамиано, отдышавшись, подошел к ней, сел напротив и произнес: -Значит, тебе известно, зачем я здесь. Это был не вопрос, однако Тривия молча кивнула. Даже движение головой приносило ей невероятную муку. -Как ты узнала? — не сдержав любопытства, спросил Дамиано. -По твоей боли, — Тривия положила руку на сердце. — Я чувствую ее за версту. Дамиано смутился. Он не знал, что это ее способность, хотя подразумевал, что это должно было быть связано с даром, которым «наградили» Тривию близнецы. Они немного помолчали. Дамиано боялся говорить в этом странном тихом месте. Тривия же, казалось, была не с ним, а где-то далеко. Наконец, она с усилием моргнула и тут же поморщилась. Негромко произнесла: -Я дам тебе этой воды с собой. Ни в коем случае не давай ее никому из людей. Никто не должен погибнуть. Дамиано вновь был удивлен. -Разве тебе не нужно готовить зелье или что-то вроде? — спросил он. -Нет, — слабо ответила Тривия, глядя на него в упор. — Эта вода из озера Неми была заколдована давным-давно. -Насколько я понимаю, вода убивает смертных, — произнес задумчиво Дамиано. — Но ведь я бог. Меня она не убила. «Хотя и пыталась!» Но этого он не сказал. Тривия долго смотрела на него своими страшными прозрачными глазами. Затем, ответила, морщась: -Стать смертным не так сложно, как многие думают. Нужно сделать глоток воды и поцеловать того — в твоем случае, тех, — кто дорог, попросив поделиться смертной жизнью. Дамиано моргнул. И снова он — в который раз за этот день — удивился простоте божественной магии. -Почему так просто? — не удержался он от вопроса. Тривия опустила глаза, уставившись в стол. -Чем проще магия, тем сложнее ее осуществить. -Как это? -Люди должны добровольно пойти на этот шаг. -Есть последствия? — тут же насторожился Дамиано. Тривия вновь кивнула головой. -Через поцелуй твое бессмертие перельется в них. Помни, ты должен сказать им правду, такова суть обмена души и силы. Дамиано задумался. Вопрос стоял серьезный. Готов ли он наградить своих друзей бессмертием? Согласятся ли они? И если да, не помешает ли это его планам?.. Он посмотрел на богиню, которая сидела, уставившись в пространство перед собой невидящим взглядом. Казалось, ее мутило от боли, и Дамиано искренне стало жаль Тривию. Она была обречена на страдания, которые продолжались довольно долгое время и могли продолжаться еще столько же. Несчастная, ей не суждено было умереть человеческой смертью…. -Не надо жалеть меня, Марс, — тихо проговорила она, едва шевеля губами. — У каждого из нас своя судьба. Я умру сразу же, как только появится возможность. -Ты видишь избавление в смерти? Она посмотрела на него пустым взглядом, и Дамиано стало не по себе. Он опустил глаза, но Тривия все равно сказала: -Смерть просто обязана принять меня и избавить от боли. Она замолчала, словно произнесенные ею слова дались с огромным трудом. Тривия тяжело вздохнула. Некоторое время они молчали. Дамиано смотрел на нее и поражался, сколько силы нужно иметь, чтобы бороться с болью. Наконец, он осторожно спросил: -Ты слышала про книгу Сивилл? Тривия молча кивнула. -Правду говорят, что многие пророчества, записанные древними, еще не сбылись? -Если ты имеешь в виду себя, Марс, то эти пророчества сбылись не до конца. Дамиано склонил голову набок. -Все зависит от того, что я предприму, верно? Она снова кивнула. -Хорошо, тогда я возьму твою воду, — подумав, согласился Марс. Тривия медленно поднялась и так же неторопливо пошла обратно к чану со смертельной водой. -Когда я умру, сколько времени потребуется, чтобы вернуть меня обратно к жизни? — спросил он, вставая следом за ней. Тривия склонилась к печи, выискивая подходящую стеклянную бутыль. Некоторое время она молчала, затем, разогнувшись, ответила, не оборачиваясь: -Чем быстрее, тем лучше. Нет никакой формулы. Но если ты будешь находиться в послесмертии слишком долго, обратно ты можешь не вернуться, какое бы живительное зелье ни сварила Флора. Дамиано провел рукой по волосам, задумчиво прикусив губу. Неизвестно, какие обстоятельства сложатся в тот момент, когда Меркурий убедится, что он мертв…. Если поблизости будут друзья, наделенные бессмертием и его силой, он не сможет их убить, что, конечно, радовало. Но, с другой стороны, как они вернут его к жизни?.. -Когда придет время, ты узнаешь, — протянула Тривия, наполняя бутыль жидкостью. Затем, закупорив ее пробкой, она неспешно подошла к Дамиано и протянула ему стеклянный сосуд. Снова уставилась тяжелым взглядом. — Но будь осторожен. Это — опасная вода. -Но как мне вернуть свои силы? Она устало посмотрела на него. -Это зависит от твоих людей. Если они захотят вернуть твою силу, они вернут. -Не понимаю… -Ты поймешь, что я имею в виду, когда придет время. Марс кивнул, взял ее за руку, и Тривия — впервые за это время — широко распахнула глаза, в которых всего на мгновение пробежали живые эмоции. -Спасибо, что помогаешь! — поблагодарил он богиню. — Если бы я только мог помочь тебе в ответ… Тривия слегка, на пробу, сжала его руку в своей, привыкая к ощущениям, и пробормотала: -Будет лучше, если я останусь одна, — она взглянула в сторону окна, и Дамиано проследил за ее взглядом. Первые лучи солнца, еще бледные и неуверенные, начинали осторожно падать на подоконник. Тривия как будто с сожалением отпустила его руку. — Тебе пора. Утро наступило. Дамиано вспомнил, что с наступлением дня богиня переживала страшные боли, которые стихнут ближе к ночи. Но только она двинулась к кровати, как его осенило. -Постой! — Тривия, не подчиняясь его слову, медленно улеглась на жесткий матрас, сворачиваясь в позе зародыша и отворачиваясь от него. Дамиано подошел к ней и опустился на колени. Тривия начала дышать быстро и лихорадочно. Стараясь говорить тихо, Дамиано выдавил. — Что будет с Юпитером, если он выпьет этой воды? Тривия молчала некоторое время, и Марс уже подумал, что она не ответит ему, но богиня внезапно четко произнесла: -Боги не бессмертны. После этого она затихла, и Дамиано, подождав еще какое-то время, но понимая, что на этом их разговор можно считать оконченным, поднялся и, стараясь ступать тихо, вышел из дома. Перед ним расстилалась брусчатая старая дорога. Туман давно уже рассеялся, а бледно-золотистое солнце, поднимаясь в просветлевшее небо, возвещало о наступившем утре. Прохладный ветер шелестел в ветках деревьев, птицы, пролетая над озером, вовсю трещали, и все вокруг вроде бы веяло жизнью, но, оглядываясь назад, Дамиано остро чувствовал запах разложившейся земли. Сжимая бутыль в руке, он поспешил покинуть это место, думая лишь об участи, постигшей эту богиню, и о том, что такой жизни он не пожелал бы никому. Успокаивало одно: скоро он вернется домой. Дамиано шел по узкой тропе, не разбирая дороги, и представлял, как зайдет в комнату Вик и, желая разбудить ее, начнет щекотать, слушая противный, но такой родной смех. Потом он войдет к Томасу в комнату и стянет с него одеяло, слыша протестные вздохи со стороны друга. А затем спустится вниз, зная, что Итан уже проснулся, стоит на кухне и варит им всем кофе…. Идиллическая картина так плотно засела в его голове, что Дамиано очнулся только тогда, когда внезапно оказался у своей машины, припаркованной вблизи перекрестка. С удивлением оглядываясь назад, он не видел ничего, что бы напоминало древнюю тропу, кроме современной широкой дороги. Только бутылка с обыкновенной, на первый взгляд, водой служила доказательством сегодняшней встречи с пограничной богиней.