Сыграй на пири

*

      — Итак, Сынмина похитили на Чеджу, ты не знаешь, что с ним, но уверен, что он в порядке, — загибает пальцы Гахён, присев на диван.       — Да, звучит глупо, но всё именно так.       Гахён смотрит на него, как на придурка. Хёнджин даже не уверен, что она верит ему. Возможно, Гахён ждёт, когда Сынмин вылезет их шкафа и извинится за неудачную шутку.       — Оке-ей, — Гахён включает телефон. — Дай подзарядиться.       Хёнджин не сразу понимает, что от него хотят, и оглядывается вокруг себя. Из-под дивана как раз торчит шнур зарядки, который Хёнджин протягивает Гахён и заодно заглядывает в телефон.       — Что ты делаешь?       — Смотрю билеты. Только говорю сразу, у меня нет денег на два билета туда и обратно.       — Два?       — А ты думал один поедешь?       — Конечно.       — Один ты его уже потерял, — безапелляционно заявляет Гахён и возвращает внимание прогрузившемуся сайту. Хёнджин поджимает губы и проглатывает обиду. Как ни крути, это правда.       — На пароме добираться долго и дорого, поэтому можно взять билеты на самолёт прямо из Сеула. Думаю, это лучший вариант. Только вот какой у тебя план?       — План…       — Ну конечно план, — цокает Гахён. — Ты говоришь, что Сынмина украли. Чисто теоретически, мы его найдём. И что, нам скажут «молодцы, что пришли, вот вам Сынмин»?       — Конечно нет. Сначала нам нужно добраться до Чеджу и убедиться, что он там, где я думаю, прежде чем что-то предпринимать. И может хватит меня попрекать, как мальчишку?       — Уж извини, ты мне не нравишься. А ещё я жутко хочу спать, но не смогу успокоиться, пока не буду уверена, что мой друг в безопасности. Поэтому давай резче. Есть у тебя деньги на билеты или нет?       Хёнджин призадумывается. Всё это время за расходы отвечал Сынмин. Конечно, можно заглянуть в его бумажник, но… есть и другой вариант.       Хёнджин на время скрывается в комнате, пока Гахён подбирает подходящий рейс. К их счастью, есть ближайший на три часа дня. Хёнджин возвращается, сжимая что-то в руках. Между его пальцами свешиваются тонкие цепочки. Сразу видно, кропотливая работа. Он высыпает на диван целую горсть подвесок, серёг и перстней. Гахён помнит, как они все висели на Хёнджине в их первую встречу, но всё равно не может не удивиться.       — Это ведь стоит достаточно дорого, чтобы хватило на билеты? — с надеждой спрашивает Хёнджин.       Гахён прикидывает в уме сумму хотя бы четверти украшений из этой коллекции, выходит примерно стоимость кругосветного путешествия, учитывая, как давно они были сделаны.       — Да, должно…

*

      Конечно, если бы у них было больше времени, можно было бы продать эти украшения коллекционерам за кругленькую сумму. Но, к сожалению, времени у них не было от слова вообще, и их единственным вариантом был ломбард, в котором драгоценные камни не могли оценить по достоинству. Гахён сдала лишь часть украшений, чтобы получить сумму, достаточную для их путешествия и недолгого проживания на Чеджу.       — Ну что? — Хёнджин сгорает от нетерпения, когда Гахён выходит из ломбарда. Его самого она оставила ждать у входа, чтобы Хёнджин не видел, в какие копейки оценили его коллекцию.       Вместо ответа Гахён показывает стопку купюр в руках.       — Вот. Осталось положить их на карту, и я куплю нам билет.       Сеул только просыпается. На улицах и в метро их встречают сонные горожане, спешащие на работу. Гахён с Хёнджином, для которых прошли сутки без сна, выглядят не лучше, но они прибывают что в ломбард, что в банк в первые минуты открытия, ведь у них впереди ещё много дел, и они не могут опоздать. Мысль о том, что потерянное время может стоить безопасности Сынмина, заставляет идти дальше.       У банкомата Гахён приходит сообщение от Джисона: «Ты до сих пор не отписалась, всё в порядке? Ты ещё у Сынмина?»       Похоже, они не одни, кто до сих пор не сомкнул глаз.       — Кто там? — Хёнджин бесцеремонно заглядывает через плечо. Он так и не приобрёл чувство такта за всё время, проведённое с Сынмином. Тот просто смирялся с его поведением, чего не скажешь о Гахён, которая сразу пихает его в бок.       — Не делай так больше. Это Джисон. Я обещала ему написать, что произошло.       — Он не должен знать, что произошло, — отрезает Хёнджин.       — Почему?       — Тогда ему придётся рассказать, кто я на самом деле. Мне без того не нравится, что об этом знает кто-то кроме Сынмина.       Гахён задумывается. Отчасти, Хёнджин прав, не получится рассказать Джисону лишь долю правды, но и нельзя оставить его без ответа. Гахён не хочет врать, особенно в начале их отношений. Пообещав себе, что это первый и последний раз, она набирает сообщение: «Да, Сынмин в порядке. Прости, что не ответила сразу. Я осталась у них, потому что хотела спать»       Джисон незамедлительно набирает ответ: «Тогда прости, что разбудил. Отдыхай»       И сердечко в конце. Непривычно получать романтичные сообщения от Джисона, особенно в ответ на ложь. Становится противно от самой себя, но делать нечего. Гахён зачисляет сумму на карту. Хёнджин быстро улавливает смену её настроения.       — Все иногда врут, это нормально. Не стоит так загоняться.       — Если для тебя ложь в порядке вещей, то мне вдвойне жаль Сынмина.       — Вовсе нет. И прекрати лезть в наши отношения.       — Уж извини, но без этого никак. Особенно, что ты уже позвал меня разруливать их.       Хёнджин уже почти сказал, что он, вообще-то, никого не звал с собой, лишь хотел спросить совета, но удерживается. Раз уж они вместе на какое-то время, скорее всего, длительное, не стоит ругаться в самом начале. Врагов часто объединяет общая цель, не так ли? И хоть они с Гахён не враги, им придётся сплотиться. Без чужой помощи Хёнджин не справится в современном мире. Сложно каждый раз привыкать к людской жизни, когда тебя постоянно выдёргивают в мир на пару недель или месяцев с перерывами в несколько лет.       Они возвращаются домой собрать вещи, и Гахён покупает им билеты через интернет.       — Умоляю, скажи, что у тебя есть паспорт, — Гахён отрывается от телефона. Уже по потерянному взгляду Хёнджина понятно, что это гиблое дело.       — А он очень нужен, да?       — Без него никак.       Гахён уже готова купить билет на себя одну, как Хёнджин достаёт из сумки Сынмина его паспорт.       — Ты же понимаешь, что тебя не пропустят по чужому документу?       Хёнджин кивает и стукает пальцем по обложке. Гахён недоверчиво принимает документ и не может поверить своим глазам. У неё в руках паспорт на имя Хван Хёнджина с соответствующей фотографией.       — А ты неплохо сохранился для своих лет, — едва сдерживает смех Гахён, увидев в дате рождения 1712 год. На её глазах он меняется на двухтысячный.       Билеты куплены, вещи собраны. Оставшееся время занимает дорога в аэропорт. Только в самолёте удаётся отдохнуть. Стоит подняться в воздух, как оба моментально засыпают, изнурённые тяжёлым утром.

*

      Чеджу встречает их тропической жарой. Гахён снимает свою куртку и завязывает на поясе, а через полчаса перекладывает в полупустой рюкзак Хёнджина под его протесты. От города до Халласана они добираются на автобусе. Всю дорогу Гахён не может оторваться от окна. Давно она не видела такой красоты где-то кроме фото в телефоне. Надо почаще выбираться отдыхать. Хёнджин наблюдает за Гахён и не понимает, что её так поражает. Он жил в этих местах и пальмы для него всё равно что куст травы для жителей Сеула.       Хах, наверное, он выглядел точно так же, когда они с Сынмином выбрались в город, и Хёнджин впервые увидел настолько высокие небоскрёбы.       Сынмин…       О чём бы Хёнджин не думал, его мысли всегда возвращаются к нему, и все воспоминания причиняют боль из-за незнания, в порядке ли он. Хёнджин верит, что да, он просто не может думать о противоположном. Обычно боги не вредят людям, но также и не похищают их.       Автобус останавливается недалеко от входа в центральный парк, который уже закрыт для входа посетителей. Гахён впадает в ступор.       — Ты думаешь, Сынмин здесь? Не уверена, что похитители бы прятали его в столь людном месте…       — Просто доверься мне.       Звучит забавно, учитывая, что у Гахён к Хёнджину доверия ноль. Она с ним поехала, чтобы убедиться, что Хёнджин действительно вернёт Сынмина, а не сбежит. Гахён кивает. Другого способа попасть в парк, кроме как через главный вход, она не знает. Приходится поверить Хёнджину, который берёт её за руку и ведёт вдоль забора как можно дальше. Они останавливаются, как только из виду пропадают последние постройки.       — Закрой глаза, — Хёнджин подводит её ближе к ограждению. — Ну же. Бояться нечего.       Гахён не сразу, но всё же следует совету Хёнджина. Он по-прежнему держит её за руку, переплетя пальцы. Неожиданно сквозь тело проходит странная энергия. Как будто Гахён упала в ледяной бассейн, вода которого смывает усталость, принося с собой свежесть и лёгкость. Гахён вдыхает полной грудью, отмечая, что запахи обострились. Так должно пахнуть весной во время цветения, но никак не в середине ноября. Даже воздух вокруг них изменился.       Не дожидаясь разрешения, Гахён открывает глаза, больше не наблюдая перед собой ограждения. Они стоят у подножия горы.       — Что ты… — Гахён сглатывает ком в горле. — Что ты сделал?       — Это сложно объяснить. У подножия Халласана проходит граница, разделяющая мир людей и мир богов. Она тянется как раз вдоль ограждения, которое возвели люди. Мы находимся в том же месте, но в другом пространстве.       — Допустим, я почти поняла.       Гахён больше интересуют открывшиеся виды, чем разъяснения Хёнджина. Давно она не чувствовала себя так умиротворённо. Все проблемы мира кажутся такими далёкими и никчёмными, пока они здесь. Ноги не чувствуют усталости, пока они поднимаются в гору по тропинкам и верёвочным мостикам. Неизвестно, сколько времени это у них заняло, но Солнце даже не думало садиться, пока они всё шли и шли. Цветочные поля сменялись редкими лесами, временами был слышен шум водопадов. На пути встречались животные, но они не сбегали и не пугались, просто не обращали внимания. Тигр, переходивший тропинку перед ними, не удостоил даже взглядом.       Только Хёнджин не наслаждался видами. Он прокручивал в голове худшие сценарии того, что ждёт их впереди, и готовился к встрече, которую готов был избегать ещё сотни лет.       — Мы почти пришли, — Хёнджин останавливается. Перед ними — жерло давно потухшего вулкана, покрытого растительностью, в середине которого расположено озеро, отражающее проплывающие над ними облака.       Они сворачивают на менее заметную тропинку, ведущую к домику, виднеющемуся издалека. Вообще, если присмотреться, вдали стоят ещё несколько таких, образуя настоящее поселение. У Гахён спирает дыхание. Неужели здесь живут настоящие боги, и ей предстоит увидеться с кем-то из них? Не каждому человеку выпадает такая честь, особенно при жизни.       Как и ожидалось, они идут прямиком к тому дому, но не успевают подойти к порогу, как к ним выходит девушка. Она сразу кажется Гахён знакомой, а через несколько секунд её озаряет.       — Бора, — восхищённо выдыхает Гахён. Девушка поворачивается, услышав своё имя, и кивает.       Хёнджин, увидев её, сразу хмурится.       — Что-то ты долго. Я думала, что ты сорвёшься сюда сразу, а тебе потребовались сутки только чтобы собраться. Так ли сильно ты его полюбил?       — Где Сынмин? — Гахён не узнаёт его голоса. В их мире он выглядел мягким и немного капризным, но здесь в нём чувствуется сила и некая опасность. Сразу видно, Хёнджин вернулся домой.       — Разве так приветствуют давних знакомых? Не волнуйся, он здесь в большей безопасности, чем с тобой.       — Тогда зачем он тебе? Наша сделка выполнена, а значит, проклятие снято.       — Ох, правда? Кажется, за столь долгое время некоторые детали стёрлись из твоей памяти.       — Не понимаю, — Хёнджин обходит Бору и идёт прямиком к дому.       — Даже если он там, ты его всё равно не найдёшь, — та не препятствует Хёнджину, однако он останавливается. — Проклятие действительно спало, тебе больше не нужно исполнять чужие желания, ты свободен. Вы можете расторгнуть вашу сделку, и у Сынмина останется голос. Однако если вы это не сделаете и до конца шести месяцев он не полюбит тебя в ответ, то умрёт.       — Что?! Но сделка выполнена, мы больше ничего не должны друг другу.       — Не должны, это правда. Но, заключив сделку, вы создали связь между вами. Твоя любовь укрепляет её день ото дня. Остаётся либо разорвать её, пока она не стала слишком крепкой, либо она просто заберёт его жизненные силы.       — Да ты издеваешься. Этих условий не было! Верни Сынмина, чтобы мы разорвали её.       — Ты правда думаешь, что я его отдам?       Гахён не понимает. Сколько она ни слышала о Боре, она вызывала у неё лишь восхищение и уважение. Встретившись с ней, она не понимает, как богиня может быть настолько жестокой и бесчувственной.       — Это ведь всего лишь человек, Хёнджин. Они умирают каждый день, ты не можешь ничего изменить. Но, по правде говоря, мне даже интересно, что ты предпримешь. Ты ведь не сдашься просто так, да? Вернее, вы не сдадитесь.       Бора бросает последний взгляд на Гахён и скрывается в доме, мягко прикрыв за собой дверь.