Солнечное сплетение

После физры в раздевалке ужасно жарко. Или Наруто так кажется. С самого утра у него до пустоты легко в голове и покалывает в кончиках пальцев. Это предвкушение вечера с Саске. — Шевелитесь, а то раскабанели совсем! — передразнивает Киба Асуму. Ему очень хорошо удается подражать басовитому прокуренному голосу. — Блин, тоже мне спортсмен! Сам он даже с двух шагов в кольцо попасть не сможет, спорим? Шикамару одергивает футболку и закатывает глаза. — Да отстань ты от него. — Тебе хорошо! Ты к нему на шахматы ходишь, вот он к тебе и не пристает. Пол-урока на скамейке лежишь! — Я был запасным. Киба фыркает и продолжает показательно басить, но уже какую-то белиберду. Наруто смеется и залпом выпивает бутылку воды. Вторники ему нравятся и потому, что начинаются с физры, и потому, что математики в расписании нет. Но все же химия и литра сегодня тянутся бесконечно долго. — Перейдем к следующей группе. — Кабуто поправляет на переносице круглые очки. — Узумаки, Учиха, Харуно. Кто у вас главный? — Я, — незамедлительно рапортует Сакура, хотя в общем чате они об этом не договаривались. — Мы выбрали тему… — Фоссилии, вижу. Учитель Орочимару передал мне список. У меня к вам просьба… Узумаки! Ты где витаешь? — Кабуто качает головой, когда Наруто реагирует не сразу. — Об этом я и хотел сказать. За Сакуру и Саске я не беспокоюсь, но, Наруто, ты сам все про себя и уровень своего интеллекта понимаешь. Мы с учителем Орочимару сделали вашему классу одолжение, когда разрешили получить итоговую оценку сразу по обоим предметам благодаря работе в группах. Но это не значит, что слабые ученики могут рассчитывать на то, что отличники все за них сдадут. Мы будем проверять знания и задавать вопросы! Оценки у всех в группе будут одинаковыми. Если на презентации проекта Наруто ответит плохо — значит, плохие оценки будут не только у него, но и у Саске, и у Сакуры. Это касается и остальных! Несмотря на приподнятое настроение, раздражение подкатывает быстро. С Кабуто такое случается — он начинает важничать и демонстрировать строгость. — Но ведь это… Сакура не успевает закончить — распахивается дверь лаборантской, и Орочимару со своей обыкновенной жутковатой улыбочкой скрипит с порога: — Ну будет тебе, Кабуто. Ты зачем их пугаешь, портишь мотивацию? Им еще к экзаменам готовиться. А за Наруто я бы на твоем месте не волновался. По биологии он демонстрирует успехи — особенно с тех пор, как его стал подтягивать Саске. Наруто закатывает глаза так, что перекашивается все лицо. — Только попробуй испортить мне оценки по биологии и химии — урою, — очень серьезно говорит ему Сакура, когда они на перемене усаживаются в столовой. Она тычет в его сторону ножом, подкрепляя угрозу. — Для того, чтобы поступить в мед, мне нужны хорошие итоговые оценки. Они складываются из экзамена и годовой! А годовая в нашем случае — это оценка за проект, если ты не знал. — Да понял я, понял! — щетинится Наруто. — С чего ты взяла, что я испорчу тебе оценку? Я ведь эту тему и предложил! Мне она интересна, и я не собирался прятаться за тобой и Саске. Между прочим… между прочим, я нормально знал биологию и до того, как он стал со мной заниматься! Сакура откладывает нож, но хмуриться не перестает. — Наруто… для тебя это, может быть, просто очередная ненужная оценка, но мне она очень важна. Я хочу поступить на бюджет. Конкурс большой, у меня нет права на ошибку. А ты… — Она замолкает, подбирая слова, и повторяет в итоге сказанное Кабуто: — Сам все про себя знаешь. Так что на этот раз постарайся, ладно? Аппетит мигом пропадает. Наруто встает из-за стола, берет тарелку с недоеденным обедом и рюкзак. Сакура поджимает губы и внимательно на него смотрит. Наблюдающие за их разговором Шикамару и Ино благоразумно решают не вмешиваться. — Я знаю про себя что? Что я тупой? Вечно все порчу? Не способен сложить дважды два? — спрашивает Наруто слишком быстро и слишком громко. — Конечно знаю! Это все знают. Мне очень жаль… Прости меня, Сакура, что оказался с тобой в одной группе. Для того, чтобы тебя не подвести, мне сначала нужно научиться читать. Иначе как я запомню название нашей темы? Он остывает, как только кидает тарелку к грязным и выходит в коридор. Сакура не хотела его обидеть. Она сказала, что думает. И не имела в виду ничего плохого… Она часто помогала ему с учебой. Пришла вчера в «Ичираку», чтобы поздравить его с днем рождения. А переживать насчет оценки имеет право: поступление в мед — ее мечта. Наруто поднимается на второй этаж и прислоняется лбом к запотевшему окну. Но все-таки она ему не доверяет. Считает, что он ребенок какой-то неразумный. И ладно бы речь шла о математике, но уж биология с химией… А в общем чате он, кстати говоря, не молчал! Помимо приколов, прислал несколько полезных ссылок и сказал, что смонтирует из кусков познавательных передач охуенное видео. придурок: Тебя на всю столовую было слышно. Наруто: круто придурок: Забей на нее. Все зубрилы, которые трясутся за свои оценки, не особо адекватные. Наруто: она умная и хорошая просто ей нужно поступить на бюджет На это Саске не отвечает. Недолго Наруто раздумывает над тем, чтобы свалить с литературы и подождать конца уроков под лестницей или в сквере. Но тогда глупая ссора с Сакурой будет выглядеть серьезной. Этого ему не хочется. В класс он заходит последним и не отвечает на обеспокоенные взгляды обернувшихся девчонок. С каждой минутой ему становится все сильнее стыдно за то, как он повел себя в столовой.  — Я считаю, что это лучшая история о любви, — мечтательно протягивает разрумянившаяся Куренай и раскрывает книгу, пестрящую закладками. — Даже я признаю, что классика бывает скучной, но эта история не тронет только тех, у кого нет сердца. — Вообще-то нормальным мужчинам эти сопли не нравятся, — ворчит Киба. Куренай, хохотнув, вздергивает брови. — Что ж, Киба… Как думаешь, мужчина, который отправился на войну подростком, получил тяжелое ранение, а потом вернулся на передовую и дослужился до офицерского звания, может называться нормальным? Он не раз спасал других и был награжден за особую храбрость. — Ну… — Вот такой мужчина и написал эту книгу. Некоторые называют его автором одного романа, но, знаете, здесь дело не в количестве. Можно написать один роман — и остаться в веках, а можно сочинить с десяток посредственных. К тому же, цикл его рассказов… Вдохновенный рассказ Куренай убаюкивает. Кажется, речь идет о той книге с мудреным названием, которую Наруто начал слушать. Любовью или вообще хоть какой-нибудь романтической линией в первые двадцать минут там и не пахло, а дальше он не продвинулся.  Пока все записывают годы жизни, этапы творчества и что-то там еще, Наруто опускает голову в сгиб локтя и исподтишка смотрит на Саске. Его сосредоточенный вид здорово отвлекает от мыслей о перепалке с Сакурой. А что, если удастся сегодня остаться у него на ночь? Наруто на такой случай специально кинул в рюкзак сменное белье и зубную щетку, но старается особенно себя не обнадеживать. Безрезультатно, правда — стоит только об этом подумать, губы сами собой растягиваются в глупой улыбке. Отложив ручку, чтобы размять пальцы, Саске вдруг поворачивается к нему и смотрит в ответ. Это обыденный, простой взгляд, но Наруто окатывает волной жара, словно он вышел из прохладного подъезда навстречу летнему полдню. Знойному настолько, что на лбу мгновенно выступает испарина. Пару секунд Саске его разглядывает, оценивая ситуацию, а затем едва заметно ухмыляется. Самодовольный ублюдок. Наруто принимает решение молниеносно: нужно нанести ответный удар. Достает из кармана мобильный и начинает печатать, держа его под партой — не очень удобно, но что поделать. Наруто: я бы тебе отослал Наруто: думаю об этом весь день Наруто: позволишь? Саске читает сразу же, с первого сообщения. С каждым новым на его лице все явственнее проступает замешательство — совсем не то, что Наруто рассчитывал увидеть. Наруто: хочу взять у тебя в рот И приподнимает брови: так, мол, понятнее? Да, Саске точно стало понятнее. За выражением его лица очень интересно наблюдать — Наруто старается не упустить ни одного оттенка. Он так увлекается, что не сразу понимает: Саске написал ответ. придурок: Часто представляешь, как сосешь у меня? Наруто мгновенно ощущает, что начинает краснеть, но поднимает глаза и уверенно кивает. Это противостояние, почти драка, и уступить — значит проиграть. Саске сдаваться тоже очевидно не собирается. придурок: Я дрочил на это пару раз Наруто: пару? придурок: Начну с того, что поставлю тебя на колени Наруто задерживает дыхание, машинально оттягивает пальцем ворот футболки и пялится на последние слова. Лицо у Саске теперь абсолютно каменное, но пишет он без привычных точек — по его меркам это состояние, наверное, близкое к истерике. придурок: А затем возьму тебя за волосы и буду направлять сам придурок: Ты будешь таким послушным, Наруто Отправил последнее сообщение — и смотрит искоса с бесстрастным выражением. Пиздишь, Саске. Не пару раз ты на свои фантазии дрочил. Наруто быстро печатает это, а потом, сосредоточившись, набирает текст медленнее, проверяя каждую букву и исправляя слова, которые Т9 не понимает. Наруто: я хочу чтобы ты трахал меня в рот и не останавливался пока у меня не заслезятся глаза Наруто: но надолго тебя не хватит как бы ты ни выебывался Наруто: кстати я хочу проглотить хочу попробовать тебя на вкус Наруто: скажи ты смог бы отсосать у меня лучше так хорошо чтобы я кончил быстрее тебя Наруто: бля вряд ли Наруто: ты только с виду такой спокойный а сам готов взорваться Все. Это должен быть контрольный. Он подрагивающей рукой убирает телефон и — глубокий вдох, глубокий выдох — легко улыбается Саске. —Ненавижу, — одними губами произносит тот. Щеки у него порозовели, а глаза блестят то ли желанием, то ли гневом. Редкая картина. Наруто, любуясь, улыбается шире и прячет эту улыбку от остальных, закрывая нижнюю половину лица ладонью. И все же он не совсем выиграл. Да, не проиграл — но и не выиграл. Теперь, когда следить за буквами и словами не нужно, плотина-концентрация рухнула и, ничем не сдерживаемые, хлынули эмоции. Наруто потеет, ерзает на жестком стуле, не знает, куда деть руки. Хорошо бы что-нибудь сделать с тем, как у него стоит, но они все еще на уроке литературы. — Наруто, ты как себя чувствуешь? — обеспокоенно спрашивает Куренай, прервав свою речь о великом романе. — У тебя нет температуры? Выглядишь так, будто тебя лихорадит. Весь класс оборачивается, чтобы на него посмотреть. У Саске взгляд особенно выразительный. — Н-нет, — сипит Наруто. — Жарко просто. Я же, ну, теплокровный. — Горячий парень, — громко возвещает Сай. Куренай все равно что-то подозревает. — Ну ты смотри, сейчас как раз вирусы ходят… Если что — иди домой, я тебя отпускаю. Наруто отказывается уходить, и этим изрядно ее удивляет. Внимание учителя и класса немного остужают перегретые части тела — в оставшиеся полчаса до звонка почти получается успокоиться. По крайней мере, до гардероба он добирается нормально, без адски мешающего стояка. Саске накидывает кожаную куртку (выпендрежник, блин) и кивает ему — можно идти, но тут напротив вырастает Сакура с очень виноватым взглядом. — Наруто, тебе плохо, да? Прости, я не хотела… Я совсем не думаю, что ты тупой… Вот блин. — Да нормально я себя чувствую! — Он рваным движением взъерошивает волосы. — Это ты меня извини. Фигни тебе наговорил. Я же понимаю, как оценка за проект важна для поступления. На этом конфликт был бы исчерпан, если бы не решил вмешаться Саске. — Хватит попусту паниковать, Сакура, — говорит он с издевкой. — Неужели ты сама не понимаешь, что Орочимару не поставит плохую оценку тому, кто посещает его дополнительные занятия? А Кабуто ему в рот смотрит: как Орочимару скажет — так и будет. Вмиг разъярившись, Сакура хмурится. — На что ты намекаешь?! Что я получаю оценки просто так, за красивые глаза?! — Мне абсолютно все равно, как ты получаешь свои оценки, но, если считаешь себя умной — соответствуй и пораскинь мозгами. — Саске хмыкает своей остроте, и Наруто за это хочется его прибить. — Орочимару в курсе твоих знаний и планов на будущее. Он не станет заваливать тебя из-за того, что кто-то другой в группе ответил хуже. Да и мне он, скорее всего, не захочет занижать. — Ты не можешь знать наверняка, — упрямится Сакура. — Он бывает очень принципиальным. — Он делает все, чтобы его ученики хорошо сдавали предмет и поступали в мед или на биофак, — отрезает Саске. — Это вопрос его престижа и вообще состоятельности как учителя. Ты учишься у него кучу лет, но так и не поняла? Несколько человек, которые не успели выйти из гардероба, явно прислушиваются к их разговору. Сакура же сохраняет оскорбленный вид, хотя и молчит, не находясь с ответом. — Наруто, — говорит вдруг Саске, продолжая сверлить ее взглядом, — напомни мне, когда существовали аммониты? — С девонского периода до конца мелового, — машинально отвечает Наруто, не успев подумать. — И чем они могут быть нам полезны? — Ну… — запинается он, но больше из-за внезапности экзаменовки. — По ним можно определить возраст осадочных пород. Это повышает шансы найти нефть. — Что такое перминерализация? Хотя выговорить с первого раза это слово у Наруто вряд ли получилось бы, вопрос легкий — перед глазами встает отрывок из видео, которое он присылал в чат. — Это когда минералы просачиваются в кости или дерево и заполняют все пустое место… А ты к чему вообще спрашиваешь? Сакура теперь внимательно смотрит на него, а не на Саске. Тот снимает с крючка рюкзак и безразличным тоном говорит ей прежде, чем свалить: — На твоем месте я бы лучше за свои знания волновался, а не цеплялся к другим. Тут-то до Наруто наконец доходит. Он говорит Сакуре, чтобы не забивала себе голову ерундой, и нагоняет Саске у дверей. — Ну и что за цирк ты устроил? — Она меня взбесила, — жмет плечами Саске, вытаскивая из кармана пачку сигарет. — Она мой друг! А ты говорил с ней как… — Твой друг? Поэтому она уверена, что ты не способен нормально сделать свою часть работы? Наруто толкает тяжелую дверь и возмущенно сопит. — Я бы сам разобрался. Мы нормально говорили, пока ты не встрял. На улице ветрено. Наблюдая, как Саске не с первого раза удается поджечь сигарету, Наруто выпаливает: — Не нужно меня защищать! Тем более от Сакуры. Саске затягивается, выдыхает и только после этого смотрит на него с насмешливым высокомерием. — И не собирался. У школы уже курят Карин и Суйгецу. Когда они проходят мимо, Карин, метнув быстрый взгляд на Наруто, окликает Саске. — Чего тебе? — Мы завтра собираемся в боулинг. Пойдешь с нами? Тебе понравится. Наруто зачем-то громко фыркает и закашливается. — Посмотрим, — отвечает Саске. Не отказался? — Эй, Саске-е-е, стрельни сигарету, — канючит Суйгецу. — А то эта стерва отказывается со мной делиться! — Охуел?! — орет Карин. — Я тебе каждый день по полпачки отдаю, достал уже! Стоять в их компании как-то неловко, и Наруто делает вид, что занят: вынимает мобильный и начинает бездумно в нем копаться. На экране вылезают последние сообщения, после чего все благополучно зависает. В замешательстве Наруто как можно быстрее его выключает. — Вы, кстати, куда? — спрашивает Карин, успокоившись. — Заниматься? Ты чего же, Саске, хочешь из Узумаки совсем отличника сделать? — А ты что, переживаешь из-за обострения конкуренции? — отвечает Саске ей в тон. — Пойдем уже, — не выдерживает Наруто. Машина припаркована за сквером. Они идут до нее в молчании, высоко подняв вороты курток — это уже не просто сильный ветер, а начало какого-то урагана. Пристегнувшись, Наруто напоминает: — Нам нужно в магазин. У тебя есть мука? Саске отвечает не сразу, о чем-то глубоко задумавшись. — Мука? — Я хочу сам испечь булочки для бургеров, — терпеливо объясняет Наруто. — Это недолго. А с покупными будет совсем не то, и ты точно скажешь, что в той кафешке было вкуснее. Они стараются не смотреть друг на друга и тем более не дотрагиваться. Раздражение после разговора о Сакуре прошло быстро, снова обнажив мешанину из эмоций, которую заставила испытать та идиотская переписка. Ну не такая уж идиотская, говорит себе Наруто, смотря на то, как колышутся кроны деревьев и кружится в вихре сорванная листва. Саске хотя бы признался, чего именно хочет. Наруто тоже много чего хочется, гораздо больше, чем он мог бы заставить себя написать, но самое главное его желание — сделать так, чтобы Саске было по-настоящему хорошо. И поэтому ему страшно. Начинает даже подташнивать. Что, если у него не получится, и Саске разочаруется, а потом больше ничего с ним не захочет? Или, может, получится, но Саске попросту не понравится… Из-за неопытности Наруто все будет не так, как он успел себе представить… Не так, как у него было раньше, гораздо хуже… Думать о том, что у Саске могло быть какое-то «раньше», неприятно. Далеко не потому, что в таком случае ему есть с чем сравнивать. К черту, одергивает себя Наруто, глупо это все. Так же глупо, как ревновать к тому, что Саске может пойти в боулинг с Карин, где она будет невзначай касаться его еще чаще, чем в школе. Когда они подъезжают к магазину, Наруто уже находится в состоянии, близком к панике. Он заставляет себя успокоиться и берет корзину. Саске поглядывает на него, но не отпускает никаких комментариев и просто следует за ним от полки к полке. Наруто не раз закупался в продуктовых с пацанами, но на этот раз все ощущается иначе. Они не просто сметают с полок чипсы и сухарики, чтобы грызть их за игрой в приставку. Они покупают продукты, чтобы приготовить ужин на двоих, и это… похоже на то, как поступают люди, которые всерьез встречаются или даже живут вместе. Каково это — жить вместе с Саске? Проводить с ним вечера, засыпать рядом, слушать, как он негодует, что Наруто бросил где-то фантик от шоколадки или постирал свое худи с его рубашкой? Планировать вместе покупки, выбирать фильмы, делить на двоих быт, на который все так жалуются… Головой-то Наруто понимает, что об этом рано даже думать, но думает все равно. — Наруто? Оказывается, он уже пару минут разглядывает упаковку фарша. — Порядок, — улыбается он, встряхнув головой. — Остались только помидоры и кунжут. Саске смотрит на него пристальнее и кивает. В магазине слишком яркий свет — скулы у Саске очерчиваются четче, и потому он кажется старше своих лет и каким-то уставшим. Наруто, несмотря на исключительность события — совместного похода в магазин, — хочется отсюда уйти, поскорее оказаться в полумраке уже хорошо знакомой квартиры. Он механически выполняет действия: расплачивается, кидает продукты в пакет, садится в машину, с усилием придерживая дверь из-за ветра, в лифте из-под ресниц рассматривает Саске, читающего какое-то объявление. Моет руки, а на кухне сразу же занимается тестом — оно еще должно будет подняться. — Обычно это занимает около часа, — зачем-то объясняет Наруто усевшемуся за стол Саске, — но я использовал теплое молоко, а потом накрыл тесто влажным полотенцем и поставил у духовки, так что долго ждать не придется. Она у тебя крутая, за две минуты разогрелась! — Тратишь электричество? — Запиши в счет. Знаешь, сколько стоят услуги частного повара? То-то же. Еще должен мне останешься. — Ты сам предложил приготовить, я не напрашивался. — Ага, — соглашается Наруто. — Нужно же мне на ком-то тренироваться. Неявная двусмысленность фразы смущает его на несколько мгновений, но он быстро отвисает и продолжает промывать листья салата. — Иногда песок остается, — говорит Наруто. — Скрипит потом на зубах. Ужасно бесит. — У вас в «Ичираку» бывают недовольные клиенты? Он не спросил: что, уже успел испортить какое-нибудь блюдо? — Случается. Я сначала очень переживал, но Теучи и Аяме объяснили мне, что это нормально, не может все всем нравиться. А у нас еще еда не очень привычная… Иногда закажут, например, натто, а потом даже не решаются попробовать. Я предложил сделать меню с фотками. — Хорошая идея. Наруто угумкает и проверяет тесто. Можно начинать формировать булочки. — Надеюсь, что тот рыжий кот завтра придет. У него очень умные глаза, мне кажется, он отлично понимает, когда я с ним говорю. Я предупредил его, что смена у меня в среду… — Наверняка он приходит каждый день, лишь бы кто-нибудь его покормил. — А вот и нет. Аяме его недолюбливает, даже запретила впускать. Так что, кроме меня, его никто не кормит. Красивущий он, правда? — Жутко худой. — Это поправимо, — улыбается Наруто. — Дай мне месяц. Еще, кстати, хорошая новость: Джирайю наконец пустили к Цунаде. Он будет ее навещать. — Понятно. Разговором Наруто пытается разбавить смущение из-за того, что Саске наблюдает, как он готовит. Насчет самых вкусных бургеров собственного производства он блефовал — в «Ичираку» такой еды не подают, а родная духовка еле фурычит, и булочек там испечь не получилось бы. Сейчас он готовит по рецепту из интернета в первый раз, но чувствует себя более-менее уверенно и не роняет все подряд под темным взглядом только благодаря тому, сколько уже успел провести часов на профессиональной кухне. Нужно засечь семнадцать минут, поэтому Наруто вытирает о влажное полотенце руки, перекидывает его через плечо и направляется в коридор, чтобы достать из рюкзака телефон.  Когда он проходит мимо Саске, тот внезапно поднимается и хватает его за запястье. Это — первое прикосновение за сегодня, и оно похоже на горящую спичку, брошенную в бензобак. — Иди ко мне, — произносит Саске то ли прося, то ли приказывая. О таймере Наруто забывает в то же мгновение. Саске ведет его в зашторенную спальню, и весь улегшийся было жар поднимается со дна, затапливает до краев. Футболка вместе с полотенцем остаются на полу. Они целуются не сразу — Наруто обхватывает лицо Саске ладонями, оглаживает большими пальцами скулы. Здесь царит полумрак, но видно все лучше, чем в ярком свете. Каждую его черту Наруто выучил наизусть. — Ты такой красивый, — шепчет он. — Ты же знаешь это, да? Саске кривится, но не отдергивается. — Еще серенаду мне спой. — Ты самый красивый человек, — медленно говорит Наруто, — которого я видел в своей жизни. И никогда не стану думать иначе. Наверное, Саске целует его, чтобы заткнуть, хотя Наруто не собирался ничего такого больше говорить. Целовались они много раз и в этом уже успели изучить друг друга. Саске сразу понимает, что у Наруто чем-то забита голова, и резко отстраняется. — Что такое? Быть тем, кто все портит — привычно, но Наруто не имеет права испортить того, что сейчас между ними произойдет. — Ты о чем? Саске раздражен. Он кривит влажные губы. — Не придуривайся. — Я не… — Говори! Стыд, желание, страх, решимость — все смешивается до неразличимости. — Я хочу, — четко произносит Наруто, — так сильно, что ни о чем больше не могу думать. Просто… я же никогда не делал этого раньше. И мне тоже… Поэтому… Саске с ощутимым облегчением выдыхает и снисходительно спрашивает: — И всего-то? — Всего-то? — вспыхивает Наруто, но когда Саске снова притягивает его к себе, чувствует себя совершенно иначе — словно то, что его сковывало, бесследно исчезло. У Саске горячая кожа, и если прижаться губами к жилке на шее, можно отчетливо ощутить, как она бьется. У него выступающие ключицы, и Наруто целует их тоже, пока расстегивает на нем рубашку. Как же ты любишь контроль, с почти неуместной нежностью думает Наруто, когда Саске пальцами зарывается в его волосы и надавливает, заставляя встать на колени. В этом нет ни отголоска унижения. Подобного мандража Наруто никогда не испытывал; этому, наверное, и вовсе нет названия. Руки подрагивают. Он быстро расстегивает брюки Саске, спускает их вместе с бельем до пола, и тот переступает через лужу ткани, оставаясь только в расстегнутой рубашке. Член у Наруто стоит не менее уверенно, но о себе, о своем теле и любых неудобствах он сразу же забывает: есть только Саске, Саске, Саске. Наруто берет в рот слишком резко и глубоко, поэтому несколько секунд кашляет, прежде чем — уже аккуратнее — продолжить. Он обхватывает член Саске ладонью, обводит языком головку, и крышу у него сносит безвозвратно — от осознания того, что и с кем он делает. Саске трахает его в рот. Саске задает ритм: толкается и продолжает железной хваткой держать его за волосы. Наруто пару раз выпускает зубы — тогда Саске неодобрительно шипит, но Наруто учится очень быстро. Он получает странное удовольствие от того, как течет по подбородку, как немеет челюсть, как приходится отстраниться, когда Саске пропихивает слишком глубоко. Сосать оказалось не так уж сложно. И в сотню раз приятнее, чем Наруто мог представить себе даже в самых смелых мечтах. — Посмотри на меня, — сдавленным голосом произносит Саске, до того позволявший себе только дышать немного громче обычного. Наруто слушается и поднимает глаза, в уголках которых собрались слезы. Саске смотрит на него с жадностью, лихорадочным обожанием, словно до мельчайших подробностей пытаясь запечатлеть в памяти все, что сейчас видит. Наруто на мгновение замирает. Он чувствует, как погорячели и налились кровью губы, и, выпустив изо рта член, проводит по ним языком. В эту секунду в Саске что-то словно ломается, раскалывается пополам — Наруто и через годы не сможет забыть этого взгляда, — а затем рывком поднимает его за волосы, грубо целует и опускается на колени сам. Мир вокруг плывет. Саске обхватывает его горячо, влажно, плотно. Его язык скользит вдоль члена так, что у Наруто сбивается дыхание. — С-сука… — шипит он, подаваясь вперед. Но Саске держит его бедра крепко, железной хваткой. Не позволяет ему толкаться, не позволяет сдвинуться. Только дразнит, играет, облизывает — а потом снова заглатывает. Наруто смотрит вниз, и от раскрывшегося вида едва не сходит с ума. Сердце колотится, ноги дрожат, и все внутри него скручено от желания. — Ты… Ты специально, да? Саске чуть улыбается уголком губ — и тут же продолжает. Теперь он делает все, чтобы Наруто не продержался и минуты. С глухим стоном Наруто вцепляется ему в волосы и застывает, но Саске не выпускает его до самого конца. Он сглатывает, не проливая ни капли. Медленно отстраняется, вытирая губы ладонью, и в несколько движений додрачивает себе сам. — Блядь, — хрипит Наруто, толкая его в плечо и опускаясь рядом, — так нечестно! Прежде, чем Саске успевает еще что-нибудь сделать, он хватает его ладонь и слизывает все, что только может — вкус странный, но не противный. — Ты ебанулся, — выдыхает Саске. — Ага. Ты тоже. Булочки благополучно сгорели, поэтому Наруто приходится делать еще партию. Саске так и не признает его бургеры самыми вкусными в мире. Честно говоря, Наруто и сам насчет этого не уверен, но все равно заявляет, что Саске просто ничего не понимает. Они едят, капая на стол соусом, выпивают по бутылке пива, играют в какую-то стрелялку на приставке, а потом — потом Саске так и не говорит, что Наруто пора домой. Поэтому они засыпают рядом, пока за окном бушует буря. Наруто старается собрать свои ноги-руки так, чтобы не раскинуться ненароком во сне на всю кровать и не разбудить Саске. Посреди ночи Наруто все же просыпается от странного звука: то ли воя, то ли стона, то ли всхлипа. Спросонья он винит себя, но, проморгавшись, понимает, в чем дело: Саске снится кошмар. Черные волосы разметались по подушке, брови сведены, зубы болезненно сжаты. — Саске! Саске, проснись! Распахнув глаза, он смотрит с яростью и ненавистью. Сомнений, что ему снилось, нет. — Все хорошо, — говорит Наруто, осторожно прикасаясь к его предплечью. — Все хорошо. Саске закрывает лицо руками. Наруто не знает, как сказать ему, что это — не слабость, а даже если и она — плевать. Ничего стыдного тут нет. — Как-то я проснулся, но не мог двинуться с места, — делится Наруто. — То есть глаза открыты, все соображаю, а тело не слушается, и надо мной нависает какая-то темная фигура… Вроде призрака или духа. Я ужасно обосрался, даже блевал потом. — Это сонный паралич, — бормочет Саске сквозь ладони. — Даже название херовое. Слушай, может чай пойдем попьем? Я все равно плохо спал. Саске соглашается. И почти не выглядит так, будто готов прогнать Наруто за то, что тот увидел его в таком состоянии.