Пять пятёрок и одна четвёрка

***

      Выходной Арсения Сергеевича начался как нельзя скучно. Подъём, утренние процедуры, зарядка (мы в пионерлагере что ли?), завтрак… Скукота. Именно поэтому сегодня мужчина решил развлечь себя разными домашними делами. Уборка, стирка, готовка, глажка, проверка тетрадей и записывание показаний счётчиков. Вот она, взрослая жизнь. Во всей красе. Именно в такие моменты начинаешь понимать, как всё-таки хорошо было дома, под крылышком родителей.       Переделав все бытовые дела, Попов принялся за выставление оценок за тесты по русскому языку восьмого класса. Вроде бы и тема простая — «Буквы Н — НН в суффиксах прилагательных», — повторение за седьмой класс, на секундочку! Но чего тут только не было. И «законый», и «оловяный», и даже «жаренный». Под конец Арсений задыхался от смеха, изредка одёргивая самого себя, ведь ему самому придётся разбираться с таким низким уровнем знаний. Тяжело вздохнув, он вывел очередную тройку на двойном листке.       Закончив проверку, учитель взглянул на часы. 12:06. Пора бы сделать обеденный перерыв.

***

      А в это же время ученик той же гимназии, в которой преподаёт Арсений, сладко спал на кровати. Зачем вообще рано вставать, если сегодня выходной?       Яркие лучи солнца, пробивавшиеся из-под штор, светили прямо в лицо парня. Антон наконец открыл глаза, зевнул и встал, хорошенько потянувшись, словно огромный кот. Рядом с его кроватью, на диване, расположился Димка. Он так и продолжал спать, поэтому Шастун, захватив пачку сигарет, тихо вышел на балкон в соседнюю комнату.       Лучи здесь были ощутимо сильнее, словно на улице всё ещё август, а не промозглый сентябрь. Подросток, немного зажмурившись, вытащил из пачки сигарету, поджёг и поднёс к губам. Вдохнул едкий дым и со странным облегчением выдохнул, чувствуя некоторое успокоение. Неожиданно на телефон, который покоился в заднем кармане серых пижамных шорт, пришло сообщение. Папа Антон, мы загружаемся в машину. Будем дома через 5-6 часов.

Вы

Ок.

      И снова у Шаста банально не хватило сил на более развёрнутый и содержательный ответ. Родители никогда не горели особым желанием говорить с ним, так зачем и начинать?

Flashback

      Маленький Антон в пижаме, притаившись, стоит в коридоре с плюшевым мишкой в руках и подслушивает разговор, который происходит за дверью кухни. — Да не хочу я с ним разговаривать, Майя! Подрастёт — тогда и поговорим за жизнь. Сейчас с ним просто неинтересно. Он же ещё и тупой, как пробка, о чём тут разглагольствовать, — чуть агрессивно начал мужской голос. — Ну ты хотя бы попробуй. Или будешь лет пятнадцати ждать? — ответила собеседница. — А вот и буду. И ты мне в этом не помешаешь. Как хочу, так сына и воспитываю, — категорично отрезал голос.       Вдруг кто-то из этих двоих резко встал и, судя по шагам, направился к двери. Мальчик пулей умчался в свою комнату, шустро закрыв дверь, ведь должен был уже полчаса как спать. Затем прижался к ней всей спиной и скатился вниз, чувствуя, как слёзы медленно подступают к глазам, всё больше обжигая.

The end of the flashback

      Антону уже шестнадцать, но теперь он сам не хочет разговаривать со своими родителями. Такова жизнь. — Шаст, — названный даже вздрогнул от неожиданности. Обернулся и увидел перед собой друга, завёрнутого в клетчатый плед, который сладко зевал и тёр заспанные глаза. — Ты чего тут? — Да так, о жизни задумался. Поз, завтракать будешь? — переключился с темы на тему школьник. — Ещё спрашиваешь! — хмыкнул Дима и потрусил в ванную — умываться и чистить зубы.       Естественно ребята не делали никакой зарядки, а на завтрак с горем пополам приготовили яичницу. А потом вместе неторопливо отправились в магазин, ведь Антону нужно было сделать хотя бы видимость того, что он ждал родителей.

***

      Арсений Сергеевич уже приготовил абсолютно всё для урока. Учебник к учебнику, пособие к пособию. Всё аккуратно, чисто и красиво, как полагается. Несмотря на всю свою боевую готовность и напускное равнодушие, мужчина отчаянно нервничал. Наматывал круги по комнате, раза три приходил на кухню пить кофе и время от времени поглядывал то на часы, то в окно. В один из таких разов учитель увидел двух знакомых школьников — Антона и паренька, который сидел с ним за одной партой. Оба беззаботно стояли под окнами, выкуривая по сигарете и не зная, что за ними следят. От такой пагубной привычки Арсений нахмурился. В памяти был ещё свеж неприятный опыт первого курения — тогдашнего школьника выворачивало наизнанку от первой затяжки. А этим хоть бы хны — даже не морщатся.       Спустя минут пять Антон наконец попрощался с другом и вошёл в дом. На этом слежка горе-разведчика подошла к концу, поэтому учитель прошёл в прихожую — встречать «дорогого» гостя, который в реале ни копейки не платит за дополнительные уроки. — Здравствуйте, Арсений Сергеевич, — подросток был как-то зажат, это выражала даже одежда — мешковатая и тёмная. — Привет, Антон. Рад тебя видеть, — с каким-то странным воодушевлением ответил учитель, — Куртку отдай мне, а сам проходи в комнату. Прямо по коридору и направо, — школьник беспрекословно снял лёгкую куртку, под которой скрывалась всё та же тёмная одежда и, подхватив под лямки — какое чудо, тоже чёрный, — рюкзак, прошёл, куда сказали. — Ну что, приступим? — буквально как снег на голову свалился учитель на Антона, внезапно появившись в проходе. Что с ним сегодня – передоз кофе, или так старость сказывается, остаётся неизвестным. — Да, конечно.       Арсений достаёт первый учебник из огромной стопки и открывает его на странице, помеченной неоново-розовой закладкой.       Так, немного сонно, но достаточно продуктивно проходит их первое занятие. Учитель со своим подопечным разбирали олимпиаду по литературе за 10 класс, регионального этапа 2018–2019 года, затем Антон быстро набросал анализ прозаического произведения «В минуты музыки печальной…» Николая Рубцова с темой любовно-философской лирики, которое выбрал Попов. Так прошло целых три часа, о чём противным рингтоном увлечённых литераторов оповестил телефон Арсения, который благоразумно установил таймер, зная свою привычку увлекаться. — Антон, на сегодня урок окончен, жду тебя в понедельник в школе, а потом и на следующее дополнительное занятие, — у Арсения даже голос слегка охрип от долгого и почти непрерывного монолога.       А Антон, бросив кроткое: «Спасибо», встал из-за стола и развернулся спиной к мужчине, чтобы выйти из комнаты. Но тут учитель почему-то схватил того за плечо, отчего школьник вновь против своей воли начал впадать в паническую атаку.       Его руки покрылись гусиной кожей, в глазах начало темнеть, а в ушах ужасно звенело. Было ощущение, что чуть-чуть, и он упадёт в обморок. Арсений Сергеевич, знатно испугавшись такой реакции на обычное прикосновение, быстро вскочил со стула и подхватил подростка под руки, чтобы тот ненароком не свалился. А затем, когда тот буквально начал обмякать в его руках, принял решение перенести того в свою собственную спальню.

***

      Очнулся Шастун лёжа на большой двуспальной кровати. На потолке красовался сиреневый абажур с мягким тёплым светом. Затем, немного поморгав, он увидел перед собой обеспокоенного Арсения, который стоял с кружкой в руках. — На, выпей, это чёрный сладкий чай, поможет прийти в себя после обморока, — парень, ничего не говоря, принял напиток. — Антон, скажи честно, пожалуйста, не скрывая. Это происходит из-за прикосновений? — Антон утвердительно кивнул головой. — Только от моих? — на этот раз мужчина получил отрицательный ответ. — Может, у этой фобии есть причина? Ты готов мне её рассказать? — Да, — хоть и с трудом, но ответил Шастун. Он так устал скрывать всё, что с ним происходит, по несколько часов не бывая дома. Он уже и сам понимал, что больше не выдержит. Хотя это было очень странным решением — довериться малознакомому учителю, но на каком-то подсознательном уровне Антон доверял ему так же сильно, как и Диме. — Пойдём тогда на кухню. Я заварю чай, и мы спокойно обо всём поговорим. Я постараюсь тебе помочь и больше прикасаться не буду, хорошо? — конечно же учитель получил утвердительный кивок.