Крэйвен

      И вот в который раз Леонид просыпается в этой сырой, мрачной и тёмной камере. Здесь нет ни одного, даже самого маленького окошечка, откуда мог бы просочиться свет солнца. Судить о времени суток можно лишь по крысам, которые предчувствуют скорую кормежку и пробираются в темницу сквозь щели в стенах. А кормят белого пленника всего раза два в день, если он хорошо поработает в носорожьем загоне. Но первый приём пищи является обязательным — даже вакандийцы понимают важность завтрака: голодный раб — плохо работящий раб.       Каменный потолок протекал, с него мерно, капля за каплей капала вода: «кап-кап, «кап-кап». Вскоре к этому звуку прибавился ещё один — цоканье крошечных коготков, — но он быстро прекратился — крыса притаилась под лавкой в ожидании наживы. Совсем скоро надзирательница принесёт паёк. Лео свесил босые ноги с лежанки и вперился взглядом прямо в дверное окошка.       Через пять минут по ту сторону послышалась ругань, разносимая эхом по подземелью. Голос всё приближался, пока злобное бормотанье не заглушил лязг затворки. Окошко, скрепя петлями, откинулось к низу. Чёрная рука поставила на него миску, наполненную несколькими почти такими же чёрными, как и рука женщины, пластами тонко нарезанного вяленого мяса. Билтонг — так называлось это блюдо. Хотя, это скорее закуска вроде чипсов, чем полноценная еда: народы Африки готовят его из телятины, баранины, страусятины, мяса антилопы, буйвола и даже слона! За три года пребывания на чёрном континенте Леонид успел несколько раз попробовать эти «чипсы» — Светлана тоже вялила, чаще всего из буйвола; пряный, с нотками кориандра вкус не был ему по душе, но у биологической матери не забалуешь — или ты ешь, что дают, или твой голод — твоя проблема. Такого правила придерживалась Кравинова.       Забрав миску, Лёня принялся жевать. Билтонг был жёстким, с кучей жил. Язык жгло от обилия специй — с ними точно нарочно переборщили. И тем не менее порция была съедена до последнего кусочка, от чего во рту разразился самый настоящий пожар. А воду в этот раз, как назло не дали. Сейчас Лёня отдал бы всё, лишь бы сделать хоть один глоток той грязной воды, которую ему передали несколько дней назад. Но даже такой не было, а «огонь меж тем всё сильнее разгорался. Крыса же поняла, что ей ничего не достанется, раздосадовано пискнула, и, махнув хвостом, скрылась в щели.       Сорвавшись с места, юноша встал на колени прямо в том месте, откуда текла вода. Задрав голову вверх, он открыл рот настолько широко, насколько смог и принялся жадно ловить крупные капли опухшим языком.       — Ах-ха-ха-ха-ха! — из отверстия в двери показались белки глаз и белоснежная улыбка, — О, Баст, какой же ты жалкий! — бритоголовая бросила взгляд на опустевшую посуду и тут же посерьёзнела: раз всё сожрал, то давай сюда миску, Ọmọ àgbere funfun.       Сдерживаясь, от того чтобы не ответить ей в том что-нибудь в этом же духе, мальчишка прошлёпал по полу и вернул пустую деревянную тарелку. Окошко закрылось вновь. Молодой человек вернулся к безуспешным попыткам унять горечь от большого количества перца и прочих специй. Вода с потолка скапливалась в одну крупную каплю и, не выдерживая собственного веса — срывалась вниз, в зияющую пасть юноши. Некоторое время спустя за ним снова пришли две женщины из Дора Милаж. Они привычно прошли внутрь камеры и тычками копий вывели его отсюда.       Миновали лестницы, коридоры и залы. На пути к выходу из дворца процессии встретился принц Т'Шура собственной персоной. Внешний вид не выдавал в нём голубую кровь, а скорее наоборот — во всей этой простой одежде, которую носят простые мальчишки за пределами Ваканды, маленький принц производил впечатление озорного сорванца, коим и являлся.       — Вы опять ведёте его на стойбище? — поинтересовался он, — Можно с вами?       — Нет! — в один голос отрезали обе. Все члены Дора Милаж были настолько идентичны друг дружке, что Лёня их совсем не различал. Даже голос у них был одинаково неприятный его уху.       — Но я хочу… — начал было негритёнок, и тут же был прерван.       — Мой принц, — поклонилась ему одна из стражниц. Голос её старался звучать как можно мягче, однако стальные нотки в нём отчетливо звенели. — Поймите: этот дикарь опасен. Вам нельзя находиться рядом с ним.       — Урри права, мой принц, — вторила ей напарница, — мы не позволим, чтобы с вами что-нибудь случилось.       Ткнув Лео в спину, они прошли мимо сгрибившегося от досады мальчика и продолжили вести пленника.       Выйдя за стены королевского двора, стража вела его уже знакомой дорогой, где виднелись просторные загоны, за оградой которых туда-сюда сновали носороги. За одним из загонов, облокотившись спиной на брусья, стоял и зло улыбался ненавистный Лео В'Каби. Его улыбка не предвещала ничего хорошего. В правой руке он сжимал электро-хлыст, с которым не расставался, казалось, никогда.       Толстый негр всегда держал его наготове, моля весь пантеон своих богов о том, чтобы они предоставили ему случай пустить хлыст в дело. В'Каби страстно желал использовать устройство на белом рабе — он и без него обращался с Леонидом скверно, но ему хотелось большего. В'Каби знал о том, что творилось за куполом: на протяжении столетий европейцы, такие как этот мальчишка, грабили богатые земли Африки, создавали на них свои колонии, порабощали целые народы, разлучали семьи, увозя черных людей, подобных В'Каби за сто морей от колыбели человечества.       Не то что бы его и в самом деле волновали судьбы этих чернокожих. Толстяк был ярым патриотом Ваканды и строго делил людей на две категории: свой-чужой; своими он считал, естественно, других вакандийцев, а на остальных, в независимости от цвета кожи, смотрел свысока. Но больше всех В'Каби не мог терпеть белых. Зная о том, что колонизаторы и их потомки творят, в нём просыпалась солидарность к другим представителям негроидной расы.       — Только дай мне повод, умоляю… — шипел он, буравя взглядом обгоревшую спину своего «подопечного». Лео сразу приступил к работе: перейдя в подчинение мордатого негра, он принялся орудовать лопатой, скидывая в неё носорожьи фекалии. Парень старался подобраться поближе к поилке, которая была недавно до краёв наполнена свежей, и самое главное чистой, водой. Её-то как раз и не хватало — рот продолжало жечь, казалось, изо него и ушей вот-вот повалит пар. Бедный язык опух и еле ворочился.       Юноша то и дело бросал многострадальные взгляды на поилку, облизывал высохшие и потрескавшиеся губы на эту прозрачную гладь, под которой чётко виднелось деревянное дно. Когда один из серых здоровяков решил испить воды, Лёня не выдержал, — так аппетитно животное хлебало её, фыркая при этом от удовольствия, — и, отбросив лопату и оставив тачку с навозом, рванул к поилке. Какое же он испытал наслаждение! Сейчас ему казалось, что эта вода — самая вкусная из всех, что ему доводилось пробовать. Она дарила столь желанную в этот зной свежесть. Точно собака, Леонид зачерпывал остуженным языком необходимую жидкость и был так поглощён утолением жажды, что не обращал внимания ни на возмущение, исходившее от носорога — тот недовольно косился чёрным глазом на наглого соседа, но сам пить не переставал, — ни на оклики В'Каби.       Вдруг позвоночник Кравинова пронзила острая, обжигающая боль. В глазах потемнело, всё тело отнялось, и он, трясясь словно в лихорадке, упал лицом в поилку. Поперёк спины алел след, похожий на звенья цепи.       — Ты чё это вздумал?! — заревел надзиратель. Мандраж быстро прошёл, контроль вернулся к хозяину тела. Юноша взглянул на своего обидчика: В'Каби стоял в полуметре от него. Его физиономия была перекошена злорадным оскалом — наконец-то нашёлся повод хлестнуть бледнолицего. В руке негр сжимал любимую плеть, звенья которой с обратной стороны горели неоново-голубым цветом. — Отошёл от воды, уродец!       С этими словами он замахнулся вновь. В глазах плясали садистские огоньки. Но они тут же потухли: мужчина стушевался и отпрянул назад. Причиной его сменившегося настроения оказалось столпотворение носорогов. Несколько штук копытных сгрудились и закрыли собой недоумевающего Леонида. Они будто бы признали в нём члена своего стада, а раз так — надобно защитить пострадавшего от хлыста жестокого человека своего сородича. Носороги всё пребывали, строясь полукругом, как по команде.       Лёня всё также сидел на коленях, отходя от шока. В тени плотно стоящих друг к другу огромных тел было хорошо, прохладно — это помогало привести мысли в порядок. Мальчик силился найти объяснение странному поведению своих неожиданных союзников. Те угрожающе ворчали и фыркали на чёрного надзирателя, рыли мощными ногами землю и наклоняли головы, демонстрируя сверкающие на солнце рога. «Не подходи, а иначе придётся иметь дело с нами» — будто бы говорили они.       Лео не знал, что именно это имеют в виду крупногабаритные травоядные, но каким-то неизвестным ему чувством понимал, что так оно и есть на самом деле. В'Каби тоже не дурак — понял, что его навороченный хлыст если и свалит с ног носорога, то только одного, а оставшиеся его в мгновение ока растопчут. Их судьба в этот же день решится — вибраниумное копьё в массивный череп. Но какая разница, если сам пастух будет точно также мёртв? Потому негр принял единственно верное решение в сложившейся ситуации — отступить.       — Спокойно, спокойно, чего это вы? — медленно пятясь, вопрошал он, стараясь не показывать страх. Деактивировав хлыст и пристегнув его к поясу, мужчина поднял руки в примиряющем жесте. — Давайте без резких движений, — елейным голосом попросил он.        Так, всё отдаляясь от животных поближе к воротам, он дал дёру, когда до последних оставалось всего-ничего. К его облегчению никто из носорогов не погнался за ним, даже ухом не повёл.       Уже оказавшись за загоном, знатно струхнувший В'Каби закрыл ворота и только тогда к нему вернулась самоуверенность. Сложив руки рупором он проорал:       — Пока не закончишь чистить загон — не выпущу! Ты меня понял, ублюдок?!       Леонид уже твёрдо стоял на ногах и не опирался о могучие толстокожие спины своих защитников.       — Спасибо, — шепнул он им. Те, принимая благодарность, подёргали короткими хвостиками и пошевелили ушами, — Вы же меня понимаете, верно? — из группы носорогов раздалось беззвучное утверждение. Ни один из них не издал и звука, но каждый из этих громадин предельно ясно понимал белого человека.       — Моргните, если вы правда понимаете мои слова, — не унимался юноша, не веря своим чувствам.       Он вышел вперёд и взглянул в носорожьи морды. Каждый из них поочередно моргнул, демонстрируя свою способность к пониманию человеческой речи.       — А ну за работу, белый дьявол! — крикнул с другого конца загона чёрный садист. Он вконец осмелел, и теперь бродил вдоль передней части забора, раздражённо помахивая хлыстом.       Лео вздохнул: хоть теперь он и не один, но пузатого лучше не злить лишний раз.       Спину жгло неимоверно, от чего белый раб не успел выполнить весь объём работ до прихода конвоиров. Забирая его от В'Каби, они заметили, что пленник не цел и невредим, каким пришёл на пастбище. Вереница овальных маленьких звеньев хорошо выделялась на обгоревшей покатой спине кроваво-красными кружочками, соединёнными между собой.       Приведённый обратно в подземелье, Кравинов и просидел там до вечера, так и не дождавшись ужина. Он знал, что и не дождётся его сегодня. Что ж, учитывая, что родезийских риджбеков, любимцев короля, кормят куда лучше него — есть не особо и хотелось. Так что он уснул, ворочаясь на жёсткой лавке, под анкомпанементы урчащего желудка, который бурлил и завывал не то от голода, не то от утреннего билтонга.

****

      А тем временем Светлана Кравинова разлеглась на диване словно довольная кошка — на её лице при этом красовалась чеширская улыбка. Женщина смотрела телевизор. Она внимательно следила за разворачивающимися на экране действиями: супергероиня под псевдонимом Девушка-Паук лихо скакала, уворачиваясь от металлических щупалец Оливии Октавиус, некогда знаменитой в кругах таких же как она учёной, а теперь же преступницей с приставкой "супер". Хоть Октавиус и не имела суперсил, но её щупальца, с которыми она была неразлучна волей случая — могли поднять несколько тонн, что она и демонстрировала в прямом эфире: подняв одним припаркованный у тротуара легковой автомобиль, она без особого труда отправила его в полёт, в сторону Паучихи; та, в свою очередь, также без особых усилий перехватила бедное авто, подпрыгнув на несколько метров в вверх, и быстро поставила его на колеса.       Полиция спешила к месту сражения — это можно было понять и не смотря телевизор, — несколько полицейских машин мчались вверх по улице, мимо квартиры Светланы, воя при этом своими сиренами на весь район. Выпуск новостей с участием Девушки-Паук неожиданно оборвался, и Светлана, полностью погруженная в просмотр вернулась в реальность. Делать было нечего — в этих недавно снятых апартаментах она чувствовала себя будто в клетке. Всё, чем она занималась на протяжении этих двух месяцев — сбор информации по юной героине. Для Крейвен было важно досконально изучить свою добычу, прежде чем устраивать охоту. Но вот все необходимые сведения получены, снаряжение подготовлено, и вечером можно выдвигаться. Тем более Диана уже негодовала от нетерпения, так ей хотелось смерти Девушки-Паук.       Но ещё не вечер, и до его наступления надо себя чем-нибудь занять, но чем?              Может, прогуляться по Нью-Йорку? Она ведь давно сюда не приезжала, так почему бы и нет?       Обычно, чтобы отвлечься, она охотилась, но в условиях большого города, не привлекая внимания копов это сделать трудно. Бесцельно идя по тротуару, Светлана наткнулась на тележку с хот-догами.       "От одного ничего не будет" — подумала она, протягивая три доллара за сосиску в булке, щедро смазанную кетчупом и горчицей. Получив хот-дог, Крэйвен начала поиск места, где можно было бы спокойно съесть эту гадость.        Через дорогу был расположен небольшой парк, куда Охотница и отправилась. Перейдя пешеходный переход, Светлана ступила на плиточную дорожку и пошла в глубь клочка зелени, проросшего посреди асфальтовых джунглей. Усевшись на лавочку под деревом, женщина аккуратно откусила маленький кусок от горячей сосиски.       — Какое же дерьмо! — тщательно прожевав и проглотив кусочек, она выкинула недоеденную сосиску в рядом стоящую урну. Хот-дог оказался отвратителен на вкус. Но на самом деле, с ним всё было в порядке — дело было в Светлане. Она отвыкла от подобного перекуса, предпочитая фаст-фуду свежую, самолично пойманную дичь.       И без того никакое настроение было испорчено. Закинув ногу на ногу и сложив накачанные руки под грудью, Светлана пристальным взглядом “сканировала“ округу. В эти часы в парке было немноголюдно — только моложавый старичок, сидящий в нескольких метрах от Кравиновой, да три старых леди, которые, вероятно, являлись его жёнами. Смотря, как семья пенсионеров кормит ненасытных голубей, Светлана потеряла бдительность.       — Не против, если я подсяду? — спросил женский голос, обращаясь к Крейвен. Он был ей смутно знаком.       Оторвавшись от наблюдения за стариками, Светлана взглянула на обратившуюся к ней женщину. Та была одета в плащ, на носу, который, судя по скошенному положению, часто ломали в прошлом, красовались тёмные очки.       — Думаешь, сняла повязку и я тебя не узнаю, Фьюри? — на удивление спокойно поинтересовалась Крэйвен-Охотница, вглядываясь в темень линз, будто бы пыталась разглядеть,что они скрывают.       Криво улыбнувшись, дама средних лет, названная ею "Фьюри", уселась рядом.       — Как только мои агенты доложили, что знаменитая Крэйвен-Охотница впервые за три года объявилась в городе, — на это Светлана недобро зыркнула на старую знакомую, — то я подумала и решила поговорить с тобой лично.       — С чего бы мне с тобой разговаривать? — усмехнулась Кравинова, — Я не собираюсь больше учавствовать ни в делах Щ.И.Т.а, не в твоих личных.       — С того, что я знаю, что ты собираешься делать. — тон Фьюри стал серьёзен как никогда, — Не вздумай покушаться на жизнь Девушки-Паук.       Светлану не удивило, что директрисе, а в прошлом лучшей агентессе международной службы безопасности было известно о её планах.       — Ни копы, ни твои цепные псы меня за решётку не засадят, Фьюри. — самоуверенно ответила Света, высокомерно взглянув на собеседницу.       — Зато мы можем тебя депортировать, и пускай на родине с тобой разбираются. — парировала бывшая агентесса, не глядя на неё.       — Хрен тебе, циклопша! Я гражданка Соединённых Штатов Америки, — гордо сказала Светлана.       Хмыкнув, Николь Фьюри охладила расхорохорившуюся Охотницу:       — Гражданства тебя можно легко лишить, путём лишения родительских прав.       Скептически изогнув бровь, Крейвен, самодовольно улыбнулась:       — Ну и как ты это провернёшь?       — О, я-то как раз делать ничего не буду. — увидев непонимание на лице Охотницы, Николь пояснила, — У тебя ведь не самые тёплые отношения с Леонидом? — женщина нехотя кивнула, — Вот он-то и может лишить тебя родительских прав.       Самодовольная улыбочка вмиг пропала с красивого лица Крейвен-Охотницы. Она прекрасно понимала, что Лёня вполне может подать на неё в суд, но уповала на то, что мальчишка до этого не додумается. — Он не поступит со мной так, — Кравинова быстро натянула на себя прежнюю улыбку. В присутствии таких людей как Николь Фьюри нельзя терять лица, и Светлана это прекрасно понимала. — А почему бы нет? Официальный опекун у него имеется, и он достаточно взрослый для того, чтобы давать показания в суде. — сообщила одноглазая шпионка. — Так что тебе лучше вести себя хорошо, Светлана. С этими словами Фьюри встала и пошла к выходу с территории парка. Светлана же осталась наедине со своими мыслями. "Белобрысая сука!" — с ненавистью смотря директрисе Щ.И.Т.а вслед, подумала женщина, — "Везде суёт свой нос, всё про всех знает! Она наверняка хочет в будущем завербовать моего Лёнечку, как и меня когда-то.       Хорошо, что Кравинова не проболталась о том, где сейчас находится её сын. Узнай Николь, что Лео в Африке — натравила бы службу опеки на Охотницу, а она может это устроить — и прощай паспорт США, прощай Америка, здравствуй, Россия-матушка и решётка камеры российской тюрьмы.

****

      "Плевать мне на угрозы Фьюри". — именно так думала Крейвен-Охотница, наблюдая за Девушкой-Пауком, которая сейчас направлялась только ей известно куда. — "Какая ловкость, какая грация" — не переставала поражаться женщина физическим данным юной героини. — "Достойная жертва Светланы Кравиновой."       Паучиха передвигалась по городу с помощью своей паутины. Цепляясь белыми нитями за стены, она летала между зданиями, выкручивая сальто и пируэты в воздухе. Девчонка даже и не подозревала, что свирепая Охотница следует за ней по пятам, не выпуская из виду.       Супергероиня решила передохнуть, остановившись на площадке рекламного билборда. Разминая мышцы, она внезапно почувствовала покалывание в области затылка. Вдруг девушка всполошилась: нервно вертя головой из стороны в сторону, она словно почувствовала приближающуюся опасность, и сейчас пыталась найти её источник.       Паучиха неестественно выгнула спину назад, тем самым увернувшись от просвистевшей над ней стрелы. Ещё бы чуть-чуть и она попала ей в голову! Повинуясь какому-то сверхъестественному чутью, которое оповещало об очередной опасности, Паучок увернулась от ещё нескольких стрел, которые теперь торчали в рекламном щитке. — "Кто бы это мог быть?" — Паучиха повернула голову туда, откуда летели стрелы и увидела странно одетую женщину на крыше жилого дома. В руках она держала лук, а из-за спины выглядывал наконечник копья. Девушка-Паук спрыгнула вниз и выпустив паутину, приземлилась на парапет. Сердце бешено стучало, а на голову обрушилась мигрень. Какой-то звон в макушке неустанно трезвонил, а рядом с женщиной, одетой в шкуры диких зверей, он только усилился.       — Мисс, вы откуда такая? — поинтересовалась героиня. Даже когда её жизнь и здоровье находились под угрозой, Паучиха старалась не терять оптимизма.       — Из Матушки России, — с гордостью ответила Крейвен, сверкнув глазами, — и Матушки Африки.       — Двух мам оказалось недостаточно, чтобы научить тебя хорошим манерам? — пошутила девушка. Она всегда шутит над своими врагами, и эта, судя по всему,теперь одна из них.       Тем временем Крэйвен совершила прыжок, который смог повторить, разве что хорошо тренированный атлет. Оказавшись на парапете она достала из своего львиного жилета два острых охотничьих ножа и кинулась на героиню. Та ловко уворачивалась, так что лезвия только и делали, что рассекали воздух. Когда отступать уже было некуда — Крейвен оттеснила девчонку к самому краю, героиня выпустила паутину сразу с двух веб-шутеров, нацелившись на холодное оружие Охотницы.       Светлана оказалась обезоружена. Времени на раздумья не было.       "Я побеждала самых опасных тварей со всего света голыми руками, так что и с этой соплячкой справлюсь!" — решила она и кинулась на супергероиню.       Два тела полетели с крыши высотного здания. Крэйвен-Охотница взяла Девушку-Паук в захват.       — Что за игры, дамочка? — возмутилась Паучиха сдавленным голосом. Она всё ещё старалась казаться весёлой, но осознав, что злодейка настроена её убить, и что та не перед чем не остановится, ей стало действительно страшно.       — Молчи! — прорычала женщина на ухо девчонке. — Благородная жертва принимает свою охотницу безмолвно.       — Безмолвно? Ха! — прохрипела девушка, — Да ты меня совсем не знаешь!       С этими словами она выпустила паутину в стену ближайшего здания. Теперь героиня и злодейка неслись в окно одного из многочисленных офисов. Стекло выдержало удар двух невероятно крепких тел, а Крэйвен совсем немного ослабила свою медвежью хватку. Тогда Девушка-Паук попыталась ещё раз провернуть аналогичный манёвр.       — Есть! — обрадовалась она. Крейвен выпустила свою жертву из объятий, как только ударилась о бетонный фасад небоскрёба лицом. Отлетев назад она врезалась спиной в угол дома, расположенного поблизости. Охотница полетела вниз, навстречу асфальту.       Это была бы последняя охота для неё, если бы Дружелюбная Соседка, не поймала непутёвую в свою паутину. Теперь Кравинова сидела, как пойманный заяц в силке.       — Потрясающе! ни один зверь ещё не делал из меня добычу! — азартная Охотница была рада, что её добыча оказалась не такой уж и слабой.       — Зверь? — Паучиха опустилась на путинке к подвешенной в сети Кравиновой, — вообще-то я Девушка-Паук.       Без лишних слов Светлана достала из-за пазухи ещё один нож и освободилась из паутины. Приземлившись на здание пониже она встала в боевую стойку, полностью готовая к битве. Героиню не пришлось долго уговаривать — она быстро прыгнула следом. Как боксёры на ринге, обе ходили кругами, ожидая, что одна из них нападёт первой.       — Я всегда соизмеряю свою силу и шанс! — первой нарушила тишину Светлана. Достав из жилета бумеранг, она нацелилась на Паучиху, — Наконец-то я — это я! Победительница в любой ситуации!       С этими словами она запустила бумеранг в Паучка, но та быстро увернулась. Однако, это был лишь трюк, уловка. Охотница сделала это намеренно, дабы отвлечь девчонку. Достав болас, она раскрутила его и связка кожаных шаров полетела в героиню. Торс Паучихи был окутан, оставалось обездвижить её ноги. Достав ещё один болас, женщина точно так же метнула его во второй раз.       — Я знала! — ликовала Крейвен, — Сила диких кошек и многолетний опыт ничто по сравнению с силой какого-то паука! Я, Светлана Кравинова — Величайшая в мире охотница!       Крэйвен достал трубку, которую племена Африки и лесов Амазонки используют для метания отравленных дротиков.       — Сейчас для тебя всё закончится, Девушка-Паук — пообещала Светлана.       Паучиха стояла перед Охотницей на коленях. Она, конечно же, не собиралась так рано умирать. Девушка была слишком молода для этого. Поэтому, повернув кисть, она нажала кнопку веб-шутера и залепила белой массой отверстие смертоносной трубки, что было направлено ей в шею.       — Что такое? — недоумевала Кравинова, осматривая оружие.       — Одна из паучьих возможностей. — отозвалась Паучиха. Ей удалось разорвать довольно крепкие ремни болас, пока "Величайшая в мире охотница" находилась в замешательстве.       Быстро нажимая кнопки на веб-шутерах Девушка-Паук пыталась попасть в Крейвен, но та быстро уворачивалась. Затем, высоко подпрыгнув, женщина достала налету копьё, и как только снова оказалась на крыше у героини за спиной, пустила его в ход. Наконечник рассёк воздух прямо над головой едва успевшей увернуться девушки. Крэйвен не переставала пытаться пронзить не уступавшую ей в ловкости девчонку. Когда та отскочила, сократив дистанцию, женщина метнула копьё в Паучиху, но та вновь ушла, спрыгнув в тёмный переулок.       Посмотрев вниз, Кравинова обнаружила ожидающую её героиню внизу. Прыгнув в стену соседнего здания, Крейвен выдернула из неё своё застрявшее копьё и так, прыгая от стены к стене, приземлилась на закрытый мусорный контейнер.       В очередной раз Светлана метнула копьё в Паучиху. Ей почти удалось ранить её! Наконечник зацепился за костюм, оторвав от того кусок.       — Красивые трусики. — подавила смешок женщина, обратив внимание на обнажённое бедро Паучка. Из-под её обтягивающего костюма выглядывало розового цвета нижнее бельё.       Этот комментарий заставил девушку покраснеть, но за маской этого было не видно.       — Не то что твои панталоны! — парировала героиня. Её голос звучал гордо, но под маской щёки сделались пунцовыми.       В этот же момент, Кравинова понеслась на Паучиху. Схватив её, она выбежала из подворотни прямо на оживлённую улицу. Со всей дури впечатав девушку в жёлтое такси, она прижала её голову своей могучей рукой. Находчивая Девушка-Паук не растерялась: дотянувшись руками до плеч противницы, она отшвырнула ту в сторону.       Крэйвен приземлилась в другой автомобиль, разбив тому лобовое стекло и помяв капот. Быстро встав и оттряхнувшись, женщина побежала к своему врагу. Теперь суперзлодейка и супергероиня сражались прямо посреди дороги, а прохожие и водительницы машин, стоящие в "пробке" были вынуждены в который раз наблюдать за всем этим. Но ничего — они ж привыкли: в этом сумасшедшем городе каждый день кто-то сражается. Вчера например, столкнулись лбами Носорог и Халк.       — Ты что, не понимаешь? — спросила Паучиха, не переставая блокировать удары Охотницы, — Может в вопросах дикой охоты ты и лучшая, — у девушки появился шанс ударить врага, чем она и воспользовалась, нанеся удар в челюсть. — но в неестественных условиях Нью-Йорка... — Девушка-Паук отскочила назад и уселась на фонарном столбе. Крэйвен, намериваясь достать её, запрыгнула на крышу машины. — .... ты слаба. — Паучиха говорила зловеще, практически шёпотом, надеясь ещё и морально уничтожить невесть откуда взявшуюся противницу.       С этими словами героиня поймала нож, который кинула в неё Светлана. Через секунду Девушка-Паук выпустила паутину в неё, окутав женские ноги, и подвесила неудачливую охотницу вниз головой. Прикрепив нить паутины к фонарю, героиня решила пошутить, перед тем как уйти:       — Крави-нулёвана, — шутка была не совсем удачной, но собравшейся толпе зевак понравилось. Те, смеясь над поражённой, поддержали героиню аплодисментами.       Паучок уже была далеко, и броситься в погоню, даже если она, Светлана, выберется из паутинного силка — не представляется возможным. Понимая это, сломленная, униженная, находящаяся в подвешенном состоянии Крэйвен не могла поверить, что она проиграла.       — НЕТ! Это не может происходить со мной! — стенала женщина под смех прохожих. На её глаза, от обиды, даже слёзы навернулись. Настолько она была раздосадована поражением.       Её честь была потеряна, как и достоинство. Подумать только: опытную, сверхсильную женщину, победила какая-то пусть и тоже сильная, но девчонка. Соплячка ещё и выставила её посмешищем на людях! А ведь Кравинова так долго изучала свою добычу, а в итоге сама стала ею. Она должна была сразить эту героиню, не оставив ей шанса на выживание, ведь она величайшая в мире охотница! Но всё пошло наперекосяк.        Кое-как освободившись, Светлана убежала с места своего позора. Скрывшись в подворотне, она забрала своё копьё. На его острие красовался кусок чёрной ткани. Кравинова вспомнила, что это от костюма ненавистной Девушки-Паука.       — Может эта suchka в чём-то и права? Может мне действительно нужен апгрейд? — задумалась она, осматривая клочок спандекса.       Забрав своё копьё и прихватив клочёк паучьего костюма, побеждённая Крэйвен-Охотница отправилась в свой особняк глушить боль от поражения коньяком. А вместе с тем планировать новую охоту. В следующий раз, думала Светлана, она обязательно прикончит Девушку-Паук, перед этим хорошенько её помучая, и унизив напоследок.