От судьбы не убежишь

Спать больше не было смысла. Стоило Амале закрыть глаза, она видела его. С каждым разом пытки становились все изощреннее и изощреннее. Махиша высасывал ее жизненные силы в видениях, от которых было невозможно избавиться. Бороться становилось все труднее. Твари поедали ее тело, вгрызались в конечности и вырывали органы. А сила Махакали стала недосягаемой. Даже самое простое исцеление вызывало трудности, что говорить про то, что Амала вытащила Амрита с того света. Он был мертв. Не дышал. И она отдала всю себя без остатка, пожертвовав последним шансом остановить конец Кали-юги. Нарака. Вот где на целую вечность будет заключена душа Амалы, пытки станут бесконечными. — Черт, — билась об стену кулаками девушка после очередного кошмара. На ватных ногах Амала побрела в ванную комнату. Отражение пугало. Впалые щеки, темные круги под глазами и худощавое телосложение. От прежней красоты не осталось и следа. Ее ногти ломались, волосы выпадали, а зубы крошились. Махиша игрался с ней, как с ручным зверьком. Он истерзал ее не только физически, но и проникал в самую душу, оставляя после себя след отчаяния. Хотелось простой смерти. Круга сансары. Но она знала, что если окончательно опустит руки, окажется в лапах асура и боль станет бесконечной. — Госпожа, — Дивья не знала, что на самом деле происходит с девушкой, но она искренне переживала за ее состояние, — как вы себя чувствуете? Отвар господина Вайша снова не сработал? С момента первого видения с Махишей Рейтан начал разрабатывать специальный отвар, который мог бы помочь блокировать и «усыплять» сознание во время сна, чтобы Махиша не мог добраться до нее. Но ни один из рецептов, предложенных аватаром порядка, не помогал. — Уйди, — нижняя губа Амалы предательски задрожала, глаза слезились. — Госпожа… — сочувственно проговорила молодая девушка, — не гоните меня, я хочу вам помочь. — Прошу, уйди, — на лбу выступили испарины как при лихорадочном припадке. Амале хотелось накричать на бедняжку, но она держалась из последних сил. Дело в том, что нахождение рядом с Махишей делал ее более жестокой и безумной, поскольку его аура, как яд, проникала под самую кожу. Даже под конец дня она чувствовала неприятный осадок его тьмы, который осквернял и тело, и душу. — Может нужно позвать господина Дубея или Вайша? — Нет-нет-нет! Оставь меня! — у Амалы участился пульс, — «не хочу, чтобы они видели меня такой! Достаточно, что они знают в каком я состоянии. Видеть это куда неприятнее… Дивья молча кивнула и испарилась в воздухе. Амала подняла голову на свое отражение в зеркале, уперевшись руками в раковину. Она видела нечто, лишь отдаленно напоминающее ее прошлую. Эта девушка в отражении была омерзительной. Ключицы неестественно торчали, словно оставался миллиметр до того, как они проткнут хрупкую, почти прозрачную, кожу. Маленькое лицо с темными глазами выглядело блеклым и тусклым, а волосы сухими и безжизненными. Живой мертвец, так выглядела девушка. — Черт! — тысячи осколков разлетелись по всему полу. По руке потекла струя алой крови. Девушка безжизненно опустилась на край ванны. На белом мраморе оставались красные подтеки.

* * *

Незадолго до… — Амрит, я не в силах что-либо сделать, — почти виновато процедил Рейтан, положив руку на плечо разгоряченного мужчины, — Махишасура — сильный демон, единственная, кто смогла его победить была Кали. Никакие отвары не в силах помочь Амале. — Эта тварь убивает ее, — перешел на крик мужчина, нервно уперевшись руками в стол, — я должен найти способ ей помочь. — У нее не так много времени, Амрит, — сказал Вайш то, что и так подсознательно понимал мужчина, — асур изводит ее, чтобы она не могла дать отпор его союзнику, которого мы так и не можем найти… — Черт, — импульсивный мужчина толкнул стол, на который изначально опирался руками. Грохот эхом раздался по комнате, — кто бы это мог быть?! — Не знаю, но речь идет о кровной мести. Этот некто очень близок Махише и явно готов на многое, чтобы отомстить Кали через Амалу, — сохранял холод в голосе Вайш, не поддаваясь панике. — «Почему именно она…» — Амрит знал ответ на свой немой вопрос, но Рейтан все же озвучил очевидное. — Из-за Зова Матери. — Давай по порядку, — нервно выдохнул Дубей, чтобы еще раз разложить все по порядку и, возможно, найти решение проблемы, — Темная Мать победила Махишасуру, отправив его душу гнить в Нараку. Он там явно обосновался, поимев власть над демонами различной силы и титула. Итог, асур явно зол на Махакали и жаждет мести, но поскольку богиня Кали для него недосягаема, он решил добраться до ее земных детей. Самая влиятельная из них кшатрийка Амала Басу, так как у нее самая прочная связь с богиней. Все из-за Зова Матери, наделенного огромнейшим энергообменом человека и бога. Все это время Махиша вынашивал план мести и вот, он выбрал идеальную цель. — Верно, — подтвердил Рейтан, коротко кивнув, — он идеально продумал план, ты не заметил? — Подробнее, — нетерпеливо бросил Дубей. — Во-первых, научился проникать в сознание людей, то есть Амалы, хотя это практически невозможно. Во-вторых, ждал почти несколько тысяч столетий, чтобы началась Кали-юга, во время которой истончается грань между энергиями земных детей и Кали. — Все, чтобы Махакали как можно больнее перенесла смерть Амалы, ведь Темная Мать теряет частицу себя, когда теряет ребенка. — Да, и дело не только в Амале. Махиша саботирует конец Кали-юги, который должен случиться еще нескоро, чтобы как можно больше людей несправедливо погибло. Опять же, чтобы причинить Темной Матери боль, ведь все люди, проживающие в Кали-югу — ее дети. — Еще суд с Тримурти, — дела были плохи, Махиша действовал на шаг вперед, предугадывая все решения брахмана и аватара порядка. Все шло по плану демона и никто не знал, что делать дальше. — Да, представляю как Махишасура будет доволен, если сами боги отправят Кали в забвение. — У Кали не оставалось выбора. Если бы она не открыла Амале глаза на ситуацию, то мы бы никогда не узнали, что происходит на самом деле. Она дала нам время, потому что осознает, что вмешался Махиша. Повисло молчание. — Это все и так ясно, — на выдохе упал на диван индиец, находясь на взводе. Мужчины озадаченно смотрели друг на друга, пытаясь построить дальнейший план действий. Нотки сомнения и отчаяния промелькнули в глазах когда-то приближенных к богам. — И что нам остается? — почти обреченно процедил Дубей. — Хочешь спасти Амалу — останови конец света, — подытожил Рейтан, хотя сам не совсем осознавал, что нужно делать. Злость переполняла Амрита. Он привык влиять на ситуацию и искать выходы даже из самых сложных лабиринтов. Его влияние и сила оказалась не такие, какие он хотел бы иметь. Единственное немое решение висело в воздухе, озвучить которое у него не было сил и желания. — Женись на Деви, — как гром среди ясного неба подытожил Рейтан. — Ты говорил, что это это не остановит конец юги, — пытался найти противовес словам аватара Дубей, — ты был против, что изменилось? — Я уже ни в чем не уверен. — Ты говорил, что этот сон не пророческий! — почти беспричинно вспылил Амрит, — а что теперь, а? Резко поменял мнение? — У нас не остается другого выбора. Если я ошибаюсь, то Амала будет спасена. — А если нет? — сжал челюсть мужчина. — Тогда вы утратите связь с Амалой и ты будешь связан с Деви на всю жизнь. Амрит тяжело выдохнул. — Я не знаю, — впервые из уст всезнающего брахмана вырвалась подобная фраза. — Упрячь свой эгоизм подальше и сделай это. Она мучается. — Так я потеряю ее. — Ты и так ее потеряешь, Амрит. Ты желаешь ей вечных мучений в аду? — Ты так говоришь, словно успех гарантирован. — Но он и не равен нулю. Дубей, подняв глаза на аватара порядка, со скрипом в голосе произнес: — Вайш, пообещай мне, что будешь держать ее подальше от меня. — Мы обсуждали это еще в Калькутте, и я сдержал слово. Сказал ей, что ты ее не любишь, но ты сам нарушил свои же слова, когда снова подпустил ее близко. Амриту было мерзко за свою слабость, которая причинила вред им обоим. Признавать себе и Рита-Шиве, что он впервые нарушил свое слово, было несколько унизительно, но вдруг Рейтан выдал: — Знаешь, я могу тебя понять, — вдруг как-то по-человечески высказался полубог, который всегда действовал по плану, поскольку был создан, как тождество порядку, — но если правда любишь, то придется отпустить, даже если она возненавидит тебя. — Так будет даже лучше. — Стань ей врагом, оттолкни, но не дай чувствам завладеть тобой, иначе она никогда не выберется из своего же кошмара. Рейтан был чертовски прав и этим еще больше бесил вспыльчивого мужчину. Советы аватара порядка, который всю жизнь был рука об руку с семьей Дубеев, почти витали в воздухе, будучи очевидными, но для упорного и всегда имеющего того, что он желает, Амрита, это было тяжело к осознанию. Он мог провести остатки своих дней в объятиях Амалы, а после переродиться уже в Золотой век, счастливый век, навсегда забыв о том, что душа девушки навсегда заточилась в обители ужаса и мрака и, прожив беззаботную жизнь. Он мог бы создать иллюзию безопасности для Амалы, обнимая и целуя ее каждый божий день до конца света, и она бы приняла его любовь, даже под маской эгоизма, но Амрит знал, что так он бы не спас ее. Надежды на силы Темной Матери иссякли, Амала погибала на глазах, и не осталось ничего кроме сна, преследовавшего Амрита со дня появления Деви в его жизни. — Ты прав. Времени больше нет.

* * *

После того… — Сынок, я горжусь тобой, — по-отцовски улыбался Девдас, положив руку на плечо мужчины, — Деви очень хорошая девушка. Красивая, умная, из брахманского рода, под стать тебе. А главное, как она тебя любит! Амрит молча отстранился от отца. — Амрит, я знаю, что в твоей голове сейчас эта… Амала, — как-то пренебрежительно выдавил Девдас, — да, воспоминания о прошлом вскружили тебе голову и ты не замечаешь такое счастье под носом. А знаешь почему? Мужчина вскинул брови, вопросительно взглянув на бывшего главу семейства. — У вас ведь с Амалой Басу кровный ритуал, поэтому ты так сходишь по ней с ума. С самого детства я видел твое лицо, преисполненное радости, лишь при упоминании ее имени. Так работает связь. Как только ты женишься, то поймешь, что все это время ошибался насчет своей любви к Басу. — Ты изначально не взлюбил Амалу. Почему? — Потому что ты был одержимым и помешанным на ней. К тому же, Басу очень хорошо промывают мозги, я и сам с этим сталкивался, — вдруг разоткровенничался Девдас, — послушай меня, сын, Деви замечательная девушка, достойная тебя. И вас сводят сами боги.

* * *

Настоящее время — Ну он и козел! — цокнула Лима, — ты там как, Амала? — Отлично, — врала о резком ухудшении самочувствия девушка, — «не хочу никого беспокоить. Если мне суждено умереть от лап демона, то сделаю я это молча». — А голос дрожит, — сочувственно прошептала рыжеволосая девушка, — Амала, не мучай себя, лети домой. Мы тебя встретим с Киллианом. — Все правда в порядке. Прошло пять лет, Лим, нас с ним больше ничего не связывает. — Ты моя сильная девочка! — Девочка в 30 лет, — слабо улыбнулась Амала. — Хоть в 40, восхищаюсь тобой, индийская принцесса. — А малыш там как? Пинается? — Пинается, еще как, — по-матерински улыбнулась Лима, — Киллиан совсем с ума сошел, скупает магазины с игрушками! А еще даже неизвестно, мальчик или девочка у нас. — Вы будете хорошими родителями, — хорошие новости успокаивали девушку, — «и как я могу скидывать на них новости о конце света?» Разговор с подругой слегка раззадорил Амалу, заставив чувствовать себя куда лучше. К тому же, фотографии брата в объятиях его любимой девушки в Египте, делали ее счастливой. Да и Риши улыбался на общих снимках, значит, он давно отпустил прошлое и Джаю, что не могло не радовать. Ее любимые люди счастливы, что может быть лучше? Обременять их своими жалобами не хотелось, к тому же, хотелось, чтобы они хорошо провели оставшиеся у них дни. — «Когда они переродятся, то не будут помнить кто я», — Амала поняла, что не будет жить даже в воспоминаниях, ее словно навеки сотрут с лица земли, пока ее душа будет заточена глубоко под землей. Обреченная и очень-очень одинокая, вот кем была Амала.

* * *

— Госпожа, вы точно пойдете? — настороженно спросила Дивья, оберегая свою хозяйку от лишнего стресса, — я могу сказать, что вам стало плохо. — Не стоит. — Тогда я подберу вам самый лучший наряд, чтобы вы затмили невесту, — служанка скрылась из комнаты, оставив Амалу в собственных раздумьях. — «Не буду никому портить праздник», — девушка улыбнулась отражению в зеркале, которое резко изменилось всего за пару недель. Амала была очень худой и безжизненной: острые скулы, маленький нос, впалые щеки и темные потухшие глаза. Улыбка была кривой и несуразной, хотелось провалиться под землю. Натянуть маску запредельного счастья оказалось куда тяжелее. И дело было совсем не в свадьбе возлюбленного. Она была готова даже смириться с этим. Асур игрался с ней, как с куклой, высасывая жизненные силы каждую ночь. — Вот, — влетела молодая девушка в комнату вместе с выглаженным костюмом. Нежное розовое сари, вышитое драгоценными камнями, выглядело очень дорого. Подобных нарядов Амала еще не видела и была очень удивлена. — Специально для вас заказала. Стоило уйму денег, но господин Дубей покрыл все расходы, — служанка положила поверх сари горстку золотых украшений, которые могли бы гармонировать с нарядом, красиво переливающемся на солнце, — все продумала до мелочей. Дивья была очень приземленной, одним словом, простой девушкой. Ее беззаботная улыбка распахнулась перед госпожой, в надежде, что Амала наконец улыбнется от материальных вещей, которые были далеки от низших каст, поскольку, это радовало и ее. Амалы впервые взглянула на служанку совсем новым взглядом, разглядев в ней какую-то человеческую красоту. Амала невольно улыбнулась, чему Дивья была несказанно рада. — Давайте я вас накрашу, — девушка принялась умело скрывать изъяны Басу, в том числе круги под глазами, сделав ей отличный макияж. Девушка впервые за последние дни без отвращения взглянула на себя в зеркало. — Хороша, — искренне улыбнулась Амала, — ты молодец. — Вы наконец снова засияли! — у Дивьи проступила слеза, — рада видеть вас счастливой. — Спасибо тебе за все, — служанка поспешно покинула комнаты девушки, занимаясь остальными делами по дому. От мыслей Амалу оторвала надоедливая мелодия. Раздался звонок. Киран. — Привет, Мала, — бодро начал брат. — Привет, ты чего? У вас же шесть утра только, — удивилась девушка неожиданному звонку. — Хотел узнать как ты, — обеспокоенно ответил Басу. — Лалит рассказала про свадьбу? — Амала не удивилась, поскольку Лалит, как член семьи, была уведомлена в точной дате проведения свадебной церемонии. — Да, она. — Я правда… — хотела отмахнуть девушка. — Нет, не ври мне, — строго отчеканил Басу, — перестань прятаться за маской самой сильной и независимой. Я чувствую твои переживания, Мал. — Я уже взрослая и как-нибудь переживу свадьбу бывшего. — Он не просто бывший, Мала, я же знаю сколько он для тебя значил. Подступили слезы. Тошно. Брат читал мысли, скрытые и зарытые глубоко внутрь. — «Только бы не потек макияж», — выдохнула Амала, сдерживая слезы. — Я хотел сказать тебе, Мал, что ты самая лучшая на свете и заслуживаешь только лучшего. — Спасибо, но… — Не перебивай. Ты должна знать, что все образумится и это просто очередной этап в твоей жизни. Тебе всего тридцать лет, вся жизнь впереди как никак. Ты должна была съездить в Индию, понимаешь? Так ты бы никогда его так и до конца не отпустила. Посмотри, как он счастлив с ней. Поплачь, а после возвращайся домой уже совсем другим человеком. — «Если бы только я могла вернуться…» — Мал, хочешь, продадим квартиры в Лондоне и переедем куда-нибудь, а? Джая будет только за, она давно думает сменить серый дождливый городок на что-то более светлое и просторное. — Ты прав, Кир, — улыбнулась Амала, — а куда? Амала позволила взлететь себя на небеса и помечтать вместе с родным человеком. Она знала, что этого не будет. Знала, что ее будет ждать вечная пустота и боль в Нараке, но решилась на последний взлет в мир мечтаний. — Может Швеция? — Природа там шикарная, да? — Еще какая! Будем выбираться на кемпинги всей нашей дружной семьей. А Киллиан и Лима будут приезжать на выходные. — А давай в Исландию! — А там что? — Красотища! Вот что. Подальше от запыленных городишек, где-нибудь в деревеньке… — Звучит хорошо… — Просто заканчивай там дела и возвращайся, хорошо? Я тебя не брошу, мы тебя не бросим. — Обязательно. Джае привет, — напоследок бросила Амала. — Она спит, но как проснется, так обязательно. Любим тебя, Мал. Держись. И обязательно звони! — Хорошего отдыха. Разговор с братом заставил девушку улыбнуться. Индианка, прежде чем явиться в свет, взялась за прическу и затянула тугой высокий хвост, создававший эффект лисьих глазах. Острые стрелки, которые нарисовала Дивья, раскрылись во всей красе, делая лицо хозяйки еще более острым и четким. Амала, наконец закончив с прической и украшениями, подошла к зеркалу. По телу пробежала мелкая дрожь, она боялась смотреть на себя. Но, оказалось, что резкое снижение веса, хоть и вредило здоровью, выглядело вполне эстетично. Такого состояния тела уже тридцатилетняя Амала не видела давно. Болезненная мысль об этом засела в голове, заставляя отмахнуться от остальных проблем. Конечно, на фоне черной полосы, что преследовала девушку, даже такой незначительный фактор заставлял ее быть чуть счастливее, пройдя через все слои романтизации. Ей, впервые за последние недели, искренне понравилось отражение в зеркале: хрупкое тело, осиная талия, худые запястья, ярко выраженные ключицы. И все это доставляло больное вожделение, минутное помутнение рассудка, а главное мысль, что она в порядке и никакие асуры не охотятся за ее душой. Это было ненадолго и могло привести еще к более худшему развитию событий, но Амале было просто жизненно важно думать, что от происходящей ситуации, а точнее постоянных пыток, были хоть какие-то плюсы, даже внешние и поверхностные. Амала хищно улыбнулась, пытаясь спрятать эмоциональную бедность за красивую маску. Тело все еще помнило ужасные пытки Махиши, происходившие на регулярной основе, но, казалось, раны в миг перестали болеть, словно асур решил отпустить девушку из цепкой хватки, хотя бы на день. На самом деле, все дело было в самовнушении Амалы, женская энергия, появившаяся от удовольствия увиденного в зеркале, сделала Басу более уверенной. — «Пусть хотя бы сегодня я повеселюсь», — решила для себя Амала, оставив все проблемы на самотек, — «я просто обязана отдохнуть!» Кровь начинала закипать. А чем Амала была хуже других? Ничем, девушка решила для себя, что сегодня повеселится как следует: — «Представлю, что на свадьбе друга. Ну, например, Киллиана, а лучше Риши. Они хотя бы похожи», — со стороны это выглядело несколько жалко, но лишь так Амала могла наконец расслабиться. Девушка легко выдохнула, на мгновение сбросив с себя груз ответственности. — «Сегодня я буду сиять! Я, и никто другой. Амала Басу в деле», — повторяла себе девушка, как аффирмацию, — «не можешь быть по-настоящему уверенной, так создай себе образ». Натянула фальшивую маску Басу, а после покинула комнату, которую выделили ей Дубеи по приезде в Варанаси. Поместье выглядело вполне неплохо, ощущалось, что живут в нем высшие касты, но было чуть хуже, чем реальные владения Дубеев в Калькутте. Комнату Амала выбрала сама, просторная и на теневой стороне, подальше ото всех. — «Ты сможешь, ты сможешь», — мотивировала себя Амала, нервно спускаясь по лестнице. Первый, кто попался на глаза был Рейтан, одетый в высеребренный черный шервани, идеально подчеркивающий его темные глаза и волосы. Мужчина мягко улыбнулся, когда в его поле зрения попала красивая девушка в роскошном наряде и боевом расположении духа. — Прекрасно выглядишь, — удовлетворенно кивнул Рейтан, подав руку девушке. — Так по мне и не скажешь, чем я занимаюсь по ночам, да? — разбавила обстановку Амала, создав дружескую атмосферу между собеседниками. Вайш искренне сочувствовал девушке, но гордился тем, что она нашла в себе силы не просто прийти на свадьбу, но и сделать это с гордо поднятой головой. Своей убийственно спокойной аурой он унял дрожь в теле девушки, окончательно ее раскрепостив. — И правда, — мужчина плавно повел девушку к выходу из дома, чтобы поскорее оказаться на свадебной церемонии. — Сегодня приехали все, да? — сглотнула девушка, боясь упасть грязь в лицом перед дюжиной и остальными гостями на свадьбе. — Все, — подтвердил Вайш опасения Амалы, — но это не значит, что ты должна весь вечер быть каменной леди, как только поймешь, что не справляешься, скажи мне. — Не думаю, что до этого дойдет. — Амала, никто из них не пережил бы даже часть того, с чем столкнулась ты, и ты не должна стыдиться того, что попала в такую ситуацию. — Как я выгляжу? — вдруг перевела тему Амала, прежде чем войти в пространство, полное членов высших каст, которые помнили о том, как она сбежала из Индии пять лет назад. Рейтан оценивающе взглянул на девушку, а после, мягко улыбнувшись, ответил: — Ты поразишь их. Амала выдохнула, ответив на улыбку Рита-Шивы: — Если честно, сегодня я хочу оторваться на этой свадьбе как следует. Если нашему миру осталось недолго, то нет смысла бояться осуждения. — Отличный настрой, Амала Басу, — мужчина подвел девушку к выходу, загадочно улыбнувшись, — и в этом тебе кое-кто поможет. Вдруг из-за угла вынырнули знакомые, и такие родные лица. — Что вы тут делаете? — ахнула Амала, почувствовав резкую слабость в ногах. Киран моментально бросился к сестре, придерживая ее за талию. — Амала, ты чего? — удивился Кир реакции сестры. Джая, мелькнув с другой стороны, взяла девушку под руку. — Просто не ожидала, — расплылась в нежной улыбке Амала, — так мы с тобой вот только-только говорили. Киран, возгордившись за свою актерскую игру, рассмеялся: — Здорово я тебя, да? Мы как раз в это время ехали в машине в это… Варанаси кажется. Ну и дыра. — Все переживал, что ты услышишь, что он в машине, — ласково пролепетала Джая, взглянув своими искрящими черными глазами на своего супруга. — Вы что ради меня сорвались с Египта? — виновато спросила девушка, залюбовавшись на счастливые отношения молодоженов. — Ну, мы достаточно там отдохнули, две недели, — Киран перевел взгляд, полный некого переживания, на свою жену, — к тому же Джая здесь родилась, имеет право приехать. Амала сразу уловила к чему был этот взгляд. Джаю не особо приветствовали в дюжине и некоторые из ее членов до сих пор говорили о ней, как о предательнице. Кирану досталось ровно также, как и его супруге, поскольку это он перевез ее из Индии в Англию. Репутация всех троих была очернена, поэтому было непонятно, насколько теплый прием получится на свадьбе. — «Не стоило вам приезжать», — индианка знала, что справилась бы с необоснованными оскорблениями в свою сторону, в силу приобретенной с годами мудрости, но вспыльчивый Киран и ранимая Джая могли попасть под сильный удар от родственников, которым дай лишь повод посудачить о чем-нибудь. Амала крепко обняла родных сердцу людей: — «И все равно, я рада их видеть». Рейтан молча улыбался, глядя на воссоединение семьи со стороны. — Это еще не все. Мы приехали с Риши и Лалит, — добавил Киран, когда Амала выпустила его из крепких объятий. — Какой ужас, — вздохнула Амала, — отдыхали бы себе около Красного моря, беды бы не знали. — Да как мы могли тебя бросить! — воскликнул Киран, — они бы тебя тут заживо съели. — И теперь они съедят нас всех? — рассмеялась Амала. — А мы нападем первыми, — хищно, почти заговорчески, улыбнулся Кир. Амала окинула молодоженов оценивающим взглядом. Их наряды отлично сочетались друг с другом. Видеть Джаю в традиционной индийской одежде было несколько непривычно и было заметно, что ей было не совсем комфортно в ней, поскольку навеивало воспоминания о прошлом. Но нежно-голубой сари идеально сел на ее фигуру. — Джая, отлично выглядишь, — подбодрила Амала свою невестку, — Кирану очень с тобой повезло. Миниатюрная девушка ласково улыбнулась, на щеках проступил румянец. — Благодарю, Амала, ты тоже выглядишь чудесно. — Джая правду говорит, — кивнул брат, — выглядишь как… — Принцесса, — Киран аккуратно приобнял Джаю за талию, слегка придвинув к себе. Солнечные лучи окружили молодоженов так, словно они оба были настоящими ангелами, хотелось запечатлеть этот момент и сохранить его в своей памяти. — Какие вы у меня все-таки, — чуть не прослезилась Амала, счастливая за ребят. — Все, хватит слез, пора веселиться, — хлопнул в ладоши Кир. — Да, да, — на мгновение девушка перевела взгляд на Вайша, который ясно уловил ее эмоции. Мужчина понял, какие мысли переполняли разум Амалы. — Все будет хорошо, у нас еще есть время все исправить, — шепотом сказал Рейтан так, чтобы слышала только индианка. — «Понял, что я боюсь за их будущее из-за конца света», — подытожила Амала, прежде чем смахнуть с лица слезу и последовать за братом и его женой. Индийская свадьба представляла из себя грандиозное событие, растянутое на три дня. Первый день — семейное застолье, где жених и невеста проводят время со своими родителями. Поскольку со стороны Деви родственники не приехали, сторона Амрита полностью окружила будущих супругов. На это мероприятие Амала не попала, поскольку попросту не имела права, к тому же она была настолько обессилена, что даже не слышала как проводился этот торжественный день. — «Так даже лучше», — решила для себя девушка. Второй день — церемония мехенди, а если точнее — роспись хной. — «Кажется это сегодня», — посчитала Амала. Церемония Мехенди — предсвадебное событие, проводится перед заключением брака. Именно в этот день проводятся различные ритуалы, которые связывают души супругов. Большинство ритуалов направлены на укрепление союза и благословения со стороны Богов. — «Хоть погляжу на ритуалы воочию», — Амала, как индолог, была осведомлена в традициях индийской культуры, но на настоящей индийской свадьбе была лишь раз и то, не самый удачный, — «бедная Сана…» Девушка вышла во двор, просторный и уходящий далеко в лес. Место проведения мероприятия было украшено по всем канонам. Красные и золотые оттенки явно преобладали, придавая определенную роскошь грандиозному событию. Несколько шатров, где уже разместились высокопоставленные лица Индии, подушки из красного бархата, позолоченные статуэтки на сервированных столах, антикварные вазы с живыми благоухающими цветами, гирлянды из листьев манго, лампадки с маслами, ну и конечно же свадебный пандал, в котором разместятся жених и невеста. Дорожка, усыпанная лепестками различных цветов, вела в алтарную комнату в храме неподалеку, в которой жених и невеста должны прочесть мантры и обменяться кольцами. В глаза бросился костер, являющийся ключевым звеном в ритуале, а вокруг него специальные бархатные подушки для гостей. — Роскошно! — удивился Киран при виде ослепляющей роскоши, а после обернулся на супругу с вопросом, — и это только второй день? А что будет на третий? Я запутался когда что. — Кир, ну я же уже объясняла, — вздохнула Джая, легонько толкнув мужа в плечо, — вчера был родительский день, прощание семьи жениха и невесты со своими детьми. — Это скучно, — махнул рукой Басу, — а дальше? — Сегодня праздник для гостей. Танцы, ритуалы, в общем, веселье. Называется церемония мехенди, но это скорее почитание давних индийских традиций. — А завтра тогда что? — вскинул брови неосведомленный Киран. — Завтра самая важная часть церемонии, видишь храм? — ткнула Джая пальцем на красностенное высокое здание, куда и вела усыпанная цветами дорожка, — вот там будет проводится венчание. Это храм богини Дурги. — Благословение богов что-ли это ваше венчание? — Да, если говорить иначе, то связывают души жениха и невесты перед Богами. — А у нас такого не было ведь, — припомнил Кир, — ты же индуистка, неужели согласна была без венчания? — Знаешь, — Джая смущенно заправила прядь за ухо и подняла глаза на своего молодого человека, — почему-то с тобой я согласна на все. Юноша впустил миниатюрную девушку в сари в свои объятия, он чувствовал, что и ради нее готов на все. — Если для тебя это важно, то мы можем венчаться, — темноволосый парень с особой нежностью поцеловал женушку в макушку. Амала, нагнав брата и его жену, вступила в разговор: — Нежитесь, — искренне улыбнулась Амала от этой умилительной картины, — не буду мешать, только где Лалит скажите. Надо бы поздороваться. — Вон в том шатре, — указала Джая на шатер неподалеку, все еще находясь в объятиях любимого. Амала благодарно кивнула и двинулась в сторону шатра, где сидела семья Шарма и о чем-то активно беседовала: — Почему ты ее защищаешь? Почему?! — Лалит яростно жестикулировала, метая яростные взгляды на своего мужа, — может запал на нее? Может я тебе уже не нужна, а? Она то тебе ребенка выносит. — Ты бредишь, — было видно, что поведение девушки в фиолетовом сари, доводило взрослого мужчина чуть ли не до крика, но он сдержанно ответил, — тебе нужно проще относиться к людям, Лалит. — Лалит? Уже Лалит, да? Да иди ты, — губы девушки сжались в полосу, импульсивная особа, сжимая ладони в кулаки, бросилась прочь из шатра, не заметив Амалу и толкнув в плечо. — «Что это с ней?» — удивленно вскинула брови Амала, переведя взгляд на Авура, который словно на иголках, подскочил с места, чтобы нагнать свою горячо любимую жену, но вдруг остановился прямо у выхода из шатра и так и не сделал ни одного шага дальше. Амала последовала за Лалит, которая решила уединиться на скамейке возле небольшого декоративного пруда. Расстроенная девушка нервно мотала ногами и смотрел куда-то вдаль, погружаясь в собственные мысли. Ее лицо исказилось в искривленной улыбке, словно она что-то для себя поняла. — Лалит? — Амала аккуратно обошла скамейку и села возле подруги, — что с тобой? — Амала? — обессиленно выдохнула Шарма, — да так…ничего. — Я видела, что вы ссорились с Авуром. Лалит ухмыльнулась так, как умела только она, выражая полный спектр эмоций: — Видела, — через болезненное ощущение в горле выдавила девушка. — Что случилось? — еще раз повторила Амала. Голубоглазая брюнетка подняла взгляд, полный горечи, на нежданную собеседницу и вдруг выпалила: — Скажи, только честно, что со мной не так? Я некрасивая? Этот вопрос был пропитан болью, что часто застилала женские души, и Лалит не была исключением. Часто поздними вечерами, после светской общественной жизни, ее накрывало непонятное сердцу ощущение. Насмотревшись на красивые непоколебимые образы женщин, крутящиеся в кругах высших каст, ее одолевала тоска. Почему она не похожа на них? Все они — идеальные образцы настоящей индийской женщины, красивой и снаружи, и внутри. И самое больное, что ни все из них принимали Лалит. Не иметь потомков — клеймо, которое будет преследовать ее всю жизнь, пока она находится здесь. «Во всем неидеальна, во всем плоха». Так себя ощущала девушка, когда собеседники сталкивались с ее настоящим «я». Все обсуждали ее импульсивность, говорили, что она глупая наглая девочка, которой просто повезло выйти замуж за хорошего человека, который принимает ее такой, какая она есть. «Другой бы убежал», «кому нужна бесплодная жена, которая даже потомство не принесет», «бесполезна», «когда стареть начнет, Авур бросит ее, и будет сидеть одна у разбитого корыта. А за что ее еще ценить, как не за мордашку?», «видела у Шарма морщинки, не повезло девчонке, скоро бросит ее муженек, да найдет помоложе, покрасивее, еще и наследника ему выносит». И эти слова людей высшего света прожглись в сознании Лалит так, что она перестала понимать где правда, а где ложь. И она правда боялась потерять Авура, потому сцены ревности происходили постоянно, только ее муж искренне не понимал почему. Лалит казалось, что если она будет выдавать себя за ту, кем не является, словно она такая же, как другие дамы из дюжины, то удержит Авура рядом. Он не знал, как ей тошно каждый раз выходить в свет, не знал, как ей было плохо после светских бесед, не знал, как ее душила эта жизнь в золотой клетке. — Красивая, конечно красивая. Ты чего? — Амала, придвинув Лалит к себе, принялась за утешение подруги. И тут, сильная и независимая Шарма, окончательно разрыдалась, выпаливая слова без раздумий. — Я только и слышу вокруг, — с едкой ненавистью в голосе выдавливала Лалит, цитируя слова, — «когда дети, когда дети… Ты стареешь, Лалит, муж уйдет от тебя, ведь ты его ничем не держишь! Были бы дети, то у него был бы стимул тебя не бросать». — Ты же говорила, что вы не хотите детей. — Не хотим, наверное, — сдавленно прошептала Лалит, — но я уже ни в чем не уверена! А вдруг он хочет, а? Вдруг просто молчит. — С чего бы ему молчать, Лалит? — Чтобы не потерять меня? — ответила вопросом на вопрос девушка, которая потеряла всякую уверенность в словах. — Так это же прекрасно, значит он искренне тебя любит. И не важно, что думают другие. — Легко говорить, — сжала челюсть девушка, — ты жила себе в Лондоне, сбежав от ответственности и от дюжины. И я понимаю почему ты так сделала, я все здесь ненавижу! Ни их всех, ни саму дюжину! Ненавижу! Они все превратились из праведников в тех, кто вечно осуждает и ждет, пока ты ошибешься! Амала приласкала Лалит, нежно поглаживая ее по плечу. Она прекрасно понимала характер девушки, потому никак не отвечала на язвительные выпады, знала, что осуждения сейчас не то, что нужно молодой особе. Голубоглазая брюнетка, умерив пыл, понизила тон и благодарно посмотрела на Амалу. — Ты прости меня. Тебе самой сейчас нелегко, — прижалась девушка к плечу подруги, — просто я боюсь его потерять. Знаешь, мне так хорошо было в Египте, только я и он, понимаешь? Свобода. Лалит улыбнулась, воспоминания об отпуске с любимым грели ее сердце и душу. — Он должен знать о том, что тебе приходится переживать в обществе всех этих людей. — Ему и так говорят, что я не подарок, и зря он на мне женился. Я еще больше оттолкну его от себя, если скажу правду. Скажет, что я капризная дура! — Не скажет, он любит тебя. — А вдруг они правы? Буду я старой и некрасивой, так он найдет помоложе… — Лалит, — перебила Амала, — ты вообще видела, как он на тебя смотрит? да эти влюбленные глаза благодарят богов за каждый проведенный рядом с тобой день! — Откуда тебе знать? — неуверенно ответила Шарма. — Когда то и на меня смотрели также, — нечто ностальгическое послышалось в голосе. Амала, сморгнув слезу, улыбнулась девушке, которая слегка виновато смотрела на ту, что поддерживала ее, будучи не в самом лучшем состоянии. — Знаешь что, — Лалит решительно поднялась на ноги и потянула за собой подругу, чтобы никто из них окончательно не расклеился от волны тревожных мыслей в голове, — давай сегодня оторвемся как следует. — Вот это я понимаю настрой! — Амала вскочила с места и бросилась с подругой в гущу интереснейших событий, чтобы восполнить пустоту на душе. — Так, день сегодня обещает быть интересным, — потерла ладошки Лалит, позабыв о том, что пару минут назад ее одолевала страшная тревога. — «Пусть лучше так, да и мне нужно расслабиться», — подумала Амала, прежде чем согласиться на любые авантюры. — Так-так, — девушка в фиолетовом сари смело притормозила официанта с подносом, на котором стояли изящные бокалы с игристым шампанским, — мне два! Благодарю! Лалит решительно выхватила у слегка удивленного юного индийца алкогольные напитки и протянула один бокал Амале. Девушка показательно поклонилась, параллельно заливаясь смехом, и грациозно выхватила шампанское у Лалит. — А нам ничего не будет? — Амала заметила на себе недоброжелательные, почти прожигающие взгляды, членов дюжины и не только, которые и так были не рады видеть девушку после побега в Лондон, случившегося дважды на счету семейства Басу. — Да мне плевать на них всех, — выплюнула разгоряченная Лалит, — прогнившие ублюдки! — И то верно, — девушка вспомнила как это общество обходилось с Джаей до отъезда в Лондон, — к черту их всех! Официант, слегка шокированный от двух знатных особ, поведение которых не принято в светском мире, встал колом. Амала подмигнула мальчишке, который разносил бокалы, и полушепотом промурлыкала: — Ты ничего не слышал, — девушка выхватила еще один бокал у молодого человека и кокетливо взглянул на него. Растерянный индиец утвердительно кивнул, а после растворился в воздухе. Девушки звонко чокнулись и отпили свои горячительные напитки: — От двух бокалов не унесет, — цокнула Лалит, — а я хочу накидаться так, чтобы забыть кто я и где я! — Лалит Шарма, ваши высказывания вульгарны! — передразнила членов высшего общества Амала, — все подумают, что вы легкодоступны! — Надеюсь на это, — подмигнула Лалит и потянула Амалу за собой в самое пекло, а именно, к девадаси, которые готовились к своему выступлению перед публикой. Красивые девушки с отличными формами и красивыми костюмами удивленно посмотрели на Басу и Шарма, а после уважительно поклонились. — Госпожа Шарма, госпожа Басу, — обратилась одна из главных танцовщиц к достопочтенным лицам, — чем мы вам обязаны? — Как тебя зовут? — предварительно спросила Лалит. — Айяна, госпожа, — одарила светлой улыбкой молодая девушка лет 20. — Айяна, у нас небольшое изменение в программе, — хитро сщурилась Шарма, явно замысляющая что-то. — Какое, госпожа? Это оговорено с господином Дубеем? — Безусловно! — надулась Лалит, словно танцовщица только зря наговорила на знатную гостью, — это подарок жениху и невесте. — Какой же, госпожа? — Мы будем танцевать с вами, — неожиданно выпалила индианка, подтянув за руку Амалу, тем самым сделав ее соучастницей в этой несложной махинации, — нам найдется пару костюмов? — Да, госпожа, конечно, — улыбнулась Айяна, не совсем уверенная в танцевальных способностях дам, но не исполнить приказ не могла, — найдем вам что-нибудь. — Ты уж найди, — подмигнула Лалит и потянула за собой Амалу дальше. — Что это было? — вскинула брови темноволосая индианка в розовом сари, — мы будем что? — Танцевать, Амала, танцевать, — окончательно раззадорилась Шарма. — Ты в своем уме?! Мы же даже не знаем движения! — отрицательно покачала головой индианка. — Что там знать? Это у нас в крови-и-и, — растянула Лалит. Амала ненадолго задумалась, но все же решилась на эту детскую проделку, чтобы утереть нос всем ее недоброжелателям. — Они еще слюнки пускать будут! — рассмеялась Лалит. — И мужьям глазки закрывать! — подхватила Амала боевой настрой подруги. — Пусть выкусят, у кого еще возраст подошел, стервы, — злобно огрызнулась девушка, слегка разгоряченная после двух бокалов. — Ох, была не была! — махнула рукой Амала, согласная на все, что скажет эта легкая на подъем дама рядом. — Этот танец будет открывать церемонию мехенди, — вдруг лицо Лалит стало серьезным, — очень значимое событие для жениха и невесты. Девушка оглянулась на людей, мирно ждущих начало представления в своих шатрах и о чем-то беседующих. В глаза бросился свадебный пандал, в котором едва прорисовались силуэты двух людей, жениха и невесты. — «Я знаю, что ты будешь смотреть», — ухмыльнулась Амала, — «и вспомнишь тот самый день, когда я танцевала с девадаси на Дурга-пудже». Мысль о том, чтобы поднимать из глубин знания самые значимые воспоминания их истории и ворошить прошлое в голове того, кто еще тревожил ее сердце, не покидала Амалу. — Госпожа Басу, госпожа Шарма, — вдруг подкралась Айяна с костюмами, — жду вас через полчаса на открытии церемонии мехенди. — Благодарю! — взяла костюмы Лалит, — давай поторопимся, Амала. Шарма потянула Амалу за собой в дом, чтобы переодеть свои наряды на более подходящие для танца. — Это безумие! Настоящие безумие! — впала в состояние больного предвкушения Амала, параллельно натягивая на себя чоли — обтягивающую укороченную блузу, которая отлично подчеркивала грудь девушки. — Ты так похудела, — восхитилась Лалит, увидев полуобнаженную Амалу, — он еще пожалеет, что выбрал ее. Я клянусь, пожалеет! — Так странно, что мы знакомы всего ничего, а ты уже на моей стороне. — Это женская солидарность. На твоем месте, я бы уже этой швабре расцарапала бы лицо! — Дело только в этом? — улыбнулась слегка взволнованная девушка, пока оборачивала складку сари с золотым шитьем вокруг талии. — Не знаю, раньше ты мне не особо нравилась, — разоткоровенничалась Лалит, стоя перед зеркалом и вдевая увесистые серьги в уши, — но со временем, уже повзрослев, я поняла почему ты сбежала из Индии. Это общество зазнаек невыносимо! — Согласна, а чего стоят эти нудные собрания? Все просто пьют и общаются ни о чем. — Да-а, я особенно на них скучала. По факту, в дюжине можно на пальцах пересчитать тех, кто реально что-то делает для нашего мира. — Согласна. — Жизнь тут — настоящая Нарака. — Помоги, пожалуйста, — впопыхах попросила Амала, чтобы Лалит закрепила ей ожерелье, — да я тут не жила, а существовала! Мне казалось все так дико, особенно эти убийства. — Я тоже не со всеми традициями могу смириться, потому решила просто не лезть в дела тех, кому это важно, — Шарма ловко застегнула застежку на ожерелье подруги и принялась собирать волосы в хвост. — Столько украшений… — между делом бросила Амала, пока пыталась ровно уложить тику на пробор, — а насколько Авуру важна дюжина? — Думаю, что очень, — как-то грустно выдохнула Лалит, — он вечно в работе. — Слеза потечет, — быстро задышала Амала, параллельно закатывая глаза, пока вдевала массивное украшение в нос, — а ему понравилось в Египте? — Да, очень, но не от самого места, хотя виды впечатляющие, а от того, что мы наконец вдвоем провели время. — Так может вам уехать? — повернулась Амала в сторону Лалит, наконец полностью собравшись. — Боюсь, что это невозможно. — Почему? — У нас есть обязанности перед людьми и Кали, от которых просто так не отвертеться. — «Знала бы ты, что у нас осталось не так много времени», — подумала Амала, — «и все из-за того, что я не чувствую больше сил Махакали! Черт, я лишаю жизни миллиарды людей!» — Ты чего? — погладила по спине Лалит, — все нормально, мы с Авуром привыкли так жить. — Да так, просто все это несправедливо. — Мир несправедлив к его обывателям. Уж я то знаю о чем говорю. Продолжать разговор не было смысла, к тому же, времени оставалось мало. Девушки, накинув на лицо полупрозрачную ткань, создали определенную интригу. Было интересно, как быстро гости заметят, что среди девадаси есть члены дюжины. Точнее, Амале было интересно, когда Амрит поймет, кто танцует для него. Позже Восемь молодых девушек, среди которых были Амала и Лалит, встали в ряд. Их лица, прикрытые и загадочные, устремились на гостей, глаза которых так и скользили по изгибам танцовщиц. — «Я уже танцевала, я знаю движения!» — подбадривала себя Амала, услышав мелодию, которая так и тянула танцевать. Музыка — это созидание и разрушение, инструмент, помогающий достичь состояния нирваны и слиться воедино с природой. Индийская музыка — загадочна и полна мироощущений, неподвластных людям. Яркая мелодия окутывала всех присутствующих непроходимым туманом, сквозь который пробирались девадаси, чтобы достичь со смотрящими дзэна. Они — спасители и искусители, дарующие свободу и вечное заключение. Словно настоящий мираж в жаркой пустыне, силуэты девушек пробрались сквозь туман, и было не ясно, была ли это жизнь или же смерть. Очертания изящных изгибов тела завлекали гостей в самую пучину ада. Прямая поза равновесия — самапада, где ладони лежат сзади на талии, опираясь на согнутые запястья, открыла мир в настоящие чудеса, приглашая гостей взглянуть на продолжение танца. Музыка лилась рекой, пробираясь в сознания каждого, кто мог ее услышать, и сбивая любые установки. Все присутствующие — безликие, которые безмолвно и беспрекословно должны выполнять любые желания тех, кто смог совладать с неукротимой силой мелодии и укротить ее в танце. Последовательность плавных движений рук в сочетании с ритмичными движениями ступней и гармоничными сгибаниями тела действовала прямо под такт музыки. Пока ноги отмеривали ритм, фигурные жесты рук и кистей вместе со стилизованными движениями тела создали прекрасную пластическую композицию в пространстве. Легкий, почти невесомый прыжок Амалы, синхронизировался с остальными танцовщицами, описав полукруг. Бодрые ритмичные движения будоражили всех, кому повезло взглянуть на этот ритуал, посвященный богам и вечной любви. Боковым зрением Амала взглянула на Лалит, которая полностью отдалась музыке и проживала все свои эмоции в танце. — «Сделаю также», — и вот Амала слилась с природой, раскрыв в себе нечто потрясающее. Тело, словно само вытанцевывало движения, а сознание приоткрылось в поисках самого значимого. Она чувствовала, как тепло растекалось по ее телу, а неведомая сила поступила к кончикам пальцев. — «Сила Махакали?» — всплыло в голове, — «я не потеряла?!» Но как только тревожные мысли заселились в ее голове, завеса закрылась, а тело обдало жаром. Ритуал продолжался. Девушки, медленно отступили, чтобы дать самой главной из танцовщиц — Айяне, выполнить сложные элементы и покорить гостей своим профессионализмом. Кровь Амалы закипела от больной безысходности, она почти прикоснулась к своему сознанию и достигла могущества, которое боялась потерять. И тут в голове поселилась мысль: — «Если я смогла почувствовать силу в танце, то я должна танцевать!» — опередив Айяну, девушка выскочила вперед, теперь сотни взглядов были направлены на загадочную незнакомку. Боковым зрением индианка увидела недовольное лицо танцовщицы, которая с укором смотрела на госпожу Басу. В глазах читалось: — Сможешь ли ты выполнить то, что я учила годами, госпожа? Остальные танцовщицы, в том числе и Лалит, замерли в ожидании, что же будет дальше? Амала выдохнула и в такт мелодии, почти на инстинктивном уровне, принялась за исполнения самого сложного танца — Варны, называемого совершенством мимики и движений. Эта композиция, словно неукротимый лев, требовала от танцовщицы умения следить за мимикой и танцем. — Смогу, я же Басу, — безмолвно ответила Амала, напоследок взглянув на Айяну и повернувшись к гостям. Музыка повысилась до более высокого уровня, полностью раскрыв мелодическую красоту музыкального стиля Варны. Амала взметнулась в воздух, раскрыв в полете руки и вытянув голову. Гости разом вздохнули, словно боялись за судьбу танцовщицы, подпрыгнувшей на огромное расстояние от земли, прекрасная и ужасная Басу, ненавистная многим, кто теперь смотрел на нее с больным восхищением. Мягко приземлившись, девушка принялась изящно менять медленный и быстрый темп, исполняя танец чисто и без ошибок. Слегка переведя дух, Амала смогла взглянуть на него. Его глаза жадно метали по телу танцовщицы, которая притягивала взгляды магнитом. Его усмешка на лице будоражила и заставляла девушку действовать дальше. Поскольку танец любви исполнялся жениху и невесте, незнакомка поравнялась со свадебным пандалом и вела к финалу этот таинственный танец, исполнять который могли не многие. — «Это наш танец любви», — девушка, скинув с лица полупрозрачную ткань, обнажила всем присутствующим свою натуру. Члены дюжины, которые только что хвалили профессиональную танцовщицу, в ужасе открыли рты. Послышались возгласы. Амала, достигнув кульминации, создала собственную поэму жестов для обогащения столь мистического танца. Девушка, питаясь этим вниманием, почти с вызовом посмотрела на жениха, который был приятно удивлен от неожиданного зрелища. Амрит улыбнулся, тем самым давая полную волю и свободу в движениях Амалы: — Действуй. И индианка послушалась. Сделав пару грациозных шагов назад и придерживая сари, новоиспеченная танцовщица, скользящими движениями шеи и кистей рук, придала танцу чувственную, почти эротическую, ноту. Вытянув руки вбок, Амала дожидалась начала определенного такта мелодии. И вот, повернув грудь в одну сторону и изящно наклонив голову в другую, девушка плавно обвела изгибы своего тела. — Что она делает? — послышался возглас Деви, но взгляд Амрита был прикован к той, что прямо сейчас танцевала для него, потому он полностью игнорировал свою невесту. Амала, словно львица, смотрящая на свою жертву, подкралась к жениху и, оголив ногу от сари, закусила губу и хищно заглянула ему в глаза. Мужчина по-хозяйски уселся на троне и нервно сглотнул, оттягивая воротник в сторону. Достигнув пика своей женской энергии, Амала, описав бедрами круги, вновь приоткрыла сознание и коснулась кончиками пальцев неизведанной силы. — «Я чувствую», — облегченно выдохнула девушка, — «только эта сила не похожа ту, которой одарила меня Темная Мать». Это обстоятельство слегка напрягло девушку, потому энергия вновь спряталась в глубине души и просочилась, словно песок сквозь пальцы. — «Главное, что что-то есть», — облегченно выдохнула девушка, — «а что, разберемся позже». Танец подходил к концу, Амала, вернувшись в ряды остальных танцовщиц, принялась за финальные движения. Девушки, скинув с лица ткань, открылись перед гостями, и без того взволнованными и потрясенными. Кто-то из них ругался, а кто восхищенно хлопал, впечатленный от чистого исполнения сложного танца. Авур, увидев свою жену в рядах танцовщиц, нежно улыбнулся. И эта улыбка грела душу Лалит, которая старалась выложиться на все сто перед мужем. Амала же, лишь на мгновение одарила Амрита своим взглядом, и увидела в ее глазах огни. Его губы произнесли немое: — Мама-рати, я впечатлен. Сделав еще пару синхронных движений, танцовщицы встали в финальную позу, вытянув руки вперед и сплетя пальцы вместе. Мгновение. Гости один за другим зааплодировали выряженным и ярко накрашенным девушкам. — Церемония мехенди официально открыта.