Отставка, сэр?

      Большой библиотечный зал был погружен в серый рассеяный полумрак. Из-за жемчужной завесы дождя сквозь витражные окна почти не проникал свет. Анна-Луиза переступила каминную решетку в сопровождении снопа искр и огляделась. С негромким хлопком рядом появилась Тики и, поставив рядом с хозяйкой, домашние туфли, поспешила испариться.       — Спасибо, — пробормотала девушка, опускаясь в ближайшее кресло.       — Добрый день, миледи. Как все прошло в министерстве? — дворецкий появился откуда-то из-за спины и забрал из рук девушки тонкое серое пальто. — Вы выглядите довольной.       — Лучше скажите, как давно проснулись дети, — переобуваясь, пробормотала Анна-Луиза.       — Винки отправилась за вами сразу, как и было велено, — кивнул Иво. — Смею заметить, что прием на работу еще одного домового эльфа был крайне удачным решением. Усилий Вика и Тики хватает, чтобы организовать в доме чистоту, тепло и наличие воды. Однако, боюсь, обеспечение бытового комфорта — их предел.       — Именно поэтому я сплю и вижу, как в доме появится нормальная котельная и водопровод с канализацией, — хмыкнула девушка. — Ладно хоть удалось кое-где наладить рукомойники, чтобы умываться по-человечески, но воду в них по-прежнему нужно либо заливать из ведра, либо создавать магией. Да и с холодильником на кухне куда интереснее, чем без него. Пусть домовики и шарахаются до сих пор. Надеюсь, у меня будут время и силы, чтобы все это наконец уже сделать, — проворчала она.       — Магия — это, конечно, прекрасно, но подобная привилегия доступна здесь только хозяевам дома. Представляю, какой культурный шок испытали летом Малфои. Как хозяйке мне было максимально неловко.       — Все в ваших руках. Однако стоит все же дождаться весны. Скоро настанут холода. Для подобных работ к сожалению важна сезонность, да и не хотелось бы видеть здесь строителей, пока детям нет и полугода, — кивнув, заметил дворецкий.       — Если все действительно так, и нет возможности организовать здесь хотя бы водопровод, придется подождать. Однако до тех пор родительский дом будет для меня филиалом коммунального рая, — вздохнула Анна-Луиза.       — Если вы позволите, как все же прошел визит в министерство? — расправив в руках серую ткань пальто, произнес дворецкий.       — Не так, как я ожидала, но определенно лучше, чем могло. Хорошо все же, что я взяла с собой Мари. У нее талант сглаживать практически любые конфликты, — ответила девушка и, стянув с шеи тонкий платок, протянула его дворецкому.       — Что ж, если вы так считаете… — сощурившись, протянул хранитель.       — Либо смените тон, Иво, либо внятно объясните причину своего недовольства, — поморщилась хозяйка поместья.       — Полагаю, сегодня вечером нам можно ждать гостя, — поджав узкие губы, проговорил хранитель.       — Полной уверенности у меня нет, — уклончиво ответила девушка, поднимаясь на ноги. — Вы из-за этого пребываете в состоянии вселенской скорби? Не вы ли уверяли, что не все так плохо и даже выражали готовность самостоятельно поговорить с моим мужем?       — Это так, но он все еще… — змей поморщился, отводя взгляд. — Я прошу прощения, это не к месту, но его присутствие в доме вызывает крайне противоречивые чувства. Несмотря на вашу очевидную позицию в этом вопросе, собственную реакцию на происходящее мне удается контролировать с трудом и не всегда. Ситуация крайне непростая, такого еще не случалось на моей памяти. Были скандалы, были измены, но такого…       — Я подумаю над этим, — смерив дворецкого настороженным взглядом, произнесла Анна-Луиза. — Мне не нужны дома грозовые тучи. Если так будет легче, обернитесь змеем и постарайтесь пока держаться от моего мужа подальше. Не думаю, что он станет звать вас в ближайшее время, даже если все наладится. Однако приказ по поводу отлучек с территории и встреч с моим учителем остается в силе. Если это единственная причина мученического выражения на лице, то вы свободны.       — Благодарю, миледи. Дети ждут наверху, — облегченно выдохнул змей и, коротко поклонившись, быстро пошел к выходу из библиотеки, унося с собой верхнюю одежду.       — «Если бы каждый открывал рот и нормально рассказывал, что с ним происходит, жизнь была бы несравненно легче!» — ворчливо подумала Анна-Луиза, поднимаясь по лестнице на второй этаж.       Северус сидел в директорском кресле, нервно выстукивая по подлокотнику хогвартский гимн. По собственным прикидкам за прошедший час он успел намотать не меньше пары километров, беспокойно вышагивая вперед-назад по кабинету. От метаний уже начинала кружиться голова, однако даже сидячее положение не приносило облегчения. Зельевар раз за разом прокручивал в голове свое позднее утро и вчерашний вечер и готов был вывернуться наизнанку от осознания нелепости причин происходящего.       — Молодой человек, прекратите немедленно! Вы этой чечеткой до мигрени нас всех скоро доведете, — ворчливо проскрипел с портрета Финеас-Найджелус. — Ничего такого уж страшного у вас не произошло, не нагнетайте.       Замерев, Снейп медленно повернул голову и смерил самого непопулярного директора школы чародейства долгим тяжелым взглядом.       — Не смотрите так на меня, мне неуютно, — поежившись, произнес Финеас-Найджелус и поспешил отодвинуться поближе к краю портретной рамы. — И вообще, как я уже сказал, все не так скверно, как вы себе воображаете.       — Лучше заткнитесь своевременно, если не хотите в ближайший десяток лет висеть где-нибудь в сыром подвале, — сощурившись, прошипел Снейп.       — И кому от этого станет лучше? — нарочито небрежно фыркнул директор Блэк. — Вздыхать умирающим лебедем вы от этого не прекратите, да и с женой быстрее не помиритесь.       — Хоть время до ужина скоротаю, — поморщился зельевар, отворачиваясь. Он нервно сглотнул и невидяще уставился перед собой. — «Рис… на ужин сегодня рис… то есть раньше ужина меня видеть не хотят, или как еще это понимать? Нет, Нюниус, уймись. Уймись… Это был просто способ дать понять, что разговор еще не закончен, и с тобой готовы продолжать обсуждать случившееся. Вот только вещать в этот раз придется самому. Ужин… Мерлин… Ну конечно ужин! Скоро вот-вот обед кончится! Ты же спал сегодня до победного. Раньше вечера тебе все равно никак не собраться с мыслями. Вот только о чем говорить? Что на самом деле не хотел развода и лишь собирал информацию? Чушь! Даже если она поверит тебе, достаточно будет единственной встречи с Мраксом или разговора со змеем, чтобы разоблачить эту мелочную ложь. Правду? И как это будет выглядеть? Дорогая, я подумал, что ты — расчетливая стерва, которая на самом деле любит таинственного мазохиста за кадром. Меня выворачивает наизнанку от одной мысли, что ты можешь хотеть кого-то другого и представлять его на моем месте, поэтому я в одностороннем порядке решил, что брак тебя тяготит, и посчитал нужным сделать все, чтобы избавить нас от этого пренеприятного обстоятельства на безымянном пальце… А заодно понадеялся, что если не стану появляться дома и видеть тебя, то мне будет легче все разорвать и удержаться от искушения опять обмануться и поверить в лучшее. Отлично. Это звучит настолько отвратительно, что даже так с ходу и не сравнить ни с чем. Ты — просто образец красноречия и чемпион по налаживанию семейных отношений, Нюниус. А еще брак оказался фиктивным, и одному только Мерлину известно, что теперь с этим делать! И министерство сегодня утром… Я сделаюсь крылатым единорогом, если к понедельнику об этом инциденте не будет вопить каждый газетный заголовок. Прямо закрываю глаза и вижу: «Оправданный пожиратель смерти показал свое истинное лицо! Хогвартс снова во власти бешеного психопата!». Просто интересно, что ты сделал бы с тем недомерком, не подбеги к тебе Луиза. Во всей красе ведь показал себя! Лучшего и желать нельзя. Только буря в «Пророке» успокоилась, и вот ты собственными руками опять подлил масла в огонь. Еще и допрос… Даже если сегодня Кингсли отпустил Луизу, это совершенно не значит, что приглашение не поступит вновь. Ее угораздило выйти замуж за двойного агента. Если предъявлять обвинения беременной женщине было бы негуманно, то без аргумента в виде живота все провернуть куда проще. Сама она министерству вряд-ли нужна, но кто-нибудь обязательно сочтет жену директора Хогвартса отличным рычагом давления. И не прогадает.»       — Профессор Снейп, вы так и продолжите упиваться самобичеванием или уже наконец сделаете что-нибудь? — скрипучий голос Финеаса-Найджелуса выдернул зельевара из собственных мыслей. Снейп смерил портрет предшественника очередным неприязненным взглядом.       — Интересно, и что же я во всем происходящем должен сделать? — едко произнес Северус. — Прийти и в ноги броситься? Веник из роз приволочь и кило шоколадных конфет?       — Откуда ж я знаю? Она ваша жена, а не моя, — нахохлился старик, неодобрительно сверкнув исподлобья серыми глазами. — Да и в вашей ситуации я никогда не бывал. Мне вообще искренне не понятно, как можно допустить такое число глупых ошибок в простейшей задаче по заключению брака. Однако даже моих познаний в области душевной женской организации хватит, чтобы понять: явиться на свидание с пустыми руками будет верхом бестактности.       — Свидание, — фыркнул зельевар, отворачиваясь. — «Будет хорошо, если после этого «свидания» во мне останется хоть крупица уважения к самому себе. Не удивлюсь, если каждый домовик в том чертовом доме уже считает меня врагом народа. А еще дворецкий. О, змей наверняка сделает все, чтобы ноги моей больше не было рядом с его обожаемой хозяйкой. В одном старик прав — появиться там с пустыми руками скорее всего будет не лучшим вариантом. Мерлин, ну не за розами же мне сейчас в Лондон нестись в самом деле! Блэк бы именно так и сделал. Розы, вино и что-нибудь сладкое. Люпин… ну не знаю. Пучок подорожника в знак исцеления душевных ран?.. Хоть кто-нибудь в этом мире вообще способен сказать, что нужно этой конкретной женщине?! Не Гринвину же с тещей мне в ноги кланяться!»       Сумерки медленно спускались на территорию школы чародейства. Из низин после дневного дождя медленно поднимались густые влажные туманы. Снейп с выражением хмурой сосредоточенности на лице шагал по дороге в сторону Хогсмида, где тонкой незримой линией проходила граница аппарационного барьера. За весь прошедший день ему так и не удалось унять завывающего мерзкого чувства, которое недовольным изможденным зверем с удвоенной силой ныло под ребрами после утреннего разговора с женой. Как не вышло и придумать ничего путного, чтобы как-то объяснить и сгладить собственное отвратительное поведение. Тихий голос на границе сознания настойчиво шептал, что проблема появилась не вчера, не сегодня и даже не во время дурацкого двусмысленного разговора. Вот только где именно, и в чем она заключается — пока оставалось тайной за семью печатями. В тяжелом расположении духа шагая по утоптанной грунтовой дороге, зельевар изо всех сил старался не дать противоречивым мыслям остановить себя и развернуть обратно к замку. Наконец миновав границу Хогсмида, директор школы чародейства прикрыл глаза, повернулся вокруг себя и исчез с негромким хлопком.       Мощеная булыжником площадка у ворот, преграждающих въезд в поместье, была залита мягким желтым светом фонарей на опорных столбах. Листья плюща на каменной кладке, прихваченные дыханием осени, побурели и стали сыпаться. Северус огляделся. Из-за окружавших дорогу терновых кустов и зарослей сада, скрывающих дорожку к особняку впереди, складывалось впечатление, что ночь на территории Виндгорфа наступала куда быстрее, чем в Хогвартсе.       — «Давай, Нюниус, ты сам виноват, что не появлялся здесь почти месяц, нечего дальше продолжать ломать комедию и строить из себя уязвленную до глубины души невинность. Узнай Луиза, сколько всего ты успел понапридумывать с ее участием — даже не подумала бы приближаться к тебе, не то что приглашать обратно. Хотя… ты и так вчера сболтнул про ее дружка. И об отцовстве не забыл спросить. Вот тебе и горячие темы для предстоящего разговора. Интересно, разведай Гринвин о подобном подозрении, то как долго он бы ржал над тобой? А как долго шла бы потом дуэль?»       Постояв еще немного перед кованой решеткой ворот, Снейп рефлекторным беспокойным жестом прокрутил большим пальцем обручальное кольцо и сделал шаг вперед.             Холл дома встретил зельевара мягким золотистым светом. Настороженно оглядевшись, он отставил на софу небольшую картонную коробку, принесенную с собой, и потянулся к застежке мантии. Северус ожидал, что дворецкий будет первым из обитателей Виндгорфа, кто встретит его и с подчеркнутой вежливостью на лице одним лишь взглядом выразит всеобщее отношение к возвращению хозяйского любовника. В сложившихся обстоятельствах Снейп сильно сомневался, что хоть кто-то из слуг поместья считал его не то, что хозяином, но даже просто человеком, имеющим право прикасаться к обожаемой владелице дома. Даже само право мастера зелий на нахождение в Виндгорфе было, вероятно, под огромным вопросом в глазах домовиков и хранителя.       Раздался негромкий хлопок. Обернувшись, Снейп увидел нервно переминающуюся с ноги на ногу домовуху, которую уже видел днем. Зельевар сощурился. Ему не было дела до отличительных особенностей эльфов, однако еще при разговоре с Луизой он подметил, что этого конкретного домовика в числе слуг Виндгорфа вспомнить не мог.       — Добрый вечер, сэр, — отвесив поклон едва не до самой земли, пискнула эльфийка. — С возвращением.       — Ты кто? — искоса глянув на существо в белоснежной наволочке, произнес мастер зелий. Отсутствие обычно встречающего его дворецкого и чужой домовый эльф немало настораживали.       — Простите, сэр, я Винки, — отвесила ещё один низкий поклон домовуха. — Винки служит здесь совсем недавно, госпожа была так добра, что приняла Винки на работу, сэр.       — И откуда же ты взялась, что тебя так внезапно приняли на работу? — все с тем же недоверием произнес Снейп.       — До того я служила в Хогвартсе, сэр, а ещё до того, многие поколения моих предков служили семье Крауч, — покорно отозвалась Винки.       — Крауч… — повторил директор школы чародейства, припоминая. — Погоди, так это ведь ты помогала Барти Краучу прятать его сына-пожирателя столько лет? А потом на твое пьянство жаловались домовики с кухни, так?       — Винки очень стыдно за свое поведение, сэр, — пробормотала домовуха и пристыженно опустила свои огромные карие глаза. — Винки так переживала из-за того, что произошло с ее семьей, что пристрастилась к выпивке… Но сейчас Винки совсем не прикасается к сливочному пиву, сэр! С тех пор как на кухню Хогвартса зашел хранитель этого дома и предложил работу, Винки ни-ни! Винки очень дорожит своим местом и никогда не забудет доброты хозяев.       — «Никак, Луиза взялась перевоспитать всех алкоголиков на свете, включая собственного мужа и домовиков», — подумал Снейп, еще пристальнее чем прежде рассматривая домовуху перед собой. Собственные слова, сказанные жене в пьяном угаре, неприятно обожгли память. — Так, ладно, с тобой понятно. Сама-то хозяйка где?       — Она отдыхает, сэр, на ногах весь день, а еще ночь впереди. Винки взяла на себя смелость не будить ее сразу как вы пришли. Прошу, сэр, давайте не станем ее тревожить, может пока поужинаете? — с надеждой глядя на главу Хогвартса пролопотала домовуха.       — «Это вообще очень мило с ее стороны — дать знать, что ждет, и лечь спать. Кто вообще так делает?» — раздраженно фыркнул про себя Снейп. — «Нет, Нюниус, заткнись. Сначала выясни причину, а потом делай выводы. Ты уже споткнулся об это не раз и не два. Так обойди свои любимые грабли хотя бы сейчас! В твоем животе кроме огневиски ничего не было со вчерашнего обеда. Может ты еще и от этого сейчас зол как тысяча докси? А еще тебе кусок в горло не полезет, как только на горизонте замаячит необходимость открывать рот чтобы говорить женщиной, а не для того, чтобы класть туда еду. Поэтому пользуйся моментом. Заодно выяснишь у этой болтливой домовухи, что за лихо так измотало за день Луизу. Потому что даже если змей выползет из своей норы, то будет в лучшем случае укоризненно молчать. Не разговор же с министром в самом деле выжал ее до дна, утром она не выглядела настолько уставшей».       — Ладно, пусть будет ужин, — кивнув, наконец произнес Снейп.       — Винки накроет в столовой, — заулыбалась эльфийка.       — Нет, давай на кухне. Так быстрее, — качнул головой зельевар. — И сама останься, у меня есть пара вопросов.       При этих словах Винки ощутимо напряглась, но, отвесив волшебнику низкий поклон, поспешила испариться.       — «Хотел бы я знать, почему меня встречает пришлый домовый эльф, и куда запропастился ползучий гад, который числится здесь хранителем», — сумрачно подумал Северус, кинув на вешалку мантию. Ответ сам собой вертелся у него в голове, но верить в это решительно не хотелось даже несмотря на то, что дворецкий всегда вполне открыто выражал ему свое неприятие.              Запахи куриного бульона и мясной подливы с рисом и овощами настойчиво лезли в ноздри и вызывали спазм предвкушения в пустом животе. С какой бы осторожностью Снейп ни относился к Винки с ее сомнительным прошлым, он не мог не признать, что сейчас был готов закрыть глаза на что угодно во имя наполнения собственного желудка.       — Так значит ты говоришь, она спит. И давно? — глянув на Винки поверх чашки с чаем, спросил зельевар.       — Она ждала до последнего, но уснула буквально за пятнадцать минут до вашего прихода, — комкая в тонких пальцах чайное полотенце, пискнула Винки.       — И от чего же, стесняюсь спросить, она так устала? Весь день же дома, — приподнял брови Снейп. — Еще и помощников толпа.       — У всех своя работа, сэр, никто из нас не ленится, — в ужасе замотала лопоухой головой домовуха. — Дрова, сад, огород, дом, камины, единороги, уборка, готовка… Вик, Тики и хранитель с трудом успевают все втроем. Хорошо хоть лесничий стережет границы, можно не опасаться темных тварей из леса. Я впервые работаю в поместье, где последняя реконструкция была больше трехсот лет назад, и все еще восхищаюсь местными слугами. Дом очень большой, сэр, и отнимает много времени на свое содержание. Поэтому миледи прауимчески всегда справляется с детьми сама. Им уже больше месяца, они дольше бодрствуют и далеко не всегда соглашаются просто лежать и смотреть в потолок. Им нужны руки, тепло, внимание. А еще нужно их купать, выводить на прогулки. Иногда их приходится по часу носить и качать, прежде чем они согласятся поесть и уснуть. А ведь они весят каждый уже по четыре килограмма. Часто хозяйка пообедать не успевает, мы носим еду в комнату… Если же миледи нужно куда-то уйти, детей стараемся на это время отправить на прогулку, на свежем воздухе они спят гораздо крепче…       Снейп, не донеся чашку до рта, сверлил невидящим взглядом кухонный шкаф из темного дерева. Воображение живо рисовало загнанную белку, которая, свесив на плечо язык от усталости, вынуждена сутками напролет крутить лапами колесо.       — И как часто она вот так засыпает? — произнес после затянувшейся паузы Северус, вспомнив, что домовуха еще ждет его реакции. Он всеми силами старался не показать, что сказанное для него — огромная новость, и что в сущности собственные дети — первые и единственные младенцы, с которыми он столкнулся за всю свою жизнь. Даже будучи крестным Драко, он помнил Малфоя-младшего уже трех-четрехлетним избалованным раздражающим аристократом, но никак не вопящим свертком, который необходимо было укачивать часами.       — Я не так давно работаю здесь, сэр. Но по моим наблюдениям — каждый день… И каждую ночь тоже, — потупившись, пробормотала Винки и втянула голову в плечи, будто ожидала, что зельевар станет ее бить. — Тики, конечно, помогала всегда сколько могла с самого рождения малышей, сэр, но даже домовому эльфу иногда нужно спать, а ведь у нее еще много работы по дому. К тому же опыта у Тики в этом деле не так много, да и они с Виком очень долго были без хозяев… Но домовые этого дома все равно стараются, вы не подумайте ничего плохого! — поспешно добавила она, по-своему истолковав продолжительное молчание и отсутствующий взгляд зельевара.       — Так… — прочистив горло, выдавил наконец Снейп. — А у тебя опыт какой?       — Мистер Барти-младший вырос на моих руках, сэр, — с гордостью распрямилсь Винки. — Его матушка, к сожалению, была совсем слаба здоровьем, все «от» и «до» было на мне.       — Отлично, — пробормотал Северус, отпивая из чашки. — Значит твоей основной задачей будет сделать так, чтобы моя жена не валилась с ног от усталости круглые сутки. Остальные пусть домом занимаются. Где хозяйка, кстати?       — Как будет угодно, сэр, госпожа в малой библиотеке. Хотела вас встречать, но… — замялась Винки и снова опустила глаза, будто была повинна в страшных грехах.       — Она не будет против, — по-прежнему отсутствующе глядя перед собой, проговорил Северус. — Долго еще дети проспят?       — Не думаю, — качнула головой домовуха. — Максимум час. Длинный сон у них будет следующий, ночной, а сейчас — короткий, вечерний.       — Ага… Понятно… Ладно, ты свободна, Винки, — пробормотал зельевар. Стоило эльфийке растаять с негромким хлопком, как Снейп с приглушенным стоном зарылся пальцами в собственные волосы, низко склонившись над столешницей. — «Длинные и короткие сны. Драккл разберет что это, но в контексте истории звучит как особенно извращенное ругательство или имя Темного Лорда… Час ходить кругами по комнате с четырехкилограммовой гирей на руках. Так вроде и немного, но Луиза женщина. И ниже меня на полторы головы. Делать это каждый день, не по разу и еще догоняться тем же самым ночью… С непривычки руки, спина и шея должны отваливаться напрочь. И ведь вес постоянно увеличивается, дети-то растут каждый день. Шутка ли! Как родились — были что-то около трех килограмм, а спустя полтора месяца — уже почти четыре… Мерлин всемогущий… И параллельно с этим находить в себе какие-то космические силы, чтобы выяснять отношения. Охренеть. Приплыли. Сюрприз, директор Снейп, встречай семейную жизнь во всей красе! Действительно, Нюниус, самое время оскорбиться от того, что жена засыпает в самый неподходящий момент, а не ждет тебя под дверью преданной собачонкой с тапками в зубах!»       Северус скрежетнул зубами, вытащил из рукава волшебную палочку и, взмахнув ею, отправил тарелки в мойку.       — «Домовуха сказала, что дети все равно проснутся через час… Что ж, не думаю, что говорить, когда они проснутся и Луиза будет занята — лучший из возможных вариантов», — подумал он, затем соскользнул с высокого стула и, нервным движением оправив платок на шее, вышел из кухни.       Малый библиотечный зал встретил мастера зелий густым полумраком, который разбавляли только уютно потрескивающий камин и приглушенный желтый свет торшера в углу. Анна-Луиза, свернувшись калачиком, дремала под пледом, уложив голову на подлокотник. Сдавленно выдохнув, Снейп сделал шаг в комнату. И еще. И еще. А затем медленно опустился на диван рядом с женой и уставился в камин, сцепив перед собой руки в замок.       Почувствовав рядом движение, девушка дернулась, распахнула глаза и постаралась было рывком подняться, но, зашипев, ухватилась за ноющую шею и опустилась обратно на подлокотник.       — Как же ты меня напугал, — силясь выровнять дыхание, тихо проговорила она и возвела глаза к темному потолку. — Я же просила Винки позвать меня, если вдруг… Давно ты пришел?       — Я велел ей не будить тебя, — не отводя взгляда от пламени, качнул головой Снейп и склонился вперед, опершись локтями на колени.       — Голоден? — спросила Анна-Луиза. Она оправила халат, поднялась с дивана и, отойдя к каминной полке, взялась за ручку высокого стеклянного графина с водой.       — Нет, благодарю, я поел. Было вкусно, — все так же напряженно пробормотал Снейп и до побелевших костяшек сжал пальцы. Было понятно, что девушка старается как-то предотвратить неминуемое наступление неловкой тишины, однако ее вопросы мешали собраться с мыслями и сказать хоть что-то по-настоящему важное. — Я пытаюсь придумать, как начать этот разговор, и не могу, — наконец произнес Северус и с силой потер пальцами лоб, стараясь деть куда-нибудь глаза, лишь бы не смотреть на жену, которая теперь стояла прямо перед ним.       — Может расскажешь, с чего вдруг решил, что я до рези в глазах люблю другого человека? — наполнив стакан водой, чуть хриплым со сна голосом, спросила Анна-Луиза. — Или от чего подумал, что дети не от тебя? А может поделишься, где я настолько провинилась, что тебе до тошноты плохо рядом со мной? Да настолько, что ты готов развестись. Нет, конечно очевидно, что принудительный брак с незнакомой женщиной при содействии Темного Лорда — совершенно не предел мечтаний, но все же…       Снейп молчал, не отводя взгляда от камина. Отчаянно хотелось вернуться на сутки назад и затолкать обратно себе в глотку каждое неаккуратно брошенное слово. Ответ на все вопросы плавал где-то у самой поверхности, но зельевар старательно отмахивался от необходимости произнести его вслух.       — Я бы мог сказать, что все случилось из-за того дурацкого разговора, когда ты изо всех сил защищала змея и своего учителя, и прозвучали те крайне двусмысленные слова о причине переезда сюда, но это будет только частью правды, — вновь потерев лоб, проговорил Северус, старательно не глядя на жену. — И я пока не знаю, что сказать по поводу другой.       — Если ты думаешь, что мне пришлось в меньшей степени защищать твое решение взять паузу длинной в месяц, то ошибаешься, — поморщилась девушка. — Я не понимаю, что сломалось после победы над Волдемортом, Северус. Ты ведь прав, дело не в том дурацком разговоре. Для меня загадка, откуда вдруг взялись эти вспышки ревности. Или я просто не замечала всего этого, потому что весь прошлый год просидела дома? Сказать тебе о причине переезда после сцены у магазина Уизли было настоящим испытанием. Не думаю, что мне вообще удалось бы рассказать тебе хоть что-то о наличии других мужчин в моем прошлом и не вызвать при этом аналогичную реакцию, каких бы слов я не подобрала. Мерлин… Северус, ну если уж тебе настолько неприятно быть женатым человеком, если тебя воротит и от меня, и от дома, и от наших… В общем, скажи уже об этом, и мы не будем испытывать друг друга на прочность совместным проживанием и попытками найти достойное оправдание происходящему. Потому что для меня единственный приемлемый повод жить или не жить вместе — личное желание. Все что сверху: дети, совместный быт, ревность, Темный Лорд, Мракс, пресвятые лукотрусы, министерство — это только шелуха, которая помогает чуть интереснее завернуть и подать собственное решение. Тут ведь уже не идет речь о жизни и смерти, как это было в ноябре прошлого года… — она передернула плечами, сложила на груди руки и отвела взгляд к торшеру, с преувеличенным интересом рассматривая узорчатые завитушки на ткани абажура.       Снейп поджал губы и плотнее сцепил перед собой пальцы. В гостиной повисла неуютная тягучая пауза.       — «Опять твоя жена нашла нужные слова и говорит вместо тебя, Нюниус, » — раздраженно подумал он. — «Интересно, от кого это она меня тут защищала? Ах да, прошел ведь почти целый месяц. Наивно было бы думать, что ей удастся скрывать столь долгое отсутствие мужа и не выдать собственным лицом реальное положение дел перед близкими. Или ты думаешь, что змей просто так не показывается? Нет уж, это такая своеобразная нота протеста в твой адрес.»       Тишина черной дырой заглатывала минуты и все без остатка связные мысли. Собственная голова казалась зельевару пустой и гулкой словно Большой зал Хогвартса в летние каникулы. Раздался прерывистый вздох. Снейп исподлобья взглянул на жену, наблюдая как та, по-прежнему глядя в сторону, нервным жестом заломила руки и беспокойно прокрутила кольцо на безымянном пальце. Кинув на мужа быстрый косой взгляд, Анна-Луиза вернулась к дивану, опустилась на подушки, поджала под себя ноги и натянула до груди мягкий плед, уставившись в пляшущее каминное пламя.       — Меня не воротит от происходящего. Как и от тебя. Я просто… — нарушил наконец молчание Снейп и, силясь собраться с мыслями, устало провел рукой по лицу. — Я чуть с ума не сошел от мысли, что все может оказаться только постановкой, которую так ловко устроил Мракс. Что абсолютно все, что было в нашем браке и в этих стенах, делалось лишь чтобы поиграться со мной, заставить поверить в реальность так тщательно подготовленного спектакля. Чтобы двойной агент вместо ста выкладывался во имя всеобщего блага на все двести.       Анна-Луиза повозилась, подоткнула за спину подушку и вытянула стройную ногу на колени мужа. Едва подавив прерывистый вздох, Северус поднял руку и вслепую, все ещё старательно глядя в огонь, легко коснулся тонкой лодыжки. Он так давно не играл в эту игру, что теперь ощущение гладкой кожи заставляло пальцы гореть. Воспоминания о каждом из моментов, проведенных вместе на этом самом диване, о мягком податливом тепле, которым отзывались ладони с каждым касанием, кружили голову, заставляли нутро сжиматься. Затеянная игра была болезненно приятной. Хотелось оттолкнуть от себя жену, подскочить, уйти хлопнув дверью, чтобы никогда больше не появляться в поместье, и одновременно тут же остановить время, растянуть момент легкого касания в бесконечность, ничего не объясняя и не задавая вопросов просто остаться здесь и сейчас с ощущением нежной теплой кожи под рукой.       — Тебе проще поверить во всеобщее предательство, чем в искренность?       Глубокий женский голос заставил Снейпа вздрогнуть. Он легко обвел ногу от лодыжки до колена и обратно и наконец поднял глаза на девушку. Внутри все сжалось тугой пружиной от того, с какой вынимающей душу проницательностью смотрели темные глаза.       — И ты настолько боишься принять тот факт, что все происходящее — реальность, а не чья-то постановка, что ищешь любую лазейку, пусть даже в ущерб здравому смыслу, лишь бы сбежать и снова оказаться правым в своей теории о сволочной натуре всех без исключения людей? — глухо добавила Луиза, вглядываясь в глаза мужа так, будто видела в них самое дно бездны. — А потому готов игнорировать очевидное и бесконечно сбегать. Бог мой… Северус, как ты вообще живешь с этим? Это, наверное, очень помогало в работе двойного агента, но все же…       В библиотеке повисло тягучее мрачное молчание, нарушаемое лишь треском огня в камине. Супруги смотрели друг на друга, не решаясь отвести взгляд, а прозвучавшие слова все больше и больше набирали вес, давя им на плечи.       — Я не стану сейчас это комментировать. Это слишком… Слишком, — сглотнув, наконец произнес Снейп. — Но я прошу прощения за все произошедшее. Я провел почти месяц веря, что своим присутствием каждый день продолжаю разрушать тебе жизнь. А затем и вовсе допустил мысль о том, кем может оказаться тот несчастный, которого ты выставила за дверь. Что дети могут быть… Я не повторю этого вслух. Сейчас все кажется таким отборным бредом, что не поддается никакой критике. Мне действительно стоило поговорить с тобой еще в самом начале, а не выспрашивать подробности у кого-то еще.       — Значит я права, — кивнув, с убийственным спокойствием сказала Анна-Луиза.       — Я не стану это комментировать и не стану это обсуждать, — с нажимом повторил Северус, в упор посмотрев на жену. Рука, до того непрерывно оглаживающая ногу, замерла под коленом. — Но я еще раз прошу прощения. Слова, которыми может быть описано все, что я сделал или собирался сделать, не поддаются никакой цензуре, — с усилием процедил он сквозь зубы.       В ответ девушка подалась вперед, села, оказавшись совсем рядом с ним, и пристально, с затаенным ожиданием посмотрела на мужа. Плед съехал на пол, и Северус на автомате обежал взглядом сбившийся шелковый халат, тонкую сорочку и открытые ключицы. Сердце пропустило удар, кувыркнулось через горло и забилось вдвое чаще. Собственное тело неумолимо поспешило напомнить, что он чертовски давно не был дома. Бьющееся тепло тонкой жилки под женским коленом заставляло буквально ненавидеть себя за все подозрения и метания прошедшего месяца.       — «Ты не мастер зелий, Нюниус, ты — мастер косноязычия» — шипел внутренний голос. — «Немедленно скажи ей что-нибудь еще! А лучше сделай. В ноги кинься… Ну хоть раз поступи уже правильно! А то как воевать, лезть в мясорубку и оскорблениями швыряться — так самый первый, а как исправлять собственный идиотизм — ждешь, когда другие подойдут и все за тебя скажут… А может…» — мелькнула шальная мысль, и он на удачу сместил ладонь вверх по бедру, оглаживая белую кожу большим пальцем.       Тяжело выдохнув, Анна-Луиза уцепилась рукой за спинку дивана и приподнявшись, уселась верхом на колени мужа, заставив его резко втянуть носом воздух. А затем, не дав опомниться, запустила ловкие пальцы в черные волосы. Северус рвано выдохнул и, откинувшись назад, провел ладонями вверх по разведенным бедрам, сдвигая тонкую шелковую ткань. Поворот был крайне неожиданным и напрочь выбивал из головы с таким трудом собранные в кучу слова и фразы.       — И с кем же интересно ты собрался все это обсуждать и, главное — когда? — тихо сказала Анна-Луиза, медленно проводя пальцами по коже головы. — Пока шла война, ты едва не каждый день требовал от меня доверия. Где же интересно я так сильно его не оправдала, что ты решил, будто я — шлюха, способная с улыбкой лечь под любого, чью кандидатуру одобрит лорд Мракс? Нет, ты серьезно допустил мысль о том, что у меня настолько сбиты жизненные ориентиры, что я стану встречаться с братом человека, который пытался меня изнасиловать? Появляться в его доме по праздникам в каком-то ином качестве кроме друга? Ты представляешь, какой это был бы скандал в великом чистокровном семействе? Да я в первый год шарахалась от Яна даже несмотря на то, что он вступился за меня на всех судах. Мы крепко сдружились только ближе к концу первого курса университета.       — Не в этом дело, — севшим голосом выдавил Снейп, прикрывая глаза от накатывающих ощущений. Гладкая кожа под пальцами горела. Собственные чувства казались помноженными на десять. — «Слишком давно у нас этого не было… Слишком давно», — мелькнуло в голове, когда девушка откинула за плечо темные волосы и особенно удачно качнулась на его коленях, вырывая из груди приглушённый полустон.       — Тогда в чем же?! — резко отстранившись на вытянутые руки, гневно шикнула Луиза заглянув в глаза мужу. — В какой момент ты, великий конспиратор, додумался до подобного?! Неужели я хоть раз дала тебе повод для таких мыслей?! Инцидент в магазине не в счет, это вообще сложно назвать чем-то адекватным!       — Да в тот самый, когда ты с такой готовностью раздвинула ноги перед мной, перед совершенно незнакомым человеком! — не сдержавшись, рявкнул Снейп и, с силой сжав пальцы на бледных бедрах, резко дернул жену к себе ближе, давая почувствовать собственное нетерпение. — Это продолжается с самого момента заключения брака! Уж извини, я взрослый человек и не верю в великую любовь с первого взгляда! Какого драккла ты постоянно ведешь себя так, будто я — если не предел твоих мечтаний, то уж во всяком случае близок к тому?! Я много раз говорил не играть со мной, мне слишком хорошо известна собственная натура, чтобы клюнуть на это! Но даже сейчас ты продолжаешь дразнить и издеваться надо мной, давая надежду на продолжение, которого не будет! Чего ты добиваешься?!       Отзвуки слов звенели в воздухе будто удар далекого колокола. Анна-Луиза глубоко вздохнула и, расслабившись всем телом, коснулась мужской щеки.       — Опять это… Да за что же ты так со мной… — прикрыв глаза, мученически выдохнул Снейп и слегка склонив голову к тонкой ладони. Пальцы, до синяков сжимавшие женские ноги, немного ослабили хватку.       — То есть главная и единственная претензия заключается в том, что тебе слишком хорошо? — выдержав паузу, чуть улыбнулась девушка. — Боги мои. Северус, я и не знала, что тебе по вкусу истерички, которые сбегают и хлопают дверями, стоит хоть чему-то в их жизни пойти не по плану. А еще в любой непонятной ситуации наказывают мужей воздержанием.       — Нет, я не… — морщась, попытался перебить ее зельевар.       — Знаешь, а мне ведь показалось лишним осложнять тебе жизнь в прошлом году еще и домашними скандалами, учитывая твое постоянное нахождение на крючке у Темного Лорда и мое личное мнение по поводу тебя и происходящего. Кажется, я недооценила любовь мужчин к трудностям, — сощурившись перебила его Анна-Луиза.       — И каково же твое личное мнение? — едко фыркнул Снейп, резко откинув с лица женскую руку.       — Сам факт того, что мое согласие на брак никого особенно не интересовало, был, конечно, до омерзения неприятен. Свою жизнь, как и ты, я планировала провести совсем не так, — пожала плечами Анна-Луиза. — Однако когда за спиной стоит Темный Лорд, было бы совершенной глупостью своими же руками доводить все до состояния адского пекла вместо того чтобы сгладить острые углы, принять обстоятельства и попытаться сделать происходящее чуть менее невыносимым.       — Ты говорила не об этом. Мне известно, где проходит граница понятия «сгладить углы». Просто для справки, скажи, очутись на моем месте Амикус Кэрроу или еще кто-то, ты вела бы себя так же? Стремление «попытаться сделать происходящее чуть менее невыносимым» не подразумевает и сотой доли всего, что перепало мне по твоей милости. Оно не предполагает в каждую свободную минуту быть готовой прикоснуться к человеку, проявлять столько внимания. И уж точно не включает в себя того, что ты делаешь прямо сейчас, — с нажимом произнес Северус и замер в ожидании реакции, пристально глядя в лицо жене. Он не знал толком, какой ответ хотел услышать, но от чего-то был уверен, что ему жизненно необходимо узнать подробности. — «Остановись, Снейп! Ты опять начинаешь давить на нее! Хотя брюки, безусловно, давят на мозги куда сильнее, и чувствуешь это не только ты, но все же немедленно прекрати. Ты же знаешь, чем это кончится. Ведь знаешь! Решительно все, что ты говоришь сейчас — лишнее. Можно подумать, тебе не нравится происходящее. Да текущее положение тел — лучшее, что произошло за последний месяц в твоей никчемной жизни! За одно это можешь завтра во дворе памятник своей жене ставить. Чего ты пытаешься добиться? В очередной раз унизить ее? Если не можешь сказать ничего приятного, лучше вообще ничего больше не говори!» — отчаянно шипел в голове собственный голос.       Внутри все поджалось, когда он увидел расцветающую на губах жены ироничную улыбку.       — Так вот что ты хочешь, — вкрадчиво произнесла девушка и провела ладонями по плотной черной ткани сюртука на груди зельевара, заставив его шумно вздохнуть сквозь стиснутые зубы. — Северус, ты серьезно думаешь, что я стала бы терпеть, если бы происходящее мне не нравилось? Ты ведь даже в голову мою смотрел в прошлом году. А может тебе этого мало? Может ты ждешь трепетного рассказа о том, что я испытала, поняв, насколько в действительности интересным будет наше совместное проживание? Особенно на контрасте с предыдущим опытом общения с мужчинами. Тебе правда нужны подробности? Или может ты ждешь, что я стану сравнивать вас с бывшим, унижая его и хваля тебя?       — «Вот сиди и гадай теперь, Нюниус: насколько сильно упадут твои шансы на продолжение, если ты все же решишься снова открыть рот», — подумал зельевар и, силясь унять раздражение, легко провел большим пальцем по гладкой теплой коже.— «Хотя вот последняя ее фраза прямо заинтриговала. С огромным интересом послушал бы, за какие такие невероятные заслуги можно меня хвалить? Уж явно не за «ангельский» характер.»       Снейпу стоило титанических усилий продолжать сидеть неподвижно вместо того чтобы, задвинув игры и мнение сидящей на нем женщины, подмять под себя разгоряченное тело и с лихвой компенсировать свое месячное отсутствие. У Луизы был невероятный талант задавать максимально неудобные, задевающие за живое вопросы и создавать ситуации, из которых невозможно было выбраться без откровенного разговора.       Разум подсказывал, что все, сказанное женой правдиво и логично, и что лишь собственная паранойя двойного агента повинна в вечных подозрениях и неспособности расслабиться, даже когда нет ни единого повода искать подвох. Однако горькое сосущее чувство иррациональности происходящего раз за разом подкидывало ложку дегтя в столь желанную бочку меда. Внутри все неистово сопротивлялось принятию этого почти признания. А одновременно с тем израненное чудище под ребрами отчаянно тянулось к тонким ласковым рукам, так сладко обещавшим залечить все раны, успокоить завывающую стаю, которая гналась за ним попятам, дать такое долгожданное убежище, где можно спрятаться от любой самой страшной бури.       — Отвечая на второй твой вопрос, по поводу происходящего сейчас, — голос жены заставил Снейпа слегка вздрогнуть и вынырнуть из собственных ощущений. Девушка отстранилась и, сложив на груди руки, отвела взгляд в сторону, щеки и шею залил предательский румянец. Вскинув брови, зельевар затаил дыхание и пристально посмотрел на жену. Он не ожидал, что Анна-Луиза ответит и на эту явно провокационную фразу. — Не думаешь же в самом деле, что лишь ты один ждал, когда между нами перестанет каждый раз втискиваться огромный живот, и наконец сойдут на «нет» последствия родов? Но тебе это все судя по всему неинтересно, так что я пошла к детям. Мы уже битый час тут сидим, я устала говорить за двоих, — хмуро добавила она и попыталась было встать.       — Стоять! — шикнул Снейп, снова рывком притягивая к себе жену.       Собственный голос прозвучал жестче, чем планировалось. Чудище под ребрами отчаянно взвыло, почуяв, что такое желанное согревающее чувство вот-вот испарится, и на его месте вновь останется только зияющая дыра. Сердце забилось куда-то под гортань, мешая нормально дышать. Руки огладили спину, талию, вновь переместились на бедра.       — Этот разговор должен был пойти совершенно не так, — севшим голосом выдохнул Северус. — И я не знаю, как прекратить собственноручно раз за разом разносить все до основания.       — Может для начала скажешь мне, чего на самом деле хочешь? — по-прежнему хмурясь, проворчала девушка, однако прекратила попытки встать. — Потому что я уже теряюсь, мириться ты пришел или все же сказать, что тебе невыносимо и дальше жить с балластом в виде навязанной жены и нежеланных детей. Я уже говорила, что для этого достаточно лишь желания. Незачем продолжать тянуть кота за подробности, если ты и так все решил, — мрачно произнесла она, отводя глаза.       — «Прав Мракс, я идиот», — сглотнув, подумал Снейп, силясь унять разбушевавшееся чувство в груди, отчаянно выступающее против того, чтобы отпускать жену. — Точно я могу сказать лишь, что желание развестись было вызвано уверенностью в том, что ты любишь другого человека.       — Мерлин всемогущий! — закатила глаза Анна-Луиза. — Ты не показался мне тем, кто легко отказывается от своего, Северус Снейп! Так почему же ты готов сбежать, едва дело запахло паленым?! — сощурившись гневно прошипела она, от этого ее тона по позвоночнику зельевара скользнул холод. — А если завтра мой учитель начнет действовать на полную катушку, не дожидаясь Рождества? Не думай, что он будет работать честно, нет. Для начала он извернется и сделает так, будто все произошло само собой, не сомневайся! И что ты станешь делать в этом случае? Покорно отвернешься и подаришь меня другому как породистую лошадь?! Прямиком вместе с детьми! Чудесная перспектива!       — Не смей называть меня трусом! — сжимая пальцами податливое мягкое тело, низко прорычал Северус и подался вперед всем телом. — Никогда. Даже не вздумай повторять этого. Ясно?! — со сдавленной яростью выдохнул Снейп ей в лицо. — Ты думаешь, что разговор с Мраксом был легким?! Что прошедший месяц был особенно приятными каникулами?! Меня наизнанку выворачивает, когда я думаю о том, что готов был бросить семью как собственный отец, хотя клялся самому себе не опускаться до его уровня! Тебе тоже клялся… И почти сорвался… Можно подумать, мне легко было решиться задать вопрос о разводе, в то время как я каждый чертов день сидел в кабинете и сколько мог пытался вытравить из головы воспоминания о том, как ты приходила через камин и за правым плечом останавливалась! Да я как параноик от каждого шороха вздрагивал и вслушивался в шальной надежде, что услышу шаги!       Собственные слова горьким комом застревали в горле, мешая нормально дышать и думать. Спокойное лицо жены совершенно не вязалось с едким ворохом оскорблений, которые он только что на нее вывалил.       — Пообещай мне одну вещь, Северус, — выдержав долгую паузу, произнесла девушка. — Ты больше не станешь спасать меня и семью от себя самого.       Снейп смерил Луизу долгим пронизывающим взглядом. Минуты тянулись в вечность, а он все отчаянно силился понять, что происходило в голове у этой ненормальной женщины, которая по одному Мерлину ведомой причине все еще не приказала ручному змею избавиться от него. От человека, который так сосредоточенно одними своими словами отравлял ей жизнь. Завывание под ребрами с каждой минутой разговора делалось все более отчаянным, заглушая собой все остальные чувства. Северус прикрыл глаза, прислушиваясь к собственным ощущениям. Внутри разливалась горечь. Он хорошо знал, как действовать, если женщина указывает на двери и совсем сбивался с толку, когда его звали назад. Хотя бы потому что сегодня на его памяти это случилось впервые.       — Как же я давно тебя не видел, — признавая поражение, измученно выдохнул он, и, расслабив плечи, подался навстречу мягким губам.       Руки вновь скользнули по разведенным бердам, порывисто, настойчиво огладили кожу, желая прикоснуться везде разом. Разгоряченное женское тело на коленях выгнулось навстречу, отвечая на ласку. Северус ощущал, как тонкие пальцы ловко развязали платок на шее и, путаясь, быстро заскользили по многочисленным пуговицам сюртука и рубашки. Следом ладони тут же прошлись по шее и голой груди, и ниже к пряжке ремня, заставляя сдавленно выдохнуть. Он скользнул губами по открытой белой шее к ключице, сорвав прерывистый полувздох-полустон и подтянул девушку ближе за талию, стараясь всем телом ощутить обволакивающее тепло.       Чудовище под ребрами, довольно урча, праздновало победу.