Отставка, сэр?

      — Гарри!       Ощутимый тычок под ребра заставил национального героя вздрогнуть и резко обернуться.       — Ну что?! — огрызнулся он.       Гарри уже несколько дней пытался подстеречь Снейпа где-нибудь в коридоре и как бы невзначай попросить позаниматься с Невиллом. На беднягу Лонгботтома было тяжело смотреть. Его уверенность в поступлении на службу к аврорам таяла с каждой неудачной попыткой сварить хоть что-то по рецепту из учебника. О применении более сложных техник работы с зельями, вроде самостоятельного составления противоядий с применением закона Голпалотта, не шло и речи.       Чувствуя себя виноватым за то, что все шесть лет, проведенные в Хогвартсе бок о бок с Невиллом, не принимал его всерьез за верного и преданного товарища, Поттер твердо решил, что поможет Лонгботтому сдать экзамены, даже если для этого придется просить о помощи Снейпа. Из-за этого было вдвойне досадно, что его отвлекли, когда профессор наконец оказался в поле видимости, и даже, кажется, выглядел чуть лучше обычного изможденного своего состояния.       Поттер резко обернулся и хотел уже сказать все, что думает по поводу локтеприкладства за столом, но, увидев радостное выражение лица Гермионы, тут же прикусил язык. У Гарри перехватило дыхание. Гермиона была так занята войной с травлей слизиринцев, так загружена уроками и постоянной грызней с Джеком Томпсоном, что парень уже и забыл, какая у нее красивая улыбка. В животе свернулось приятное греющее чувство. Язык прилип к небу, мешая связно выразить мысли. Глядя на обрадованную подругу, Гарри почувствовал, как его собственные губы тоже расползаются в улыбке.       — Ты что-то говорила? Извини, отвлекся, — силясь удержать рот в нормальном положении и не скатиться в косноязычие, спросил Поттер. — «Шут с ним, со Снейпом, успею еще подловить его».       — Рон! — улыбнувшись еще шире, явно не в первый раз повторила Гермиона. — Рон в эти выходные будет в Хогсмиде! Написал, что хочет встретиться! Нас как раз на этой неделе отпускают туда! Гарри, ты только погляди, он пишет, что будет ждать меня в кафе мадам Паддифут. Я уверена, он хочет извиниться за тот разговор на площади Гриммо, хочет помириться. Что думаешь? Гарри, ты же пойдешь со мной?       Улыбка, возникшая было на губах Гарри, стала резиновой. Рон. При звуке этого имени внутри что-то оборвалось, надломилось. Конечно. Конечно Гермиона улыбалась не ему, не Гарри. Она была счастлива, потому что обожаемый Рональд Уизли, восходящая звезда британского аврората, соизволил прислать первое за три месяца письмо и пригласил Гермиону поесть мороженое.       — Гарри, ты меня слушаешь? — голос подруги был словно где-то очень далеко.       — А? Да, конечно слушаю, — соврал Гарри и поспешил опустить взгляд в тарелку с недоеденным бифштексом. Аппетита не было и в помине.       — Так ты идешь со мной завтра? — вновь поинтересовалась Грейнджер. — А вечером как раз будет банкет в честь хэллоуина. Двойной праздник!       — Я… Мм… нет, извини, но… — запнувшись, начал Гарри и отвел взгляд в сторону. — Понимаешь, у меня вообще не получится завтра пойти в Хогсмид. Завтра нужно увидеться со Снейпом. Вчера его не было в школе, а это дело безотлагательное, потому что на нас с ним поручительство. Еще с Невиллом по защите от темных искусств попрактиковаться. Ну в общем, сама понимаешь… Да и Рон пригласил тебя, а не нас вместе. Я думаю, он хочет сказать что-то, что не предназначено для посторонних ушей.       — Ой, да брось, он точно не будет против, мы же друзья в конце концов, — махнула рукой Гермиона.       — А он разве написал тебе: «Обязательно возьми с собой Гарри»? — хмыкнул Поттер. — К тому же, кафе мадам Паддифут — это то место, где традиционно встречаются парочки. Захоти Рон увидеть и меня тоже, назначил бы встречу в Трех метлах, — едва скрывая горечь в голосе, добавил он. — Не переживай за меня. Все в порядке. Сходи, отдохни от обязанностей старосты, а я присмотрю за теми кто останется. Уверен, их будет не много. Это ведь первый поход в Хогсмид с начала учебного года. Наверняка все ломанутся в Зонко и Сладкое королевство. Все правда в порядке, не беспокойся.       Парень понимал, почему Гермионе так хочется сходить в Хогсмид, и почему важно, чтобы он, Гарри, отправился вместе с ней. За несколько недель, проведенных в замке, у него тоже не было ни единого дня, когда он бы не возвращался мыслями к их общему другу.       Кровать Рона в гриффиндорской спальне стояла заправленной с самого начала учебного года. Иногда по утрам Гарри просыпался первым и по привычке поворачивал голову вправо, рассчитывая увидеть знакомую рыжую макушку, или торчащую из-под одеяла розовую пятку. Однако, кровать оставалась идеально застеленной, а бордовые шторы — плотно задернутыми.       Чувство завывающей тоски по счастливым годам, проведенным в Хогвартсе, их неразлучному Золотому трио, мешалось с дегтем отвратительного осознания того факта, что «неразлучным» их трио как раз не было. Гарри все задавался вопросом: как же ему удалось провести с Роном столько времени при том что он, своими собственными глазами видел и как Уизли срывается на Гермиону по поводу и без. И как способен задать взбучку младшекурснику, посмевшему без спорса занять кресло у камина. И как не постеснялся присвоить отобранную на правах старосты кусачую тарелку. О размолвке на четвертом курсе и выкрутасах в год охоты за крестражами и говорить нечего.       Гарри все пытался понять, как ему удавалось столь виртуозно не замечать всего этого в человеке, которого он считал лучшим другом. Как, во имя Мерлина можно было не видеть этого?! Ведь если уж начистоту, Рон был не на много лучше Дадли. Только в отличие от последнего принимал, принимал обычно сторону Гарри.       С ужасом Поттер подумал, что, возможно, и сам был таким, просто не замечал. Но тут же вспоминал остальных Уизли. Нет, если бы Рон был единственным ребенком Артура и Молли, если бы мистер и миссис Уизли не относились к Гарри как родные отец и мать, то Избранный обращал бы куда больше внимания на поступки младшего сына многочисленного семейства.       Гермиона смерила друга пристальным взглядом и закусила губу. Желание увидеться с любимым отчаянно боролось в ней с чувством вины. Даже испытывая прилив отчаянного вдохновения, она не могла не увидеть, что Гарри совсем не в восторге от письма.       — Ты… Ты точно будешь в порядке? — выдержав паузу спросила она наконец.       — В полном, — фальшиво улыбнулся Гарри. — Захватишь мне пару бутылок сливочного пива из Трех метел на обратном пути?       — Конечно, — обрадованная хоть какой-то возможности разрядить обстановку, кивнула Гермиона.       — Ну, тогда я побежал. Может еще успею догнать Снейпа, все равно ближайший урок свободен, — сказал Гарри и, прихватив со скамьи сумку с учебниками, быстро пошел к выходу из Большого зала.       Разумеется, догнать директора уже не было возможности. Но смотреть на сияющую словно начищенный галлеон Гермиону было выше всяких сил.              Субботнее утро выдалось ясным, в противовес всей учебной неделе. Траву вокруг замка прихватило инеем, в лужах застыл первый неуверенный ледок. Воздух в жилых помещениях сделался сухим и тяжелым из-за жарко растопленных каминов.       Гарри поднялся со своей постели в гриффиндорской башне, натянул свитер и джинсы и уставился в окно. Его соседи по комнате ушли на завтрак, а может уже стояли в очереди к Филчу, ожидая разрешения пойти в деревню. Сквозь утренний сон Гарри слышал, как Невилл несколько раз звал его, предлагая пойти в Хогсмид вместе, но парень мастерски притворился наглухо спящим и даже для пущей убедительности несколько раз всхрапнул. Говорить с кем-то и уж тем более идти в Хогсмид решительно не хотелось. При одной только мысли об этом в сознании вспыхивало до боли знакомое лицо приятеля, а живот сводило мерзкое сосущее чувство.       Предательство. Гарри так долго бегал от этого слова. Так привык называть его чем угодно, только не настоящим именем, что сейчас истина резала по глазам медицинским скальпелем. Так много раз он оправдывал поведение Рона, так много… Гарри с болью подумал, что Римус Люпин наверняка ощущал себя точь в точь как он сам, когда, будучи сам по себе исключительно порядочным и добрым человеком, закрывал глаза на поведение Джеймса и Сириуса в угоду дружбе. Должно быть оборотень ощущал нечто подобное и когда узнал о предательстве Сириуса. Да, потом, выяснилось, что предатель Хвост. Но одно ведь не слаще другого. Как ни крути, Джеймса и Лили подставил близкий друг.       Мальчик-который-победил одернул себя. Предательство Петтигрю не шло ни в какое сравнение с выходкой Рона. Он вообще по сравнению с Хвостом был паинькой.       — «Или у Рона просто не нашлось достаточно жирного предложения», — хмуро поддакнул внутренний голос. — «Еще эта история с Азкабаном и Снейпом… И ведь даже сам Артур говорил, что Рон знал правду! Уже тогда знал, что за решеткой невиновный…»       От этой мысли настроение скатилось на самое дно. Часть сознания еще сопротивлялась, все же в обществе Рона прошло немало счастливых часов. Но чем больше гриффиндорец размышлял, тем выше росла мрачная убежденность в правильности собственых выводов.       Гарри спустился в Большой зал по опустевшей лестнице. Завтрак уже почти подошел к концу, и за столом осталась только горстка зевающих учеников-первогодок. Парень обвел помещение взглядом и остановился на учительском столе. Директор, по всей видимости, либо уже позавтракал, либо предпочел употребить утреннюю овсянку в обществе жены. Поттер нахмурился. Ему в общем и целом было все равно, что и с кем ест на завтрак Ужас Подземелий, но поручительство никто не отменял. С мрачным удовлетворением Гарри подумал, что у него наконец появился прекрасный повод встретиться с мастером зелий и не вызвать при этом лишних вопросов у окружающих. Перехватив пару тостов с ветчиной, он удалился из-за стола под любопытными взглядами младшекурсников.       Миновав поворот коридора, Поттер остановился в одной из боковых галерей и замялся. Интуиция звонко тренькнула на границе сознания. За прошедшие год-полтора он научился с кристальной точностью различать ее предостережения. И не важно, о чем шла речь — о возможности прогулять урок или о схватке с самим Темным Лордом. Хотя парень отчаянно старался вытравить из головы мысли о Роне и заменить их походом к Снейпу, тревога никак не желала уходить.       Гарри огляделся. Он стоял в боковом коридоре, ведущем прямиком к Выручай-комнате и дальше, к лестнице в директорскую башню. Что-то отчаянно подсказывало Поттеру, что он должен быть сейчас совсем не здесь, а в Хогсмиде. Что несмотря на совершенно отвратительное расположение духа должен встретиться с… Нет, не с Роном. С Гермионой… При мысли о ней, колокольчик интуиции зазвенел ощутимее. Собственное решение не идти магическую деревню от чего-то уже не казалось таким замечательным.       — «Ну… у меня все равно ведь сейчас нет выбора? Поручительство и все такое…» — с сомнением глядя на уходящий вперед коридор, подумал Гарри.       Переступив с ноги на ногу, Поттер все же решил, что, после победы над Волдемортом, шалящая интуиция и разговор с профессором могут смело называться полнейшей ерундой на пять минут. А потом, если уж предчувствие никак не угомонится, можно и подумать, как незаметно попасть в Хогсмид. Парень усилием воли выровнял дыхание и зашагал по направлению к директорскому кабинету.       — «И вообще, Ужас Подземелий, которому жена отправляет на работу записочки с белым котом, уже не такой и ужас. Хватку теряет, так сказать», — хмыкнул про себя Гарри.       Он не знал достоверно, кому принадлежал кот на уроке ЗОТИ во вторник. Но был почти на двести процентов уверен, что раз Снейп не прогнал хвостатое недоразумение пинком, то как минимум опасался возмездия за свой поступок. Представить, что Снейп, который умудрился пережить прошедший год, теперь боялся кого-то кроме драгоценной женушки, было очень непросто. На ум невольно приходили Уизли. Артур, разумеется, был человеком куда более податливым, чем Северус Снейп. Однако даже так Гарри не мог не отметить, что на работе и дома глава рыжеволосого семейства представлял собой двух очень разных людей.       — Альбус, — не раздумывая сказал Поттер преградившей вход горгулье, и та послушно отпрыгнула в сторону. — «Надо же. И как это так? Выходит, пароль прежний еще с лета? Шпионские привычки дали осечку?»       Поднявшись по ступенькам, которые убегали вверх на манер эскалатора, Гарри очутился перед массивной дверью в директорский кабинет. За ней слышались приглушенные голоса. Твердо намереваясь идти до конца, даже если придется вмешаться в процесс решения мировых проблем во имя Всеобщего блага, Поттер постучался и, не дожидаясь ответа, нажал на витую дверную ручку.       Слова: «Простите за ранний визит, но дело срочное, сэр», кирпичом застряли у парня где-то поперек горла. Гарри замер в дверном проеме. Перед ним разворачивалась невероятная картина. Снейп сидел за столом, сложив на груди руки и откинувшись на спинку кресла. Глаза его были закрыты. Справа от него, облокотившись на столешницу, спиной ко входу стояла молодая темноволосая женщина, в которой Гарри еще весной признал родственницу Темного Лорда. Протянув руку, она нежно проводила тыльной стороной ладони по скуле хмурого зельевара.       Услышав, как распахнулась дверь, директор школы чародейства чуть вздрогнул и приоткрыл веки, однако не выдал ни малейшего признака смущения. Женщина рядом с ним дернулась было, порываясь уйти, но зельевар поймал отстранившиеся пальцы. Глянув жене в глаза, он легко коснулся губами ее руки и что-то пробормотал на грани слышимости.       Гарри почувствовал, как его лицо заливает краска. Он буквально горел от шеи до самых корней волос. Ноги приросли к полу. Все, на что хватило самообладания национального героя — отвести взгляд в сторону, когда стало ясно, что профессор совершенно не собирается резко прерывать свидание с супругой, как школьник, которого застукали целующимся в пустом классе после отбоя.       Раздался треск каминного перемещения. В директорском кабинете сделалось тихо-тихо. Парень бы многое отдал, чтобы здесь как прежде стояли многочисленные серебряные вредноскопы Дамблдора, которые своим жужжанием здорово разряжали обстановку. Правда, еще большим подарком была бы возможность провалиться сквозь землю, но уж на такую щедрость судьбы он не смел даже надеяться.       — Ну? — с ледяной надменностью протянул зельевар. — Вы так и будете там стоять столбом или скажете наконец, каким ветром вас принесло в мой кабинет, Поттер?       — Я… У нас поручительство, — пробормотал Гарри.       Он не узнавал свой голос. И совершенно не знал, куда деть глаза. Сцена с миссис Снейп напрочь выбила его из колеи. Если бы год назад кто-то сказал гриффиндорцу, что он хоть когда-нибудь увидит грозу всея Хогвартса в обществе женщины, да ещё в таких декорациях! Поттер был бы готов высмеять сумасшедшего, который это сочинил. Сейчас же, вздумай он рассказать кому-то о своем походе к директору, сумасшедшим сочли бы его самого.       — Для поручительства достаточно мимолетного зрительного контакта. Могли бы и подождать банкета в честь хэллоуина, — поморщился профессор и взял с подставки узкое черное перо. — Если это все — выметайтесь и не вздумайте попасться мне на глаза до понедельника.       Гарри как на автопилоте развернулся к дверям. Ноги совершенно отказывались подчиняться. Перед глазами по-прежнему стояла дурацкая картина: расслабленный, умиротворенный Снейп наслаждается прикосновением нежных женских пальцев к своему лицу. Эта сцена, вероятно, еще не раз будет догонять его в самый неподходящий момент. Единственным желанием парня было в кои-то веки послушаться преподавателя и пулей вылететь из кабинета. Однако он притормозил, вспомнив, что пришел в директорский кабинет не только за этим.       — Сэр, есть еще кое-что, — обернувшись, сказал Поттер.       Мастер зелий по всей видимости уже успел мысленно попрощаться с незваным гостем. Поэтому, услышав оклик, с самым недовольным видом отставил от бумаги перо.       — Ну что еще?       Вид у директора был такой, словно Гарри отвлек его от дела всей жизни.       — Это по поводу Невилла, сэр, — выпалил гриффиндорец. Его уверенность в успехе собственной затеи таяла с каждым мгновением. — Он собирается стать мракоборцем после выпуска. С ЗОТИ проблем нет, с Трансфигураций и остальными предметами все решаемо, подтянем. Но у него никак не ладится с зельями. Вот я и подумал… что… что вы могли бы… ну… в качестве исключения… например…       Черные брови зельевара медленно поползли вверх. Еще до того как Гарри закончил свою фразу, стало понятно, насколько наивным было предположение, что всегда полный яда Северус Снейп согласится на репетиторство для Невилла. Для ненавистного студента, который за время обучения зельеделию взорвал больше котлов, чем все ученики Хогвартса до того. С замиранием сердца Поттер смотрел прямо в холодные непроницаемые глаза профессора и гадал, каким заковыристым ругательством он готовится его наградить, что требуется так тщательно подбирать слова.       — Я похож на человека, у которого есть время?       Вопрос застал Гарри врасплох. Он ожидал, что его как минимум спустят по лестнице носом вниз в сопровождении какого-нибудь мерзкого сглаза.       — Нет, я знаю, что вы очень заняты, но сэр… — начал было Поттер.       — Вы думаете, аврорат не примет с распростертыми объятиями национального героя, который прикончил змею Темного Лорда? — все с тем же холодным пренебрежением произнес зельевар. — Даже при сносных баллах по ЗОТИ и остальным дисциплинам? Даже если за него попросит сам убийца Темного Лорда?       Гарри казалось, что он прямо сейчас рассыплется пеплом под уничижительным взглядом профессора. Все, что говорил зельевар, было чистейшей правдой. Вот только Невилл ни за что бы не воспользовался подобной помощью.       — Примет, — выдавил парень, ощущая, как лицо вновь вспыхивает жаром. — Но без знания зельеварения хотя бы на уровне «Выше ожидаемого» там делать все равно нечего! Невилл не потянет программу стажировки, — запальчиво добавил он, силясь спасти ситуацию. Даже если ему не удастся заручиться поддержкой для друга, то может получится хотя бы самому не выглядеть круглым идиотом.       Снейп смерил парня пронизывающим взглядом и задумчиво провел длинным пальцем по губам. Пауза затягивалась. Гарри ощущал, как под тонким свитером бешено колотится сердце. Он не мог и надеяться, что профессор станет слушать дальше первой фразы. Самому себе Поттер признавался, что идея попросить столь нелюбимого всеми преподавателя о репетиторстве была скорее актом моральной поддержки для Невилла, чем расчетом на реальную помощь. Но отступать было уже некуда.       — К Слизнорту ходили?       Вопрос заставил Гарри растеряться. Он-то ждал, что зельевар уже пошлет его к Мордреду за поганками. По крайней мере, именно так поступил бы Северус Снейп, которого Поттер знал все предыдущие годы.       — Так он же по учебнику учит, — озадаченно выдохнул гриффиндорец, совершенно сбитый с толку.       — Вот поэтому и надо было слушать меня на уроках, а не сов считать. И сочинения готовить по рекомендованной литературе, а не сдавать мне писульки, наспех скопированные из первой попавшейся книжонки, — раздраженно фыркнул профессор.       Гарри постарался придать лицу спокойное выражение. Ворчание в духе «а я же говорил» нельзя было назвать совсем уж безосновательным. К тому же, в исполнении бывшего преподавателя зельеварения подобное вообще могло считаться за пустяк.       — У меня нет времени на индивидуальные занятия, Поттер. Даже для национальных героев.       Голос директора прозвучал тише, чем ожидал Гарри. Он осторожно взглянул на профессора и к своему удивлению увидел в его лице гораздо больше усталости, чем раздражения или злости. С немалым изумлением парень вынужден был констатировать, что зельевар отказывает не из принципиальности и упрямства, а потому что действительно не может.       — Я подумаю, что можно сделать, — вновь возвращаясь к записям на столе, произнес глава школы чародейства. — Если это все, то вы свободны, Поттер.       Развернувшись на ватных ногах, национальный герой медленно вышел из кабинета.       Не разбирая дороги, Гарри шел по опустевшим коридорам Хогвартса. Мысли его раз за разом возвращались в кабинет Снейпа. Он не мог толком разобрать, что поразило его больше: сцена с директорской женой или обещание придумать выход для Лонгботтома.       — «Ведь он мог просто посмеяться, выдать кило сарказма и мешок оскорблений и отправить меня на все четыре стороны! Какая ему в сущности разница, сдаст ли Невилл вступительные экзамены в аврорат, и будет ли успешной его стажировка.»       Чувствуя, что больше не в силах держать все внутри и самостоятельно переваривать произошедшее, Гарри огляделся и нырнул в ближайшую укромную нишу за гобеленом с изображением единорога. Засветив огонек на конце волшебной палочки, он вытянул из мешочка на груди карту Мародеров и мантию-невидимку. Мешочек из ишачьей кожи подарил ему Хагрид на прошлый день рождения. Туда легко влезало все, что могло понадобиться в экстренной ситуации. И хоть война кончилась, подарок старого друга вместе со всем содержимым по-прежнему всегда был с Гарри, помогая скрываться от докучливого внимания в коридорах школы.       Сверившись с картой, гриффиндорец накинул на себя мантию-невидимку и, выбирая наиболее удачный путь, стал пробираться к Выручай-комнате, рассчитывая найти там потайной выход из замка.       Хогсмид был сплошь завален яркой осенней листвой. У каждого дома громоздились тыквы с вырезанными лицами. На деревьях висели гирлянды и фонарики. Вечером их обязательно засветят, и улицы наполнятся разноцветными живыми огнями. Жители деревушки сновали туда-сюда, предвкушая момент, когда по домам будут ходить ряженые, выпрашивая сладости.       Гарри шел по тесной улочке и озирался в поисках Невилла или Гермионы, но навстречу попадались только восторженные стайки третьекурсников, с придыханием обсуждающих приколы из Зонко и сахарные перья из Сладкого королевства. Показываться им на глаза не было совершенно никакого желания.       Мантия-невидимка дарила ощущение защищенности, даже вседозволенности. Проходя мимо кафе мадам Паддифут, парень поймал себя на мысли, что был бы не прочь подслушать, о чем же Рон захотел поговорить с Гермионой? О чем не пожелал писать в письме? Ощутив, как растет и крепнет в нем эта мысль, Поттер поспешил одернуть себя.       — «Шут с ним с Уизли! Подумай, каково будет Гермионе! Ты ведь не сможешь держать язык за зубами, если там будет сказано что-то, что заденет тебя за живое», — твердил он себе.       Силясь сдержать порыв пойти в кафе мадам Паддифут, парень развернулся и с самым сосредоточенным видом зашагал к Трем метлам. По его расчету, возвращаясь назад, Гермиона все равно должна была пройти мимо паба. Не будь на Гарри отцовской мантии, которая скрывала выражение лица национального героя, окружающие непременно решили бы, что он пошел кого-то убивать.       У массивных дверей заведения мадам Розмерты гриффиндорца чуть не сшиб с ног Хагрид. По всей видимости, лесничий тоже не отказывал себе в отдыхе. Поэтому все зеваки, проходившие мимо, могли видеть, как полувеликан, чуть пошатываясь, громогласно прославлял действующего директора Хогвартса во всех доступных выражениях. Когда дело дошло до призывов сделать Снейпа министром магии, Гарри, ошалело наблюдавший за этим представлением из-под мантии-невидимки, вытащил волшебную палочку и направил ее в спину лесничего.       — Confundus, — шепнул он.       Заклятие с тихим шуршанием стукнулось о бобровое пальто Хагрида, и тот чуть покачнулся. Недовольно заворчав, преподаватель по уходу за магическими существами нетвердой походкой направился вдоль по улице, которая выходила на дорогу к Хогвартсу. Гарри облегченно выдохнул. Чары помех не могли причинить полувеликану хоть сколько-нибудь серьезный ущерб, однако надежно пресекли его дальнейшие попытки стать звездой очередного выпуска «Пророка».       Повернувшись к окнам Трех метел, Гарри ощутил, что у него мгновенно пересохло во рту. Он увидел, как за дальний столик усаживается Гермиона, а следом за ней с самым недовольным видом плетется Рон. Рыжий неуверенно огляделся. Ему было явно некомфортно в пабе, где со всех сторон доносились приветствия бывших одноклассников и товарищей по факультету.       Гарри изо всех сил гнал от себя мысль о подслушивании с того самого момента как оказался в Хогсмиде. Он не пошел ждать Гермиону у кафе мадам Паддифут, зная, что обязательно сорвется, но уж здесь устоять было выше всяких сил. Злость на Рона, нехорошее предчувствие из-за внезапного приглашения на свидание для Гермионы, странный утренний разговор со Снейпом. Все смешалось для Поттера в единый комок чувств и эмоций. Он ощущал себя так, будто его сегодня вел феликс-фелицис. Всего доля мгновения понадобилась Гарри, чтобы решиться. Быстрым движением он придержал дверь за одним из выходящих посетителей и ужом скользнул в теплый полумрак Трех метел.       Уши тут же наполнили звон посуды и веселый гомон посетителей. Тучный колдун за столиком у окна во всю глотку нараспев поздравлял всех с наступающим хэллоуином и предлагал желающим поднять кружку эля за здоровье знаменитого Гарри Поттера, освободителя магической Британии. Гарри подумал, что Хагрид скорее всего был пьян именно стараниями этого субъекта. Отказаться от тоста за здоровье лучшего друга для школьного лесничего было сродни личному оскорблению.       С трудом уворачиваясь от посетителей и снующей туда-сюда мадам Розмерты, Гарри протиснулся в дальний угол помещения и притаился у вешалки, стоявшей прямо у столика, где расположились Гермиона и Рон. Гарри прислушался, силясь понять, о чем речь, и что он успел пропустить.       — Так газеты не врали? Ты теперь работаешь в штабе мракоборцев? В аврорате? — поинтересовалась Гермиона, улыбнувшись.       — Да, так оно, — беспокойно оглядываясь, кивнул Рон. Ему от чего-то не нравилось сидеть спиной ко входу. — Скажи еще раз, почему ты притащила меня сюда? Могли ведь и у мадам Паддифут посидеть, там спокойнее.       — Мне здесь больше нравится, а народу сейчас везде навалом. Хэллоуин, да и это первые выходные, когда нас сюда отпустили, — пожала плечами Гермиона.       — Ладно, — фыркнул Уизли.       Подошла мадам Розмерта. На столик перед ребятами опустились бокал сливочного пива и стакан, на четверть заполненный огневиски.       — Прямо вот так, посреди бела дня? — тихо спросила девушка, стоило хозяйке паба отойти к барной стойке.       — Сегодня суббота. И я не ребенок. Да и вообще, чем я хуже Хагрида? — презрительно фыркнул Рон и залпом ополовинил стакан.       Гермиона поджала губы, всем своим видом выражая отношение к состоянию полувеликана, который всего несколько минут назад, качаясь, покинул паб. В такие моменты она поразительно походила на Минерву Макгонагал. Гарри едва сдержал ядовитый смешок и рвущийся вопль: «Так держать, Рональд Уизли! Еще парочка проявлений твоих замечательных манер, и дама обязательно сбежит от тебя, сверкая пятками!». Но тут же подавил желчь, вспомнив, что он, шпионящий и подслушивающий, сейчас был ни чуть не лучше бывшего друга.       Уизли поднял волшебную палочку, легко взмахнул, и вокруг столика куполом легли заглушающее заклинание и чары помех. Гарри чуть подался вперед, радуясь тому, что Рон так и не научился накладывать невербальные заклятия достаточно точно. Он будто выполнял их слишком крупными штрихами, и магия охватывала больше пространства, чем действительно нужно.       — Так как у тебя дела? Ты долго не писал, — решив сменить неприятную тему, вновь улыбнулась Гермиона и пригубила свой бокал. Было видно, как хорошее воспитание борется в ней с недоумением от действий друга.       — Было много работы. Устаю как собака. После смены только и сил что дотащиться до постели и уснуть, — уклончиво ответил Уизли. — Но я не за этим. Ты здесь как?       — Все хорошо, — чуть искреннее улыбнулась Гермиона. — Правда, тут сейчас своя война. Наши объявили жесткий бойкот Слизеринцам и, похоже, совсем заигрались. Ладно старшекурсники, но и малышню обижают! И…       — Да я не об этом, — отмахнувшись, грубо перебил ее Рон.       Гермиона, которой не дали высказаться на столь любимую тему об униженных и оскорбленных, с обидой воззрилась на Уизли.       — Тебе еще не надоело? — добавил Рон и, видя недоумение на лице девушки, пояснил. — Тебе не надоело возиться с этим Всеобщим благом? Носиться как ужаленной, выплясывая то под дудку Дамблдора, то по приказанию нашего очкастого святоши, у которого то Волдеморт в голове поет, то собственные мозгошмыги жигу-дрыгу исполняют. Вот это все не надоело тебе?       — Что, прости? — Грейнджер неверяще смотрела на друга. Костяшки ее пальцев побелели, сжимая почти полный бокал.       Гарри показалось, что его ударили по голове чем-то тяжелым. Он предполагал, что путешествие за крестражами не было для Рона пределом мечтаний, но чтобы настолько! Поттер отчаянно гнал мысль, которая посетила его еще утром. Мысль о гнусном предательстве.       — Миона, послушай, — широкие ладони Рона накрыли аккуратные пальцы Гермионы, с силой сжимавшие стеклянные грани. — Послушай. Я тебя люблю. И всегда любил. Такой умнице как ты не место рядом со всякими психами с голосами в голове, которые на всех парусах летят спасать из Азкабана пожирателей смерти. Ты же у меня замечательная, умная колдунья. Ну подумай сама, зачем тебе торчать в Хогвартсе? Ты и так знаешь все заклинания какие только есть. Бросай ты это все и переезжай ко мне. Я квартиру в Лондоне снимаю. Не хоромы и не дом на Гриммо, но зато все свое. Тебе понравится, я уверен. Моей зарплаты на все хватит, работать тебе не нужно. Я хочу, чтобы мы были вместе и счастливы, понимаешь? Миона, я хочу на тебе жениться. Вот. Ты согласна? — с последними словами он пошарил в кармане брюк и достал маленькую коробочку, затянутую в красный бархат.       — «Тебе, Рональд, нужно было на слизерине учиться. Уж где еще найти гадюку, которая будет способна сравнится с тобой в подлости», — подумал Гарри.       Он был настолько ошарашен, что даже на мгновение перестал злиться на Рона. Поттер ожидал чего угодно, только не этого. Он как завороженный смотрел на коробочку в руках Уизли и все не мог поверить своим глазам. Кольцо. Чертово золотое кольцо! Узенькое, простое, но красноречиво вопящее о сути намерений рыжеволосого парня.       Гермиона выглядела не менее озадаченной. Ее судорожный взгляд метался от коробочки с тонким золотым ободком к лицу Рона и обратно.       — Ты… Ты делаешь мне предложение?.. Ты хочешь, чтобы я ушла из Хогвартса, оставила все, вышла за тебя и была домохозяйкой? — тихонько спросила девушка, пристально глядя в глаза собеседника.       — Да, — широко улыбнулся Рон. — Так ты согласна? Я могу приехать за тобой в понедельник! С чемоданом помочь и все такое… Ты за выходные соберешься и с преподавателями поговоришь. Заявление там напишешь и все бумажки, какие надо… Ну, ты и сама все лучше меня знаешь, а я пока…       — Нет, погоди, Рон… Погоди… Так неожиданно, — сбивчиво забормотала Гермиона и попыталась высвободить пальцы из цепкой хватки. — Ты совсем не даешь мне времени подумать.       — Но мы же любим друг друга? — губы Рона растянулись шире, он улыбка от этого сделалась хищной, неправдоподобной.       — Конечно, я люблю тебя, но все это так внезапно… — запинаясь, пролепетала Гермиона. — К тому же, нужно помочь восстановить Хогвартс. Если помнишь, ведь мы приложили руку к тому, что он до сих пор частично в руинах. И образование нужно завершить… Ну в самом деле… Не сидеть ведь мне всю жизнь на кухне в заляпанном фартуке в обнимку со справочником бытовых заклинаний. Да и что скажет Гарри? Мы же все с вами друзья как-никак.       — Гарри! — едко повторил Рон. Улыбка махом слетела с его губ. Весь лоск и мед из голоса испарились, будто их и не было. Имя бывшего друга прозвучало как смачная оплеуха. — Ну конечно. Опять Гарри Поттер! Снова наш несчастный шрамированный сиротка со своими зелеными щенячьими глазами, которые достались ему от покойной мамочки! Скажи, у нас хоть один разговор может обойтись без него?! — зло выкрикнул он.       Гарри показалось, что он прирос к полу второй раз за день. Он всегда думал, что успел обзавестись иммунитетом к подобным репликам, но оказалось, броня не защищает от друзей. Даже бывших.       — Что ты такое говоришь, Рон? Опомнись… — не веря своим ушам, в ужасе пробормотала Гермиона.       — Ну, и давно ты меня на него променяла? Еще в прошлом году, когда вы с ним остались наедине в палатке, так ведь?! Только вот я не намерен всю жизнь на вторых ролях отсиживаться, ясно?! Ты прямо сейчас уходишь со мной!       Не на шутку разошедшийся Рон схватил Гермиону за запястье и с силой дернул из-за стола, заставляя подняться на ноги. Девушка вскрикнула от боли и неожиданности, но к ним никто не обернулся. Заглушающее заклинание и чары помех в набитом битком пабе работали безотказно.       Гарри не думал. В голове образовалась прозрачная звенящая пустота, какая бывает только в моменты величайших озарений. Мальчик-который-победил видел лишь, как его кулак летит прямиком в рыжую физиономию Рональда Уизли. Раздался неприятный хруст. Рука отдалась тупой болью. Но Гарри, как завороженный, не видя и не слыша ничего вокруг, вновь поднял кулак и вновь опустил его на то же веснушчатое лицо.       Ошарашенный Рон выпустил из хватки Гермиону, отскочил, роняя на ходу стул, и выхватил волшебную палочку. Мантия-невидимка соскользнула с Гарри. Тяжело дыша, он глядел прямо в глаза Уизли.       — Ты, — сплюнув на пол кровь, прохрипел парень и поудобнее ухватился за волшебную палочку. — Да я тебя сейчас…       В Трех метлах сделалось тихо как на кладбище. Заглушающие и отвлекающие чары слетели, открывая глазам посетителей трактира пикантную ситуацию.       — Ну и что ты мне сделаешь? Давай же, Ронни. Напади на безоружного. Одно движение палочкой, и твоя карьера в аврорате будет закопана навсегда, — на грани слышимости едко выдохнул Гарри. Он в упор глядел на бывшего друга и старался держаться так, чтобы загородить собой Гермиону.       На секунду в глазах Рона промелькнуло сомнение. Но лишь на мгновение.       — Баа, кого я вижу! Неужели сам Гарри Поттер снизошел до того, чтобы донашивать чужие вещи, — манерно растягивая слова, нарочито громко произнес Рон. С ухмылкой на разбитом лице он демонстративно убрал волшебную палочку во внутренний карман мантии. — Что ж, если дело обстоит так, желаю вам успехов, мистер Поттер. Видите ли, я не пользуюсь тем, что уже не раз побывало в чужом употреблении. Особенно если это предметы личной гигиены. Но если вы не настолько брезгливы и вам не впервой пользоваться порченым, — Рон, разведя руки, отвесил клоунский поклон Гермионе, — Мерлин вам в помощь! Совет да любовь, как говорится!       С этим словами Уизли лихо развернулся на каблуках, взмахнув полами дорожного плаща, и широким шагом вышел из Трех метел.       Гарри огляделся. В пабе по-прежнему стояла гробовая тишина. Все взгляды были устремлены исключительно на него и судорожно вздрагивающую в беззвучных рыданиях Гермиону.       — Пошли, — Гарри поднял с пола мантию-невидимку, взял с вешалки пальто, ухватил подругу за руку и, крутанувшись на месте, трансгрессировал.