Escape

Утром Алекси проснулся с невероятной головной болью. — Господи, нахера я столько пил, — захныкал он в подушку, держась за лоб. — Доброе утро, пьянь моя, — с усмешкой мама зашла в комнату, — Давай вставай. Сходи в душ, полегче будет. Потом поешь, я тебе таблетку дам. — Вы что, даже ругаться не будете? — от удивления он даже забыл про боль. — А смысл ругаться? Ты же уже напился. Поздно уже ругать, — улыбнулась она, — Ну, может, отец тебе вставит пару фраз. Ну, или пару раз. Алекс улыбнулся: — Встаю. Он поднялся, принял прохладный душ, после которого действительно стало чуть легче, и пришёл завтракать. — Доброе утро, — сказал он отцу с некой опаской в голосе. — Доброе, — вздохнул тот, отрывая взгляд от телефона, где читал новости, — Выспался? — Да, — Алекси принялся за еду. — Приятного аппетита, — пожелал отец. — Спасибо. — Ты так больше не напивайся, пожалуйста, — с упрёком, но спокойно сказал тот, — Вредно всё это дело. Да и до такого состояния себя доводить небезопасно. И украсть что-нибудь могут, и ввязать во что-то. Давай будь посерьёзней. — Хорошо, — согласился с ним Алекс. Так нажираться действительно не стоило, — Извините, я просто на первый раз не рассчитал. — Ничего, бывает, — усмехнулся тот, — Нас в участке к пяти ждут. — Ладно, — мальчик посмотрел на часы — 14:17, — Успею домашку сделать. Можно после допроса погулять? — Угу, — тихо ответил Матти. Он не хотел отпускать сына, но методы воспитания действительно стоило менять. Ни к чему хорошему они ещё не привели.

***

Алекси заходил в полицейский участок с тревогой. Он старательно держал в голове информацию о том, что там его ждёт Медведь, и он должен ни в коем случае не подать виду, что знаком с ним. И уж тем более не дать понять, что он — участник банды. — Волнуешься? — спросила мама. — Да, немного страшно. В отделе их встретил Вихтинен, который и собирался допрашивать Алекси. Он же проводил всю семью до специальной комнаты допроса. Войдя внутрь, Алексу стало ещё более неспокойно: абсолютно голые тёмно-серые стены, в комнате ничего нет, кроме стола в центре и двух стульев у разных его концов. Посредине потолка висела яркая люстра. Сбоку от стульев у стены стояли двое полицейских, среди которых мальчик узнал Медведя. Тот внимательно смотрел на него, изучая взглядом, в котором так и читалась фраза «Молчи, пожалуйста, молчи». — Здравствуйте, — тихо сказал Алекси. Томми и его напарник просто кивнули. Вихтинен посадил его за стол, а сам сел напротив. Затем в кабинет вошла молодая женщина со светлыми волосами — психолог. — Тебе будет спокойнее, если родители останутся тут или выйдут в коридор? — спросил Вихтинен. Его голос был тихим и довольно добрым. — Если выйдут, — Алекс опустил голову. Мужчина повернулся к Матти и Саари: — Извините, но нам важен результат показаний. Можно попросить вас выйти? Родители остались недовольны этим, но вышли. Всё-таки качественная и правдивая информация о похитителях сейчас действительно важнее. — Ничего не бойся, — сказал Вихтинен, — Мы тебя не пугаем, не шантажируем. Слышишь? — Алекси кивнул, после чего почувствовал то самое странное чувство… дежавю. То же самое ему говорил Босс. Своим невероятно сладким голосом, — Мы просто будем задавать тебе вопросы. Тебе нужно на них ответить. Хорошо? — Угу, — Каунисвеси боялся посмотреть полицейскому в глаза, но тот попросил его об этом: — Не опускай взгляд, пожалуйста. Тебе не стоит меня бояться. Тебя не накажут за правду, а наоборот похвалят. Не бойся признаваться нам во всём, хорошо? — Да, — ответил тот. Томми видел, что Алекси тревожно. Его пугает эта обстановка. И это сейчас ему совсем не на руку. Но его дело — молча слушать. — Давай начнём, — решил Вихтинен, — Скажи, пожалуйста, как ты себя чувствуешь? — Я в порядке. Всё хорошо. — У тебя есть бессонница? Или тревога без причины? — Нет, всё правда нормально. Я абсолютно спокоен. — Страха тоже нет? Я имею в виду, при обычных обстоятельствах, не сейчас. — Нет. Голос Алекси был тихим, еле слышным. Он не хотел что-то рассказывать, боялся сказать что-то не то или запутаться в собственной лжи. Перед походом в полицию он тщательно обдумал, что будет говорить, но стрессовая обстановка могла сыграть с ним злую шутку. — Скажи, пожалуйста, есть ли сейчас на твоём теле какие-то раны, ссадины или синяки, полученные от похитителей? — Нет, ничего нет, — при ответе на первый вопрос врать не пришлось. — Похитители применяли к тебе силу? — Смотря, что Вы имеете в виду, — неуверенно сказал Алекс. — Они тебя связывали? — Только когда похитили и когда отпускали, — признался Каунисвеси, — А, ещё для видео. Больше нет, — начинался первый обман. Все видео, присланные родителям на флешке, были лишь качественной компьютерной графикой, и Алекси на них не было. — Может, они тебя скручивали? Заламывали тебе руки? — Нет, нет, такого не было. Просто связали и в машину сразу. — Ты сопротивлялся? — Попытался, но потом понял, что в этом нет смысла. Я очень слабый по сравнению с ними, — тело начало потряхивать от волнения. — Тебя похитили все пятеро? — Нет, их двое было, — Алекс посчитал, что эта информация ничем не поможет. — Ты знаешь, кто именно? — Нет, — соврал он. — Почему? Они не назвали позывных друг друга? — В тот момент нет. А по внешности их сложно друг от друга отличить, — снова ложь. Даже в масках парни выглядят совершенно по-разному как минимум из-за роста и телосложения. — Ты запомнил машину? — Нет. Я вообще в марках не разбираюсь. — А цвет? Номер? Хоть что-нибудь. — Они мне глаза завязали, — эта фраза прозвучала совсем шёпотом. Вихтинен начал давить на него, стараясь узнать как можно больше. — Ведите себя поспокойнее, пожалуйста, — попросила его психолог. — Извините, — Вихтинен встряхнулся, — Так вот, может ты запомнил дорогу? — Нет, не запомнил, — признался Алекси, — Мы ехали по нервной дороге на большой скорости. Я не видел, в какую сторону. — Куда тебя привезли? — На базу, — честно сказал он. — Расскажи, пожалуйста, что было там. — Меня встретили оставшиеся трое. — Их лица были скрыты? — Да, — снова пришлось врать, — Они обрадовались, что смогли меня найти. И потом отвели в подвал. Один из них показал мне, где что лежит, развязал меня и ушёл. Дверь закрыл на ключ. — Какие условия были в подвале? — Был похож на обычную комнату. Тёмные стены, удобства все есть. Только выйти никак, — здесь Алекси решил не придумывать. Томми внимательно выслушивался в каждое его слово и оценивал обстановку. Пока что слова мальчика не угрожают их безопасности. — Что дальше было? — Я лёг спать, а утром пришёл Босс, чтобы объяснить мне всю ситуацию. — Опиши, пожалуйста, Босса, — попросил Вихтинен и взял бумажку и ручку. Лалли напрягся. — Он в маске был и в чёрной свободной одежде. Руки в перчатках. — Вот такой? — полицейский показал ему скриншот из видеообращения, которое получили родители Алекси. — Д-да, какой-то такой, — заикнувшись, ответил мальчик. — Глаза было видно? — Д-да, голубые. Или серые… в общем, я старался в них не смотреть. — Здесь ты, конечно, молодец, — нервно улыбнулся Вихтинен, ведь безопаснее действительно не смотреть в глаза преступникам, — Но что-нибудь ещё из его внешности можешь сказать? — Высокий довольно, плотный… вроде. — Насколько высокий? — он понимал, что рядом с Алекси почти любой мужчина кажется высоким. — Я даже не знаю, как объяснить, — Алекси захлопал глазками. — Сравни с кем-нибудь из нас, — Вихтинен встал со своего места. Алекс подошёл к нему, — Он выше меня? — Примерно такой же. Или совсем чуть-чуть повыше. Томми мысленно готов был прыгать от радости. Хокка на пол головы выше Вихтинена, тут даже сравнивать не надо. — Что тебе сказал Босс? — Сказал, что я буду у них, пока родители им не заплатят. Предупредил, что иногда они будут снимать видео со мной, и ещё сказал, что нет смысла сопротивляться и сбегать, — Алекси тщательно старался запомнить, где он соврал, чтобы потом не сказать что-то противоречивое. — Ты пытался сбежать? — Нет, — признался он, — А смысл? Там стены из какого-то материала непонятного, дверь заперта на ключ, да и они постоянно на месте были, мимо не проскользнёшь. Я бы только разозлил их и сделал хуже. — Какой ты молодец, а, — удивлялся Вихтинен, — Все правила знаешь. Хорошо, а про остальных что-то скажешь? — Они тоже были полностью в чёрном. — А рост? — Мелочь маленький, а остальные примерно такие же, как Босс. Их сложно было различать. Томми еле смог сдержать улыбку на своём лице, понимая, что мальчик с каждой секундой говорит всё меньше и меньше правды. — Насколько Мелочь маленький? — Ну, может, как я. Не знаю, он близко не подходил. — Так, мне нужна какая-то информация, чтобы их вычислить. Алекси, ты точно больше ничего не можешь сказать про их внешность? — Честно, я их не видел, — он вздрогнул и состроил жалобный взгляд. — Вы пугаете его, — снова вмешалась психолог. — Извините, — снова сказал Вихтинен, — Может, в голосах было что-то отличительное? — Голоса были немного похожи друг на друга. Ничего особенного, обычные мужские голоса. — Дефекты речи какие-то есть у кого-то? — Нет, — хоть где-то не пришлось придумывать. — Сколько им примерно лет? — Я не знаю, — опустил голову Алекс. — Хотя бы примерно. — Им может быть сколько угодно. По ним не догадаешься. Явно не старые, конечно. Но точно сказать не могу. — От двадцати до пятидесяти, так? — Ну, наверное, — пожал плечами мальчик. — У них было оружие? — Полагаю, что да, но я его не видел, — честно сказал Алекси, — Только нож, когда видео снимали. — Расскажи про съёмки видео. — Босс мне рассказывал, что они собираются делать, и говорил, что должен делать я, — на ходу сочинял Каунисвеси. — Ты мог отказаться? — Они сказали, что если я буду сопротивляться, меня за это накажут, — он снова опустил голову и заговорил ещё тише, — Я испугался и не стал выяснять, как именно. Просто слушался. Ничего страшного со мной, в принципе, не делали. — Мы видели кадр, где Босс проводит ножом по твоей шее. Это было по-настоящему? — Он провёл очень близко, но не коснулся меня, — он непроизвольно вздрогнул. — Может, тебе нужен перерыв? — психолог заметила это. — Нет, я хочу побыстрее всё рассказать и уйти, — сказал он, — Мне, если честно, не очень здесь нравится. — Хорошо, — вздохнул Вихтинен, понимая, что никакой нужной информации так и не получил, — Может, они тебе рассказали что-то о себе? Где учились? Где работали? Чем увлекается? Может, что-то про семьи? Родители, жёны, дети, братья? — Они со мной не разговаривали, — соврал Алекс, — Только спрашивали, как я, и не нужно ли мне чего-нибудь. — Может, ты пытался подслушать их разговоры между собой? — Я же говорю, стены из какого-то прочного материала было сделаны, ничего не слышно было, — ответил он. — И даже не проговорились ни разу? Не называли друг друга настоящими именами? — Нет, я не слышал. — Так, понятно, мы снова ничего не узнали, — полицейский тяжело вздохнул. — Это было очевидно, — сказал напарник Томми, — Было странно надеяться, что если до этого нам люди ничего не сказали, то Алекси расскажет сразу всё. Скорее всего, они действуют по давно отработанной схеме и не отступают от неё. — Так, не умничай, — разнервничался Вихтинен, — Лалли, ты что думаешь? — Солидарен, если честно, — ответил Томми. Алекс запомнил его фамилию. Было даже как-то приятно осознавать, что он знает намного больше, чем все остальные. Только вот он оставит эти тайны у себя и ни с кем не поделится. — Алекси, мы очень надеемся услышать хоть что-то от тебя, — жалобным голосом сказал Вихтинен. — Я правда больше ничего не могу рассказать, — вздохнул мальчик. — Ты даже татуировок не заметил? Или каких-то ещё знаков? Может, на базе или в машине были какие-то эмблемы, значки? Вышивки на их одежде? — Нет, я ничего этого не видел. В машине у меня глаза завязаны были, а на их одежде ничего не было, — каждый раз, когда ему задавали вопрос, на который он действительно не знал ответ, он радовался. — Скажи мне, тебе чем-то угрожали? Тебя как-то запугали, чтобы ты ничего не рассказывал? — спросил Вихтинен, — Ты не бойся, рассказывай, мы не позволим, чтобы они что-то тебе сделали. — Нет, мне правда не угрожали. Я просто больше ничего про них не знаю, — Алекс всхлипнул. — Ты плачешь? — заволновалась психолог. — Нет, — он протёр глаза, — Просто обидно, что мне никто не верит. Ни родители, ни вы, ни в школе. Почему-то все думают, что я знаю больше, чем остальные похищенные. А я ничего больше не знаю. И на меня все давят. — Всё, всё, тише, успокойся, — женщина подошла к нему сзади и погладила по плечам, — Всё, что мог, ты рассказал. Спасибо тебе большое. Если ты больше ничего не можешь сказать, мы можем позвать родителей. — Угу, — кивнул Алекс. В помещение вошли Матти и Саари: — Ну что? — Ничего толкового мы так и не услышали, — вздохнул Вихтинен. — Але, сыночек, ты чего плачешь? — забеспокоилась мама. — Да меня бесит, что мне никто не верит, — снова всхлипнул Алекси, — С чего вы взяли, что я должен вам что-то сказать? Если до меня этого никто не видел, с какого перепуга это должен был видеть я? — Тише, мой мальчик, не плачь, — Саари обняла его, — Ты уверен, что больше ничего не можешь сказать? — Уверен. Больше ничего, — Алекс попытался успокоиться. — И вот как вы прикажете нам их искать? — спросил Вихтинен у Матти. — Как хотите, так и ищите, — фыркнул ему в ответ тот. — Подождите, давайте начнём с самого начала? — проявил инициативу Йере, напарник Томми, который до этого также стоял тихо у стены, — Когда они подкидывали флешки, они каким-то образом прошли через консьержа? Надо идти и допрашивать консьержа, брать у него записи с камер и всё такое. — Слушай, а ты гений, — согласился с ним Вихтинен, — Собираемся и едем. Только нам нужно сначала показать Алексу фотографии подозреваемых. Лалли, можешь? — Могу, — кратко ответил тот. — Тогда идите, а мы вниз. Томми подошёл к Алексу и, кивнув ему, повёл его в кабинет, вход в который ограничен для определённого круга людей. Когда они остались вдвоём в том месте, где не было камер и посторонних, Лалли не сдержал эмоций: — Господи, ты не мальчик, а золото, — он обнял Алекси. — Я же обещал, — улыбнулся тот. Они старались говорить тише, — Давай, показывай, что тут у вас. — Да ничего, — усмехнулся Томми и выложил перед ним фотографии подозреваемых, но, конечно же, среди них не было ни одного из членов банды. — Кто это? — нахмурился Каунисвеси. — Без понятия, какие-то левые люди. Я их не знаю. — Слушай, а они Мелочь не вычислят, если пойдут подъезд смотреть? — спросил Алекс. — Через консьержа точно нет, — они оба рассмеялись, — А так, он был в экипировке, — мальчик догадался, что Сэми был одет так же, как Томми и Йоонас, когда отвозили его в лес, — Ну и обувь с заклеенной подошвой и перчатки. Хер они там что найдут. — Отлично, — обрадовался Алекси. — Так, пора возвращаться, — напомнил Лалли и повёл его к выходу.

***

— Ну что? Узнал кого-нибудь? — спросил Вихтинен, когда они ехали к дому Каунисвеси. — Я не видел их лиц, сказал же, — немного раздражённо ответил Алекс, — Вроде не похожи. — Всё, не нервируйте мне ребёнка, — попросила Саари. Алекси недовольно фыркнул и отвернулся к окну.

***

Ни от консьержа, ни от обыска подъезда толку не было. Полиция вернулась в участок, чтобы придумать новый способ, как раскрыть преступников. Вечером родители Алекса снова завели разговор, но уже немного на другую тему. — Але, сынок, послушай нас, пожалуйста, — тихо сказала мама. — Что? — Мы видим, что ты вполне хорошо себя чувствуешь, — начал Матти, — Но мы бы всё равно хотели, чтобы ты сходил к психологу. — Зачем? — нахмурился Алекси. — Понимаешь, некоторые проблемы не сразу бывают заметными, — пояснила Саари, — Ты сходи один разочек. Если психолог скажет, что с тобой в порядке, то можешь не ходить. — Ладно, схожу, — Алекс понял, что сопротивляться бесполезно. Всё равно он никому ничего не расскажет.