Не верь, не бойся, не проси

Вид Волковой на её, Сониной, кухне просто потрясающий. Она не таясь разглядывала новую-старую Олю,что умудрялась одновременно готовить, танцевать и подпевать льющейся из колонки музыке. Это было настолько по-домашнему восхитительно, -словно не было этого почти года разлуки,- что Соня всерьёз надеется,что этот момент никогда не закончится. Мечтательно подперев кулаком голову, Разумовская восхищается подтянутой задницей, так удачно обтянутой скинни-джинсами. - Нравится?- игриво спрашивает Оля, бросая лукавый взгляд через плечо, и медленно вращает бёдрами в такт мелодии. - Ты всегда неотразима, mon amour!- Соня подмигивает и отпивает из бокала вино, ни капли не смущаясь тому, что её поймали. Оля выключает плиту, оборачивается, и, не спуская с Сони томного взгляда, негромко тянет. - Как и ты, дорогая,как и ты. Разумовская закусывает красные губы, пытаясь сдержать улыбку и, чего уж таить, возбуждение. Волкова игриво вскидывает бровь, и неторопливо закатывает рукава черной мужской рубашки, открывая жилистые смуглые руки. На кухне внезапно стало ещё жарче. Соня грациозно встаёт из-за стола. Она неторопливо сокращает расстояние между ними. Оля обманчиво-расслаблено ждёт продолжения, вытаскивая из нагрудного кармана пачку сигарет. Потемневшие синие глаза следят за движением таких красивых рук. - Ты сейчас серьёзно?- подняла бровь Соня, кончиками пальцев пробегаясь по татуировке, что перекрывала новый шрам от ножевого ранения. - Она же дурацкая! - Вполне,- с усмешкой закурила одной рукой Волкова. Вторая рука была захвачена в плен язвой Разумовской. - Dangerous and moving? Что это с тобой и фиксацией на группе Тату?- она ловко вытащила сигарету из губ позволившей это сделать Волковой. Облизнув красные губы, она медленно затянулась и выдохнула дым в чужие губы. - Это же саундтрек нашей грёбанной жизни,- не поддалась на провокацию Оля. Забрав сигарету из тонких пальцев, она губами обхватила красный след чужих губ. Не разрывая зрительного контакта, девушка глубоко затянулась и кинула в пепельницу недокуренную сигарету. Дым рассеялся между их лицами. Кто бы знал чего Оле стоило это самообладание. Соня знала. С усмешкой она начала расстёгивать собственную блузку. Синие глаза неотрывно смотрели в карие. Одна пуговка под пальцами неторопливо сменялась другой. Блуза медленно спустилась с фарфоровых плеч. Соня протянула Оле руку, лёгким кивком указав на резинку. От нехитрого движения рыжие волосы огненным водопадом рассыпались по плечам. Шершавые пальцы стянули резинку, невесомо оглаживая чужую ладонь. Не разрывая зрительного контакта, Оля собрала рыжие волосы в небрежный пучок. Разумовская перехватила женскую руку, оставила невесомый поцелуй в центре ладони и повела её вниз по шее, ключицам, груди. Остановившись под грудью, она подцепила собственными пальцами кружевной бралетт и обнажила надпись. "All about us". Олиным подчерком. - Какая жалость, что я тоже считаю Тату саундтреком нашей грёбаной жизни, - прошептала она в чужие губы. Кто сдался первой было не так важно.