Возвращение

— …откуда у тебя эти шрамы? — более тупорылый вопрос, наверное, и придумать сложно. Джуди стискивает зубы, мысленно отвешивая себе подзатыльник, но вот взгляд её по-прежнему прикован к плоскому хвосту выдры, на котором вдоль и поперек все исчерчено глубокими рубцами. Джуди не знает, что именно её подталкивает именно сейчас, именно в этот момент спросить Ханну об этом, но она, похоже, бессознательно руководствуется старой-доброй поговоркой: «Всё что ни делается — к лучшему». А, может, она и правда просто ушастая идиотка. — …черт, Ханна… — Джуди готова сквозь землю провалиться. — Прости, что я… Выдрингтон, едва отойдя от оргазма, который, судя по всему, был неслабо смазан из-за её тупости, поворачивается. Хоппс стискивает в кулаке простынь, опуская уши и затем — глаза. Хочется заорать в голос. На месте выдры самым логичным выходом было бы послать на три буквы, вмазать по роже и уйти. Но всё происходит по-другому. — …я же упоминала, что росла в неблагополучной среде, да? — Ханна говорит почти спокойно, будто всё, что произошло, её не очень и касается. — Думаю, несложно догадаться, что эти шрамы появились не от хорошей жизни… — …да-да-да, прости… — тараторит Хоппс, глотая почти что слезы от злости на саму себя. — …ничего — всё нормально… когда мне было пятнадцать я попала в дурную компанию… пробовала наркоту… потом во время одной из вписок случайно узнала, что мой отец работает на местного наркобарона. — Ханна набирает побольше воздуха. — Он вообще был не подарок… часто избивал нас и маму… пил, потом его бизнес и вовсе рухнул… тогда он откупился от заказчика… Ханна сглатывает и пытается натянуть на себя кусок съехавшего одеяла, но Джуди качает головой и перехватывает её, смотря прямо в глаза. — …тогда он продал ему меня… У Джуди перехватывает дыхание, и она сильнее сдавливает в своих пальцах малюсенькие, когтистые лапки выдры. — …через какое-то время я узнала, что беременна… не хотела рушить себе жизнь… — Ханна горько усмехается, — хотя, черт побери, о чем я — всё уже было разрушено… в общем — сделала аборт и сбежала… меня нашли и едва не прикончили… и по странному стечению обстоятельств за меня заступились медведи… так я вышла на Бига… он тогда был обычным работягой в фирме своего отца… Джуди хочется немедленно прекратить эти откровения — она чувствует себя пойманной в капкан, ведь прервать выдру сейчас будет верхом неуважения — она сама начала задавать вопросы, и теперь, волей-неволей, а нужно дослушать; с другой стороны — можно подумать, что ей, Хоппс, неудачнице с морковной фермы, мало своих, черт побери, проблем, чтобы взваливать на себя ещё и чужие. Это похоже на новый вид садомазохизма. — …фирма та тоже была с сюрпризом — Биг-старший торговал ворованным золотом… — с некоторым усилием продолжает Ханна, — пока его не загребли… и тогда дела перешли к сыну… я какое-то время была правой рукой его жены, которая отвечала за финансы… после она заболела и умерла при родах. Я ушла из конторы, поклявшись никому и ничего не рассказывать… но на меня неожиданно вышел мой папашка… и стал требовать, чтобы я свела его с Бигом… Джуди вдруг ощущает острое, почти неконтролируемое желание что-нибудь сломать, разрушить, уничтожить. Чтобы справиться с приливом гнева, она обнимает себя лапами и садится на край кровати. — …я тогда уже познакомилась с Эмитом… — вздыхает Выдрингтон, — у него была жена… а я заняла место любовницы… вроде как… одним словом, меня шантажировал собственный отец… грозился рассказать жене Эмита о нашей с ним связи… до тех пор, пока я не рассказала ему о Биге… возникла заварушка — моего папашу заморозили на моих глазах, а меня — вот, наказали за длинный язык… — …это сделали… медведи Бига? — тихо спрашивает Хоппс. — …да, — Ханна вскакивает и ищет сигареты — когда находит их, жадно прикуривает, тут же выпуская едкий дым, — а жена Эмита оказалась кукушкой — родила двоих детей и бросила, польстившись на предложение одного бизнесмена… — …стой-ка… — Джуди открывает рот, таращась на выдру, — это не ваши с ним дети?! — …да-да, это дети Эмита, я после аборта осталась бесплодной… — поясняет Ханна, — вот так вот… Повисает тягучая, давящая тишина. — …ты прости меня, что я заставила тебя всё это выложить… — Джуди находит в себе силы глянуть на выдру. — …нет, не надо этого… — …чего? — не понимает Хоппс. — …жалости ко мне… не надо, понимаешь?! Ханна вновь тянется за пачкой сигарет. — …это я во всем виновата… перед его исчезновением… мы поругались… я слишком надавила, похоже… приревновала, похоже, на пустом месте… — и сникает, будто на неё плюхнули мешок с песком, — я начала требовать от него при разводе половину имущества, а он сказал, что… не позволит мне видеться с детьми… — …да твой Эмит должен быть тебе по гроб жизни благодарен! — …ох, думаешь? — нервно туша сигарету, спрашивает Ханна. — …уверена! — бросает Джуди. — Это же он натворил дел, а ты — расхлебываешь?! Это малость нечестно! — …да уж… но и я не лучше, знаешь ли… я совсем ничего не сказала его матери, понимаешь? Совсем ничего… про то, что происходит, про то что он… в бешенстве… ведь у него теперь могут отобрать детей… я до жути этого боюсь… а его папаша тип с характером… и сейчас тоже пошел по наклонной — связался с нечестными поставщиками стройматериалов… с каким-то мутным лисом ушастым… и сейчас они в долгах… Эмит помогал им пока работал на Бига… И тут Джуди простреливает осознанием — их истории переплелись гораздо раньше. Ещё с того момента, как она поймала Ника и его напарника на торговле левыми досками. Всё слова резко заканчиваются. Она только моргает и со всей силы впивается в собственные бока, стараясь вырвать это поганое чувство, хоть кусок от него — кусок от этого бесполезного туловища. Перевязанная лапа болит, кажется, сильнее, и лишь раздражает своей болью. — …секунду… ты сказала, что дети у твоих родителей… а твоя мать… — …она второй раз замужем… отчим нормальный… — Ханна предваряет её вопрос, и Хоппс чуть успокаивается, — она обещала ему не говорить ничего… внуки и внуки… родные или нет — неважно… но меня, если честно, волнует другое… если с Эмитом что случится… дети отправятся к его родителям… мне их не отдадут… — …так, ты… — Джуди стряхивает с себя оцепенение и пододвигается к ней, закутавшейся в одеяло, — не нервничай только… мы распутаем эту историю… всё нормализуется… — …каким образом? — удивленно моргает Ханна. — Ты же… не работаешь в полиции больше… и вообще — это слишком опасно… — …появилась кое-какая зацепка… — Джуди взволнованно смотрит на выдру, словно ждёт её одобрения к действию. — …что? Зацепка?! — какое-то время Ханна переваривает информацию. — Минутку, но… мы хотели наведаться в больницу… а ты… собиралась ехать домой… помнишь? — …да-да-да, я помню… но без меня ж морковная ферма стояла, — Джуди наклоняет ушастую голову, чуть улыбаясь, — и ещё простоит! Верно? Ханна неопределенно пожимает плечами. — …мне нужна будет помощь… если ты, конечно… не трусишь… м? Выдрингтон нахмуривается, принимаясь одеваться. — …нууу, трусить я перестала довольно давно, если что... мне вообще однажды сказали, что у меня нет инстинкта самосохранения… — тогда Джуди снова улыбается и тоже вскакивает, — но я волнуюсь за тебя, и если это способно тебя остановить… — …нет, прости — не способно, — Хоппс отвязывает свою уставшую лапу от перевязи, разминая её. — У нас с тобой очень много общего, ты в курсе? Как сказал однажды великий лисий хулиган Гидеон Грей — я не умею останавливаться вовремя! Едем!