Purple flowers that are covered with frost

Эндрю заснул так же неожиданно, как и очнулся. Он чувствовал, как его осторожно поставили на землю, помогая одной рукой найти опору. Неизвестный и далекий голос подсказывал, что это был Нил, так как именно от него исходил такой дикий жар. — Эй, пчёлка. Ласково-насмешливо цедит Джостен над его головой. Уши дёргаются, тут же заставляя владельца окончательно открыть глаза. Он легко мог проснуться от любого скрипа, так почему его сейчас ведут домой? Эндрю мог и сам и ему не нужна была помощь. Ощущать себя обузой было слишком унизительно и принимать помощь, особенно в таком простом формате, было чем-то вроде табу. Нил не знал его, из-за чего удивился чужим препирательствам. Маг пытался высвободиться из его хватки и это получилось уж слишком хорошо. — Эндрю, это не сон. Если ты с кем-то дерёшься в нём, то сейчас же проснись! Сонные золотистые глаза налились яркостью, стоило свету от ближайшего фонаря озарить чужое лицо. Миньярд казался совсем сонным, от того похожим на слегка недовольного котёнка. — Не нужна мне помощь.. Сдавленно сообщает Эндрю, угрюмо стараясь поставить голос ровнее. Нил лишь спокойно выдал: — Я разбудил тебя, чтобы ты открыл двери. Ах да, точно. Магический замок. На поддержание двух амулетов и магического замка уходили все последние соки, которые Миньярд старался выжимать из себя и мешочка с пыльцой. — И не хочу, чтобы ты упал, поэтому держу тебя. Позволь мне помочь. Последняя фраза сработала словно самый подходящий ключ к последнему из замков его сердца, от чего Эндрю лишь перестал сопротивляться. Он постарался спокойно выдохнуть и вдохнуть, после чего ощущения земли под ногами стало гораздо более ощутимым, чем пару мгновений назад. Маг что-то сдавленно пробубнил, пытаясь донести мысль о своей самостоятельности дальше мыслей, но это сделать не вышло. Парни дошли до самой двери, после чего Миньярд дёрнул за неё, открыв дом. Нил, конечно, мог бы и оставить Эндрю в своем кабинете или отнести к себе домой, но это было бы верхом неуважения, от чего эти идеи отметались сразу же, стоило подумать о них. С перепугу Миньярд мог что-нибудь да испортить или же нанести себе вред, как-то не так поняв ситуацию. — Спасибо. Эндрю всё ещё не до конца привык выражать свои чувства словами, от того благодарность казалась подобием листа на ветру. Нил отпускает его, удостоверившись в чужом сознательном состоянии. — Не за что благодарить. Так сделал бы каждый. Пожимает плечами он. Судить по себе остальных затея плохая, потому не все, далеко не все, притронулись бы к спящему человеку, который объективно может быть опасным. — А что ты делал в королевской библиотеке? Эта библиотека была в личном распоряжении королевы, от того магических барьеров на ней было навешено туча. Женщин не скупилась на постоянное поддержание этого барьера, от того пройти через него было сложным, практически не выполнимым делом. Никто не имел туда доступа, кроме самой Тильды. — У меня есть личный допуск. Выдал парень, пожимая плечами и заходя следом за Эндрю, который, как истинный благовоспитанный джентльмен, приглашал своего близкого в дом. Хозяин выгнул в удивлении брови, провожая гостя взглядом. — Никогда бы не подумал, что тебе интересны древние книжки, вроде семейного древа королевского рода или подробной истории появления эльфийско-фейского союза. Хмыкнул Миньярд. Нил на это самодовольно улыбнулся, показывая большим пальцем на своё лицо. — Ты ведь сам и знаешь, что я люблю читать. И он это и вправду знал. — Знаю. А ещё любишь ставить чашку с чаем на страницы. Припоминая, как Нил заснул с пустой чашкой чая на странице, было забавно видеть его реакцию. Тот лишь надул щёки, а его уши покраснели от явного стеснения. Напряжение спало моментально, когда раскрасневшийся и стеснённый чужим взглядом Нил, выдал: — Мне уже нужно идти, Эндрю. Внезапно бросает тот, поворачиваясь к Эндрю лицом. Он выглядит абсолютно спокойным, даже слишком, чтобы это было характерно для него. — Оставайся на ночь. Предложил маг. Дозорный выдохнул, снимая обувь. — Я не против. Пожал плечами он, становясь на деревянное покрытие пола. Тихий скрип сигнализировал о его ходьбе в сторону кухни. Эндрю идёт за ним, скидывая и свои сапоги у самой двери. Они, наконец, были наглухо закрыты. — Чай? Отвар? На этот раз вариаций было больше, что показалось большим прогрессом, ведь Миньярд принял его передачку, которую он отправил недавно. Это радовало даже больше, чем возможность быть сейчас здесь. Если он научился принимать помощь, то совсем скоро и начнёт и принимать всё остальное. — Чай. С улыбкой выдохнул Нил. Чаепитие было недолгим: оба уставшие и от того спокойная атмосфера буквально сморила их. Помещение было теплым, а едва шевелящийся ветер пробивался сквозь открытое окно, остужая разгоряченный сном пыл. Эльфы, будто сонные мухи, болтали ни о чём, делясь последними новостями под теплый чай. Был бы тут алкоголь, то и посиделки были бы куда энергичнее, однако не без последствий. Мало ли, что взбредёт в голову этим двум. — Разденься. Я тебя на кровать в этом не пущу. Эндрю, плюхнувшись на кровать, едва стянул свои вещи, как потребовал это от Нила. Тот лишь тяжело выдохнул, явно утомленный лишними телодвижениями. — У меня появляется желание дойти до дома. Признался дозорный, стягивая через голову верхнюю часть осенней формы. Нил не казался мерзляком, однако таковым быть не переставал. Верхняя часть формы летит куда-то на стул, неаккуратно, что странно для Нила, приземляясь чуть ли не на пол. Штаны и носки летят туда же, пока сам Джостен не остаётся в одной майке. Эндрю, от чего-то, брезгует и указывает ещё на неё, совершенно без смущения оставаясь в своей. Но у него другое — эта домашняя, а у его парня рабочая. — Сними её. Эльф недовольно хмурит брови, приземляясь рядом на кровать. Пружины скрипят протяжно, но не громко под чужим весом. — А если я хочу, чтобы ты сам её снял? Маг улыбается довольно, расплываясь в кошачьей улыбке. Миньярд крадётся рукой к подолу черной ткани, что плотно облегает фигуру и поднимает её. Тёмное помещение создаёт интимную атмосферу, а свет от фонарей на улице просачивается сквозь окно мелкими лучиками, ничего толком и не освещая. Руки Эндрю осторожно касаются боков, оглаживая пальцами неровности. Они развернулись друг к другу, с особой трепетностью и чувственностью целуясь. Их губы мнут друг друга, без всякого напора и злости. Нежность получается сама собой и обоим это нравится. Касания становятся чуть настойчивее, поскольку Нил оказывается на чужих бедрах, устраиваясь на них и обхватывая коленями чужие ягодицы. Руки дозорного не опускаются ниже шеи, как его и попросили, в то время, как у Эндрю нет ограничений. Его губы целуют шею уверенно, оставляя мокрые поцелуи по всей поверхности и стараясь не задерживаться на месте. Когда же Нил старается оказать ему ласку, что лишь неуверенно кладёт руки на плечи, оттягивая от себя. Руки мага всё ещё находятся на под майкой, не снимаясь, а лишь мажет руками, ощупывая мышцы и шрамы, которые были такими знакомыми, что даже в темноте вырисовывалась картина на чужом теле. Большие пальцы впиваются в тазобедренные ямочки, осаждая чужие попытки. Нил спокойно принимает отказ, целуя уголок знакомых губ, а потом и опускаясь к уху, целуя за ним. Волосы блондина стояли дыбом, поскольку чужие пальцы навели беспорядок на его голове. Джостен улыбается, поскольку его слух улавливает чужое шуршание. Эндрю старается сдержать удивленный выдох, поскольку эта область, за ухом, была никому ранее недоступна. И потому сам Миньярд и не знал, что там есть чувствительное место. Когда это место вновь тронули чужие губы, то сдавленный стон озарил комнату своим присутствием. Нил довольно улыбнулся, уже целясь губами в чужие. Руки Эндрю сильнее сжали талию, когда напор дозорного стал как и прежде— грубым и быстрым. Что-то сейчас казалось странным, однако Миньярд так и не смог понять, что. Парень уверенно тянет футболку наверх, лишь на долю секунды разделяя губы. Поцелуй прервался лишь на миг, однако и его хватило, чтобы испуг пробрал до костей. Цизедовые пятна, схожие с теми, что были на кролике, ошарашили настолько сильно, что пальцы невольно впились в одно такое над пупком. Эндрю долю секунды сначала думает, а после в страхе шарахается назад. Реакция Нила была крайне неоднозначной, ведь он и сам упал назад, пытаясь осмотреть себя. Его глаза расширены от ужаса, а маг лишь беспомощно отодвигается дальше, сбивчиво дыша и пытаясь не сойти с ума от ужаса, что окутал его тут же. Неужели Нил тоже заражён? Неужели настало время, когда пророчество подобрался столь близко к горлу, что сейчас прямо душит. Да так, что горло заходится в приступе кашля. Руки Миньярда дрожат, когда он вновь преодолевает себя и тянет пальцы к Нилу в желании успокоить, поскольку на чужом лице читается такой ужас, что, казалось, ему ампутировали ноги и теперь он не сможет быть даже маломальски полезным. Эндрю с ужасом замечает, что пальцы самого Нила спешно ощупывают кожу, совершенно не находя различий между обычным участком и тем, что заражён. Его лицо выглядит обезображенным от страха: брови подняты высоко, глаза выпучены, а рот задыхается от нехватки кислорода, судорожно выдыхая и вдыхая, пытаясь как-то успокоиться. Маг, не зная, как правильно в такой ситуации поддержать, лишь осторожно берёт его руки в свои, соединяя две дрожащие поверхности ладоней и буквально заставляя их руки ходить ходуном. — Нил, тише.. Предупреждает Эндрю, видя в чужих глазах неизгладимую панику. Она буквально сверкает в голубых глазах, намереваясь создать искру и поджечь всё напрочь, чтобы остались лишь угли от этого места. — Это не может быть правдой! Нет-нет-нет! Закричал Нил, судорожно пытаясь выдернуть руки и чужих и стереть цизедовые разводы на своей кожи. Область живота была покрыта маленькими, примерно размером с палец, разного рода пятнами, которые усиленно расходились дальше сначала точками, а потом и вовсе пропадали. — Нил Джостен, спокойно.. Названный двинулся с кровати, пытаясь завернуть на кухню, однако руки Миньярда, сильно схватившие его за запястья, остановили его в проходе, буквально заламывая и прижимая к кровати одним рывком. Нил лишь глупо хлопает глазами, на ресницах которых уже застыли маленькие кристаллы слёз. Эндрю, поднимаясь с кровати, всё так же не спускал взгляда с него, стараясь двигаться максимально близко. — Сядь. Приказал Миньярд, следя за каждым колебанием. Дозорный долго стоял, в нерешительности что-то выдать, ведь показать очевидную слабость повторно ему казалось постыдным. Хотя, если честно, Эндрю видел его куда в худшем положении. — И успокойся. Сильные пальцы всё ещё сжимали чужие кисти, намеренно выпрямляя руки, чтобы Нил не так сильно наклонялся вперёд и смог обойти кровать. — Ты в полном порядке. Будто бы себя заверял Эндрю. Ночная темнота сразу же рассеялась, будто бы намеренное проясняя истинное положение вещей. Они в полной заднице, если эта болезнь распространяется от человека к человеку. И всё на это указывало. Миньярду не составило труда запросто понять, почему Нил был такой уставший и вялый. Если даже Джостена, которого обычно нужно было выгонять с тренировочного поля пинками, она сразила, то, пожалуй, дела необычно плохи. Чёрт. Чёрт. Чёрт. Но как? Что заражено? Что он такого съел? Что необычного было в его еде? А если оно передается через кашель? Он тоже заражён? И как давно? Сейчас тоже начнет покрываться пятнами? Все мысли о себе он гнал прочь, лишь уверенно и чётко ведя Нила, который, объективно, боялся приближаться к нему из-за боязни заразить. — « Если ты увидел это сейчас, то значит я уже заражён. Обмен слюной считается прямой передачей болезни. » Но эта фраза являлась лишь его плодом воображения, потому что такое не смогло бы ни за что слететь с его языка. — Нил, эльфы и феи вызывают Нила. Взгляд названного расфокусировался на долю секунды, а потом, по волшебству, точно стал более собранным и осознанным. Его губы были поджаты, а зубы отбивали чечётку, создавая характерное щёлк-щёлк. Оба просидели в тишине несколько минут, прежде, чем Нил откинул сомнения и проговорил: — Получается.. что я умру? Ох, этого точно Эндрю слышать не хотел. — А ну замолчи! Не нагнетай, Джостен. Вскипел Миньярд, однако голос дальше не верящего шёпота не был повышен. Нил хмурится, а потом лоб разглаживается, потому что руки мага обвивают его плечи, притягивая ближе. Объятия были нежными: его практически и не касались руками, предпочитая положить голову на плечо и просто придерживать рядом. По спине пробежали мурашки, когда Эндрю постарался успокоить его: — Я найду лекарство. Ты ведь знаешь, что я талантливый целитель? Рыжая голова определенно кивнула, но чужие руки всё ещё нерешительно мялись в ногах, едва касаясь пальцами чужой кожи. Ему это казалось таким неправильным, странным, неизвестным. Казалось, что него должны наоборот— гнать отсюда и отречься навсегда, а вместо этого подвергают себя риску заражения. Глупо ли это? Определенно. Остановит ли он Эндрю? Абсолютно точно нет. А потому, немного подумав, Нил постарался толкнуть его. Миньярд, растерявшись, даже слегка отстранился, глядя на чужое лицо. — Ты можешь заразиться. Невесело, с явной серьёзностью и беспокойством выпалил Нил, выставляя перед собой руки, что упирались в грудь мага. Тот, несогласно мотнув головой, выдал: — Не неси глупостей! Возможно, что оно не заразно. Он скорее успокаивал Нила, чем правда в это верил. И тот, не особо понимая что-то в болезнях, предпочитал верить более опытным. — Оно похоже на.. гипотензию! — Ты уверен? Нил, всё же, не был столь уверен в чужой беспечности, потому как даже лицо Эндрю не выдавало нужного количества беззаботности. — Разумеется! А ну, кашляни на меня! Воодушевлённо начал он, показывая на своё лицо двумя руками. Джостен аж задохнулся в возмущении. Что за беспечность!? — А если заразная, то что тогда? Умрёшь за мной следом? С непониманием, словно только что подобранный с улицы котёнок, выдал Нил, хлопая изумлёнными глазами. — Я уверен! Иначе и другие бы уже давно были заражены! Это звучало разумно, однако дозорный верить не спешил. — Всё равно мне лучше уйти.. Начал Нил, пытаясь как-то встать с кровати. Встретившись с взглядом солнечных глаз, которые буквально ослепляли его, желание почти отпало, пока ноги сами не подняли тело над кроватью, становясь на пол. Вата, которая, казалось, заменила ему ноги, была слишком мягкой, чтобы на ней можно было устоять. Джостен, пошатнувшись, двинулся в сторону двери. Куда он, интересно, хотел уйти без верхней одежды? Голова шла кругом ещё с момента, когда он выпил чай и, казалось, прямо сейчас он и рухнул бы, не будь рядом Эндрю, который спокойно поддержал его за плечи, перекидывая руку через плечо. — Больным прописан постельный режим! Напомнил он слова той медсестры, что постоянно загоняла Нила обратно в палату, когда он пытался вылезти через окно в комнате. — Эндрю, не надо. Без особой твердости заявил Нил. Миньярд, что удивительно, лишь опустил его на кровать. — Ты переночуешь у меня. Я не смогу довести тебя до дома, в такое то время. Временем им служила луна, что указывала на почти полночь. — Не ожидал, что ты боишься темноты. Хмыкнул Нил в привычной манере, пытаясь зарядить и так накалившуюся, как искра, ситуацию. — Не ожидал, что будешь так упрямо рваться домой, когда ноги подкосились, как у старикашки. Это не казалось обидным, однако от этого он даже выровнялся, пытаясь не опираться о Эндрю. На это маг лишь фыркнул, наблюдая за чужими попытками спуститься с высокого входного порога, чтобы надеть обувь, что стояла внизу. Казалось, что эти несчастные тридцать сантиметров были настоящим испытанием. — Нил, не пытайся. Упадёшь. Предупредил Эндрю. Остановило ли это Нила? Нет. Остановил ли его Миньярд? Да. Он схватил его за резинку белья, только с его помощью останавливая явно возвращающего Джостена на месте. — Пусти. Устало просил Нил, однако его просьба лишь спокойно игнорируется, потому что слушать пьяного или сонного Нила с его сумасшедшими идеями было, как минимум, глупо. Притягивая его к себе и заключая в объятия, они, словно танцуя, двинулись назад. Это было больше похоже на однобокий вальс, ведь Нил лишь наступал ему на ноги, игнорируя тихую ругань. — И ты собрался в этом состоянии идти? Серьезно, Джостен? Закатывая глаза спросил Эндрю, почти позабыв о том, что было несколько минут назад. От прежней паники не осталось никакого видимого следа. Потому как всё ушло внутрь, намереваясь прогрызть острыми зубами все органы и буквально сожрать изнутри. Кашель, наступивший в один момент, он сдержал, позволяя себе проглотить и позже прокашляться. Эндрю, укладывая уставшего и слишком горячего Нила на кровать, удаляется в кухню: набрать воды и померять температуру. Палочку и пыльцу он предпочитал откладывать куда подальше, чтобы ненароком во сне никого не задеть. — Спи. С приказными нотками выдал он, видя, как Нил старается встать с кровати, однако тяжесть одеяла была для него невыносима, словно ноша. — Я сделаю что-нибудь от температуры, а ты пока поспи. Присел тот на край, накрывая чужие ноги одеялом и буквально укутывая рыжую голову сзади, чтобы шея не мёрзла. Нил лишь сдавленно прохрипел, когда с его волос была снята резинка и причёска распалась. Похоже, что он каждый раз мучается, снимая подобную композицию в себя. Зачем вообще тогда так зализываться, если потом голова трещит по швам? Этих модников ему было не понять. Напускное спокойствие вмиг спало, когда чужое дыхание стало равномерным. Нил заснул, хоть и продолжал слегка хрипеть, а после и иногда кашлять. — Нет.. Не верящие, в тон Нилу, выдавил из себя Эндрю, спешно переворачивая страницы своей книги рецептом. Он зарылся рукой в волосы, выдёргивая волоски. — Ну почему именно сейчас! Шипит он с гневом закрывая книгу, громко хлопнув страницами. Нил аж подскакивает на кровати от нового приступа кашлять. Эндрю встаёт из-за рабочего стола, чтобы поменять тряпку. Уже было далеко за полночь, стрекотание уже почти затихло, а светлячки уже начинали пропадать. Казалось, что мир погружается в беспросветную тьму, где нет места ни звукам, ни свету. Спать абсолютно не хотелось: мысли накрывали целым роем, словно пчёлы, что бросались на эльфа, пытаясь защитить свой улей. Голова уже кипела, как и котелок, что усиленно нагревался с помощью магии Эндрю и иногда даже вспыхивал синим, явно отражая чужое настроение. Почему именно Нил? Почему? За что? Ударив себя изгибом кулака по лбу, не нанеся себе никого вреда, Миньярду хотелось рвать и метать. Останавливало лишь то, что Нил может проснуться. И последнее, что он бы сейчас хотел — наблюдать за медленным угасанием того, кого он любит так, что пальцы немеют при прикосновениях, а слова остаются в горле, пока щёки смущённо выдают все, как на ладони. Его сердце болезненно сжимается, точно разгоняясь на несколько десятков быстрее. Мозг взрывается от обилия вариантов будущего и это не может больше оставаться тайной! Он не может просто так сидеть здесь и понимать, что бессилен. Пусть все и зависит от него, но помочь ему может лишь он сам. Бурление котла плавными волнами начинает действовать на него, пытаясь успокоить монотонностью. Рутина должна успокаивать. Но когда ты делаешь её, чтобы другой эльф выжил— становится невыносимо. Всё слишком быстро. Неожиданно. Словно пожар. И, к счастью, у него есть магия, чтобы его потушить. Но нет пыльцы, что помогла бы юному магу применить заклинание. Проклятье! Проклятье! Проклятье! Настольная лампа, что дрожит от постоянных колебаний Эндрю, почти затухает, когда он хватается на голову и пытается раскачиваться, чтобы что-то придумать. Умные мысли приходят одна за одной и его ноги почти касаются пола, чтобы рвать в библиотеку, однако оставлять Нила одного нельзя. Тащить его с собой— самоубийство! Эндрю сокрушается от того, что именно из-за его бездействия Джостену сейчас плохо. Почему не он? Почему тот, кого он готов любить больше себя? Да почему, в конце концов, не кто-то другой!? От этой мысли внутри всё похолодело. Как он может так думать? Никто такого не заслуживает! Миньярд, помотав головой, бросает взгляд на котелок, спешно мешая и добавляя уже нарезанные листья черничного куста. Зелье выходит густым и чуть солёным, немного напоминающее по вкусу траву, присыпанную солью. Нил лишь слабо морщится, понимания не сразу, что от него требуют. Глаза Эндрю уже почти наполняются влагой, потому как Джостен его не услышал даже с пятого раза. Шестой, всё же, стал его отдушиной, прогоняя всяческие странные мысли. — Выпей. Легче станет. Нежно приподнимая чужую голову с подушки говорит маг, наклоняя и плоскую тарелочку, на которой была одна порция. Нил морщится, однако понимает, что нужно немного потерпеть. Запив это всё водой снова проваливается в сон. Даже, когда уже ночные фонари перестают светить, Эндрю судорожно пытается придумать план. В его голове такой шум, что, кажется, говорят все знакомые голоса сразу. Последнее, по правде говоря, о чём он думает, так это он сам. Вдруг он уже умирает? Вдруг на нём тоже есть пятна? Глаза слипаются, будто бы их намеренно склеивают, а сон медленно подбирается, намереваясь стать центром собственных мыслей. Белоснежная луна, полная и красивая, кажется невыносимо близкой: хотелось бы дотронуться до неё, чтобы перемотать время обратно. Общая темнота и лишь одинаковая свеча окружали Эндрю со всех сторон, буквально обнимая своими тёплыми, почти устывшими, руками. Майка и домашние шорты были всё ещё на нём, но никак не согревали. Остывающий дом оставался тёплыми недолго, от того пришлось встать и вновь развести огонь в печи, чтобы согреть Нила, который уже начал слегка дрожать от холода. Хотя, в его случае, это было вызвано температурой и ознобом. Когда его локти коснулись рабочего стола вновь, а лицо вновь было опущено в уже другую книгу, которую Нил заботливо взял с собой в своей сумке, хоть в ней и ничего не было написано, голова непроизвольно перестала думать, отрываясь от чтения текста. Мысли улетели куда-то слишком далеко от общего положения, буквально несясь со скоростью света в мир сновидений. Положив на руки подбородок и расположив кисти на книге, Миньярд уже перестал находиться где-то на земле. Эндрю Миньярд ждал своего двадцать третьего дня рождения, но не ожидал, что подарком ему станет то, чего он никогда не ожидал. Нил Джостен ждал его дня рождения и подготовил подарок, однако помнит ли сам Эндрю Миньярд о том, что у него праздник, а не траур?