Летняя гроза

Солнце сегодня на самом деле было беспощадным. Рюноскэ удалось разобрать лишь часть вещей перед тем, как появилось желание просто забиться в любой угол, где только есть тень. К его счастью, такой угол действительно был. Длинная тень от шкафа вполне позволила бы ему находиться там, при этом полностью быть в её приделах. Рюноскэ двигает стоящее неподалёку кресло и берёт первую попавшуюся книгу с полки. За чтением он даже не заметил, как начал клевать носом. Солнце почти село, а от жары не осталось и следа. Она уступила место приятной прохладе, которая проходилась по коже, наконец позволяя в полной мере насладиться отдыхом. Рюноскэ так и продолжил бы блуждать по царству Морфея, если бы не открывшаяся дверь. — Рю, уже девять, просыпайся давай. — Гин не получает никакой реакции, поэтому подходит к креслу и начинает трясти брата за плечи, — Тебя Чуя не простит, если ты не появишься на первом же собрании в этом году. Акутагава старший начинает бубнить под нос что-то нечленораздельное и открывает глаза, озираясь по сторонам, словно не помнит, где он был в последний раз и как тут оказался. Сонный разум подсказывает, что ночь и вправду уже совсем близко, ведь небо за окном приобрело тёмно-голубой оттенок. Он нехотя слезает с кресла. Гин уже готова к выходу. Тёмные волосы собраны в аккуратную косу, которую завершал бант из белой тонкой ленты. На ней тот же сарафан, а в руках она что-то крепко сжимает. Рюноскэ удаётся увидеть лишь то, что эта вещь жёлто-фиолетовой расцветки. Убедившись, что брат проснулся и понимает, что уже пора выходить, Гин упорхнула в коридор. Родители только интересуются, будут ли они ужинать, но, получив отрицательный ответ, не смеют задерживать ещё дольше. Сегодня безветренно, а земля не успела полностью остыть. Не нужно надевать что-то тёплое, чтобы не замёрзнуть, но по коже всё равно бегут мурашки от предвкушения и лёгкого волнения. Как им убедить Харуно отпустить сына с ними? Судя по реакции Ацуши на назначенное время, она не была сторонницей ночных прогулок. — Ты зовёшь. — Чего? А ты почему не можешь? — Гин бросает на Рюноскэ возмущённый взгляд, поправляя сумку на плече. — Ты на всех производишь хорошее впечатление. Ей остаётся только нервно теребить лямку от сумки. Калитка не заперта, поэтому они легко проходят внутрь двора. Хватает лишь пары ударов по двери, чтобы временная хозяйка дома вышла к ним. Харуно легко улыбается и кивает в знак приветствия, но ничего не спрашивает, только бросает куда-то внутрь дома короткое: «Ты собрался? За тобой пришли». Слышатся тихие, торопливые шаги и на пороге появляется Ацуши. Акутагава старший быстро окидывает его взглядом, ненадолго останавливается на рисунке кота на нагрудном кармане футболки, а потом на глазах. Жёлто-фиолетовые и яркие. В голову резко бьёт воспоминание о вещи, которую приносила сестра. — Ты что-то брала с собой. — Харуно уже ушла, так что недоумевают только Гин с Ацуши, но потом до младшей доходит, о чём он. Она ойкает и начинает рыться в сумке, доставая ту самую вещицу, которую сжимала в кулаке немного ранее. — Привет! — Она подбегает к Ацуши и тут же протягивает ему жёлто-фиолетовый браслет. Фенечка. — Ты теперь один из нас, так что считай это приветственным подарком. У них не было такой традиции. По крайней, попав в эту компанию позже всех, она ничего не получила от друзей. Ацуши совсем не входил в её планы, но из-за их с Харуно неожиданного приезда, пришлось выкручиваться. Пока брат отсыпался у себя наверху, она копалась в коробках и сумках, чтобы найти нитки нужного цвета. К сожалению, о Накаджиме ей известно только имя, поэтому лучшее, что Гин смогла придумать – использовать нитки того же цвета, что и его глаза. Плела, ориентируясь на своё запястье, поэтому, затаив дыхание, наблюдает, как мальчик надевает браслет. — Спасибо большое. — Он вертит правой рукой и улыбается, разглядывая подарок. Гин хлопает в ладоши, видя, что не ошиблась с размером. — А теперь пошли, — она берёт его за запястье и двигается вдоль домов. — нас уже заждались. Рюноскэ казалось он ждёт этой ночи, но, глядя на сестру и нового соседа, понимает, что не разделяет общего энтузиазма. Гораздо больший интерес вызывает то, как Ацуши изучает обстановку вокруг. Даже если он успел осмотреться днём, ночью атмосфера меняется. На улице слышно стрекотание сверчков, а во всех домах уже частично выключен свет. Они не объяснили, куда ведут его, поэтому Ацуши вопросительно смотрит на Рюноскэ, когда дома остаются позади. Сам Акутагава идёт за ними, Гин слишком торопится, а Ацуши всё ещё держат за руку, так что выбора у него нет. Тревога в груди Накаджимы становится лишь сильнее, когда в окружении деревьев и кустов виднеется рыжий огонёк. Чем ближе они подходят к нему, тем отчётливее он слышится уже знакомый голос. Дазай ругается с кем-то, пока третий голос пытается примирить их. Подойдя ещё ближе, ощущает тепло, которого в такое время определённо быть не должно. Гин ускоряет шаг, а парни следуют за ней и вот, наконец-то их цель достигнута. За кустами и деревьями укрылось небольшое место для посиделок. В центре горит костёр, а вокруг него выставлено три лавочки, которые уже заняты. Дазай улыбается и машет забинтованной рукой, а другой держит запястье рыжего мальчишки, который вцепился в воротник его футболки. Ацуши кажется, что тот даже младше, чем он сам, пусть и не намного. Помимо них здесь темноволосая девочка, парень с пластырем на носу и ещё один веснушчатый мальчик. Все чуть-ли не одновременно оборачиваются на него с Акутагавами. Гин легко оставляет его, занимая место рядом с подругой. — А вот и паренёк, о котором я говорил! — Восклицает Дазай. Ацуши не замечает, как Рюноскэ подходит к нему и, взяв за запястье, ведёт к лавочке, на которой расположился тот самый парень с пластырем. — Накаджима Ацуши! Место обустроено достаточно просто, но необычно для такой местности. Они с Акутагавой садятся напротив Дазая и незнакомца, — Ацуши немного нервничает от того, что взгляды двух рыжиков не кажутся шибко дружелюбными. Они будто врага в нём разглядеть пытаются, — а на центральной лавочке сидят девочки со светловолосым мальчиком. Вот последний уже кажется более доброжелательным. Его глаза так и излучают нескрываемый восторг и предвкушение. — Ну, — продолжает шатен, — раз уж наш круг пополнился, давайте знакомиться заново. — Ему всё-таки удаётся отцепить чужую руку, а рыжий не стремится вернуть хватку, слишком отвлёкся. — Дазай Осаму. Пятнадцать лет. — Гордо представляется, хотя нужды в этом нет от слова совсем. Видимо, шок отобразился на лице Ацуши, ведь Дазай усмехается и бросает насмешливый взор на парня сбоку от него. Тот фыркает и складывает руки на груди. — Напыщенный индюк. Я Чуя, мне шестнадцать. — Голос смягчается и даже непонятно, что совсем недавно они с Дазаем обменивались ласковыми прозвищами. — Ты не удивляйся так, ему через пару недель тоже шестнадцать стукнет. Просто выделывается пока может, что такой юный, но так похож на взрослого. — Ключевое слово — «похож». — Закатив глаза, добавляет Рюноскэ. — Со мной и Гин уже знаком, мне пятнадцать, а ей четырнадцать. Теперь вы. — Коротко кивает в сторону сестры. — Кёка, тринадцать. — Кенджи, четырнадцать! — Меня Тачихарой звать. — Он протягивает ладонь Ацуши и тот жмёт её, растерявшись на мгновение. — Мне пятнадцать, рад знакомству. Атмосфера резко становится более тёплой. Взгляды смягчаются, а люди вокруг уже не кажутся пугающими незнакомцами, которые в любой момент могут прогнать его. Кенджи подбегает, чтобы тоже пожать руку, а Чуя вновь зло поглядывает на Дазая. Ацуши не может сказать в чём дело, но Дазая это от чего-то веселит. Только взгляд Кёки остался почти таким же равнодушным, но всё-таки небольшой огонёк интереса в нём загорается, когда она рассматривает нового знакомого. Гин тем временем окидывает всех взглядом и поднимается с места, копошась в сумочке. — Ну, раз все теперь знакомы, пришло моё время. — Она наконец достаёт всё нужное содержимое, — У меня есть небольшие подарки. Это мелочь, но я старалась. Девочка подходит к каждому и протягивает сделанные вручную браслеты. Вот для Кёки: белые бусины, среди которых затесалась одна в форме кроличьей мордочки. Для Кенджи и Тачихары более простые. У Миядзавы фенечка тонкая из Белой и жёлтой нити, похожа на ту, что у Ацуши, разве что бусина в виде подсолнуха отличает их друг от друга. У Мичизо однотонная зелёная, только более широкая. Для Рюноскэ браслет из мелких чёрных бусин. У Чуи тоже бусины, но разных оттенков синего и небольшой звёздочкой. Последний браслет она протягивает Дазаю. Бело-голубые нити сплетены в чередующиеся стрелочки, а рядом с узлом прикреплена небольшая жёлтая бусинка. — Можно мне пошутить?.. — Интересуется Тачихара, глядя на Акутагаву младшую, словно опасается задеть её, а не самого Дазая. — Тут и так всё ясно. — Разводит руками Чуя, ехидно улыбаясь. — Какой смысл шутить над правд– Ай! — По голове прилетает слабый подзатыльник. — Совсем берега попутал? — Кто из нас ещё что путает. — Фыркает Дазай, пока Накахара трёт ушибленное место. — Красивый браслет, а вам бы только чушь молоть. — Он выдерживает паузу, а потом обращается ко всем сразу, — И вообще, давайте поблагодарим нашу мастерицу. Ацуши начинает сравнивать это место с сектой. Даже время и место встречи казались странными. Как по команде все одновременно говорят «Спасибо!», только Кёка продолжает молчать, радостно разглядывая подарок. Дазай собирается сказать что-то ещё, но все отвлекаются на треск веток и шелест листвы — Акутагава любезно не комментирует то, как резко вздрогнул Накаджима рядом с ним, сжав ткань его футболки. Этот шум напрягает не только Ацуши. Раньше взрослые приходили, чтобы проверить всё ли в порядке, но они перестали так делать ещё пару лет назад. Так кто или что это? Накахара хмурится и встаёт со своего места, отходя подальше от костра. Он выглядывает на тропинку и замирает, глядя в одну точку. — Всё в порядке? — Тачихара подходит ближе. Он тоже вглядывается в темноту, а потом заливается смехом, поднимая что-то с земли. — А вот и наш нарушитель порядка. — Мяу! Мичизо, на пару с бурчащим Чуей, возвращается и демонстрирует им чёрного кота. Он осматривается и жмурится, когда в зелёные глаза светит пламя костра. Кот низко, коротко мяукает и спрыгивает с рук в сторону Ацуши. Быстро оценив незнакомца, он заползает на колени, топчется, а после усаживается на них. Накаджима удивлённо смотрит то на животное, то на Тачихару. Гин и Кенджи подходят погладить его, пока Дазай виновато улыбается и пытается забрать питомца, но тот уворачивается от рук, прячась за спину Ацуши. — Знакомься, — устало вздыхает шатен, — Полночь. Мистер Полночь — мой кот. Упрямый и приставучий. — Прямо, как сам Дазай... — Хихикнув говорит Гин. — И Чуя. — Добавляет Тачихара. Они дают другу другу пять, — из-за внимания Акутагавы улыбка на лице Мичизо становится только шире, но сейчас Ацуши не придаёт этому особого значения, — на что старшие только закатывают глаза от недовольства. Это забавно. Первое, что он увидел, придя сюда: прерванная ссора. Сейчас же они одинаково реагируют на замечание о том, что они похожи. Дазай ещё раз пробует протянуть к коту руку, но тот убегает дальше и втискивается между Накаджимой и Рюноскэ, виляя хвостом. Пушистый сверлит хозяина взглядом, словно тот ему всю жизнь испортил. Светловолосый ради интереса гладит его по макушке и сразу слышит довольное мурчание. Губы расплываются в улыбке, а Дазай же в свою очередь чувствует себя разбитым. Его предал собственный кот. — Он часто приходит к нам, но сидит с Дазаем или Йосано. — Поясняет Рюноскэ, провожая уходящего Осаму взглядом. — Ты должно быть особенный, раз он сразу ушёл к тебе. — С еле уловимой обидой в голосе предполагает Дазай, повернувшись к ним спиной. — Либо ты даже ему надоел. — Чуя. — Укоризненно смотрит на рыжего Гин. — А что? Если сегодня мы, видимо, не рассказываем о том, что происходило за этот год, давайте говорить о том, что произошло уже здесь. Эта мысль кажется правильной, даже если он ещё не знаком с их обычаями и порядками. Было бы это ещё сделано не для того, чтобы задеть Осаму. — Как жаль, что Кёка не сообщила сегодня, что наш рыбак, — он делает акцент на последнем слове, зло ухмыляясь, — сжарился вчера у реки под солнцем. Так вот почему он вчера встретил только троих из присутствующих. — Дазай! — Не унимается младшая. Чуя готов взглядом молнии метать, а Осаму, кажется — уворачиваться от них. Такое ощущение, что пока Накахара злится, второй воспринимает это как обычную игру. Жёлто-фиолетовый взгляд скользит по всем присутствующим, но что-то не устраивает только Гин. И то, она не напугана, просто ей не нравится нарушать атмосферу добра и мира, — Ацуши готов признать, что ему, скорее всего, станет тут комфортно, когда он немного привыкнет к этим людям. Кёка, Кенджи и Тачихара шепчутся. Ацуши удаётся расслышать только: «Через полчаса уже забудут». — О чём они? — Робко спрашивает Ацуши. Честно, ему страшновато общаться с Рюноскэ. Он молчаливый и излучает холод. Не до конца понятно, как с ним поладить, да и возможно ли это. Проблеск интереса он заметил только при первой встрече. Но Акутагава остаётся самым надёжным пусть и тяжёлым вариантом, чтобы разузнать обо всём здесь. Его спокойствие располагало к себе. Впрочем, по этой причине ему хотелось бы пообщаться и с Кёкой, что пока не представлялось возможным. — Игра «Насколько бессмысленна сегодняшняя драка». — Он жмёт плечами, поднимая взгляд от кота, которого сам начал гладить чуть ранее, на старших, — Каждый делает предположения, насколько быстро они помирятся. — И каковы результаты? — Кёка всегда даёт самые короткие временные рамки и всегда остаётся права. — Они часто так? — Почти каждый день. — С лёгкой усмешкой отвечает Рюноскэ. Что ж, Йосано предупреждала, что у них есть своеобразные ребята. На самом деле она составила для него небольшую инструкцию по прибыванию в их деревеньке. Во-первых, никаких шуткок и акцентов на росте рядом с рыжим пареньком «каким — сам догадаешься». Во-вторых, не воспринимать реакции в штыки. Это правило помогло ему не слишком сильно паниковать сегодня, хоть и не избавило от переживаний полностью. Она сказала, что лишь они с Рампо, Кенджи и, возможно, Дазаем будут постоянно дружелюбными с ним. Остальные могут порой не выглядеть слишком радушными, но это не значит, что что-то не так. Просто такой характер. В-третьих, не обращать внимания на выходки Дазая с Чуей по отношению друг к другу. «Их всё равно никто не понимает», — пожав плечами, объяснила она, но в подробности вдаваться не стала. И четвёртое правило, которое сейчас было самым важным: не слишком сильно доставать Рюноскэ. «Но это по желанию», — пошутила тогда Акико. Сейчас Ацуши понял о чём она предупреждала. Акутагава не отказывается идти на контакт, но и нащупать грань дозволенного всё-таки стоит. Помимо голосов слышен другой шум, который, кажется, замечают только они. Оба мальчика опускают взгляд вниз. Кот остаётся на месте, но дыхание как будто стало более учащённым. Подпускать пушистого кота к дополнительному источнику тепла, особенно летом — плохая идея. Они переглядываются, молча спрашивая друг у друга: ты тоже это видишь? Убедившись, что ему не кажется, Акутагава поднимает кота на руки, не сталкиваясь с сопротивлением. Это замечают остальные и все разговоры резко стихли. Они просто смотрят на мальчика с животным. — Мы отнесём его подальше от костра. Ему нужно остудиться. Акутагава не дожидается ответа, просто уходит под обеспокоенный взгляд Дазая. Делать нечего. Ацуши ускользает вслед за Рюноскэ. Только сейчас он понимает, что действительно похолодало и стемнело. Фонари далековато отсюда, а в домах уже выключили последние огни. Ацуши идёт вперёд, ориентируясь на светлую футболку товарища. Бежать от чего-то неловко, — вдруг Рюноскэ имел ввиду не Ацуши? Конечно, логичнее было позвать Дазая. Но тот почему-то ничего не сказал в ответ... — его спасает только то, что Акутагава сам останавливается. Подросток прижимает к себе кота и чешет за ухом. Пушистый реагирует не сразу, но спустя какое-то время начинает мурлыкать. Видимо, ему становится лучше. — Я думал, ты уже не пойдёшь. — Хмыкает Акутагава, не отрывая взгляда от кота. — Я... не был уверен, что ты звал именно меня. — Сознаётся Ацуши. Насмешливое «Да ну, а кого тогда?» звучит странно из уст Рюноскэ, но не враждебно, поэтому Ацуши решает не делать ответ слишком оправдывающимся, насколько оно возможно, — Мне казалось, что ты вечно будешь ходить с Гин. Вы — родственники и всё такое. — Ну не везде же мне с ней таскаться. Она выросла и даже если бы я хотел присматривать за ней, ей это было бы неприятно. Это имеет смысл. Да и этим ребятам, кажется, можно доверять. В конце концов, друзья Йосано должны были пройти проверку временем, чтобы получить такое звание. — Тебе ведь там неуютно. Фраза не звучит, как вопрос. Рюноскэ утверждает это и попадает прямо в яблочко. Ему хочется влиться в эту обстановку, но пока не получается. — Угу. Наверное, мне следует поговорить с ними всеми в менее крупной компании... Хотя поодиночке тоже страшно. — Признаётся Ацуши, горестно вздыхая, — Было бы гораздо проще, если Йосано приехала с нами. Ветер с шелестом листвы одновременно успокаивает и добавляет дискомфорта. Эта тишина лишний раз напоминает, что сейчас глубокая ночь. В городе такое время всегда пугает, если ты не успел вернуться домой. Но сейчас всё немного иначе. Всё ещё жутко от темноты и безлюдности, но рядом мурчит кот, да и Акутагава кажется более чем спокойным. Он поднял взгляд к первым звёздам, теперь гладя кота скорее машинально, чем осознанно. Такая компания успокаивает, хотя самому в это слабо верится. — Тогда, полагаю, тебе стоит начать с меня. Вряд-ли мы уже туда вернёмся. — Наверное... Тогда, может, объяснишь, что у вас тут вообще происходит? Я ничего не понял толком. — В голосе слышен смех и он готов поклясться, что Рюноскэ тоже приподнял уголки губ. — Йосано дала мне некоторые правила, но они лишь заранее объяснили, что Дазай с Чуей... — он делает паузу и пристально всматривается в лицо Акутагавы, оценивая, способен ли тот на предательство. — придурки. — Легче тебе будет самому разобраться, но про этих двоих ты всё правильно понял. — Прокашлявшись, он возвращает себе серьёзный вид, — Что тебя конкретно интересует? — Что это за собрания такие, и почему сегодня оно вышло каким-то неполноценным? Это из-за меня? — А с самооценкой у тебя точно всё в порядке? Просто решили, что без Йосано с Рампо как-то не очень будет. Обычно мы собираемся так только в начале и конце лета. В первый раз обсуждаем, что произошло за год разлуки, а во второй — что планируем сделать до следующего лета. Ну и заодно обсуждаем, вышло это или нет. — Йосано говорила, что все, кроме одного из вас — приезжие, но вы не поддерживаете связь, когда возвращаетесь домой? Так ведь гораздо проще? Да и ждать почти что год ради каких-то новостей... — Конечно, мы общаемся вне этой деревни. — Он пожимает плечами и возвращает взгляд к Ацуши, — Просто так гораздо атмосферней. Мы делимся какими-то небольшими событиями в общем или личных чатах, но есть темы, которые мы затрагиваем исключительно на собраниях: отношения, какие-то крупные достижения в учёбе, спорте или других хобби, ну и какие-то события с решениями, которые влияют на будущее. Конечно, последнее сейчас актуально по большей части для Чуи, Дазая, Йосано и Рампо, — поступление, университет, все дела, — но Тачихара, например, рассказывал об их переезде в другой город. Про отношения рассказывать начала Йосано. Ей тогда, если не ошибаюсь, пятнадцать было и уж очень похвастаться хотелось. — Акутагава говорит это без капли злобы. Он уважал Акико, просто какой ещё мог быть мотив для такого разговора с кем-то гораздо младше неё? — Похвастаться? — Ну, на таких посиделках мы ещё говорим о том, встречался ли кто-нибудь с кем-то. Предлагали ли им или они просто никому не понравились. — А тот намёк от Тачихары и Чуи на то, что Дазай.. как бы помягче выразиться. Ацуши не уверен, почему диалог идёт без слишком заметных пауз и куда вообще они его заводят, но пока ни о чём не жалеет. Акутагава тихо посмеивается, но быстро успокаивается, словно ему необходимо выглядеть таким холодным и равнодушным. Хотя холод, как таковой и не ощущался больше. Рядом с ним сейчас хорошо даже просто находиться. — Гей? Он с Чуей и Кёкой — Кёка — сестра Чуи, если что — с одного города. Их родители и дома-то тут выбирали специально рядом, — вспоминается казус с самолётиками, но про него он расскажет светловолосому как-нибудь в другой раз. — Всегда, когда Дазай начинается хвалиться тем, как много девушек хотят с ним быть, Чуя говорит, что Осаму только прикрывается этим, а на самом деле небось в какого-то парня влюблён. К чему, мол, тогда каждую первую отшивать, но кричать о том, что она была. — Не знаю, что меня удивляет больше: «тёплые» отношения Дазая с Чуей или то, что ты, оказывается, такой разговорчивый. Серые глаза округляются от удивления, а потом он отворачивается, вновь рассматривая мордочку кота — единственное, что он мог бы сейчас нормально рассмотреть, с его-то зрением. — Кёка рассказывала, как Чуя подрался с идиотами, которые зачем-то лезли к Дазаю, когда они только-только в среднюю школу перешли. Не думай, что у них всё настолько плохо, как ты видишь. Никто не знает, чего им не хватает, хотя бытует мнение, что мозгов. — Накаджима хихикает с этого, но вот сам Рюноскэ становится серьёзнее. — И ты не обольщайся сильно. Мне просто нужно ввести тебя в курс дела, так скажем. Я отвечаю за тебя. Теперь удивляется Ацуши. — Отвечаешь? — Вне гласное правило: когда ты приводишь новичка на собрание, ты берёшь на себя обязанность объяснять ему всё и помогать, если что. — Обязанность, которую на него спихнул Осаму со своей фирменной гаденькой улыбкой, — Дазай нас с Гин так же «выхаживал». Ему, наверное, следует сказать спасибо? Он обдумывает весь рассказ. Это осветило часть истории, но ему хотелось бы больше узнать обо всех ребятах. Например, о Кёке он знает теперь лишь имя, возраст и то, что у неё есть брат, а интерес к ней разгорелся только сильнее. Прямо как и к Рюноскэ. — Хэй, о чём болтаете? — Машет рукой Чуя, приближаясь к ним. Рядом с ним идёт Дазай, но ничего не говорит. Ускоряет шаг и сразу концентрирует внимание на коте. Полночь продолжает мурлыкать и легко даётся, когда хозяин берёт его на руки. Это безумно радует и Дазай наконец облегчённо выдыхает. — В любом случае, все уже разошлись и вы давайте идите. Сон полезен для детей. — И вот этот человек говорил, что Дазай любит выделываться? — Жаль, тебе не помогло. Говорят, во сне дети растут быстрее. — Без задней мысли парирурет Дазай, предусмотрительно отступая назад, прижимая кота к груди. Чуя зло смотрит на него и, кажется, собирается что-то сделать или высказать. — Кстати! — Предотвращает перепалку, хоть и несерьёзную, Ацуши, — Дазай, что с твоей ладонью? Я ещё при первой встрече хотел спросить, но побоялся. — Да ерунда. Просто порезался, я несовместим с готовкой. — Ты несовместим ни с чем. — Поправляет Чуя. Раздражение ушло и теперь он ухмыляется, обращаясь к Ацуши, пока Рюноскэ просто трёт переносицу. Больше симпатии он питал к Накахаре, но когда этот дуэт в сборе, он готов проклинать обоих, — Он постоянно калечится, но болевой порог настолько высокий, что замечает это в последний момент, либо мы в экстренном порядке тащили его к Оде, его отцу. — В общем, да. — Легко соглашается Дазай. — Ну, если вопросы закончились, то говорю я. Послезавтра они собрались на рыбалку. Где-то в пол шестого утра общий сбор, до нужного места достаточно долго идти. Акутагава зайдёт за тобой, но и ты будильник давай не проспи. — Наеаджиму хлопают плечу, — Тебя мы тоже ждём. Они обмениваются простым «спокойной ночи», но так как Рюноскэ и Ацуши живут напротив друг друга, они идут вместе до конца. Акутагава, стоило появиться кому-то ещё, вновь закрылся. Это немного напрягало, но Ацуши уже увидел, что он может быть немного другим. Более открытым и даже милым. Правда так и не ясно, что позволит в следующий раз открыть эту часть него. Они больше не разговаривают, но эта тишина не давит. Накаджима разглядывает тёмную макушку и просто думает о своём. Трудно представить, как проходят все эти походы, совместное время и всё то, к чему привыкли здесь все, кроме него. Честно, он и на рыбалке лишь один раз с Фукудзавой был, не то что бы это было чем-то удивительным, хотя компания дяди очень даже неплохая. Тихий, мудрый и интересный человек. Он ловит себя на какой-то закономерности, что молчаливые люди вызывают у него гораздо больше интереса. В их домах уже полностью погас свет. Рюноскэ замечает только свет настольной лампы в комнате сестры. Он даже не заметил, как она прошла мимо них, слишком увлёкся рассказом. Это неловко. Они смотрят друг на друга, не зная, как попрощаться. После пары минут молчания, Акутагава всё-таки протягивает руку. Уже знакомый жест, на который Ацуши реагирует как-то слишком взволнованно. Он жмёт чужую ладонь, сразу сосредотачиваясь на ощущениях. Уже достаточно прохладно для июня, но рука Акутагавы почему-то тёплая, в отличие от собственной. Такой контраст вызывает лёгкое покалывание на коже. Светловолосый отдёргивает руку и разворачивается в сторону дома, тихов сказав напоследок: «До встречи». — Пока...