Солнечное сплетение

В субботу Наруто ушел только под утро, забежав домой переодеться, а затем сразу, без сна — на работу. После смены они с Саске переписывались до поздней ночи. Саске вышел из сети, а Наруто потом долго не мог сомкнуть глаз. Под веки словно песка насыпали. Спать хочется нереально. На математике, которая в понедельник первым уроком, Наруто огромным усилием воли еще держит глаза открытыми, но на физике сдается. За соседней партой, как всегда, сидит Саске. И снится — тоже Саске. Кроме того, что дома у Саске они успели подрочить друг другу еще пару раз, они успели поговорить. О разном. В основном о фигне. Но для Наруто все, что Саске говорит — важно. Наруто словно собирает огромную мозаику из тысяч кусочков: взглядов, реакций, фраз. Он узнал, что Саске любит есть. Узнал, как оборудован спортивный зал, где работает Обито — оказывается, раньше Саске проводил за тренировками все свободное время. Узнал, что в Шукубе, этом приморском городке, постоянно дуют сильные ветры, и поэтому там всегда как будто бы холоднее, чем есть на самом деле. А еще Саске, оказывается, по-настоящему умеет слушать. И Наруто рассказал куда больше, чем он. За годы одиночества Наруто научился молчать (и всегда это ощущалось как нечто противоестественное, царапающее горло невысказанным), но только в старшей школе, когда подружился с Кибой и Шикамару, понял, насколько ему хотелось просто поговорить. Не подбирая слов и не затыкаясь. На самом деле говорливость его мало кто способен выдержать, и Наруто сложно понять, когда нужно остановиться. Поэтому даже с друзьями он все чаще себя одергивает — не хочет загрузить. Да и редко делится с ними чем-нибудь действительно сокровенным. Но Саске… Саске слушал до утра. Направлял короткими вопросами поток мыслей. И по вопросам этим становилось понятно: он в самом деле слушает и хочет узнать ответ. Наруто говорил, и говорил, и говорил бесконечно: о глупых книгах Джирайи, о лете в Танзаку, о своем первом скейте, купленном на первую зарплату, о том, чем шою-рамен отличается от мисо-рамена и почему мясо нельзя нарезать вдоль волокон. Через несколько часов болтовни у него даже голос немного сел с непривычки, но это было приятное ощущение. Лучшее ощущение. Наверное, его и называют уютом. — Наруто! Наруто, проснись, блин! — нудят голосом Кибы. Спросонья свет в кабинете кажется слишком ярким, как в пыточной. — А? Что? — бурчит Наруто, потирая глаза. — Доброе утро, — невозмутимо отвечает ему Какаши. — Рад, что ты наконец к нам присоединился. Я как раз рассказываю о концерте ко Дню учителя. Он должен пройти в следующую среду, пятого октября… — Какой еще концерт? — тупо переспрашивает Наруто. Какаши обреченно закатывает глаза. — Повторю специально для тебя: в школе будет праздник. Сценки, демонстрация талантов учеников, вот это все. И я очень надеюсь, что мой класс — то есть вы — примете активное участие. — Мы с учителем Гаем весь сентябрь репетировали сценку! — восклицает Ли. — Будет еще лучше, чем в прошлом году! — В прошлом году на концерте не было инспекторов из Департамента образования, — Какаши качает головой, — а теперь, как только что выяснилось, они придут. Одной сценкой нам не отделаться. Госпожа Цунаде решила, что должна быть полноценная программа. — Но у нас всего полторы недели, — замечает Ино. — Как мы успеем придумать и отрепетировать что-нибудь приличное? — Придется, — вздыхает Какаши. — Всем добровольцам с меня по хорошей оценке. Предложение, откровенно говоря, отличное. — Это называется добровольно-принудительно, — ворчит Карин. Киба мгновенно оборачивается, привлекая внимание Наруто, и смотрит на него вопросительно — мол, подписываемся? Пять минут позора на школьной сцене ему тоже кажутся меньшим злом, чем очередная лабораторная по физике. — Мы с Наруто можем какой-нибудь номер придумать, — вскидывает он руку. — Очередную похабщину? — цокает Ино. — Ну почему сразу, — обижается Киба. — Я бит подберу, за пультом постою, а Наруто зачитает рэп… На этих словах Наруто, который раньше ни за что не постеснялся бы в шутку выступить на школьном концерте ради оценки, обдает удушающей волной стыда. Настигает понимание: на это все будет смотреть Саске. — Звучит сомнительно, — помечает что-то у себя в блокноте Какаши, — но выбирать не приходится. Только давайте без мата и прочего непотребства, вы уже взрослые, должны понимать. Если инспекторы окажутся недовольны — по шапке получу и я, и вы… — Да зае… как надо все будет! — отмахивается Киба. — Не уверен я насчет концерта, — говорит ему позже Наруто, вонзая вилку в столовскую котлету. Кроме них, участвовать в концерте вызвались Ли, Чоджи, Сакура, Тентен, а еще Сай и Карин — они будут ведущими. — Ты совсем, что ли? — таращит глаза Киба. — Нет, серьезно, — пытается оправдаться Наруто, — не хочу выглядеть придурком. — Что-то раньше тебя это не смущало, — с подозрением тянет Киба. — А мне кажется, может получиться очень хорошо, — внезапно встревает Хината своим нежным голосом, не созданным для того, чтобы встревать. — У Наруто отлично выходит читать рэп. Сначала Наруто теряется из-за искренности ее поддержки, а потом из-за того, что вспоминает слова Саске о ее влюбленности. — Вот-вот! — поддакивает Киба. — Так что нечего тут! — Просто выступи, да и все, — говорит Сакура, не поднимая головы от учебника, который читает даже за столом. — Нужно помочь школе. Точнее, даже не школе, а Цунаде. Это точно Данзо снова проверку натравил. — Вот делать человеку нечего, — фыркает Шикамару. — Уроки, дополнительные занятия, работа, теперь еще и репетиции, — перечисляет Наруто. — Мне зато, блин, не скучно! — И не забудь, что у нас проект по биологии и химии с Саске, — напоминает Сакура. — Я сегодня создам общий чат, чтобы мы могли договориться. В отчаянии Наруто мычит и хочет с размаху опустить голову на стол, но вовремя вспоминает о недоеденной котлете. Сакура, игнорируя его отчаяние, заявляет, что у нее есть пара предложений по темам, и Наруто ее перебивает: — Мы это… С Саске… В общем, мы немного поговорили… Я сказал ему… Что, если мы будем делать проект по окаменелостям? Ну, по фоссилиям. Он согласен. Когда Наруто начинает говорить, у Сакуры в одно мгновение становится такое выражение лица, как будто кроме глупости он ничего предложить не может. Затем пару секунд она молчит, обдумывая его слова, и наконец с удивлением одобрительно кивает. — Звучит неплохо. Интересного материала по этой теме должно быть много. — Фосо… что? — озадачивается Киба. Сакура закрывает учебник и внимательно смотрит на Наруто. — Ты в последние пару недель заметно лучше стал учиться. Это Саске так помог? — Да, — просто отвечает Наруто. — И что же он, не достает тебя? — спрашивает Шикамару. — Он… — Наруто думает, как бы это получше объяснить. — Он оказался нормальным. Саске оказался нормальным. Саске… Наруто машинально поворачивает голову влево, чтобы взглянуть хотя бы мельком — тот разговаривает с Карин. Точнее, она что-то весело рассказывает, а Саске ест и хмыкает, слушая. Кажется, теперь понятно, что Саске чувствует, когда смотрит на него с Хинатой.

***

— Микрофон — полное говно! — стонет Наруто и опускается на ступеньки перед сценой. — Это у тебя голос — полное говно! — злится Киба, которому приходится регулировать звук и включать бит пятнадцатый раз подряд. — Что-о-о?! — Наруто возмущен, но ему даже в голову как-то не приходит напомнить, что это Киба настоял на подготовке номера. — Да я… да я прирожденный рэпер! — Подвинься, прирожденный рэпер, — отпихивает его к краю Карин. — И отдай микрофон. Мы должны отрепетировать выход ведущих. Киба, врубай фанфары! Ну и пожалуйста, думает Наруто и сползает на последнюю ступеньку. Переругивания Карин с Саем и Кибой он не слушает. К концу подходит большая перемена, которую они решили потратить на репетицию. Саске, конечно же, не пропустил возможности поржать. У него вообще есть какая-то склонность постоянно и где угодно занимать место как для наблюдения за шоу. Сейчас он сидит в зале, в самом углу, и делает вид, что читает книгу. Наруто направляется прямо к нему. — Что, понравилось? — спрашивает он с вызовом, усаживаясь рядом на стул, обитый потертой бордовой тканью. Занавес на сцене такого же цвета. Нужно еще, кстати, успеть актовый зал украсить. Ирука заходил и сказал, что малышня нарисует какие-то плакаты, а девятый класс припашут покупать и надувать воздушные шарики. Саске вскидывает глаза, но не отвечает. Сначала Наруто было перед ним стыдно со своим рэпом, а потом он подумал: это ведь я. Какой есть. И если я Саске вроде как нравлюсь, то и мои тупые выступления должны нравиться тоже. Ну, точнее, необязательно прямо нравиться, но хотя бы… веселить. — Пойдем сегодня в кино, — говорит Наруто, уставившись на собственные кеды. — Вместо дополнительного занятия. Там новый боевик идет. С этим, как его… он загорелый такой еще и с железным прессом. Его первая попытка затащить Саске в кино провалилась. Это значило только то, что нужно попробовать предложить еще раз. И Саске неожиданно — или ожидаемо — соглашается. Они решают пойти не в тот кинотеатр, который в центре, а в маленький, на окраине города. Вслух об этом не говорится, но Наруто понимает: поступают они так потому, что так меньше шансов встретить кого-нибудь из школы. Ничего о них не подумают, но все равно выйдет неловко: у них ведь вроде как… свидание. — А тут еще и дешевле, чем в центральной киношке, — радостно улыбается Наруто, рассматривая купленные им билеты — разумеется, на последний ряд. Было решено, что попкорн купит Саске. — Ты хочешь соленый или сладкий? — Да без разницы. — Возьму оба. Блин, нужно было все-таки выбрать соленый: тогда Саске, может быть, купил бы одно огромное ведро на двоих. И они бы романтично, сталкиваясь пальцами, его ели. Зала здесь всего два — один якобы большой (боевик будут показывать там), другой — поменьше, совсем крошечный. Они находятся рядом и даже не пронумерованы. Посетителей почти нет, билеты никто не проверяет (кассирша продает их на входе, иначе дальше не пройти), поэтому Наруто и Саске наугад выбирают зал слева. Пока крутят рекламу, они по-королевски располагаются на своих местах — во всем ряду никого больше нет, а вообще в зале еще, кажется, несколько парочек. Наруто стаскивает бомбер, кидает его на соседнее сиденье и обнимает ведро с попкорном. Саске еще сладкую газировку ему купил — литровую бадью. Фильм начинается, но Наруто далек от происходящего на экране. Нужно выждать момент, чтобы взять Саске за руку. Или хотя бы положить свою ладонь на его. — Ты говорил, это боевик? — Ага. — С загорелым накачанным актером? — Ну… — Посмотри на экран. А там — бледнолицый красногубый парень, который демонстрирует, судя по всему, своей девушке, как его кожа сияет на солнечном свету. Она глядит на это представление и ломким голосом говорит что-то про вампиров. Сцена настолько сахарная, что сводит зубы. — Как-то не похоже это на боевик, не находишь? — с веселой издевкой спрашивает Саске. Наруто секунду смотрит в его глаза — на фоне звучат глупые киношные фразочки — и выдыхает: — Да поебать. Они целуются почти все оставшееся время и рассыпают попкорн, а потом ползают под сиденьями и собирают его. Саске говорит оставить, мол, это задача для уборщицы, но Наруто непреклонен. Чем уборщица виновата, что они насвинячили? Вываливаются они из кинотеатра, когда уже стемнело, растрепанные, все в крошках от ползанья по полу. Наруто хохочет, закинув руку Саске на плечо (тот делает вид, что пытается ее скинуть), и чувствует себя пьяным от счастья. Редкие случайные прохожие не могут его смутить. В этих ебенях даже уличные фонари работают через один. — Пойдем к машине, — тянет его за собой Саске. — Хватит дурачиться. И так из-за тебя фильм не посмотрели. — Ты хотел узнать, чем закончился роман вампира и смертной девушки? Да ты рома-а-антик! — Изначально я хотел посмотреть нормальный боевик, а не сопливую девчачью… Саске не может подобрать нужного слова, а Наруто продолжает смеяться. — Мы, наверное, залы перепутали! — Больше я тебе покупку билетов не доверю, — ворчит Саске. Они останавливаются под фонарем. Вокруг — ни души. Желтоватый свет падает на лицо Саске, высвечивая его резкие черты: тонкие брови, длинные ресницы, похожие на звездные лучи, высокие скулы, слегка капризный изгиб губ. Наруто замирает, не убирая руки с его плеча. — Я давно хотел спросить… Саске ощутимо напрягается, и Наруто это одновременно приятно и неприятно замечать. Пытаясь спрятать улыбку, он продолжает: — Ты специально мне на физре мячом по башке зарядил? В глазах Саске отражается удивление пополам с облегчением, что Наруто не завел тему посерьезнее. — Да. Ты меня тогда заебал тем, что пялился. — Так уж прямо заебал, — подначивает Наруто. — Правда, я не думал, что попаду по голове. Нос ломать я тебе не хотел. — Ага. — Наруто с преувеличенным сочувствием кивает. — На самом деле ты хотел только, чтобы я продолжал пялиться. Все с тобой ясно, Саске… Тот раздражен и смущен одновременно, поэтому, не подумав, выпаливает: — Напомни, почему я с тобой вообще общаюсь? — Может быть, — заговорщицки шепчет Наруто, — из-за моего великого будущего? Ты увидел, как я читаю рэп, и понял… — Что если ты позоришься, то доводишь дело до конца. Умение действительно завидное. — Я не это имел в виду! От возмущения Наруто пыхтит, придвигается к Саске ближе и пытается придумать какой-нибудь остроумный ответ. — Ты упрямый до абсурда, — вдруг говорит Саске, почему-то не отстраняясь. — Мне в тебе это нравится. Этими словами мгновенно парализует. Саске впервые прямо так и сказал… Впервые признался, что ему… Что ему в Наруто что-то нравится. Ему. Наруто. Нравится. Не просто физически, а… Видимо, в глазах у Наруто отражаются такие эмоции, что Саске способен отреагировать на это только двумя способами: отвернуться или поцеловать. И он выбирает второе. Их губы едва успевают соприкоснуться, как стылую тишину разрезает хриплый окрик: — Эй, педики! Наруто вздрагивает всем телом, а Саске под его руками каменеет. Они отшатываются друг от друга, и Наруто, дезориентированный, озирается, пока взгляд его не останавливается на крикнувшем. Какой-то пацан гоповатого вида, ровесник. Рядом с ним стоит еще один, но не такой крепкий. Когда они приближаются, свет фонаря отчетливо выхватывает их ухмылки. Наруто всем телом ощущает, как внутри закипает ярость. Спокойно, блядь, спо-кой-но. Только он открывает рот, чтобы задать им вопрос, как Саске его опережает: — Лучше идите куда шли. Долговязый, стоящий по левую руку, мерзко скалится. — Интересно, кто из них баба? — громко, с обманчивой ленцой спрашивает он. — Чё думаешь? По ходу, белобрысый. Выглядит так, как будто его каждый день в очко ебут. — А хуй знает, — отвечает пацан покрепче. — Но уверен, что оба отлично сосут. У второго рот побольше, такой рабочий… Они продолжают разговаривать, но Наруто начинает хуже слышать: гнев в нем разливается такой силы, что остается только нарастающий шум в ушах. — Послушай, — тихо и очень спокойно говорит ему Саске, и Наруто цепляется за его голос, чтобы не раствориться в красном мареве окончательно. — Эти уебаны настроены серьезно. У левого нож. Беру его на себя. Наруто даже не поворачивается, чтобы кивнуть. Они срываются с места одновременно. Наруто не видит, что делает Саске, но отчего-то уверен: у того, с ножом, нет ни единого шанса. Он сосредотачивается на рослом, что-то говорившим про рот Саске. Сосредотачивается на цели: заставить его замолчать. Хорошо бы, если бы он больше никогда и ничего не смог сказать. Пропустить один удар, поднырнуть под второй, врезать кулаком в живот. Схватить за волосы, садануть лицом об колено. И еще раз. И еще. Швырнуть спиной на асфальт. Сесть сверху. Заткнуть хорошенько, наверняка: чтобы губы, зубы и язык окрасились красным. Кровь теплая, она уже пузырится. Она заставляет кулаки зудеть сильнее. Сначала мудак этот пробовал что-то там бормотать, но теперь даже при всем желании Наруто не смог бы разобрать, что именно: нижняя половина лица выглядит основательно покоцанной. Он осознает, что продолжает бить, не останавливаясь, только когда его оттаскивает Саске. — Успокойся! Наруто. Блядь… Наруто!!! Смотри на меня! Туман перед глазами постепенно рассеивается. Саске сидит перед ним на корточках и крепко держит за плечи. Наруто начинает чувствовать, что его колотит крупная дрожь. Костяшки саднит. Ребра тоже — кажется, это был пропущенный удар. — Я его… — хрипит он и боится продолжить. Он боится посмотреть в сторону, где лежат те двое. — Все в порядке, — говорит Саске так уверенно, что ему хочется верить. — Все нормально. Ты слышишь, что я тебе говорю? — Наруто тупо кивает. — Сейчас мы уйдем. Машина в трех минутах ходьбы. Мы поедем ко мне, и ты успокоишься. Понял меня? Можешь идти? Для верности Наруто кивает снова — два раза. Он встает на ноги и смотрит, как Саске нависает над гопниками, скорчившимися на холодном, всем в рытвинах, асфальте. Пацан, у которого был нож, тихонько подвывает от боли, держась за живот. Раскрытый нож-бабочка валяется в нескольких шагах. Лезвие отражает фонарный свет. — Вы нас не встречали, — цедит Саске, — ясно? А если попытаешься что-нибудь кому-нибудь рассказать — я тебя, нахуй, уничтожу. Поверь, я могу. Пацан продолжает мычать, не поднимая глаз. Тогда Саске сгребает его за ворот куртки и говорит: — Я не слышу твоего «ясно». Этот пацан до усрачки напуган, понимает Наруто по взгляду. И боится он не только Саске — на Наруто он тоже смотрит загнанным зверем. У него рассечена бровь, губа и наливается на скуле синяк. — Я-ясно, — отвечает он, заикаясь. — Вот и отлично, — кивает Саске. — Забирай своего дружка и вали. Пацан с сомнением косится на второго. Наруто наконец тоже на него смотрит, и от открывшегося вида его едва не выворачивает. — Он в-вообще… ж-жив? — спрашивает пацан, отхаркнув розовым. — Разумеется. Словно в подтверждение этих слов тот мычит, закрывая лицо руками, как если бы запоздало пытался закрыться от ударов. — С ним все нормально, — повторяет Саске. — Пойдем. Наруто все же оборачивается, чтобы увидеть, как оба пацана встали на ноги — тот, которого отпиздил Саске, взвалил на себя второго. В машине у Наруто не получается с первого раза пристегнуться, и Саске ему помогает. Весь путь до дома они молчат. Наруто смотрит, но не видит ни своих рук, ни дороги, ничего. В ванной Саске заставляет его отмыть от крови руки (и отмывает свои), а затем раздеться до трусов (и раздевается сам, кидая в стирку свою одежду вместе с чужой — позже Наруто осознает, что с его обычной педантичностью это никак не вяжется). Саске выдает шмотки, которые получается бездумно на себя натянуть, и только тогда — наверное, из-за ставшего уже знакомым запаха порошка для стирки, Наруто приходит в себя. Саске сует ему в руки огромную чашку чая. Разлепив сухие губы, Наруто делает глоток и произносит: — Я мог бы его убить. — Не неси чушь. — Я бы убил его, если бы ты меня не остановил. — Нет. — Саске… Он… — Потерял пару зубов, а в остальном — в порядке. Зато оба теперь десять раз подумают, прежде чем пытаться напасть на людей. Или оскорбить. Наруто отпивает еще, не чувствуя вкуса, и тупо повторяет: — Я бы убил его. Я… У меня бывали с этим проблемы и раньше… Саске встает перед ним и забирает из рук кружку. Ставит ее на стол. — Какие именно? — С тем, чтобы остановиться в драке. В какой-то момент мне срывает крышу, и я не могу… Словно все, что во мне остается — это чистая ярость. Желание уничтожить. — Наруто сглатывает. — Пару раз избивал так тех, кто пытался ко мне приебаться. Потом меня заставляли сидеть у школьного психолога, заполнять какие-то тупые тесты. Саске молчит, сложив на груди руки. Проходят, наверное, минуты, прежде чем Наруто продолжает: — Я не хочу таким быть. Я перестал драться… Да и не было больше поводов… Но все равно — видишь? — все равно эта хуйня никуда не делась. — Он снова медлит, но наконец говорит: — Я — какой-то монстр, Саске. — Это не так. — Да? А как тогда ты можешь меня назвать? — Ты не нападаешь в пьяном или наркотическом угаре без весомого повода. Ты никого не покалечил. Драка для тебя — способ защититься. Наруто смотрит Саске в глаза и в который раз вспоминает про Итачи. Вот кто для него — воплощение зла. Все остальное он сможет оправдать. — Ты ведь понимаешь, о чем я. Мне сложно остановиться. Если бы ты не оттащил меня… — Ну а я оттащил — и нечего больше об этом думать. Ты бы не убил его, даже если бы я не вмешался. Наруто не знает, что на это ответить. Он зарывается пальцами в волосы, и Саске встряхивает его, заставляя на себя взглянуть. Не поддаться сложно. Теперь Наруто хорошо видит, как Саске нервничает. Спокойный тон наверняка требует от него недюжинных усилий. Ему, в отличие от Наруто, в драке вроде бы не попало — то, что им пришлось только что пережить, отразилось только на лихорадочном блеске его глаз. Умывался Саске тоже лихорадочно, поэтому передние пряди волос мокрые и липнут к бледному лицу. На мгновение Наруто представляет на месте того избитого пацана Саске — а так бы могло произойти (и было бы даже хуже), если бы не Обито со своими боевыми искусствами, — и его прошивает ужасом. Я лучше буду монстром, думает он, но зато смогу тебя защитить. Никто в мире пальцем тебя не тронет, я перегрызу любому глотку. Хотя Саске вряд ли нужна его защита — это еще большой вопрос, кто из них сильнее. За себя-то Саске точно может постоять. Он продолжает держать Наруто за плечи и четко, впечатывая в него каждое слово, произносит: — Запомни: в тебе нет ничего неправильного. Ни эта… ярость, ни что-либо еще не делает тебя хуевым человеком или монстром. Ты Наруто. Вот и все. И он запоминает — на всю оставшуюся жизнь.