Пять пятёрок и одна четвёрка

      ***

      Удивительная штука — жизнь. Если бы Антону сказали всего несколько часов назад, что он будет пить чай вместе с учителем, который совсем недавно незаслуженно влепил ему четыре, и рассказывать ему о своей горькой судьбинушке, Шастун бы рассмеялся глупцу в лицо. И, от греха подальше, как самый суеверный человек (да-да, чёрную кошку он по пути тоже стороной обошёл), зайдя в квартиру, сразу послал бы мужчину с голубыми глазами благим матом. И, чтобы точно перестраховаться, постучал три раза о дерево и потёр в пальцах пуговицу на оверсайз рубашке. Но, так как никто будущее предсказывать так и не научился, хотя многие пытались, всё случилось именно так, как уготовила баловница-судьба. Тут и к гадалке не ходи — всё случится так, как должно.       Оказалось, что квартира Арсения Сергеевича достаточно просторная. Целых три комнаты, среди которых кухня, спальня и кабинет, в котором как раз занимался Антон, и ванная с санузлом. Кухня оказалась очень уютной, вопреки ожиданиям, которые, по правде говоря, не больно-то успели сформироваться в уставшем и потрясённом мозгу Шастуна. Здесь стоял классический деревянный стол с тремя стульями, множество шкафов и рабочих поверхностей заполнили комнату. Тут находилась и варочная панель, и тостер, и духовка, и посудомойка, и даже кофемашина. Одним словом — мечта любой хозяюшки, готовящей с утра до вечера борщи на замызганной газовой плите. В то время как их мужья работают на какой-нибудь работе в просторных офисах, с еженедельными выходными и бесплатными печенюшками. — Чёрный или зелёный? — внезапный вопрос вырвал Шастуна из размышлений о классической патриархальной семье. — М, — нельзя обладателям таких глаз задавать настолько сложные вопросы. — Зелёный, наверное. Хотя Ваш чёрный чай был тоже неплохой. — Арсений Сергеевич улыбнулся и поспешил отвернуться к полкам с цветастыми коробочками чая. — У меня, конечно, самовара не имеется, но чай точно выберу такой же душистый, как в «Евгение Онегине». — Антон неловко улыбнулся этой маленькой шутке.       Когда чай был готов, учитель тоже сел за стол, поставив чашки. Воцарилась тишина. У каждого были свои причины молчать. Арсений не решался перейти сразу к волнующему вопросу, боясь, что может спровоцировать неожиданную реакцию. А Антон, в свою очередь, изначально не горел желанием о чём-то говорить. — Как давно ты этим страдаешь? — для чего эта информация учителю русского и литературы — не ясно даже ему самому, но нужно же хоть как-то завязать диалог. — Года два, примерно. Я точно не помню, но, раз все вокруг привыкли, значит давно. Обмороки правда впервые, поэтому я растерялся. Извините. — произнёс Шастун, но как-то неискренне, что ли… Будто из чистой вежливости. Но, несмотря на это, сидящий напротив был похож на кота… Усталого, но такого милого и тёплого. Как писала Цветаева: «В кошачьем сердце нет стыда», поэтому и извиняется притворно. — Антон, давай на ты, хорошо? — на что подросток кивнул. — Не извиняйся. Самое главное — твоё состояние, я готов помочь тебе, если требуется. — Шастун поджал губы и ничего не ответил. Снова воцарилась давящая тишина. — Ты знаешь название своей фобии? — самый глупый вопрос, который можно было придумать. В особенности, в век технологического прогресса, когда каждый второй, сформулировав все свои симптомы в один запрос в Гугле, может поставить себе хоть и иногда неверный, но быстрый диагноз. — Да, у меня гаптофобия. Я даже раза два был у психотерапевта по настоянию моей тёти, он и объяснил, что со мной происходит. Но для регулярного лечения нужно согласие родителей, которые, так скажем, не видят проблемы. — Ты говорил с ними на эту тему? — удивился учитель, почему-то считая Антона скрытным подростком, который при серьёзной проблеме с ментальным здоровьем, обратится к кому угодно, но не к родителям. — Более того вам скажу, они основная причина. — Кстати, как зовут твою тётю? — поинтересовался совсем некстати учитель. — Элина. Элина Шастун. — на автомате ответил Шастун-младший и только потом опомнился — А Вам, вернее тебе, зачем? — Просто. Красивое имя, кстати. — раз Антон не рассказывает много о себе, придётся довольствоваться теми крупицами информации, которые он случайно выдаёт. Может, в соцсетях попробует поискать — он ещё не решил. Хотя, как найти человека, не зная внешности? Но Арсений сильно подозревает, что людей с таким именем-фамилией не так уж и много. — Ты можешь рассказать, что случилось? — Я… я не хочу. — коротко и ёмко ответил парень. Он давно понял, что если просьба другого человека вызывает лишь негативные эмоции и нежелание это делать можно просто сказать: «Нет», и дело с концом. Всё благодаря Диме, с его бесконечными психологическими речами, начинающимися после: «К слову…». — Ты уверен? Возможно тебе станет легче после откровенного разговора. — Арсений Сергеевич, давайте признаем, Вы абсолютно незнакомый для меня человек. Всего лишь мой учитель и репетитор, ничего более, и то, знакомы мы пару дней от силы. — Но иногда незнакомцу бывает выговориться легче, чем старому другу. — подметил Попов. Вот же знает, гад, куда давить. Антон тяжело вздохнул. — Надо мной издевались всё детство и переходный возраст. Меня… — Шастун облизал пересохшие потрескавшиеся губы, — били. — голос подростка всё это время дрожал, но на последнем слове будто оборвался. Воцарилась гробовая тишина. — Арсений Сергеевич, я, наверное, пойду? — мужчина видимо опять ушёл глубоко в свои мысли и вздрогнул от внезапного вопроса. — Эм. Можешь остаться ещё, если хочешь. — Спасибо за чай и за урок, я пойду. — Антон неловко встал, задев рукой чашку. Золотистая струя потекла, растекаясь лужицей аккурат по центру поверхности. — Извините, пожалуйста! — подросток покраснел до кончиков ушей, чувствуя себя ужасно неловко. — Спокойно. Мы же договорились на ты? А стол… Что с ним сделается-то? Иди, собирайся. Твой рюкзак на тумбе в коридоре. Куртка в шкафу, слева. — пока Арсений вытирал лужицу, Шастун последовал всем указаниям: надел куртку, обулся, закинул на плечо рюкзак и уже собирался уходить. — Пока, Шастун. Жду тебя на следующее занятие, желательно без обмороков. Вот мой номер, — Арсений Сергеевич протянул бумажку с аккуратно выведенными цифрам, параллельно открывая входную дверь. «Консерватизм — наше всё. И адрес на листочке пишем, и номер…» — подумал ученик. — До свидания, Арсений Сергеевич. — быстро пробурчал Антон и выбежал за дверь, опрометью сбегая со ступенек.

***

      Шастун тихо провернул ключ в замочной скважине и так же тихо открыл дверь. Но прошмыгнуть незамеченным у него не вышло. — Антон! Привет! — раздался наигранно весёлый голос матери. Она вышла из комнаты в домашнем халате, держа в руках чашку. — Да, привет, я очень устал — поговорим завтра — подросток скинул рюкзак и скрылся за дверью своей комнаты, которая тут же захлопнулась. Он устало плюхнулся на не застеленную кровать и оглядел комнату. Пора было сделать уроки, которые учителя всего лишь за два дня успели задать совсем не мало. К тому же, есть он не планировал, так что можно было всё время до сна посвятить именно этому «невероятнейшему» занятию. Внезапно на его телефон пришло новое сообщение. Павел Алексеевич Пересланное сообщение Добрый день, коллеги! Передайте детям, что послезавтра, в понедельник, пройдёт анонимное социально-психологическое тестирование 10-11 классов, с 9:00 до 10:30, на компьютерах. Обучающимся быть готовыми. Добрый вечер, 10В! Пожалуйста, на тестировании внимательно читайте вопросы, честно выбирайте вариант ответа, не шутите и специально не выбирайте чепуху, я вас очень прошу! Помните, что от тестирования, возможно, будет зависеть ваше собственное будущее.

Стас

Так оно же анонимное?

      Антон хмыкнул от такой наивности собственного одноклассника. Все прекрасно понимали: какое психологическое тестирование, насильно проводящееся в школах, может быть анонимным? К тому же, оно на компьютерах, всё серьёзно. Не как в началке: «Нарисуйте выдуманное животное, дайте ему имя». И потом сидят несколько дяденек и тётенек и анализируют каракули ребёнка. Если нет ушей или, не дай бог, зрачков — сразу страшный диагноз и родителей в школу. Знаем, блять, проходили. У Антона на этот счёт тоже весёлая история была. Как-то он, в классе втором, по незнанию и собственной глупости, устав в который раз от давления учителя ИЗО, нарисовал муху в лужице крови и возвышающегося над ней паука с десятью глазами и четырьмя ногами. Тогда родители, после встречи со школьным психологом, так и не пришли к общему выводу — то ли это была альтернативная концовка «Мухи-Цокотухи», просто маленький Антон на днях пришлёпнул комара и решил его из сказки тоже вычеркнуть, то ли Антон ужасно жестокий и страшный школьник, нуждающийся в изоляции. Не пришли-то — не пришли, но на всякий случай побили. Дурь выбивали, как пыль из ковра.       Сейчас эта история не то что бы кажется смешной, но вспоминается без жгучих слёз, что уже достижение. Отойдя от всего этого недоразумения, Шастун мог легко объяснить причину своего давнишнего рисунка. Годом раннее, он ходил в детскую Воронежскую больницу сдавать кровь из пальца. Сказать, что ему эта процедура не нравилась — ничего не сказать. Сидя в кабинете у врача и пытаясь хоть как-то себя отвлечь, пока врач смачивал ватку спиртом, он заметил иллюстрации к злосчастной «Мухе-Цокотухе», «Мойдодыру» и «Айболиту», нарисованные прямо на столешнице, на которой и проводились процедуры. Внезапно врач, уже вылив небольшое количество крови в пробирку, по неуклюжести капнул на деревянную поверхность, аккурат на муху. Несмотря на то, что врач быстро опомнился и вытер пролитое, ребёнку эта картина глубоко врезалась в память. И надо же — он решил воплотить её в жизнь на первом же психологическом тесте. Немножко изменив количество лап и глаз — так сказать, для создания именно «вымышленного» персонажа. Вот дали волю, называется…       «Так. Хватит придаваться воспоминаниям. Что у нас там? Физика?» — подумав, вздохнул подросток и поднялся с насиженного места.

***

      Утро Арсения Сергеевича, среднестатистического учителя… Ой! Это ведь уже было! Хотя, что ты поделаешь, если: «Каждое утро в нашем заведении начинается одинаково, это уже традиция, обычай». Попов уже давно — со времён института, начинает утро одинаково. Но сегодня что-то пошло не так. Его разбудил не будильник, а сообщение в телефоне. Надо сказать, что этот человек спит очень чутко. Серёжкинс Здарова, Арсюх. Как жизнь препода? Чё-то тебя давно не слышно не видно. Может на обед сегодня сходим? Погнали в «Дубль два» часов в 12?

Вы

Привет, Серёжкинс. Ну, погнали, как раз время есть

      Серёжа Матвиенко — лучший друг Попова. Они познакомились ещё в школе, в старших классах. Потом жизнь их немного развела по разным университетам, но друзья не прекратили общение.       До встречи оставалось ещё около трёх часов, а значит, нужно было поторапливаться. Пёрышки почистить, футболку выбрать…

***

— Арсюх! — произнёс мужчина кавказской внешности с чёрными волосами и бородой, немного растянув букву «ю». — Да-да, Серёж, я тоже рад тебя видеть — они пожали друг другу руки и сели за ближайший столик у окна. Тут же к ним подошла девушка, выдала меню и так же быстро ушла — в заведении была, что называется, запара. — Я блины буду. А ты чего? — спросил Матвиенко, пробежав глазами по хорошо знакомым строчкам. — М, сырники, наверное, и кофе обязательно, — друг, услышав заказ, поднял руку, стараясь привлечь внимание официантки. — Девушка, — начал он, как только та подошла. — Мне, пожалуйста, блины со сгущёнкой и малиновый чай, а ему сырники и средний латте. — трудно было, долго общаясь с Поповым, не узнать его кофейных предпочтений. Он редко заказывал что-то кроме своего любимого латте. — Чай объёмом ноль три или ноль пять? — уточнила девушка. У неё оказался очень мелодичный и приятный голос. — Ноль пять, пожалуйста, — мужчина дружелюбно улыбнулся девушке. — Так, средний латте, большой малиновый чай, сырники и блины со сгущёнкой. Это всё? — переспросила она и, получив кивок, сообщила — Ожидайте заказа в течение десяти минут. — официантка быстро удалилась, стараясь успеть перейти к следующему столику как можно скорее. — Судя по всему, на личном всё так же? — усмехнулся Арсений, подкалывая друга. — А вот и нет. Недавно только с девушкой познакомился, такая лапочка. Старше на пять лет, по-моему… — Как зовут, как выглядит? — спросил собеседник, стараясь поддержать беседу. — Зовут Элина. Стройная брюнетка — всё как я люблю. — Попова внезапно покоробило имя незнакомки. В голове вспыхнула мысль, которая почти тут же угасла, но оставила след надежды. — А фамилию случайно не знаешь? — всё-таки уточнил мужчина, стараясь не выглядеть слишком подозрительным. — Эм. Не помню, на самом деле, но кажется что-то на «н». — Арсений вздохнул. Хотя, на что он надеялся. Точно не на прекрасную память Серёжи. — А! — Матвиенко даже хлопнул себя по лбу, наконец поймав ускользающее воспоминание за хвост. — Шастун! Вот! — А говоришь на «н». — хохотнул Попов, и только потом до него дошло. — Шастун, говоришь… А вот теперь слушай. Меня директор заставил учеников к олимпиаде готовить. Из десятого один — Антон Шастун. На первые допы ко мне вчера домой пришёл. Я его за плечо тронул, а он в обморок свалился. У него гаптофобия. — рассказал Арсений, но, увидев замешательство на лице друга, поспешил дополнить — Боязнь прикосновений. Сам мне признался. Сказал, это из-за родителей, били они его. — конспиративно понизил голос на последней фразе. — Только не говори, что его мать… — Да нет же! — возбуждённо продолжил Попов. — Она его тётя. Сам Антон рассказывать мне ничего не хочет, вот я и подумал, может, через тётю его узнать? У них вроде близкие отношения. Сначала думал в соцсетях поискать, но руки не дошли. А тут ты. — с трудом объяснив всю непростую ситуацию, мужчина выдохнул. — Почему ты так уверен, что это она? — Ну, знаешь, я очень сомневаюсь, что у нас Шастунов в Воронеже пруд пруди. Всё-таки не такая уж и распространённая фамилия. Может, попробуем хотя бы. К тому же, если ты её пригласишь, она скорее всего придёт. Всяко лучше, чем писать куче людей в соцсети. — рассуждения звучали разумно, но Матвиенко всё равно сомневался. — Пожалуйста, Матвиеныч! В долгу буду. — Да не надо мне от тебя ничего. Ладно, напишу я ей, может, она прямо сюда придёт? Вместе побеседуем. Раз уж ты резко стал таким сердобольным, значит, пацан неплохой. — подмигнул Серёжа, доставая телефон.       Через четыре чашки кофе и чая поровну и дочиста съеденных завтраков, на пороге заведения появилась Элина. Надо сказать, что собралась она за рекордно короткий срок, причём выглядела шикарно — розовый свитер, чёрные брюки и коричневое пальто. Красиво уложенное каре и длинные наращённые ресницы. — Серёж, привет! — дружелюбно улыбнулась девушка, подойдя к столику. А Вас как зовут? — Я — Арсений, давай на ты, — так же улыбнулся Попов, стараясь расположить её к себе. — Можно задать вопрос? — Да, конечно. Я Элина, — ответила она, присев рядом с Серёжей, напротив Арсения. — Ты ведь тётя Антона Шастуна из десятого «в»? — Элина сразу ощутимо напряглась. Было видно, что она занервничала. — Да. А в чём, собственно, дело? — ещё больше насторожилась женщина. Но старалась скрыть нервозность за серьёзным, деловым тоном, которым была произнесена эта фраза. — Я его новый учитель русского языка и литературы. Сегодня на подготовке к олимпиаде у меня дома Антон упал в обморок! — во второй раз повторил мужчина, но в эту попытку получил более бурную реакцию. — Как? Сейчас с ним всё в порядке? Он дома? Или в больнице? — брюнетка округлила глаза, уже представляя самые ужасные картины событий, которые только могли произойти с её племянником. — Всё в порядке, не волнуйся. Просто он признался, что страдает гаптофобией, что его били родители, что он не готов делиться подробностями, но ему не нужна помощь. Из его рассказа я понял, что вы с ним близки. Я очень переживаю за Антона. Я абсолютно случайно дотронулся до его плеча, и вот, он упал в обморок. Возможно, ты согласишься рассказать подробности, я хочу ему помочь. — Элина молчала. Она кусала губы и не решалась ответить хоть что-то. — Это… это правда, его били родители, класса до шестого, наверное. Я пыталась помочь ему, пыталась их переубедить, но ничего не выходило. Часто забирала Антона к себе с ночевой, если ему могло в очередной раз достаться, — она снова облизала губы, накрашенные розовой помадой под цвет свитера. — После того, как это прекратилось, я начала замечать, что с ним что-то не так. Он стал слишком часто отстраняться, когда я хотела его обнять, странно пугался резких движений. Я быстро сложила два и два и отвела его к специалисту втайне от родителей. Там ему и поставили диагноз. Но форма тяжёлая, нужно лечение на постоянной основе, для него нужно согласие его родителей, которые не принимают своих ошибок. Конкретно сейчас они делают вид, будто ничего не произошло. Постоянно говорят то Антону, то мне, когда заходит разговор об этом, что ничего такого не было. И даже если было, то один раз, не более, и то — «за дело». Хотя я не признаю насилие к детям вообще, это ужасно. Я устала быть бессильной. Остаётся только ждать, ещё полтора года — и Антон сможет уехать и пройти лечение. Я обязательно помогу ему, но не думаю, что на это способна сейчас. Я пыталась. По крайней мере, сейчас он в относительной безопасности, но страдает от фобии. Моя сестра всегда была мягкой и доброй, но после второй свадьбы… Её как подменили. Я много раз пыталась привести её в чувства, но, кажется, давно потеряла сестру, — из глаз Элины непроизвольно потекли слёзы, она забрала салфетку из рук Серёжи и утёрлась ей. Арсений молчал, чувствуя давящую вину за то, что вообще напомнил обо всей этой ситуации. — Я помню, как Антон мне рассказывал одну из таких историй.

Flashback

      Передо мной на ковре сидит плачущий мальчик. Его нос покраснел, а руки, наоборот, побелели. Невыносимо смотреть на плачущее счастье. Моё счастье. — Антошенька, милый, расскажи, что случилось, — ребёнок всхлипнул и заревел ещё громче. — Ме… Меня — начал малыш, всхлипывая — Он… Он сделал… Сделал это — на этих словах Антон развернулся и задрал футболку вверх. Я ужаснулась, увидев красные полосы. Длинные, короткие, их было настолько много, что кружилась голова. Футболка опустилась вниз, скрыв весь ужас. Я сразу поняла, что случилось. Почувствовала, представив всё в красках. Я, развернув, прижала ребёнка к груди, стараясь не задеть раны моего Антошеньки. Шептала, успокаивала, гладила по мягким, пушистым волосам…       Потом долго и любовно обрабатывала каждую ранку, потратив целый бутылёк хлоргексидина и огромное количество пачек ваты и бинтов. Уложила Антошу спать и, пока он окончательно не уснул, прошептала на ухо: — Обещаешь, что обратишься ко мне в любую трудную минуту? — Обещаю. — также тихо, но твёрдо ответил мальчик. — Я люблю тебя! — уже сонно продолжил он. — И я тебя, солнышко, — я поцеловала того в макушку и вышла из комнаты, потушив свет.       Долго плакала на кухне, ощущая полное бессилие. Пила кофе, смотрела в окно и снова рыдала.

The end of flashback

— Элина, прости, что напомнил. — Арсений точно почувствовал себя виноватым, как только девушка закончила рассказывать эту историю. Матвиенко аккуратно гладил её по спине, стараясь успокоить, а она, всё больше погружаясь в воспоминания, плакала всё больше. Но в отличие от маленького Антона — бесшумно. — Это должно было случиться, — наконец заговорила Элина, как только успокоилась. — Я не прожила эту ситуацию, не проработала. Но мне так больно чувствовать себя бессильной. Последний раз в далёком прошлом мне так пришлось котёнка на холоде оставить, — Попов очень надеялся, что она не вспомнит ту несчастную животинку. Он не мог больше выдерживать женские слёзы. Лимит на сегодня исчерпан. — Может быть, я смогу помочь ему? — снова спросил Попов, пытаясь хоть как-то изменить ход этой ситуации. — Я не знаю… Придётся просто ждать, другого выхода, как я уже сказала, я не вижу. Спасибо за твою внимательность, Арсений. Ещё никто из учителей так ответственно не относился к проблеме Антона, если заметил. А замечали многие. Сам понимаешь — сложно скрыть гаптофобию. — Это моя работа. Я ведь не просто робот для проверки контрольных и домашек. Может, ты согласишься дать свой номер, если что-то произойдёт с Антоном, я сообщу напрямую тебе. — Элина, не колеблясь, продиктовала номер, ужасно беспокоясь за племянника. Она была уверена, что его родители были явно не в курсе обморока, нового учителя и всего того, что успел поведать Арсений. — Вы что, роман в тайне от меня закрутите? — постарался разрядить обстановку Матвиенко, но не сказать, что получилось. Это даже в теории было невозможно, ведь Серёжа был прекрасно осведомлён об ориентации Арсения. Друг был с этим выбором постоянен, как ни странно, стабильнее, чем с кофе. — Очень смешно, Серёж. Я, наверное, пойду. — сообщил Арсений, оставив нужную сумму на столе — Спасибо за признание, Элина. А ты, Серёж, спасибо, что вытащил. Давно вместе не ели, — Арсений улыбнулся на прощание и вышел из кафе, оставив сладкую парочку продолжить завтрак, плавно перетекающий в обед.