Ледяное сердце

Снег падал с неба большими хлопьями вот уже третий день без остановки. За окнами местного кафе картина складывается невероятная. По киношному так – красиво. Камеру хорошую и вышел бы отличный кадр обновить Вейбо. Правда Шан Цинхуа не любитель зимы от слова совсем. Снежинки – маленькие комки льда, созданные природой, никогда не повторяют своих узоров. Шан Цинхуа это пугает. Это в целом пугающе настолько, что ученые прозвали данный феномен «теорией снега» и из года в год пытаются разобраться в чудах природы. Сам бы Цинхуа с радостью переехал туда, где о зиме слыхом не слыхали. Хоть в аномально жаркий экватор. Только вот холод не оставит его даже там. Он как вечный спутник, верная тень, единственное постоянное в его жизни, что не покинет Шан Цинхуа никогда, следуя по пятам с самого начала сознательной жизни. Он давно оставил надежды согреться. Сложно не мерзнуть, когда источник холода глубоко внутри тебя. Когда холод берет начало из самого сердца как в сказке про мальчика Кая. Внутренний холод лезет наружу, проявляя себя в вечно заледенелых кончиках пальцев и вечном ознобе, вынуждая его кутаться в свитера теплее. Шан Цинхуа смотрит на снегопад за окном и невольно сильнее вцепляется в чашку с чаем в надежде, что теплые бока чашки смогут хоть немного согреть, но тепло не уходит дальше ладоней. Все самые ужасные события в его жизни сопровождались такой погодой. Шан Цинхуа смутно помнит занесенный над телом матери кухонный нож отца. Его выражение лица не помнит вовсе. Очерчивала ли его лицо злобная гримаса? Была ли на нем хоть тень сожаления? Мама говорила ему что-то, но слова проглотила в себе метель, беснующаяся вокруг как дикий зверь не находящий покоя. Он не помнит были ли слезы в ее глазах, когда она смотрела на него, протягивая к нему свои руки. Место в его памяти намертво выжег только звук ветра, затыкающего уши, безумный вихрь снежинок, застилающих глаза и холод проникающий внутрь сквозь кости, чтобы вонзиться куском острого льда в самое сердце и обосноваться там навечно. Мобэй Цзюнь – наследник корпорации «Пустошь» сидит за соседним столиком и кажется холод последнее, что его волнует. Цинхуа кидает беглый взгляд в его сторону и от вида тонкой накрахмаленной рубашки под строгим костюмом хочется съежиться. Сам он сидит в теплом свитере с высоким горлом. Была бы его воля и куртку бы с ближайшей вешалки перетащил к себе -укрыться, но выделяться больше, чем уже успел нельзя. Цинхуа не нравится его новое задание, не нравится новый город в позабытом людьми ущелье. Слишком низкая температура, слишком мало людей как для прикрытия. Операция, заранее обреченная на провал, досталась именно ему, но деваться некуда –Центральный офис корпорации Мобэя находится при их главной фабрике. Основную часть жителей, не считая рабочих с фабрики, которые жили при общежитиях в двухстах километрах от города, заглядывая по выходным в ближайший островок цивилизации скрасить досуг, составляют старики. Представителей молодежи можно пересчитать по пальцам и все они родились и провели всю жизнь именно здесь. Цинхуа подозрительный. Цинхуа выделяется. Вся его легенда трещит по швам из-за логических дыр и хуже всего то, что он прекрасно осознает свое положение, но поделать ничего с этим не может. С первой секунды, когда колокольчик у двери захудалого кафе мелодично отозвался и показал нового посетителя стало понятно, что Мобэй Цзюнь пришел по его душу. Он окинул Шан Цинхуа мимолетным взглядом. Ничего не выражающим, как и всегда. Цинхуа временами кажется, что Мобэй Цзюнь такой же как он. Промерзший изнутри, с одним лишь отличием – он со своим холодом сжился, принял и сосуществует мирно может уже много лет. Только во взгляде равнодушном ко всему сквозит так, что индевеет каждый орган. Цинхуа не привык чувствовать положительные эмоции к объектам, к которым его приставляют, да и Мобэй Цзюнь словом не образец добродушия, но к наследнику Пустоши его тянет с невероятной силой, будто два холода внутри них это два полюса одного и того же магнита, случайно разбитого чужой нерадивой рукой. И это последняя, самая важная из причин, по которым ему хочется отказаться от задания и бежать из города сломя голову. В зале кафе кроме них никого. Тишину нарушает отдаленные звуки одной из вечерних семейных программ, которую смотрит хозяйка где-то, кажется, в кухонном помещении. Шан Цинхуа чихает и понимает, что простуда совсем близко. - Будьте здоровы. Шан Цинхуа недоуменно переводит взгляд на Мобэй Цзюня. Досье у того скудное, всего страницы на три, но Цинхуа наизусть вызубрил каждую строку. Мобэй Цзюнь в свои годы прослыл своими талантами в ведении дел компании. Еще не вступив в полномочия главного исполнительного директора, он успешно закрыл несколько крупных контрактов. И все это несмотря на сложный характер и скажем так, не самое удобное расположение офиса. Расчетливый и холодный. Имеет слабости в проявлении социальных связей. Запросто может нагрубить и без того малочисленному ближайшему кругу, и почти никогда не обращает внимание на незнакомцев. Шэнь Цинцю прописал Цинхуа инструкцию почти с пол книги для внедрения в доверенный круг Мобэй Цзюня и ни в одном из ответвлений его историй тот не начинал разговор сам. К большому изумлению Цинхуа, собеседник не отводит взгляд, все так же смотрит в ожидании, что значит – он не просто бросил фразу из вежливости, а ждет, когда Цинхуа разговор подхватит. Шан Цинхуа понимает, что молчание затянулось и пытается прочистить горло. - Спасибо. - он трет шею и неловко улыбается. Мобэй Цзюнь всё так же смотрит в ответ. - кажется простудился. - добавляет Цинхуа и улыбается шире. Он облажался. Он не хладнокровный. Не умеет врать и играть чужую роль, виртуозно сменяя маски одного незнакомца на другую, как это делает Шэнь Цинцю. Шан Цинхуа полевой игрок и об этом знают все в команде. Непонятно, о чем думал Юэ Циньюань отправляя на задание именно его вместо Шэнь Цинцю или Лю Миньян, которая как минимум попыталась бы покорить эту ледяную башню своей неземной красотой. Шан Цинхуа делает глоток из чашки и переводит взгляд на смартфон, стараясь закрыть этим диалог, но вздрагивает при звуке отодвигаемого стула. Мобэй Цзюнь выходит из помещения, для того, чтобы спустя несколько мгновений вернуться с тяжелой на вид черной шубой и накинуть ее на плечи Шан Цинхуа. - Здесь бывает прохладно. Кажется, ты не местный. Звучит совсем не вопросительно, и Цинхуа решает позволить себе не отвечать. Он выдавливает из себя благодарную улыбку и пожимает плечами. Мобэй Цзюнь в это время возвращается за свой стол за своим американо и садится напротив Шан Цинхуа. И да, возможно, Цинхуа паникует. Паника его тихая. Тонет в белом звоне, заполнившим черепную коробку. Его паника отвлекается на внешние раздражители – мех на шубе щекочет щеку. Нестерпимо хочется почесаться. Мысли отказываются собраться в кучу и придумать план выхода из ситуации, в которую его загнали обстоятельства. Мысли концентрируются на Мобэй Цзюне – платиновых длинных волосах, они чуть длиннее чем у Цинцю, значит и собирать их можно в более сложные, красивые прически. На синеве глаз. Шан Цинхуа не видит в них ожидаемого льда. Они, глаза Мобэя, красивые. Мысль спонтанная, но принимает ее Шан Цинхуа безропотно. Мобэй Цзюнь ему нравится. - Кто тебя подослал? Температура в комнате резко понижается и Шан Цинхуа плотнее кутается в мех. Переход слишком резкий, но сам вопрос не стал внезапностью. Если у Шан Цинхуа и были надежды удачно завершить задание он попрощался с ними если не в первую неделю, так с пол часа назад со звоном колокольчиков. Он сильнее хватается за чашку, мысли судорожно крутятся одна за одной ища решение из ситуации, но нужной не находится. В установках его жизни лучшее решение при любой непонятной ситуации – побег. Только кто же его отпустит. - Дай мне секунду, - Мобэй Цзюнь насмешливо приподнимает одну бровь. Кажется его забавляет сама ситуация. Цинхуа понимает, ему самому хочется расплакаться от того насколько жалко он звучит, но времени на подробный план критически не хватает. По алгоритму необходимо вернуться живым и начать открытую борьбу. Минус эффект неожиданности, минус возможность на внезапную и тихую атаку, но другого выхода он не видит. - Прости. Последнее даже звучит искренне. Лицо у Мобэй Цзюня красивое. Шан Цинхуа ловит себя на нежелании его портить, но он уже испортил слишком многое за сегодня. Мобэй Цзюнь заметно напрягается, но не успевает среагировать, когда Шан Цинхуа выплескивает на него свой чай, а следом с силой припечатывает кружкой по голове. Чашка разбивается с громким треском, а Цинхуа пользуется секундным замешательством своего противника и выбегает из кофейни. В дверях его поджидают два бугая по габаритам ничуть не меньше Мобэй Цзюня. Шан Цинхуа мешкает пару мгновений, высчитывая свои шансы. Он не сильный, но быстрый и юркий. Он резко дает назад и бежит в сторону кухни. Насколько ему известно, хозяйка не имеет привычки запирать заднюю дверь. Он не знает сколько времени он бежит, хотя понимает, что догнать его не стало бы большой проблемой при желании Мобэй Цзюня. Шан Цинхуа останавливается на узкой улочке. После долгого бега резь в горле мешает нормально дышать. Несмотря на жар, растекающийся в боку тело начинает замерзать. Только сейчас он понимает, что успел во время побега скинуть с себя чужую шубу. Его же куртка осталась в кафе, и он стоит на морозе в одном свитере. Шан Цинхуа вытаскивает телефон из кармана и набирает номер Шэнь Цинцю.