Бабочка и пламя

Пустую таверну освещали лишь несколько свечей на барной стойке. С краю стоял хрустальный графин с водой и стакан, на котором остался отпечаток моей помады. Руки по-прежнему дрожали, а к горлу подобрался ком, мешающий спокойно ровно дышать. Парень стоял за стойкой, периодически поглядывая на меня краем глаза. Между нами возникло неловкое молчание, которое с каждой секундой доставляло всё больший дискомфорт. — Спасибо, — сказала я хриплым голосом в гробовой тишине, глядя в пустоту перед собой. Дилюк, судя по его задумчивому виду, пытался как можно быстрее переварить у себя в голове все события сегодняшней ночи, чтобы задать мне соответствующие вопросы. Его лицо не выражало ни холод, ни тепло, ни безразличие, скорее что-то среднее, необъяснимое и непонятное, в точности в его стиле. — Пустяки. Главное, что ты цела, — сказал он, собрав в себе всю крохотную горсточку тёплых чувств, что находились в его душе. На светлом спокойном лице, похожим на ещё не расписанное полотно, появилась лёгкая улыбка. Теперь уже я с нескрываемым интересом рассматривала каждую деталь, что была заметна глазу. Его красота по-настоящему поражала, ведь такой внешностью могли обладать только герои легенд и баллад. Даже в совсем юные годы жители Мондштада окрестили его прозвищем «принц», что успело ему до ужаса надоесть. Мастер Крепус лишь умилялся тому, как его сына, ещё не успевшего принести городу великое дело, обожали. Но все ожидания горожан оправдались, ведь этот молодой человек сумел в одиночку построить грандиозную и непоколебимую винную индустрию. В моих глазах Дилюк, как никто другой, заслуживал восхищения и уважения. — Ты почти не изменился… Только вырос, да и взгляд поменялся, стал немного жёстче… Но голос всё тот же. И манеры всё те же, — сказала я не громко, не отрываясь от лица своего старого друга. Он хмыкнул, пожал плечами и немного смутился. Такая реакция позабавила меня. — Давно ты вернулась? — парень продолжал протирать бокалы за стойкой. — День назад. Думала, увижу тебя раньше и… при немного других обстоятельствах. — Я не часто бываю в городе. С момента твоего отъезда… многое изменилось, и сейчас у меня много дел на винокурне, — в глазах Дилюка на долю секунды появилась грусть. — Я знаю. Лиза мне всё рассказала в письме. Мне очень жаль, я не представляю какой болезненной была эта потеря… — я с сожалением посмотрела на парня, не зная, какие слова подобрать. — Не будем об этом. Расскажи лучше, что у тебя произошло за эти годы. — У меня? Хм… ничего, что могло бы тебя впечатлить. Я просто училась. Училась и ещё раз училась. Я рада, что вернулась и могу заниматься тем, к чему у меня лежит душа, — покрутив в руках пустой стакан, я громко выдохнула. — И лежит она у тебя к Ордо Фавониус, — продолжил мои слова парень. — Да. Ты прав. Не успела я привыкнуть, как у меня уже образовалась куча работы. С другой стороны, мне нельзя жаловаться, так как я сама хотела этого. — Чтож, я не могу не радоваться за тебя. Надеюсь, в службе тебя будет ждать успех, — Дилюк на глазах поник, будто услышал от меня какие-то печальные известия. — А как же ты сам? От тебя не было почти никаких весточек. Я даже думала, что и с тобой случилось что-то ужасное. — У меня всё в порядке. Бизнес идёт, а это главное. Прости, я не брал с собой ключ от кладовой, поэтому и угостить тебя ничем не могу. Сейчас достаточно беспокойные времена, приходится прятать даже алкоголь… — парень нахмурился, бросив быстрый взгляд на доску объявлений на стене. — Беспокойные времена? Джинн рассказала мне только про несколько нападений стражей. Неужели в городе всё-таки рассеялась паника? — Дело не только в стражах… — Дилюк сжал кулаки до треска, еле сдерживая свой гнев, — Фатуи… — Фатуи? — я удивлённо переспросила. — Они всегда промышляли, но сейчас… будто озверели. Никогда не знаешь, откуда ждать следующий удар. — Откуда тебе известно про них? И как они причастны ко всему...? — Хм, известно мне про них благодаря… хорошим проверенным источникам. Эти мерзавцы немало наделали шума за ближайшие месяцы, сложно не знать об этом. Впрочем, мои догадки по поводу их причастности остаются лишь моими неподтверждёнными догадками. И рассказывать тут нечего. — Я понимаю. Надеюсь, в скором времени я смогу докопаться до каких-нибудь новых подробностей. Как-то странно всё это… — Ты остановилась в своём доме, так ведь? — внезапно спросил Дилюк. — Да. Сейчас уже пойду. Сутки без сна плохо скажутся на мозговой деятельности. — Сейчас небезопасно на улицах. Я провожу. Это не был вопрос, и его слова не имели даже намёка на вопросительную интонацию. Он выглядел обеспокоенным и твёрдо решил, что не сможет отпустить меня одну. В такое позднее время из любого угла мог выползти пьяный неадекват, похожий на того, что заставил мои нервы натянуться, как струны, или же какой-нибудь грабитель, что желает забрать все мои деньги, припрятанные по самым необычным местам под одеждой. Наверное, я бы тоже не смогла отпустить. На улице вовсю царила глубокая ночь. Через пару часов где-то на горизонте уже должен будет виднеться ярко-розовый свет восходящего солнца. Сон будто отбило рукой, несмотря на удушающую усталость во всём теле и ноющие конечности, требующие немедленной реабилитации. До моего дома было рукой подать, всего каких-то пару поворотов, но как же мне хотелось растянуть эти считанные минуты… Он шёл спокойно, наверняка, о чём-то думая, в отличие от меня, что беспрерывно пялилась то на его крепкое стройное тело, то на прекрасное лицо. Хотелось проговорить с ним до следующего заката, а может и дольше. Вскоре показался край моего кирпичного домика, украшенного с одной стороны аккуратной клумбой, а с другой вьющимся виноградом. Дилюк остановился около входной двери, сложив руки на груди. — Спасибо тебе за заботу. Извини, что доставила тебе проблем., — сказала я почти шёпотом, заливаясь глупым детским румянцем. — Никаких проблем ты не доставила. Если что-то понадобиться или... если ты захочешь просто поговорить, то... заходи на винокурню. Буду ждать, — сказал парень, ответно смутившись от собственных слов. — Доброй ночи. — Доброй. Зайдя в дом, я почувствовала ужасную боль в ногах, а в нос ударил запах дыма. И сразу же исчезла вся романтика, пропало всё вдохновение и желание писать стихи. Единственное, чего хотелось, это поскорее свалиться в постель, не снимая одежду. Я была полностью готова к исполнению своего заветного единственного желания, но этот чёртов запах! Зайдя в комнату, я увидела полностью расплавленную свечу, если её можно было называть свечой, которая стекла на пол и застыла в форме какой-то странной кляксы. Этот «замечательный» аромат исходил от сгоревшего фитиля, представляющего из себя один маленький кусочек пепла. — Что за… — закатив глаза, я обессиленно упала на мягкую, не менее уставшую, постель, погружаясь в долгожданный сладкий сон. Во сне передо мной крутились загадочные и непонятные сюжеты с какими-то людьми, разодетыми, словно на праздник или маскарад в честь Дня основания Фонтейна, жестокие битвы между таинтственными существами, которых я никогда в своей жизни не видела, разговоры с незнакомцами, отдалённо напоминающими близких друзей и много других странных вещей, на основе которых можно было бы написать настоящий приключенческий роман. В порыве эмоций я неоднократно ударялась рукой об стену или деревянный бортик кровати, что во сне являлось боевым ранением, полученным в битве в гигантским лавачурлом. А открыв глаза, я и поняла, что и вовсе лежу на холодном полу...