Солнечное сплетение

— Можешь представить, что раньше киты были похожи на собак? — На собак? Это ты преувеличиваешь. — Нисколько. Да ты только посмотри! — По-твоему, так выглядят собаки? Наруто возмущен буквальностью мышления Саске. — Я сказал — похожи, а не точь-в-точь! Столько лет эволюции, чтобы выйти на сушу, а потом снова вернуться в море… Охуеть, правда? — Тем более странно, что люди верят в эзотерику, — хмыкает Саске. — Ученые доказали куда более интересные вещи. — Может, это они тоже когда-нибудь докажут. Чакры там всякие… — Бред. — Собака, которая вернулась в воду и превратилась в махину длиной тридцать метров, звучит еще бредовее. Саске качает головой, не желая продолжать спор. Они сидят на кровати в комнате Наруто и рассматривают гигантскую энциклопедию по биологии, которая нашлась в шкафу. Чие оставила на одной из полок старые книги Сасори. Набор оказался настолько непростой, что даже Саске заинтересовался. — Джирайя верит в эти чакры, — говорит Наруто, перелистывая страницу. — Он делал специальные упражнения. Еще и меня пытался учить… Мыслями Наруто все возвращается к их последнему разговору (который и разговором-то сложно назвать), хотя прошел уже месяц. Поначалу он, наверное, ждал, что Джирайя остынет и позвонит. Нет, не чтобы извиниться — своей вины тот точно не чувствует, — а чтобы узнать, есть ли у Наруто крыша над головой, все ли в порядке. Они ведь были... семьей, верно? — Успешно? — Мне никогда не хватало терпения. Особенно на медитации. Соскочив с подоконника, мимо них на предельной скорости проносится похорошевший, залоснившийся шерстью Лис. В новом доме он освоился почти сразу и даже подружился с Чие. Неудивительно — та кормит его всякий раз, когда Наруто работает или проводит время с Саске. Бабуля ворчит, конечно, если Лис шкодит и таскает еду со стола, но больше любя. Ей снова есть о ком заботиться; она даже, несмотря на протесты, готовит Наруто завтраки. Еще и дает с собой бутерброды. Принимать эту заботу сложно. Наруто понимает, что в нем она видит уехавшего внука и что на самом деле все эти жесты предназначены не ему. Он чувствует себя так, словно занимает чье-то место. Но жить у Чие, да еще и с Лисом под боком, хорошо. Она, несмотря на внимательное отношение, не навязывается, почти ни о чем не расспрашивает. В основном говорит сама: о молодости; о том, как работала на швейной фабрике, не покладая рук; как встретила будущего мужа на концерте тогда известного, но теперь всеми забытого певца. О сыне, невестке и, конечно, о Сасори, который, как оказалось, редко ей звонит (занятой все-таки человек, вздыхает Чие) и еще реже приезжает. Но обязательно — дважды в год: на ее день рождения, всегда с кучей подарков, и на годовщину смерти родителей. — Мальчики, ужин готов! — доносится с кухни. — Уже идем! Саске пришел к нему впервые. Задерживаться они не планировали — Наруто хотел просто взять куртку потеплее, чтобы погулять вместе у озера, но Чие обрадовалась гостю и предложила остаться на ужин. Прогулка, сказала она, никуда не денется. Можно было ожидать, что Саске откажется, а он почему-то не стал возражать. Осмотрел внимательно Нарутово пристанище, перебрал книги в шкафу, познакомился с Лисом. Теперь вот сидит, ест стряпню Чие и слушает ее бесконечные истории. — Странная она, — говорит Саске, когда они выходят на свежий воздух из вонючего подъезда. Наруто пожимает плечами. — Просто одинокая. С тех пор, как Сасори уехал, ей не с кем поговорить. Он знает: одиночество калечит душу, да так хитро, что сам не замечаешь, какой уродливой она успела стать. Саске одиночество ведь тоже хорошо знакомо. — У тебя уши от холода покраснели, — невпопад замечает тот. Наруто касается мочек и слегка их оттягивает. Он уже поменял гвоздики на маленькие кольца и успел понять, что Саске — гребаный фетишист. — Не волнуйся, не отморожу. — Я и не волнуюсь. У озера оборудован променад. В последний раз Наруто был здесь очень давно. — Красиво тут… Поздний, безветренный зимний вечер; кроме них — никого. Свет от фонарей ложится на пустые скамейки и плиты набережной золотыми пятнами, а озеро чернеет, как разлитые чернила, которыми рисует Сай. Вода спокойная, и только вблизи пирса изредка пробегает рябь. На противоположном берегу мерцают огоньки окон многоэтажек. Саске закуривает. Наруто глубоко вдыхает и осознает, насколько до этой секунды был напряжен. Последние дни выдались непростыми. Какаши, которого все-таки назначили директором (нужно было видеть, с каким лицом Данзо в тот день курсировал по школе: его оставили завучем по учебной работе), уволил Асуму, несколько недель прятавшегося на больничном. Сообщили вчера не только об этом, но и о том, что физруком теперь станет Гай, литературу будет вести Ямато, а историю — какой-то малознакомый тип, руководитель то ли пятого, то ли шестого класса. Кажется, Генма его зовут. — Я не ожидал, что Куренай и Хирузен тоже уйдут, — говорит Наруто. — А на что ты рассчитывал? — Виноват только Асума! Но получается, что груз вины несут еще и те, кто с ним связан. Саске издает смешок. — Так это и работает. — Просто я не думал, что они узнают! — Подобное сложно утаить. Удивительно, как вся школа еще об этом не сплетничает. — Ты не понимаешь, — раздражается Наруто. — Цепная реакция, — невозмутимо заключает Саске и тушит сигарету об урну. — Поэтому репутационные скандалы так опасны. Променад сменяется деревянным настилом пирса. У самого его края стоят старые перила — с облупившейся краской, ледяные на ощупь. Саске облокачивается на них, слегка наклонившись вперед, а Наруто встает рядом, и раздражение потихоньку отступает. В темноте озеро кажется бездонным, слившимся с небом, почти нереальным. Наруто всматривается в черную воду и проваливается в странное чувство, будто на самом деле спит. Встряхнув головой, он его прогоняет. — Сегодня Ино позвонила мне вся в слезах, поэтому я к ней и ездил. Асума написал ей, что Куренай из-за нервов попала в больницу и потеряла ребенка. Он написал, что это Ино во всем виновата… — Естественно, — цедит Саске. — И она повелась? — Я еле ее успокоил. Она все повторяла, что убила этого ребенка. Сказала даже, что лучше было бы потерпеть еще несколько месяцев… Саске бормочет что-то вроде «замечательно» или «потрясающе». — Почему так получилось? Я был уверен, что мы делаем все правильно. Я и сейчас уверен, что мы делали все правильно. Но почему тогда… — Наруто запинается, — последствия такие неправильные? Даже то, что Куренай и Хирузену пришлось уйти с работы — плохо. Но ребенок… — Если бы Куренай узнала другим способом, результат был бы тот же. — Но она узнала потому, что мы не стали молчать. — Считаешь, нужно было оставить все как есть? Перед глазами вспыхивает умоляющий взгляд Ино. — Нет, — твердо говорит Наруто. — Я просто не понимаю, почему у нас не получилось… — Решить проблему без потерь? Наруто кивает. — Почти всегда приходится чем-то жертвовать, — сам себе отвечает Саске. — Иногда — больше, иногда — меньше, но ты просто делаешь то, что должен. Потому что в противном случае потери окажутся еще более масштабными. Он говорит как какой-нибудь старик, который решил поделиться затхлой в своей рациональности мудростью. Наруто задирает голову, силясь рассмотреть звезды. Блядь. Блядь. Блядь! — Мне это не нравится. Я не хочу, чтобы приходилось чем-то жертвовать. Я никогда не хочу выбирать, кого спасти. В следующий раз… Если будет следующий раз, я найду способ помочь людям так, чтобы никто не пострадал. Они уже говорили об этом? — Ты много на себя берешь. — Может, это и есть смысл моей жизни, — хмыкает Наруто.

***

— Тебе нужно рассказать все Шикамару, — говорит он на следующий день Ино. Она округляет заплаканные глаза. — Нет! — Он видит, что тебе плохо и что мы с тобой стали больше общаться. Он не может понять, что происходит. Пытался сегодня у меня выпытать. — Не говори ему ничего! — Я буду молчать, но он за тебя волнуется. Ино сжимает пустой пластиковый стаканчик и отправляет его в мусорку. Они сидят у кофе-автомата на втором этаже, дожидаясь истории, которую впервые у их класса будет вести не Хирузен. — Если он узнает правду, то просто перестанет со мной общаться. — Шикамару не такой. И ты ему сильно нравишься. Из класса напротив вываливается орава младшеклассников и с пронзительными возгласами рассыпается по коридору. Неужели они тоже такими были? Нет, думает Наруто, продолжая наблюдать: он вел себя куда хуже и громче. — Я не хочу проверять, как он может отреагировать. Ты сам слышал, что он говорил про репутацию. — О том, как она важна для его будущей работы? Ино кивает. — И при чем тут ты? — При том, — Ино начинает нервно накручивать на палец прядь волос, — что он ради этого не раздумывая откажется от девушки, которая может его опозорить. А еще ему будет мерзко… — Ты неправа, — упрямится Наруто. — Он, прежде всего, твой друг. Я знаю, что ты ни в чем не виновата, и он подумает так же. А вот если будешь врать ему и избегать — точно оттолкнешь. — Мне бы твою уверенность… — Ты все-таки подумай над этим, ладно? — Ладно, — помолчав, откликается Ино. Малышню загоняют обратно в кабинет, а у двери соседнего начинает собираться их класс. Саске появляется в окружении своей компании — наверное, они ходили курить. У Наруто в горле пересыхает, когда он видит (и ведь не в первый раз за день!) его в привычной белой рубашке с закатанными до локтей рукавами. Непослушные волосы, обманчиво-расслабленная поза, родинка под ключицей, скрытая сейчас от чужих глаз — Наруто уже знает его наизусть, но все равно не может наглядеться. Вот его локтя снова касается Карин. Заливаясь смехом, что-то ему говорит. Саске слушает ее, а мгновение спустя, словно чувствуя на себе тяжелый взгляд, безошибочно определяет направление и оборачивается, чтобы посмотреть в ответ. Это продолжается недолго. Сердце пропускает удар и начинает биться тяжелее. — Ты говорил о Саске, — потрясенно шепчет Ино. Она не спрашивает, а утверждает. Сейчас Наруто не может и не хочет отнекиваться или врать. — Да, — просто отвечает он, и Саске разрывает зрительный контакт. — Но никто не должен знать. — Я бы… — Никогда не подумала, что он станет встречаться с таким, как я? Ино толкает его в плечо. — Не в этом дело! Просто… как так получилось? Как вы вообще сошлись? Об этом Наруто никогда не задумывался. — Не знаю. А что? Пристально разглядывая спину Саске, Ино объясняет: — Мне сложно представить, чтобы такой закрытый человек проявил к кому-нибудь интерес. У него лицо почти ничего не выражает! Ему как будто бы на все вокруг пофиг, даже на собственных… друзей. Саске — уставший, невыспавшийся, с тенями, залегшими под веками; Саске — едва заметно улыбающийся его тупой шутке; Саске — встревоженный, успокаивающий его после драки; Саске — пылающий холодной яростью; Саске — смущенный говорливостью Обито; Саске — и его почти безумный взгляд, горящий лихорадочным желанием. Все его глубокие эмоции, которые Наруто теперь легко различает даже под маской безразличия. — Ему не пофиг, — говорит Наруто, — даже если он так выглядит. Пойдем, урок начинается. Генма оказывается противоположностью Хирузена; песок с него уж точно не сыплется — ему не больше сорока. На голове — узорчатая бандана. Байкер, что ли? Теперь-то, когда директором стал Какаши, к внешнему виду доебываться наверняка перестанут, иначе ему самому придется снять маску. Генма, кажется, отлично понимает, что никто из двенадцатого не будет сдавать экзамен по истории, но все равно старается рассказывать поинтереснее. — Можно вопрос? — спрашивает Карин, осмелев от того, что Генма ведет себя с ними на равных. — А почему учитель Хирузен уволился? С ним что-нибудь случилось? Или это связано с тем, что ушли еще и другие учителя? Нам толком так ничего и не сказали. — Может, говорить так не очень вежливо, но он был уже немолод. — Генма скованно улыбается. И неловко шутит: — Может, вы его просто достали своими выходками? Класс шумно протестует, и со своего места Наруто замечает, как у Ино напрягаются плечи. — Ладно-ладно, — Генма поднимает ладони. — Думаю, он просто захотел отправиться на заслуженный отдых. — Посреди учебного года? — с недоверием переспрашивает Карин. — Как хорошо, что учитель Хирузен может рассчитывать на меня, — продолжает Генма в том же шутливом тоне. — Я доведу ваш класс до выпуска. Карин этого недостаточно. — А что все-таки произошло с… Жестом Генма просит ее не договаривать. — Я знаю не больше вашего. Мне тоже хочется поболтать, но давайте вернемся к теме. По его взгляду Наруто понимает: все он знает. Саске был прав. Удивительно, как по школе еще не поползли слухи. С субботы, после объявления, сделанного Шизуне, остальные только и занимаются тем, что обсуждают глобальные перестановки. Ни к чему, похожему на правду, они не пришли, хотя у Карин возникла версия о ссоре Асумы и Куренай. А Шикамару вообще очень расстроился. Асума для него — не просто какой-то физрук. Он с ним проводил много времени, долгие годы ходил к нему на шахматы, часто чуть ли не единственный сидел там после уроков, чтобы поиграть вдвоем. Его мысли прерывает звук вибрации нового сообщения. придурок: Ино знает? Он не уточняет, о чем, но и так понятно. Наруто поворачивает голову вправо, смотрит в глаза ожидающему ответу Саске и кивает. Лицо у него меняется. Наруто угадывает и злость, и разочарование, и досаду. придурок: Ты не должен был ей рассказывать. То, что между нами — личное, и никого, кроме нас, не касается, сказал тогда у моря Саске, а Наруто согласился. Он прекрасно об этом помнит. Как на иголках он едва досиживает до конца урока. Саске на него больше не смотрит и демонстративно убирает мобильный на дно рюкзака. — Подожди, — просит Наруто, касаясь его плеча, как только Генма их отпускает. — Давай поговорим. — Отцепись, — шипит Саске, стряхивая его руку. — Ты уже, как выяснилось, поговорил. Наруто ощеривается. — Серьезно? Дай мне объяснить! И я не хочу… делать это здесь. На них поглядывают Карин и Сай, чересчур медленно собирающий свои рисовальные принадлежности. — Ты не предупредил меня об этом. Значит, ты либо непроходимо тупой, либо понимаешь, что нарушил договор, и утаил свой проеб намеренно. Дай мне пройти. Саске произносит все с пугающей монотонностью, которая ощущается ударом в солнечное сплетение. Наруто отступает на шаг. Выдыхает. Хорошо, думает он, ладно. Саске имеет право злиться, и нужно дать ему на это время. Сейчас, при других, все равно ничего не решить. Можно будет поговорить с ним завтра; Саске обязан его выслушать, Саске не станет рушить все из-за того, что Наруто рассказал об их отношениях одному неслучайному человеку. Выходит Наруто из класса последним. Пол в гардеробе грязный, весь в слякоти. Он отряхивает упавшую куртку и плетется на улицу. Все вдруг физически начинает давить, он не может вдохнуть полной грудью. Ему словно решили напомнить, как было раньше — до того, как он увидел Саске на линейке первого сентября. Наруто включает музыку в наушниках погромче и, не замечая накрапывающего дождя, идет в «Ичираку» самой длинной дорогой. Репутация превыше всего, так ведь? Не для таких, как Наруто, конечно, но для тех, кто собирается строить серьезную карьеру в обществе серьезных людей, готовых сожрать конкурента за одно неверное движение. Нет, нет, дело не только в репутации. Он подвел доверие Саске, и винить в этом может только себя. Пусть он не сказал Ино имени сразу, было ясно: зная, куда смотреть, рано или поздно она увидит. И это — не то же самое, что попасться случайно на глаза прохожим или проверяющему. Хотя теперь, учитывая возросшую осторожность Саске, и это было бы невозможно. Наруто: я рассказал ей в тот день Наруто: мне нужно было чтобы она доверилась мне и я обменял нашу тайну на ее Наруто: ты думаешь что она сплетница но она умеет молчать Наруто: она никому не скажет Саске не отвечает, но надежды на это и не было. Перед началом смены Наруто переодевается в крохотной комнатке, где они с Теучи и Аяме хранят вещи, и еще несколько минут просто сидит, закрыв ладонями лицо.

***

На следующий день первым уроком — физра с Гаем. Наруто не видит в раздевалке Саске и впадает в ступор. А спустя пару секунд вспоминает: он вместе с Шикамару «защищает честь школы и всей Страны Огня», как торжественно объявила вчера заглянувшая на урок Шизуне. Речь шла о международной математической олимпиаде или вроде того. В этом году ее проводят здесь же, в Академии, поэтому в школе все подготовили к приему участников из разных стран. Шуметь нельзя даже в спортзале, и громогласный Гай чрезвычайно этим недоволен. — Учитель Гай, отпустите до конца урока пару мальчишек, очень нужно! Это снова взволнованная Шизуне. В одном из кабинетов, где для гостей будут накрывать поляну (хорошо устроились!), нужно перетаскать парты. Киба мгновенно вызывается сам и поднимает руку завтыкавшего Наруто. Наруто все равно — волейбол так волейбол, парты так парты. Лишь бы не сидеть без дела. За физической нагрузкой время проходит быстрее. А еще у Шизуне можно будет узнать, когда Саске наконец освободится — Наруто хочет попробовать поговорить с ним сегодня во что бы то ни стало. На сообщения он так и не ответил, ну и пусть. В любом случае нужно обсудить все с глазу на глаз. — Олимпиада будет весь день? — спрашивает Наруто. Шизуне отвлекается от салфеток и скатертей и смотрит на него как на дурачка. — Это не просто какая-нибудь местечковая олимпиада, а международная! Она будет длится до конца недели и пройдет в два тура. Ты что, не видел в фойе расписания и флагов стран-участниц? — (Наруто качает головой — он сегодня вообще ничего не замечает.) — Ну ты даешь! На нашей школе лежит большая ответственность. В последний раз Страна Огня принимала Международную математическую олимпиаду пять лет назад. Наруто что-то такое припоминает. Несколько дней подряд нельзя было бегать по коридорам, а еда в столовой стала в два раза вкуснее. Потом, правда, все вернулось на круги своя. — Вот-вот начнется первый тур, — продолжает Шизуне. — Обычно он длится пять часов. — Четыре с половиной! — возражает ей усатый мужичок, сортирующий какие-то бумаги на одной из парт. — Новая система оценивания просто ужасна… Ну и как прикажете это понимать?! Значит, Саске будет занят до конца учебного дня. Если только не решит все задачи быстрее. — Осторожно! — выкрикивает незнакомая девушка, протискиваясь мимо Наруто с подносом пластиковых стаканчиков. К ее блузке прицеплен бейдж. — Тут лимонная вода. Бутылки с негазированной уже в актовом зале. — Хорошо, — нервно кивает Шизуне. — И отправьте кого-нибудь встретить делегацию из Страны Ветра! Они опоздали. Нужно показать им, что тут где, проводить до актового зала… И срочно! — Я могу, — отзывается Наруто. — Мы с Кибой все равно уже почти закончили. Шизуне придирчиво оглядывает его с ног до головы — выглядит Наруто совершенно непрезентабельно. Он ведь так и не переоделся после физры, оставшись в трениках и футболке с надписью «КОРОЛЬ МИРА». Поморщившись, она переводит взгляд на Кибу, но надпись на его футболке куда более неприличная. — Ладно, — сдается она, — иди. Только разговаривай с ними вежливо! На прошлой олимпиаде они подали на организаторов кучу жалоб... Наруто машет рукой — мол, не маленький, понимаю. В пустом фойе у гардероба топчется мужчина сурового вида в пиджаке, поглядывающий на наручные часы. Рядом с ним — девушка непримечательной внешности и рыжий парень. Кажется, ровесник. Наруто точно запомнил бы его, если бы раньше встречал. Стало быть, это и есть делегация из Страны Ветра. — Здрасти, — пытается улыбнуться он. — Мне сказали вас встретить. — Ну наконец-то! — раздраженно отзывается мужчина в пиджаке. — Для такого важного мероприятия организация у вас просто отвратительная. Мы ждем здесь уже пять минут, а начало олимпиады через двадцать! — Он цепляется недовольным взглядом за одежду Наруто. — И своим внешним видом вы проявляете полное неуважение… Последнее, на что Наруто сейчас настроен — выслушивать чьи-то претензии. — А нефиг опаздывать, — огрызается он. — Если мероприятие такое важное, что ж вы раньше не пришли, со всеми? Девушка устремляет глаза в пол, а рыжий парень вдруг легко улыбается. Глаза у него, кстати, тоже необычного цвета — зеленые, но гораздо светлее, чем у Сакуры. Пиджак, получив отпор, немеет: ответить-то ему нечего. — Так что успокойтесь и идите за мной, а то реально еще опоздаете. Вот здесь — туалет, и еще один есть на третьем этаже, рядом с актовым залом. Столовка вон там, но вам устроят пир в кабинете на втором этаже… Пока пиджак пыхтит, поднимаясь по лестнице, Наруто, чтобы разбить тишину, спрашивает у рыжего (вроде бы самого дружелюбного из этой компании): — Сложная будет олимпиада? — Надеюсь, — неожиданно фыркает тот. — Это еще почему? Обычно надеются, что будет полегче… — Когда легко — это значит скучно. Они уже дошли до актового зала, где завершаются последние приготовления. Заметив их, Шизуне подает знак, что нужно поторопиться. — Ого, — говорит Наруто, взглянув прямо в зеленые глаза. — Я тоже так думаю. Правда, если дело не касается учебы. Ни пуха… Э… Как тебя зовут? — Гаара. — А я — Наруто. Желаю, чтобы тебе попались ужасно сложные задачи, Гаара! Тот отвечает только спустя пару секунд, как если бы завис: — Спасибо. — Быстрее заходите! — громко шепчет Шизуне. — Уже начинаем! Наруто заглядывает ей через плечо — за одной из парт, расставленных по всему залу, должен сидеть Саске. Наруто не видит, но в точности представляет ровную спину и сосредоточенный взгляд. Удачи, Саске, думает он. Жаль, я не смог пожелать тебе этого лично.