Расскажи мне историю

      — Ты уже не хотел сказать «нет» нашим отношениям?       — Понимаешь, даже если б я и сказал нет, это не изменило б моих чувств. Можно запретить встречаться, идти на какую-то близость, но с чувствами так не работает. Если я люблю — никак по щелчку не выключишь. И это было честно с моей стороны — сказать тебе об этом. Ответить на твою песню.       — Блин, Нурик, ты б знал, как я волновался, когда ее записывал. Считай, каминг-аут.       — А что ты б делал, если я такой: «Нет, Леш, не взаимно»?       — Ну пиздец, что еще, не знаю, я не думал об этом. А помнишь после новогодних праздников каминг-аут?       — Я до сих пор помню, как вечером на экране мобильника высвечивается сообщение: «Вскрываюсь». Блин, Леха, ты вообще в своем уме это делать сразу после Нового года? Какое число было? Шестое? Или седьмое? Такой себе сюрприз на Рождество.       — Да позже это было…       — Ну ты хоть дал бы человеку пожить.       — Ты сам говорил: «В новый год жизнь с чистого листа». Значит, без вранья.       — Леночка, нам надо поговорить. — Леша был как на иголках все те дни, с тех пор как супруги вернулись из отпуска в горах. Он полностью осознает — сейчас или никогда. Больше ждать, скрывать или что-либо еще не готов. Да и не может.       — Может, завтра? Спать так хочется, — устало зевает Лена.       — Это очень серьезно. — Леша садится на край постели и теребит угол ткани, сосредоточенно подбирая слова.       — Что-то случилось? — она садится рядом с мужем, пытаясь заглянуть ему в глаза, но тот отводит взгляд и молчит. — Леш? Что-то серьезное?       — Я тебе изменяю, — утверждение твердое, четкое, как снег на голову. Глаза смотрят в глаза смело, серьезно. — Прости меня, пожалуйста.       — Ты шутишь? Это очередной твой развод? Пранк? — девушка расслабленно улыбается, перебирая варианты и осматриваясь в поисках камеры.       — Лен, я серьезно, — он произносит это так честно и спокойно, что улыбка сползает с лица девушки.       — Ты — что?       — Изменяю тебе. Ты не подумай, до постели не дошло. Пока что.       — И… как это понимать?       — Я, в общем, не знаю, как тебе это всё объяснить…       — Ну уж объясни как-то! — вспыхивает девушка. — Сейчас же, собрал все свои мысли в кучу и объяснил мне, что за хрень ты мне несешь!       — Я испытываю некие чувства к… — Алексей замолкает, понимая, что еще немного, и уже ничего не изменить. — У меня чувства к мужчине. Ты не подумай, я тебя люблю, как и любил, бросать не собираюсь, ты моя жена, я тебе клялся…       — Ты издеваешься? — на глаза Лены накатывают слезы, ее губы начинают подрагивать. — Ты совсем головой стукнулся?       — Лена, Леночка, всё хорошо, — мужчина тянется к ней, хочет обнять, прижать к себе и погладить, успокоить, но девушка отбрасывает его руки.       — Да что хорошо? Что хорошо, Леш? — голос дрожит, а покрасневшие глаза смотрят с мольбой. — Это же шутка, да? Пожалуйста, скажи, что это неправда.       — Я… Это будет ложью, Лен, — он касается ее безвольно лежащих ладоней, но она не реагирует, смотрит куда-то в стену, а по щекам текут слезы.       — И… кто… этот мужчина?       — Это неважно, Леночка, главное, что я тебя люблю и по-прежнему говорю правду.       — Кто он? И как давно это происходит? Это к нему ты ночами убегаешь, да? А я еще, дура, думала, ты просто друзьям помогаешь. И что вы? Трахаетесь, и потом ты возвращаешься в нашу постель?       — Нет, я же…       — А может ты приводишь своего дружка, когда меня нет дома? — женщина бормочет, совершенно не обращая внимания на попытки мужа оправдаться. — Я-то думала еще, чего у тебя так много монологов и шуток на эту тему. А вон оно что, на личном опыте всё.       — Лена, послушай меня, — Алексей не выдерживает, падает перед женой на колени, хватая ее за плечи. — Посмотри на меня, Лен, я пытался что-то с этим сделать, но меня тянет к нему, понимаешь?       — Как давно? — безжизненность голоса просто убивает Алексея, и ему кажется, что он готов на всё, лишь бы исправить это.       — Я осознал год назад и пытался справиться с этим. Леночка, ну не плачь, хорошая моя, родная. — Алексей вытирает слезы с ее щек, покрывая ее лицо поцелуями. — Если бы я мог избавиться от этого — уже избавился бы. Но это часть меня, понимаешь?       — Кто он?       — Что это изменит?       — Я хочу знать.       — Нурлан.       Лена начинает смеяться, запрокидывая голову, но этот смех пугает мужчину до мурашек по телу. Она смеется словно сумасшедшая и покачивается из стороны в сторону. А потом хватается за голову и просто рыдает навзрыд. Когда мужчина ее обнимает, поглаживая по спине, она лишь продолжает захлебываться слезами.       — И что он? В курсе?       — Да.       — Он тоже пидорас? А может, это он тебя убедил?       — Лена, дыши, тебе нужно успокоиться.       — Как, твою мать, я должна успокоиться, Леша? Так что там наш любимый Нурик?       — При чем тут он?       — При том, что он уводит у меня мужа, — девушка вскакивает с кровати и, спрятав в ладони мокрые глаза, убегает в ванную.       Почти час, слушая шум воды и всхлипы жены, Алексей сидит на полу возле ванной комнаты. Он еле сдерживает свои слезы, словно чувствуя всю ее боль, все ее сожаления. Когда она выходит с безжизненными, опухшими от слез глазами, мужчина бросается к ней, но она выставляет руку и произносит тихое «нет». Закутавшись в одеяло, она закрывает глаза, мечтая, чтобы это всё закончилось и просто оказалось глупым сном. Леша подходит к ней, но она не хочет, не может его видеть, слышать, ощущать рядом с собой, и мужчине не остается ничего, кроме как пойти в другую комнату и лечь спать на диване. Но он не может уснуть, он слышит, как время от времени всхлипывает Лена. Приносит ей валерьянку, надеясь, что хоть так ей станет полегче, но девушка его прогоняет.       На следующее утро Лена выглядит плохо.       Она пытается держаться, проводит всё время с детьми и сводит контакт с мужем к минимуму.       — Мам, вы с папой поссорились?       — Ну что ты, Дань, всё хорошо, просто папа опять делает свои глупости, как обычно, и не думает о последствиях. Вы сегодня с Егоркой пойдете к бабушке, хорошо? Она по вам соскучилась.       Когда детей забирают, Лена берет бутылку вина и просит ее открыть.       — Нам предстоит тяжелый разговор, и на трезвую голову я этого не выдержу.       Леша делает всё, что она попросит, и, когда она залпом выпивает первый бокал, берет ее за руки, заглядывает в полные печали глаза и просит в очередной раз прощения.       — Тебя что-то не устраивает?       — Что?       — Я плохая жена? Что я делаю не так? За что ты так со мной?       — Ты самая лучшая жена, никого лучше тебя нет, мне просто пиздец как повезло с тобой. Я тебя безумно люблю…       — Как можно любить меня и… даже не женщину, Леш. Мужчину! Сабурова! Ты вообще помнишь, что всегда был гомофобом? А что он женат, ты это понимаешь?       — Хотел бы я не понимать.       — Объясни мне всё с самого начала, — Лена наливает себе второй бокал и отпивает немного. — Ты вчера сказал «год». Как ты мог скрывать от меня это целый год?       — Это началось относительно недавно, а год назад я просто понял, что меня к нему тянет.       — Что началось недавно?       — Мы… поцеловались.       — О господи, — Лена хватается за бокал, и Леша переживает, выдержит ли она. — На недавних съемках? Когда вы оба ушли?       — И тогда тоже.       — Ну рассказывай давай.       И он говорит, говорит не умолкая, пока Лена молча слушает, лишь изредка как-то хмыкая или же сжимая плотно губы. Он наконец-то может поделиться этим с ней, он всегда и всё ей рассказывал, мог услышать совет или же ее мнение, а эта тайна его угнетала.       — Я пытался, Лен, пытался, переставал с ним общаться, ругал себя, запрещал думать о подобном. — Леша хватается за голову и зажмуривается, он больше не может выдерживать этот взгляд жены. — Я не справляюсь, — тихо шепчет, боясь реакции Лены. Они всегда решали все проблемы вместе, но это — такое даже представить сложно.       Когда она тормошит его макушку и смотрит этим усталым взглядом, Леша вновь бросается к ее ногам, обнимает за талию и шепчет слова извинений, шепчет о том, как сильно ее любит, никогда не бросит.       — Леш, Леша, прекрати. — На ее лице вновь дорожки от слез, а руки отталкивают. — Мне нужно обдумать это всё. Я не понимаю, как теперь нам жить, что делать вообще, Леш? Чего ты хочешь от меня?       — Я… ты бы хотела не знать этого?       — Я бы хотела никогда не выходить замуж за пидораса.       Эта фраза звучит как пощечина.       — Черт, как же жестко. — Нурлан притягивает к себе мужчину, переживая за него теперешнего и ту версию, что испытала это всё.       — Всё не так страшно, она потом извинилась, сказала, что не имела это в виду. Я же всё понимаю, это эмоции, обида, ну и алкоголь еще. Если б она пришла ко мне с таким разговором — я бы взбесился. Перевернул бы всё дома или развернулся б и ушел. Я же вспыльчивый, наорать могу. А она у меня сильная, — в голосе чувствуется гордость.       — И что у вас было потом?       — Мы всё пытались поговорить, прийти к какому-то решению. Несколько дней пытались помириться. А потом у меня начался тур.       — Лен, если хочешь, я отменю выступление, — Алексей никогда так не делал, но зная, в каком хрупком она состоянии, был готов на всё.       — Чтобы мы еще и без денег остались? Езжай, побыть со своими мыслями один на один полезно.       — Ленок, иди ко мне, — он обнимает свою жену, такую нежную, милую, ранимую. Ему так хочется уберечь ее от всех бед. Но как можно уберечь ее от самого же себя? — Я тебя очень люблю, слышишь? Ничто в мире не заставит меня тебя разлюбить.       — А как же Нурлан? Тебя же к нему так сильно «тянет».       — Он не имеет никакого отношения к моим чувствам к тебе. Я всегда буду с тобой, слышишь? — мягкие, едва касаемые поцелуи словно возвращают их в те прекрасные времена, когда всё было хорошо.       — Уже никогда не будет так, как прежде. — И Лена, как неуловимая мечта, выскальзывает из его рук.       — Это всё, конечно, замечательно, но у меня вопрос, — беспечно произносит Нурлан, рассматривая свои сбитые на боксе костяшки. — Маленький, сущий пустяк. Ты, блядь, почему не отвечал?       — Я хотел разобраться со случившимся и не волновать тебя просто так. Ну а зачем?       — Затем, что я всё равно волновался, Лех.       Вот уже вторую неделю Нурлан не находит себе места. Он написал столько сообщений Леше, сколько не писал еще никому. А тот как издевается — никаких вестей, даже не читает. «Неужели так сложно хоть слово?..»       Нервы совершенно ни к черту. Листы блокнота зло рвутся в руках мужчины. Как можно писать шутки, если все мысли занимают версии того, почему так тихо. Он любит быть в тишине, но сейчас без вечно выскакивающих уведомлений, вибраций телефона, оповещающих об очередной смс-ке, без голосовых с какими-то глупостями и задорным смехом… слишком пусто на душе.       Нурлан боится, действительно боится, ведь что, если это всё, финиш? «Вот и подошла к концу твоя трогательная история любви, придурок». Он пытается придумать оправдания, хоть какие-то причины, но всё сводится к тому, что он волнуется за Леху. А как там Лена, как перенесла это всё? Что, если они постоянно выясняют отношения, и Нурлану на самом деле просто нет места в их жизни? «Почти две недели… Если Леха не свяжется со мной через несколько дней — поеду к нему. Я имею, в конце концов, право узнать, что всё кончено, а не перемалывать себя в мясорубке».       «Но что, если своим появлением сделаю только хуже?», — Нурлан винит себя за эгоизм, что может только навредить другим. Да, неизвестность пугает, но Леха не ушел бы молча. Он просто так не умеет.       — Только зачем молчать! — вырывается у него вслух, и мопс с любопытством поднимает мордашку, сонно зевая. Пес подползает поближе к хозяину и утыкается носом в ногу Нурлана. — Разбудил, собакен? — Поглаживая короткую шерсть, мужчина старается успокоиться, всё же можно потерпеть. Он обещает дать Лехе время. Обещает, что справится, вне зависимости от исхода. Леха б хотел, чтоб в него верили. И Нурлан постарается.       — Извини? — произносит Леха, но веры этому бесёнку нет. Нурлан прекрасно понимает, что будь возможность всё изменить — никто и ничего не менял бы.       — Иди в жопу, Леха. — Он не злится, нет. Просто этот осадок неприятно горчит, вот и всё. — Ну продолжай давай.       Тур Щербакова по городам заодно совмещается с интервью Дудю, тот приезжает к нему на концерт, потом они пиарят лучших панков страны, объединившихся в группу «Смех». Алексей пытается отвечать максимально честно: и когда говорит о любви к своей жене, и о том, что он всегда был гомофобом. Выясняется, что он какой-то неправильный: «Да, Юрка, ты даже не представляешь, какой я «гомофоб». Я просто боюсь всего этого».       Перед концертом, на который приехал Дудь, звонит Лена. Если б Леша не умел отключать голову, он бы запаниковал.       — Привет, Леш.       — Леночка.       — Я… Ты же меня всё еще любишь?       — Конечно, я же говорил. А ты?       — И развода не хочешь?       — Нет, что за вопросы.       — Я много думала об этой ситуации. И ходила к психологу. Молчи, не хочу слышать твое мнение о них. Мы разбирали проблему, искали решение, я в себе копалась. И мне предложили открытый брак. Это когда партнеры любят друг друга, но у них есть кто-то на стороне. Иногда они встречаются и… Словом, как вы с Нурланом, только открыто для партнеров. Мне никто кроме тебя не нужен, но если тебе это необходимо…       — Ты, — Алексей запинается, пытаясь осознать предложенное, — предлагаешь мне, нет, ты разрешаешь мне спать с Нурланом?       — Господи, как звучит, — Лена нервно смеется. — Мне еще надо с этим свыкнуться, но… да, я люблю тебя и не хочу, чтобы ты страдал. Нельзя отторгать то, кем ты являешься, — она произносит эту фразу так складно, что Леше становится интересно, сколько она себя в этом убеждала. — Если у тебя есть гомосексуальные наклонности… лучше иногда проводи время с ним, чем потом я найду где-то твой холодный труп.       — Это всё психолог тебе сказала?       — Частично, последнее я додумала сама — в интернете столько всего пишут. Но никаких других женщин. Этого я уже не выдержу.       — Для меня не существует никаких женщин кроме тебя. Я люблю тебя, Лен, ты же знаешь. Ты самая лучшая женщина в мире.       — Ты даже не представляешь, каким счастливым я был. Я пообещал кому-то вернуть билеты, купить машину подписчику Дудя. Вообще ничего ей не сказал по поводу затрат на этих мозгоправов. Она ж еще и у нескольких была, выбирала подходящего. Столько денег улетело этим гондонам. Прикинь, какой-то предложил ей развод. Я охуел.       Щербаков еще какое-то время распинается о псевдонауках и выдумках для идиотов, а Нурлан просто тихо смеется. Леха удивительно поменялся за эти годы, но всех, кто «тянет из него деньги» всё так же не любит. Просто не всё дано понять.       — Ну так что там у вас с Ленкой было дальше? — перебивает наконец Нурлан, устав от этого трепа.       — После концерта полетел домой, с цветами. Я же должен был ехать в другой город на концерт, он через день был. А я романти́к Ленке устроил: потащил в ресторанчик, завтрак в постель. Мне казалось, что я не заслуживаю эту женщину, и хотелось вновь увидеть ее расслабленной, счастливой, улыбчивой. Она приняла меня, мы с ней много говорили. Мне так снесло крышу, ты не представляешь.       — Представляю. Ты же мне не отвечал после того «вскрываюсь». А я — ну, самую малость — ПЕРЕЖИВАЛ ВСЁ ЭТО ВРЕМЯ. На сообщения ноль ответа, звонить я не пытался, мало ли. А ты взял и как завалился ко мне после выступления.       — Я просто был так счастлив, что забыл тебе сказать и решил лично поделиться этой новостью.       — Нурлан Сабуров, вы были сегодня великолепны, — выкрикивает Щербаков, когда его проводят в гримерку к выступающему.       — Леха? Ты что здесь делаешь? У тебя же тур, — уставший Нурлан недоумевает, но встает и подходит пожать руку неизвестно откуда взявшемуся мужчине.       — Скажем так, мне по пути. Заехал к тебе, и утром поеду дальше.       — Утром?       — Ах ты извращуга, одно на уме! Да, я у тебя в номере останусь. — Эта необъяснимая эйфория выводит Нурлана из равновесия, он только напрягается, не зная, чего дальше ждать.       — Подожди, я ничего не понимаю, успокойся. Ты под чем-то? И что у вас с Леной?       — Фу, Нурик, я против наркоты и тебе не советую. А про нас с Леной я расскажу чуть позже. Поехали давай.       Щербаков дергается, прыгает, ураганом проносится повсюду, еще больше смущая мужчину, заставляя его волноваться. Мало ли что с ним. Может, это защитная реакция, вдруг он сейчас сорвется? Алексей, пока они едут в такси, напевает все песни, что крутят по радио. В обычной ситуации Нурлан бы тихонько подпевал, улыбаясь этим милым дуростям, но не в этот момент. Леха задорно ему подмигивает, трясет головой, кривляется.       — Та расслабься ты, всё нормально. — Нурлана выдергивают из размышлений, хлопнув по колену. Леша продолжает кривляться, строить из себя рокера, и его совершенно не смущает, что под эту песню всё это не подходит.       Когда они поднимаются в номер Нурлана, тот не выдерживает и, схватив Лешу за плечи, заглянув в эти сверкающие счастьем глаза, задает волнующий его вопрос:       — Что произошло у вас с Леной? Ты собирался ей признаться, но, как всё прошло, не ответил мне. Я тебя завалил сообщениями. Ты, блядь, мог мне хоть что-то написать за все эти дни? — Нурлану тяжело сдерживаться, и он демонстрирует агрессию всеми оттенками своего голоса.       — Нурик, — Леша просто обнимает мужчину за шею, утыкаясь в нее носом. Он совершенно обескураживает, прижимаясь так близко к мужчине. Гнева не остается, лишь желание приласкать этого маленького и глупого котенка.       — Леш, объясни мне, что происходит. Я ничего не понимаю.       — Все хорошо, Нурик. Мы с Леной нашли решение. Она предложила открытый брак, ну, это когда…       — Я знаю, что это такое.       — Она меня простила и приняла, Нур! Я самый счастливый человек на земле.       — Я так рад за тебя, — ответные объятья столь же крепкие и всё такие же родные. — Так, а почему ты мне сразу не рассказал?       — Так я сразу, ну почти, она мне позавчера позвонила, прямо перед концертом. Ну и вот я тут, к тебе рванул. А-а, Нур, меня так штырит, не поверишь, танцевать хочется. — Он хватает свой телефон, врубает какие-то старые песни на всю мощность и начинает скакать по комнате как малое дитя. Нурлан заряжается этим задором и, скинув пиджак, присоединяется к Леше. Они оба не умеют толком танцевать, у каждого свой особый стиль, состоящий из странных движений. Но всё это — честно, искренне, от души. Иногда они хватаются за руки, вместе дурачась. Они умудряются даже станцевать медляк под гитарное соло. Оба запыхавшиеся, вспотевшие, прижавшись друг к другу, медленно покачиваются, совершенно не обращая внимания на музыку. Глаза лучатся радостью, а с лиц не сходят счастливые улыбки. Нурлан наклоняется к Леше и целует его так, как любит. Именно как любит. То нежно и трепетно, боясь утратить, то страстно, жадно, но не имея ни малейшей возможности напиться этим мужчиной.       Сабуров вскоре отрывается от него, понимая, что ему надо остыть, и, желательно, переодеться. Щербаков плюхается на кровать, только сейчас успокаиваясь и вспоминая, что приехал ночевать к Нурлану. Провести ночь. С Нурланом. Когда он слышит, как включается душ, неосознанно дергается. Прокручивая в голове воспоминания того, к чему каждый раз приводят их поцелуи, Леша медленно выдыхает. Он готов. Сейчас Нурик выйдет, и тогда можно ему это сказать.       — Да, — выпаливает Леша, как только из душа выходит Нурлан, вытирая волосы полотенцем.       — Ты с кем говоришь?       — С тобой, я готов.       — К чему? — Нурлана обескураживает эта смена настроения. От былого задора не осталось и следа, перед ним сидит полностью взвешенный, адекватный человек.       — Зря ты оделся, — Алексей подходит к Нурлану, поддевает край его футболки пальцем и медленно ведет вверх. Появившиеся участки бледной кожи так и манят, а шаловливые пальцы свободной руки проводят по торсу.       — Леш, Леш, подожди, что ты делаешь? — Нурлан пытается перехватить эти руки, но к его шее уже прижимаются губами. — Леш, Леша-а…       — От тебя так вкусно пахнет, м-м, тобой пахнет, — мужчина исследует каждый участок открытой кожи, еле сдерживаясь от того, чтобы наставить меток. А ладони, что хотели отодвинуть от себя настойчивого мужчину, что боролись с чужими, переплетаются пальцами. — Ты бы знал, как сильно я тебя хочу.       Эта фраза отрезвляет Нурлана, и он всё же берёт себя в руки, отодвигая Лешу. Тот со своим излюбленным выражением лица «А что происходит?» хлопает глазами.       — Леш, ты вообще осознаешь происходящее? Ты десять минут назад скакал и танцевал, теперь предлагаешь переспать, ну, с тобой точно всё в порядке?       — А что не так?       — Меня пугают твои смены настроения.       — Ладно, я понял, не хотите как хотите.       — Леш, дурачок мой, еще как хочу, — Нурлан ловит в объятья мужчину, понимая, что был прав. Нормально далеко не всё, он был в состоянии стресса все эти дни, и нет ничего удивительного, что сейчас эмоции выплескиваются. — Разве ты уверен, что готов сейчас?       — Не сахарный, не рассыплюсь.       — А может, я хочу, чтобы ты рассыпался. Может, я хочу, чтобы ты это запомнил навсегда. — Нурлан томно шепчет на ухо. — Я хочу увидеть, как ты извиваешься подо мной, изнываешь от желания, шепчешь мое имя.       — Так действуй, вот он я. Я… знал, куда еду.       — Ты приехал специально для этого? — любопытно вздергивает бровь Нурлан.       — Н-нет, но такое развитие событий было желательно. Ты не можешь из-за Дианы? Я дурак, забыл совсем, что только у меня вольная.       — Она тут не при чем. Мне не нужно разрешение жены, чтоб хотеть тебя.       — А ты хочешь?       — Безумно.       — Я сильно тороплю события, да? — грустно произносит Леша, понимая, как же тот прав.       — Есть немного, — нежно подняв подбородок и мягко поцеловав, Нурлан улыбается мужчине. — Но мне льстит то, как сильно ты хочешь мне отдаться. Мы обязательно попробуем, но — когда будем готовы.       — И что теперь получается? Мне уезжать? Раз ты не готов, — Леша дерзит, прекрасно понимая, что никуда не поедет. Даже не выгонишь до утра.       Под тихий смешок Нурлан берёт Лешу за руку и ведет к постели:       — Я однажды представлял, как оно, проснуться с тобой, — он смотрит на мужчину, обнажая свою душу, — как начнется мой новый день с твоей сонной моськи. Улыбнешься ты мне или же будешь ворчать. Кто из нас первый проснется и в какой позе ты спишь. А еще…       — Заткнись и ложись, — бормочет смущенный Леша, — ишь, любопытный какой. Я мигом в душ, и всё узнаешь.       Когда мужчина быстро ускакивает в ванную комнату, раздается звонок на телефон Нурлана. Он совершенно забыл о ежедневном ритуале — перед сном он всегда разговаривает с Дианой. Они говорят о его концерте, о детях, о том, что произошло интересного за день. Когда шум воды в ванной исчезает, мужчина спешно прощается, ссылаясь на усталость, и подходит к окну. Его уже замучили эти постоянные переживания. «Может, Диана тоже спокойно отреагирует? Как вообще Леша договорился с женой? Учитывая, что столько времени не выходил на связь — ему же было безумно тяжело».       — Чего стоишь? — Нурлана мягко обнимают со спины, сцепив пальцы в замок на его талии. Он так увлекся своими мыслями, что не услышал, как вышел Леха.       — С Дианой разговаривал, забыл ей позвонить.       — Как она?       — Ничего не знает, если ты об этом.       — Лена сказала, что может с ней поговорить, если что. Ну, тип, они же девочки, подружки, можно сказать. Поделятся опытом.       — Давай не будем, — тихо отвечает Нурлан и чувствует тепло, исходящее от напаренного тела. Леша крепко его обнимает, прислонив голову к его лопатке. Поглаживая сцепленные пальцы, мужчина обещает себе этой ночью не думать ни о чем, просто провести время так, словно ничего плохого не происходит. Жалеть обо всем будет завтра, а сегодня — он уснет не один. С мужчиной, что так много для него значит.       Он поворачивается, собираясь увести Лешу в постель, и видит то, чего совсем не ожидал. Леша стоит в одних трусах, совершенно не стесняясь своего внешнего вида.       — А… Мы же договорились, что не сегодня?       — Ну да.       — Ты не собираешься ничего накинуть? Майку там, штаны, хоть что-то.       — Не-а. Я так сплю, могу носки дырявые натянуть, если хочешь.       Сабуров какое-то время скользит взглядом по телу, безумно красивому телу, очерчивая все изгибы, ямки, впадинки. Леша подкачанный, рельефный, сразу видно, что активно поддерживает себя в форме. Это было видно еще когда Леха дурачился, показывая различные фишки на турнике, но он был тогда одет. А сейчас свет красиво подчеркивает ключицы и грудные мышцы, маленькие аккуратные соски напрягаются, сам же мужчина напряженно дышит. Кажется, он понимает состояние Сабурова и почему-то решает провоцировать, играя грудными мышцами.       — Быстро под одеяло, и чтоб ничего ниже глаз не было видно, — не выдерживает Сабуров подобного зрелища. Он уже сомневается, что это хорошая идея — просто ночевать рядом.       — Ниже глаз? Тебя заводит даже мой нос? — улыбается Леша, удивляясь данной реакции.       — Меня заводит каждый миллиметр твоего тела, — хрипло произносит Нурлан, опасаясь потерять контроль.       На удивление, Леша послушно залезает под одеяло и молча ждет, когда к нему присоединится Нурлан. Они лежат на расстоянии вытянутой руки и просто смотрят друг на друга.       Леша несмело тянет руку, убирая упавшую на глаза Нурлана прядь, а когда его ладонь притягивают к губам, смелеет и всё же придвигается ближе. Ему хватает одного дерзкого поцелуя, чтоб сократить расстояние между ними к минимуму. Нурлан преступно близко прижимает его за талию, поглаживает тело нежными пальцами, беспардонно ощупывая каждый участок кожи. Леше хочется тоже, и он поддевает чужую футболку пятерней. Проводит по напряженным мышцам живота, выдыхает в чужие губы просьбу снять эту чертову футболку. Когда они отбрасывают ненужную ткань, Леша нависает над Нурланом, осматривая лежащего под ним мужчину голодным взглядом. Слишком голодным, чтобы бездействовать. Он, едва касаясь губ, целует, спускаясь к шее, и млеет от поглаживающих его рук. Вспоминает недавно обнаруженное чувствительное место за ухом и сводит мужчину с ума, заставляя прерывисто дышать. Нурлан хочет больше, он пытается прижать Лешу ближе, но тот всё старается сохранить эти ничтожные миллиметры между ними, даже с учетом того, что никогда не любил стоять в планке. Тогда Нурлан выгибается, протестуя этой глупой игре, и, проводя пальцами по прессу, спускается к резинке трусов.       Эти руки отвлекают Лешу, и он заводит их за голову, прижимая к подушке. Озорной взгляд заводит Нурлана, и он отвечает медленно скользящим по нижней губе языком. Глаза в глаза, и Леша медленно опускается и, прижимаясь пахом, трется возбужденной плотью через ткань. Сабуров только сейчас понимает, какой же ошибкой было решение остаться в штанах. Он двигает бедрами, желая усилить трение, и Леша помогает ему, стягивая ненужную ткань ниже.       — Или сделай что-то, или это сделаю я, — стонет Нурлан, не выдерживая этой медленной пытки.       — И что же ты хочешь? — выдыхает Леша, покрепче перехватывая чужие руки. Тягучими поступательными движениями он и сам себя дразнит, не зная сколько продержится.       Возбуждение накрывает с головой, Нурлан не может терпеть, он зажмуривает глаза и стонет:       — Пожалуйста, Леш…       Щербаков никогда не думал, что увидит столь прекрасное зрелище. Ему хочется запомнить то, как изнывающий от желания Нурлан выгибается ему навстречу, как плывет его взгляд, умоляя о большем, как разметались по подушке взмокшие смоляные волосы. Как судорожно сглатывает, откидывая голову, и показывает бледную кожу шеи, движение кадыка.       Леше хочется коснуться этого совершенства, и он проводит ладонью по шее, очерчивая голубые венки, спускается к вздымающейся грудной клетке и играет с сосками, не прекращая трения.       Грудной рык Нурлана прерывает эту пытку, мужчина вырывает свои руки из захвата и сбрасывает приятную ношу с тела. Скинув наконец осточертевшие штаны, он вновь вжимает в себя Алексея, запуская ему руку под резинку трусов. Леша задыхается от избытка чувств и, схватившись за плечи Нурлана, прячется в сгиб его шеи, обжигая дыханием. Потеряв контроль над происходящим, он смущается, но горячая ладонь на его члене заставляет забыть обо всем. Он теряется в ощущениях и пропускает момент, когда Нурлан, обхватив оба члена, заставляет его захлебываться в стонах и судорожно толкаться.       — Леша… посмотри на меня, — еле сдерживаясь, выдыхает Нурлан, чувствуя, что находится на грани. В ответ же слышит лишь несвязный лепет. — Леша…       Леша не может противиться, и только он встречается взглядом с Нурланом, как его прошибает волной удовольствия. Рот открывается, пытаясь вдохнуть как можно больше кислорода, но его затыкают настойчивым поцелуем. Всего несколько резких движений, и протяжный стон утопает в сладком поцелуе.       Тишину комнаты прерывают лишь рваные выдохи и звуки редких влажных поцелуев.       — Ну вот, а ты не хотел, — бормочет, лениво потягиваясь, Леша и приводит их в порядок. — А мог бы еще засадить мне.       Мягкий смех Нурлана приятно обволакивает, точно так же, как и его руки, нежно прижимающие мужчину к груди.       — Нурик.       — Что?       — Мне с тобой так хорошо. Не знаю, как ты там обычно спишь, но лично я собираюсь на тебе. — Он закидывает руки и ноги на мужчину, оплетая конечностями. Положив голову ему на плечо, умиротворенно выдыхает, чувствуя, как утягивает в омут сна.       — Мне тоже с тобой хорошо, — доносится обрывок фразы перед тем, как он окончательно засыпает.       Нурлан спит просто замечательно, ему тепло, удобно и почему-то кажется, что он качается на облаках, состоящих из заботы и любви. Сладкие объятия сна потихоньку ослабевают, уже не столь крепкие, но просыпаться совершенно не хочется. Бывает такое чувство, когда выспался, но так хорошо, что хочется растянуть это мгновение подольше. А кто ж будет спрашивать, чего он хочет?       — Нурик, — раздается прямо над ухом. — Нурик! Ну Нурлан!       — Лех, отстань, — ворчит мужчина, укрываясь с головой, надеясь продолжить свой сон. Только они под одним одеялом, и обнимающий Леша оказывается укрыт вместе с ним.       — Ты сам говорил, что хочешь проснуться со мной.       — Откуда я знал, что ты ранняя пташка.       — Нурик, ну открывай глаза, — клянчит над ухом, неуемный Щербаков.       — Как ребенок, честное слово. — Нурлан бурчит и вовсе не собирается так легко сдаваться.       Леша, обнимающий Нурлана со спины, требовательно теребит губами мочку уха и поглаживает тело ладонями, но даже это не помогает.       — Мне уезжать скоро, если ты собираешься проспать всё это время — ладно. — И только Леша собирается встать, уже вынырнув из-под одеяла, его требовательно укладывают обратно.       — Бля, заебал, дай поспать.       — Спи, кто тебе мешает. Разве кто-то мешает? Я вообще не видел, чтоб тебе… — нескончаемый поток прерывается огромной ладонью.       — Молча, Леш, — прижимающийся к груди Нурлан, изо всех сил старается держать себя в руках. Он очень любит спать, а спать вместе с Лешей, оказывается, так тепло.       Пока мужчина думает, что же делать с рукой на своих губах: укусить, облизать или поцеловать — хмыкает, представляя реакцию. В итоге останавливает на последнем варианте, перебирая пальцами волосы Нурлана. Ему нравится то, как они беспорядочно спадают мужчине на лоб, когда еще не уложены. А сейчас они нежно щекочут кожу. Или как они вчера разметались по подушке, еще влажные после душа, а может, уже взмокшие от того, что они делали.       Лешу заливает краской от воспоминаний, а сердце начинает бешено биться, нарушая мерную музыку и заставляя Нурлана поднять на него взгляд.       Конечно же, Нурлан все понимает, он отводит ладонь, напоследок касаясь пальцами губ.       — Пошли в душ, — еще хриплым ото сна голосом предлагает Сабуров.       Он ведет Лешу в ванную за руку, нежно поглаживая пальцы. Ему нравится его эта послушность и бесконечное бунтарство. Как он смотрит дерзко, вызывающе и нежно, покладисто.       — Знаешь, когда я смотрел твои ролики на флешке, — говорит Нурлан, пока Леша включает воду, — всё то, как ты меня видишь…       — Не надо, Нурик, я знаю.       — Но то, что почувствовал…       — Я знаю, Нурик, — Леша мило улыбается, заходя в душевую кабину и задорно протягивая ладонь. — Мы оба «тоже», забыл? Прошу на борт.       Нурлан мягко смеется и позволяет уже мокрому мужчине утянуть себя под струи. Вода такая горячая, что кожа мгновенно краснеет, и хотя Сабуров никогда не фанател от кипятка, сейчас ему кажется все идеальным. Он обнимает Лешу и не может удержаться от поцелуев, блуждая губами по лицу мужчины. Они вжимаются друг в друга, кайфуя от происходящего и сминая кожу пальцами. Вылив на ладонь гель для душа, Леша скользит по чужому торсу, еле останавливая неуемное желание наставить меток по телу, но нельзя же.       Они ласкают один другого, влажно целуясь, и Нурлан не сдерживается, вжимает Лешу в стенку кабинки. Всё заволокло паром, а прохлада стекла контрастирует с жаром их тел. Пошлые стоны смешиваются с шумом воды. Когда Нурлан подхватывает Лешу под бедра, выравнивая их рост, руки напрягаются от приятной ноши. А Леша не думает ни о чем кроме безумной жажды быть ближе. Он требовательно целует, обвивая ногами, и покрепче обнимает Нурлана за шею. Рваное дыхание упрямо не складывается в предложения, лишь редкие обрывки слов удается разобрать:       — Нурик… еще… — он ерзает по телу Нурлана, лишая всех мыслей, оставляя в сознании лишь жажду утолить все его желания, — сильнее…       — Держись, — выдыхает Нурлан, вжимая мужчину еще сильнее в стену, придерживая его лишь одной рукой, а второй обхватывая их члены.       — Нур, Нур… — вторит Щербаков ритму, — Нурик…       Сабурову нравится то, как от него теряют разум. Его и самого переполняют чувства, так, что кажется, потеряет сознание. Возможно, им не помешает свежего воздуха. Но всё, что может делать Нурлан, это ловить лепет Леши губами и остервенело дрочить им. Леша откидывает голову, и бледность кожи словно просит украсить ее следами. Они оба на грани, и у Нурлана неожиданно вырывается:       — Люблю, — он не успевает обдумать сказанное, просто прижимается к чужой ключице. Вскоре там расцветет алый цветок, метка, напоминающая им об их встрече.       — Нур… — Леша выгибается, рвано дышит через рот и зарывается пальцами в волосы, больно оттягивая их, когда кончает. Это выглядит так пошло и так красиво, что Нурлан следует за ним.       Приятная усталость в теле лишает сил, заставляя мужчин сползти на пол, переплетаясь ногами. Нурлан сидит, уткнувшись в плечо Леши, и смотрит, как наливается цветом его метка.       — Извини?       — Всё равно в туре, — отмахивается Леша. — Любишь меня, значится? — Он поднимает его лицо за подбородок и, взглянув в эти усталые глаза-щелочки, всё понимает. — Любишь.       Шум воды в запотевшей душевой и двое целующихся мужчин на полу. Казалось, вселенная перестала существовать, оставив жилым лишь это пространство.       — Кстати, засиделись мы тут. Мне же правда надо ехать.       — Как хорошо, что я не проспал.