Сыграй на пири

*

      Гахён, стоит им ступить на Халласан, сбрасывает с глаз повязку и бежит вверх по склону, неожиданно хорошо помня дорогу. В голове только голос Хёнджина, напоминающий, что у них не так много времени. Минхо спешит за ней, не обращая внимания на окружающие красоты. На пейзажи он успел насмотреться в полях и, честно говоря, от их вычурности подташнивает.       Впереди виднеется домик, на пороге которого появляется женский силуэт. Их заприметили издалека и ждут. Гахён останавливается в паре метров от ступеней, Бора даже не смотрит на неё, устремив свой взгляд ей за спину, прямо на Минхо. Спустя столько лет она в мельчайших подробностях помнит его черты лица, ничто не было забыто. Он не изменился ни капли.       Минхо, наоборот, смотрит изучающе. Реальная Богиня несколько отличается от того образа, который представляли люди, но она ничуть не хуже. Бора медленно спускается по ступеням и ровняется с Гахён. Эмоции захлёстывают изнутри, но богиня держит лицо беспристрастным, обращаясь к Гахён.       — Хёнджин всё-таки сбежал? — Бора с самого начала ожидала такого исхода, но почему-то принимать его грустно. По большей части из-за Сынмина.       — Он обещал прийти. Сынмин в доме? Мне нужно с ним увидеться.       — Да, проходи, — Бора кивает себе за спину. Гахён спешно поднимается, как дверь распахивается прямо перед её носом. Сынмин едва не сносит её с ног, заключая в объятия. Гахён только успевает ухватится одной рукой за балку, а второй — за Сынмина.       — Как я по тебе скучала, — выдыхает Гахён, чувствуя несказанное облегчение. Сынмин здесь: живой, здоровый. Бора сдержала обещание и не вредила ему.       — Не ожидал тебя увидеть здесь, но так рад, — Сынмин обращает внимание на незнакомого мужчину и всматривается в горизонт, надеясь увидеть запоздавшего Хёнджина, но тот так и не появляется, добивая последнюю надежду. — Как ты сюда попала?       — Долгая история. Давай зайдём в дом и я тебе всё расскажу?       Сынмин кивает и заводит Гахён в дом. Бора поворачивается к Минхо. Они наконец остались одни, но не знают, с чего начать разговор.       — Здравствуйте?.. — молчание становится слишком неловким, Минхо улыбается и протягивает руку.       — Здравствуй, — Бора берётся за его ладонь и крепко сжимает в своей. Второй она неуверенно тянется к лицу и не решается коснуться. Минхо забавляет неуверенность богини перед ним.       — Можно смелее, — подсказывает Минхо и, взяв ладонь в свою, притягивает к щеке. Кожа не такая бархатная и ухоженная, как у богов, на скуле красуется небольшой шрам, но всё равно касаться приятно. Минхо улыбается и совсем по-детски притирается к ладони, вызывая ответную улыбку. Он обращает внимание на перстень Боры и поднимает её ладонь на уровень глаз.       — Я думал, что потерял его.        Минхо помнит своё единственное украшение, которое он всегда хранил в нагрудном кармане. На пальце носить было неудобно из-за массивности — мешал держать меч, но хотелось всегда иметь при себе, как единственный подарок от матери. Когда однажды Минхо вышел из бани и не обнаружил перстня, то долгое время был вне себя, донимая сослуживцев и подозревая в краже всех и каждого.       — Позволила себе маленькую радость, тоже на память.       — Полагаю, вам оно больше не понадобится, раз я здесь, — Минхо аккуратно снимает перстень и кладёт в нагрудный карман, где ему и место.

***

      Сынмин отводит Гахён в свою комнату и падает с ней на кровать, сразу утягивая в объятия. За это время он так соскучился по друзьям, с ума сойти можно.       — Со мной всё в порядке, — прикрывает глаза Сынмин и расслабленно выдыхает. — Бора хорошо ко мне относится. Этим вечером она обещала вернуть меня домой, так что можно было ждать меня там. Кстати, как ты нашла меня?       — Хёнджин привёл меня сюда.       — Что? — Сынмин разрывает объятия и приподнимается, чтобы взглянуть в глаза Гахён и увидеть там ложь. Как ни странно, её там нет. Не может ведь Гахён так жёстко над ним подшучивать? Любое упоминание Хёнджина болезненно для Сынмина, ему понадобится много времени, чтобы забыть его предательство. — Хёнджин бросил меня. Если бы хотел, то давно бы пришёл. Но, как видишь, здесь ты, а не он.       — Не думала, что когда-нибудь скажу это, но Хёнджин оказался не такой скотиной. Это долгая история, почему мы так припозднились, но он всё это время думал о тебе и искал способ помочь. По какой-то причине ему пришлось задержаться, но он обещал прийти к тебе и просил дождаться.       Сынмин поджимает губы, с трудом веря её словам. Он ждал Хёнджина очень долго, неужели он стоит того, чтобы вернуть веру в него? А если Хёнджин обманул Гахён и решил не возвращаться? А что, вполне логично. Боре нет причин мстить Гахён, с ней она бы отпустила Сынмина в мир людей.       Гахён замечает собирающиеся в чужих глазах слёзы и снова обнимает Сынмина.       — Он просил, чтобы я убедилась, что ты в порядке, потому что не мог прийти к тебе со мной. Хёнджин ни на секунду не забывал о тебе. Может, он не такой плохой и заслуживает от тебя второго шанса?       — Ты правда так думаешь?       — Конечно нет. Я бы давно убила его, если бы не знала, что это расстроит тебя. Я не считаю Хёнджина хорошим, но за то время, что мне пришлось с ним провести, я убедилась, что он по-настоящему влюблён и готов для тебя на многое. Может, он и придурок, но желает тебе только хорошее.       — Вот это уже похоже на правду, — посмеивается Сынмин. — Узнаю старую добрую Гахён.       — Эй! Я не добрая и уж совсем не старая, — шутливо толкает его в плечо Гахён и наигранно дуется.       — Я не знаю, что мне делать с Хёнджином, — Сынмин откидывается головой на подушку. — Он столько всего натворил…       — Да, я в курсе, — Гахён не удерживает нервного смешка.       — Мне сложно поверить, что Хёнджин, которого я знаю, и Хёнджин из прошлого — это один человек. Как можно так измениться? Выходит, что он был неискренним со мной?       — Сложный вопрос на самом деле. Но… прошло достаточно много времени, чтобы Хёнджин осознал, где был неправ. Принять его с таким багажом или нет — решать тебе, я не могу помочь тебе с таким выбором. Тебе стоит сначала поговорить с самим Хёнджином.       — Если он ещё придёт…       — Придёт, я в этом уверена. Может, выйдем и прогуляемся?       Сынмин помнит, что ему не следует выходить из дома, тем более, что Бора прямо за дверью. Но во-первых, все наставления были им нарушены и не раз, — Сынмин изредка встречался с Чонином после их знакомства, а во-вторых, он здесь последний день, что может пойти не так? Уже этой ночью он уснёт в своей кроватке, можно напоследок прогуляться.       — Пойдём, — кивает Сынмин, и они выходят из домика. Бора и Минхо сидят на нижних ступенях и о чём-то переговариваются. Речь стихает, стоит им услышать скрип двери. Бора тут же отодвигается от Минхо, но Сынмин успел увидеть, как они держались за руки. Как влюблённые дети, ей богу.       — Ваше обещание ещё в силе? — обращается Сынмин к Боре, та кивает. — Тогда верните нас с Гахён домой сегодня. Если Хёнджину действительно есть дело до меня, он помнит, где я живу. Я буду ждать его, но находиться здесь у меня больше нет сил. Я очень скучаю по дому.       — Подожди, смотри! — Гахён хватает его за предплечье и трясёт, второй рукой указывая перед собой. Всё переводят свой взгляд и видят одиноко идущую фигуру по пути к дому. Сынмин прищуривается. Ему нужно убедиться, что это именно он. Когда Сынмин увидел в окно Гахён с мужчиной, то ошибочно принял его за Хёнджина издалека. Пора прекратить хвататься за ложные надежды и принимать желаемое за действительное.       Минхо убирает ноги с прохода, стоит Сынмину пойти на встречу. Чем меньше расстояние, тем больше трепещет сердце, а шаг ускоряется. Это точно Хёнджин! Сынмин сначала узнаёт походку, затем улавливает всё больше деталей.       Говорят, от ненависти до любви один шаг. Возможно, это работает и наоборот. Сынмина эти чувства душат в равной степени и разгораются с той же скоростью, с какой сокращается расстояние между ними. Сынмину хочется первым делом ударить Хёнджина, да так, чтобы болело долго, а потом прижать к себе и крепко обнять до хруста костей… чтобы тоже болело.       Сынмин останавливается первым, когда понимает, что что-то не так. Хёнджин не выглядит воодушевлённым встречей, виновато улыбается и прячет руки. Он останавливается в паре метров от Сынмина, не уверенный, что может подойти ближе и обнять. Следующее, что приковывает взгляд — это глаза Хёнджина. Теперь они оба тёмно-карие.       — Поговорим? — первым заговаривает Хёнджин и кивает в сторону небольшого пролеска на склоне, рассчитывая на беседу без лишних глаз. Сынмин соглашается, но игнорирует протянутую Хёнджином руку. Чувствуется, разговор им предстоит долгий.