Аматины-2. Империя Тошида.

      - Да, знаю. Мы учимся вместе. А что?       - Познакомишь? – голос Маркуса клокотал, выдавая волнение большее, чем он стремился продемонстрировать.       - Эм… ну познакомлю, если хочешь. Марк, ты серьезно?       - Более чем.       - То есть то, что произошло в мире, то где мы находимся, тебя вообще не волнует?       - Атра сказала, что вам запрещено об этом говорить.       - Ах, вы все же общаетесь. Ну ладно, а Сиа?       - Познакомь ты, Сиа слишком… негативна. Когда ты вернешься?       - Не знаю. Как отпустят, так и увидимся.       - Жду тебя.       Уна вышла из каюты с мыслью о том, что у всех мужиков мысли в одну сторону. Хорошо, что Атра ушла до звонка Марка, уж она отвесила бы с дюжину колкостей. То унижение, которому она подвергла Пита, поставило точку на их отношениях, но, похоже, не на общении. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как старшая сестра продекларировала на «площади» нижнего уровня стихи, практически поэмы Пита. С издевкой, комментариями, подробностями, о которых была осведомлена. Чего она добивалась, знала лишь она сама. Пит ежился у ее ног, физически не способный справиться с тренированной девицей с бионическим протезом. Маркус же пришел в ярость, какую не видел никто из них. Он подозревал о чувствах друга, но и подумать не смел о том, что Атра выставит их напоказ, сочтет поводом для насмешек и издевательств. В тот вечер у него уже не было выбора. Он слишком хорошо знал Атру, и прекрасно знал Пита. Если в глубине его существа и теплились сомнения по поводу задать ей по первое число на глазах у всего нижнего уровня, то лишь поначалу, пока она не пустила в ход его собственный арсенал приемов в купе с синтетической рукой.       О, это были истинные бои без правил. Опыт и регулярные тренировки на стороне Маркуса и неиссякаемая животная ярость и синтетическая рука на стороне Атры. Эта драка долго, почти неделю, держалась в топе просмотров. Молодой фаворит «Битв Анахрона» и изумительно красивая девушка дрались практически насмерть и почти на равных.       Вряд ли они что-то соображали. Кто-то обронил, что они любовники и дружат с детства. Кто-то посмеялся над тем, что Маркус защищает влюбленного в него с детства друга, над которым Атра посмеялась. Кто-то прокомментировал ее образование и статус семьи. Кто-то был слишком активен в поиске поводов для комментариев. Теперь они практически не общались. Пит, униженный, раздавленный Атрой, остался другом Маркусу. Но то событие было последней каплей для отношений Атры и Маркуса. Они не могли оторваться друг от друга окончательно, но взаимная теплота испарилась. Теперь Маркус просил познакомить его со слабой копией Атры – Галой. Вот уж… если западать, то на один тип. Возможно, Гала была более безопасной, но не менее высокомерной. И если они все, друзья Маркуса, привыкли к его внешности, то чужим людям, особенно девушкам, его шрамы наверняка послужат отталкивающим фактором. Хотя, возможно, это станет поводом избавиться от них.       Уна села за дальний столик, в нескольких метрах от матери. Настроение было не очень. Несколько месяцев она не вспоминала друзей, оставленных дома, не вспоминала Идеми. Теперь, чем ближе они подлетали, тем отчетливее поднимались воспоминания. И они постепенно перекрывали события в Империи Тошида, будто расстояние имело ключевое значение.       Уне не нравился Пит. Не потому что он оказался влюбленным в Маркуса прилипалой, а потому что она не знала об этом, когда Марк впервые взял его на Перину на летние каникулы. Пит был веселым и спокойным одновременно. Он был интересным, творческим, эрудированным, тихим. Они казались приятелями, а потом как-то неожиданно оказалось, что их дружба – лишь подачка со стороны Маркуса; что Пит безраздельно предан в любой роли, какую бы ему не отвели. Это раздражало. С точки зрения Уны - это было унизительно. Подспудно она понимала, что у Пита не было вариантов, но все же… ее просто бесила подобная невзаимная преданность. А потом Атра раздавила его окончательно, и Марк просто не имел возможности не поддержать друга. Вместо того чтобы разлучить их, Атра добилась противоположного: Маркус признал, как статус Пита в своем окружении, так и его чувства, а Атру заклеймил стервой, которой нет места в их жизни. В ИХ жизни. Он здорово рисковал, не вполне внятно заявив это, и опять не прогадал. К его поклонникам прибавилась армия униженных и оскорблённых, а так же сторонников сексуальных меньшинств. Не то, чтобы Маркус этого желал, но аудитория лишней не бывает. Теперь оба остыли. Точнее, остыл Маркус, Атра отходила мгновенно, рождая подозрения, что все ее эмоциональные всплески – лишь продуманная и бездушная игра.       Мысли возвращались к Идеми. Как ни отвлекайся, все одно. Уна тряхнула головой, встретив озадаченный взгляд матери. Потом пришла Атра и молча подсела к сестре. Вот уж уникум, способный позавтракать в компании, не произнеся ни слова. Господи, о чем она думает? Что твориться в ее мозгу? Уну бесило и восхищало то, что сестра непреодолимо умнее, недоступно дальше от нее. Рядом с ней все на свете казалось таким мелким и незначительным. Не было ничего, что Атра не могла бы понять и решить. Даже в ситуации на Новой надежде сестра просто спустилась на планету и просто открыла двери. Просто!!!       Кто бы мог вообще помыслить о возможности подобной «простоты» в реалиях своего положения, статуса, возможностей? Атра просто ломала любые реалии, шла напролом, насквозь. Она вызывала злость, зависть, восхищение, ненависть – все разом. Как хорошо, что она настолько асоциальна и так мало людей в действительности имеют основания испытывать к ней столь объемную и противоречивую гамму чувств. Когда Атра подняла взгляд к сестре, заметив подкатившие слезы, Уна тряхнула головой и улыбнулась.       - Что случилось?       - Все в порядке, Ат.       - У тебя глаза на мокром месте.       - Все в порядке сестренка. Я просто рада, что ты рядом.       - Симметрично, Унчик, - улыбнулась Атра, тут же уходя обратно в свои мысли.       Атра зависла в прямом смысле, Уна даже не попыталась ее растормошить. Очередной ли это был ее технологический проект или еще какая интеллектуальная загадка - понять было невозможно. Уна просто поднялась, отнесла поднос и покинула столовую. Скука выводила из себя. Часть экипажа «с доступом» была рада пообщаться с ней ввиду возможности получить достоверные сведения о событиях на Новой надежде, но это больше утомляло, чем радовало. Пройдя мимо своей каюты, Уна замерла рядом с дверью каюты брата и Вазовски. Прислушалась. Шел двенадцатый час, даже такая сова как Мат уже должна была проснуться. А уж Вазовски вскакивал, как бог на душу положит. То, что с утра не было видно ни одного, несколько озадачивало.       Потом она различила голос брата. Не голос… стон. Вскрик. Что-то невнятное. Уна закрыла глаза, хмурясь. Черт побери, только не это… не может быть. Лицо залила краска, с губ слетело ругательство. Уна отступила и быстро вернулась в номер.