I WANNA BE YOUR SEX TOY

      Ночной клуб был необычайно полон. Было просто нечем дышать, потому никакие запахи не распознавались пьяной массой, пытающейся танцевать на центральной площадке, но вместо этого лишь или дергающей своими конечностями с одной стороны в другую, или плавно заваливающейся на друг друга в попытке облапать. Липкий пот покрывал тела всех присутствующих, заставлял тонкую итальянскую одежду приклеиваться второй кожей. Несмотря на высокую температуру, снизу стелился ледяной воздух, холодящий разгоряченные тела. И эта контрастность доводила всех до незаметной агонии, когда одновременно и безумно приятно, и до невозможности противно здесь находиться.       Но главную же роль играл алкоголь, который с какой-то бешеной одержимостью потреблял полураздетый парень за барной стойкой. Его экстравагантный наряд не сильно выделялся на фоне сидящих. Черные брюки-клеш с поддтяжками и татуировки по всему открытому для взглядов телу создавали притягательный образ обольстителя женских сердец, который он стремился оправдать.       Повернув корпус тела в сторону отдельных столиков, размещенных на уровне чуть ниже его, парень цепко окинул мутным взглядом всех красивых по его мнению девушек, заметив подходящую по внутренним установленным параметрам цель, резко опрокинул в себя огненную жидкость из стакана, звонко поставил его на стол и закусил дольку лайма, чуть скривив при этом уголки губ. Затем он грубо бросил шкурку в оставленный стакан и, проведя рукой по уложенным назад влажным волосам, размеренными большими шагами направился к одиноко сидящей приглянувшейся девушке.       Она невозмутимо допивала через зеленую трубочку какой-то переливающийся красным и желтым цветом коктейль на тонкой длинной ножке стакана, а рядом стоял маленький бокал с прозрачным мартини и двумя оливками на шпажке, опущенными в жидкость, в отдалении же уже опустошенным был оставлен лёд с жеванными дольками лайма, лимона и мокрыми листьями мяты. «Бывший мохито", — догадался парень, только что подошедший сбоку к столу.        — Могу я скрасить такой приятный вечер очаровательной дамы своим присутствием? — с лёгкой полуулыбкой он спросил самым глубоким, с лёгкой хрипотцой голосом у лениво взглянувшей на него девушки.       Затем она более внимательно оглядела его осознанными глазами, откинувшись на стул, взяла напиток в руку и несколько секунд просто его пила. Цветная жидкость быстро перемещалась по трубочке, пока в какой-то момент не закончилась, и не раздался характерный звук. После чего она поставила стакан к такому же пустому и проговорила с неожиданным для самой себя придыханием:       — Если вы этого так страстно желаете, то можете присесть за мой столик, — она повела плечом и стиснула крепкой рукой следующий коктейль.       Чуть недовольный таким пренебрежительным отношением, он все же взяв себя в руки, сел напротив за отодвинутый стул. Поднял подведенные черным цветом глаза, намеренно встретился взглядами, установив неразрывный контакт, и протянул правую руку вперёд.       — Дамиано.       Кислый лаймовый сок неприятно жег губы, поэтому он слегка их облизал. Улыбнулся и приподнял брови, в игривом ожидании уставившись на девушку.       — Эстелла.       Она подала ему свободную руку и улыбнулась в ответ, склонив голову на бок, следя за ним из-под падающей на лицо пряди светлых кудрявых волос. Новый знакомый, все также не отрывая глаз, склонился к данной ему женской руке и прижался к ней горячими губами, а затем, не видя сопротивления, перевернул ладонь и несколько раз оставил свои влажные поцелуи на запястье. Только потом он плавно отпустил ее руку, еле скрывая самодовольство при виде легкого румянца на щеках Эстеллы, выпрямился, повернул голову в сторону и непринужденно вскинул руку, чтобы позвать официанта.       — Мне «Клубничную Маргариту», пожалуйста, — Дамиано кинул многозначительный взгляд на Эстеллу и доверительным тоном приговорил официанту, как будто раскрывая тайну. — Захотелось чего-нибудь сладенького, понимаешь, дорогой?       И, положив купюру в нагрудной карман парня, тут же потерял к нему интерес, снова направляя свои чары на новоиспеченную собеседницу. Прежде чем что-то сказать он опять приблизился к лицу девушки, наклонившись над столом, чтобы перебить громкие биты музыки, донести до её слуха свой вопрос и заодно рассмотреть поближе.       Бледное плавное лицо с алеющими пятнами краски на щеках, не исчезающими до сих пор, голубыми с вкраплением серого глазами и расширившимися глянцевыми зрачками, маленькими точками-родинками в разных местах было совсем близко к его собственному, гладко выбритому и острому с горбинкой на носу и искусанными губами.        — Поделишься со мной? Хочу попробовать на вкус, — не отводя темных, почти чёрных, матовых глаз от обхвативших край стакана влажных бордовых губ с давно смазанной помадой, Дамиано замедлил движения, осторожно вытягивая шпажку из бокала. Неожиданно быстро надкусил маслины и кусочки лимона, чтобы не потерять жидкость и сок, капающие с них, но не успел. Тонкая струйка потекла по уголку его губ, ломанно стекая по подбородку, огибая выпирающий кадык, закатилась в адамово яблоко, несколько замерев, и стремительно спряталась под резинкой штанов, уже успев пересечь полотно рисунков на его торсе.       Дамиано лукаво заметил весь путь, который проделали глаза Эстеллы, а потому для закрепления произведённого эффекта откинул в сторону пустую шпажку и, сначала вытянув язык, провёл по раскрытой ладони, где остался мокрый след, а потом погрузил каждый палец по отдельности во влажность своего рта, плотно обхватив губами, вытащил, чуть хлюпнув и оставив нитку слюны, которую растер по коже подбородка большим пальцем.       Эстелла, затаившая дыхание, вместо живительного воздуха, сделала глоток мартини, оставив на губах соль с грани бокала, отставила напиток в сторону и, положив сзади руку на его холодную шею, потянула Дамиано к себе, наклоняя его голову крепкой хваткой женских пальцев. Она, равно вздохнув и почувствовав стойкий запах сигарет, исходящий от него, иступленно смяла чужие губы в глубоком поцелуе, делясь живительной, обжигающей горло жидкостью. Не отрывает слезящихся глаз, смотрит, как расширяются зрачки, заполняя все пространство глаз Дамиано тьмой, а чёрная подводка беспощадно затягивает её в омут.       Воздух в лёгких заканчивается, но это не останавливает ни одного из них. Эстелла с мучительной медлительностью и лишь усилением напора до больного столкновения зубами поднимает руку на затылок, пропуская мокрые, липкие волосы сквозь пальцы, скребет кончиками пальцев по коже головы так, что Дамиано приходится опереться на стол двумя руками во избежание падения и встать на самый носочек, чтобы дотянуться до незаметно отклоняющейся девушки.       Но в этот момент она резко разорвала слияние их губ, тут же начиная прокладывать дорожку языком, следуя маршруту капли по коже, усиливая соленый привкус, присутствующий у обоих и прерывисто вдыхая ртом его запах. Дойдя до доступной для неё грудины, оставила шероховатый след от слюны и сменила направление, заметив маленькое блестящее колечко на соске. Хаотичные тихие вздохи над головой подогрели её интерес. Увлажнив по кругу ореол и подув холодным воздухом, Эстелла удовлетворенно заметила, что сосок затвердел. Тогда она, не теряя времени, прикусла его, а, услышав тонкий стон, потерла его между зубов, просунула кончик языка в ледяное колечко и потянула. Музыка заглушила мужской вскрик мучительного наслаждения, шум от соскользнувших со стеклянного столика потных ладоней и распластавшегося на нём тела, задыхающегося вместе со стоящей над ним женщиной.       Дамиано с трудом поднялся на ноги, накинул на плечо упавшую лямку и, судорожно выдохнув, спросил:       — Ко мне или к тебе?