Костяные лилии

              К полуночи они с мамой уже, разумеется, под вкусную курятинку вылакали почти две бутылки вина, и Чонгук чувствовал, что вот-вот превратится в тыковку… а план действий всё ещё не был составлен. — Так… что ты мне посоветуешь по поводу соула? — рассеянно спросил Чонгук, покачивая бокал со своей теперь уж точно последней порцией вина и неотрывно глядя на видео со смешными котятами в телефоне. — М? — Слушай и запоминай, — кивнула женщина, промокнув губы салфеткой. — Неее… я не запомню щас… — Тогда Джин тебе всё запишет! Джин, неси ручку! И не успел Чонгук внятно сформулировать своё недоверие к этой затее, как попугай уселся на стол с ручкой в клюве. Следом тут же ворон блокнотик принёс. — Представляешь, у всех попугаи говорить учатся, а этот пишет. Прям правда пишет, сама видела! — Точно колдуна проделки, — пробормотал Чонгук, с трудом фокусируя взгляд на птицах, и вернулся обратно к котятам. — Молодец попугай, но… Давай лучше завтра обсудим. Когда проспимся. — Нет. Я же говорила, что у меня ознакомительная поездка в горы на три дня. В шесть выхожу из дома. Некогда мне будет. Пусть Джин запишет. — Джин запишет, Джин запишет, — повторил попугай и поудобнее перехватил ручку клювом. — Джин пьян, — «возразил» ворон. — Джин запишет! — Пиши, — улыбнулась женщина, подпирая щеки ладонями и блаженно прикрывая глаза. — Чтобы очаровать школьного врача… Во-первых, нужно произвести сильное впечатление и запомниться. Во-вторых, показать свою взрослую сторону, выделившись из толпы учеников школы. В-третьих, как можно чаще попадаться на глаза и стать привычной частью будней. Не вести себя настойчиво и нагло. Аккуратно и неспешно работать над отношениями. Показать, что ты готов довериться и нуждаешься в его поддержке. Если подвернется возможность, использовать особые уловки. «Случайно» разузнать его тайну и «не выдать». Поделиться печальной историей, перед которой врач не сможет устоять. Угостить домашним обедом, который сделал сам. Будь по-мальчишески неряшлив, но при этом пользуйся освежающим парфюмом. А как только покончишь с работой, забей на всю эту чушь и пригласи на свидание со своей самой сексуальной улыбочкой. И помни, что в любви не бывает готовых решений… Чонгук скосил взгляд. Попугай усердно трудился, тщательно выводя палочки да кружочки. Пьяный взгляд Чонгука даже выцепил вполне правильно написанные слова, что и правда поражало. Хотя больше поражало, что всё это время ворон, кажется, пытался надеть на него одноразовую алюминиевую формочку для запекания кексов вместо шапочки. И это кто еще тут пьян?.. — Ладно, на этом всё, — наконец кивнула женщина, поднимаясь со стула. — Я пошла в душ и спать, а вы… тоже не засиживайтесь сильно. И уберите еду в холодильник перед уходом. Спокойной ночи. — Ой, ночиии, — протянул попугай, и Гук не был уверен, что это доброе пожелание хороших снов, звучало скорее как сигнал к началу гулянки до утра. — Ноооочи. Каррр! — Ты чо каркаешь? — усмехнулся Чонгук, вырывая из блокнота листок с мамиными советами и пряча тот в карман. — Ты ж попугай. — Попугай, попугай, — размашисто кивая, ответил Джин. — Ай-ай-ай-ай, — запричитал ворон. Чонгук покачал головой, поразмыслил немного и решил, что пора бы и ему тоже ко сну готовиться. Всё равно делами заниматься уже не в состоянии. Так лучше уж тогда отдохнуть как следует. Честно убрав остатки угощений в холодильник, он забрал птиц и отправился в гостиную. Кое-как нашел в шкафах плед, чтобы укрыться, сбросил джинсы, постаравшись оставить их в не совсем уж неприличной позе, и улёгся, заснув, кажется, раньше, чем голова коснулась подушки.

***

— Ужас, да у тебя синяки под глазами круче, чем у вчерашнего енота, — обеспокоенно запричитал Хосок, едва только Юнги упал на соседнее сидение в автобусе. — Ты вообще спал этой ночью или опять сериалы до самого будильника смотрел? — Спал… немного… — Юнги зевнул в кулак, роскошно иллюстрируя весь короткий диалог. — Тревожные сны мучили. — За квартиру переживаешь? — Хосок с сочувствием похлопал друга по плечу. — Да уж, любой распереживается в такой ситуации, понимаю. — Нет, мне… мне снился тот мальчишка из школы. Не по себе как-то от мысли, что наврал ему. — О чём наврал? — Ну, понимаешь, когда это случилось, у него такой восторженный взгляд был, он стал расспрашивать. Я, как обычно, сказал, что не стоит принимать случившееся близко к сердцу… и вообще, у нас ничего не получится, потому что ему шестнадцать, а у меня есть парень. — Парень? — Парень. Юнги отвел взгляд, смотря в окно на противоположной стороне. День опять стоял пасмурный, но, как ни странно, прогноз погоды не обещал дождя. Юнги вёз с собой плащ-дождевик, два зонта и защитные чехольчики на кроссовки. И очень надеялся, что всё это не пригодится. — Мне показалось, он серьезно настроился. Не хотел я, чтобы этот парнишка начал на меня какие-то планы строить, вот и ляпнул. Запаниковал просто. — Так вот что такое на самом деле гей-паника, — хмыкнул Хосок. — Когда человек на панике аж в гея превращается. Юнги закусил губу, слегка растерявшись от таких слов. — Ну, я полагаю, ничего страшного, — продолжал рассуждать Хосок. — Раз ты сказал ему, что уже занят, он не полезет больше. А если полезет, ты сможешь с чистой совестью отшить, ссылаясь на этот факт. Не будет же он проверять… — Хо… я — гей. — Ах, нет. Вот она — гей-паника… — Хосок смущенно хмыкнул, моментально покраснев до состояния перезревшей клубнички, и отвернулся, кажется, борясь с желанием воспользоваться окном с наклейкой «запасный выход». — Ясненько. Приму к сведению с вашего позволения. — Чего?.. Но больше Хосок уже не ответил. Так они и доехали в молчании, вышли на остановке, молча кивнули друг другу и молча же разошлись в разные стороны: Юнги — к школе, Хосок — к колледжу, стоящему от нее за смежным забором. Не самое, конечно, приятное начало дня, но больше смущало другое. Тучи стремительно рассеивались, а он из-за суматохи совсем забыл про свои таблетки и защитные крема, настроение уже начинало портиться без них. А ведь окна медицинского кабинета выходят на юг. Придется опускать рулонную штору. Опять кто-нибудь докопается, затворником будут звать или слизнем подвальным. Прозвища-то такие, разумеется, ему не страшны, но вот если снова останутся нудеть над ухом и жизни учить, собственными делами заняться не получится. А они с Джином и Джуном многое планировали на ближайшие дни — судя по прогнозу погоды, расположению планет, уровню пыльцы в воздухе и данных о движении магических фронтов, близилось идеальное время для их следующего эксперимента, а значит, нужно было вовсю готовиться.

***

Проснулся Чонгук резко и довольно неприятно — от того, что его беспощадно (хоть и не особо сильно, но старательно) тянули за волосы. В последний раз такое было в далеком детстве, когда они со старшим братом еще часто ругались, а потому неприятные воспоминания моментально вытолкнули из приятного сна, как битой по голове ударив. Чонгук сел, удивленно оглядываясь и постепенно соображая, что происходит, где он и как дальше жить. — Джун кушать, — протянул за спиной гортанный голос. Честное слово, если б не слышал его накануне, сейчас бы помер от страха. Или хотя бы завопил, как потерпевший. Но, к счасть, мозг проснулся раньше, чем голос. Чонгук оглянулся через плечо. Ворон странно глянул на него черным глазом исподлобья. — Ку-кууушать. — Кукушатины у нас нет, прости, — хрипло буркнул Чонгук, откидывая плед и неохотно вставая с дивана. Попугай лежал прямо на рабочем столе, раскинув крылья и лениво наблюдая за человеком, едва покряхтывая. — Что, тоже похмелье? — Чонгук осторожно погладил пальцами красную грудку. — Прости, дружок, я честно не знал, что упавшей в вино дольки персика тебе хватит, чтобы опьянеть… идем, налью тебе чистой водички. Воды в кувшине оказалось маловато для двоих, так что пришлось еще и свежевыжатый сок из оставшихся пары апельсинов тоже поделить по-братски, пока ворон преспокойно уплетал куриные желудочки на завтрак… или обед. Время уже было под полдень. Выглядывавшее время от времени из-за туч солнце слепило прямо в глаза. Чонгук неспешно хрустел найденными в высоком шкафчике чипсами, составлял план разведки и притворялся, что поддерживает беседу с болтливым попугаем, который после сока прямо-таки ожил и принялся расхаживать по столу, как по собственной жердочке, без смущения высказывая всё, что думает. Думал он по большей части одно и то же — «Эксперрррименты, эксперрррименты», но попадались и по-настоящему толковые мысли. — Соррртируй мусор правильно! Габаритный мусор забирррают в четверг! — Да, всё правильно. Сегодня четверг. Но я пока не буду себя выбрасывать, еще есть надежда… — Чонгук — габаррритный мусор! — Эй! — Парень едва сдержался, чтобы не кинуть в птицу чипсиной. Только жадность и остановила. — Ты уже и имя моё запомнил? Это ненормально для попугая. — Нормальный! Джин нормальный! Джин умеет писать! — Вот это как раз тоже не норма для попуга… ой, точно! Мамина записка! Чонгук дернулся, шуганув обеих птиц, тщательно обыскал карманы и вытащил смятую записку. Затаив дыхание, аккуратно развернул, разгладил и принялся читать, надеясь наконец найти ответы на все волнующие вопросы прямо во чреве мудрости. — Чтобы пожарить школьного врача. Во-первых, нужно произвести сильное ттокпокки и запомниться. Сильное ттокпокки? Острое, она имела в виду? Я-то острое люблю, но вот любит ли эта зефирка… он кажется очень нежным и хрупким, как снежиночка. Вдруг не любит? Хотя, если так, то сильнее запомнится. Верно?.. Чонгук глянул на птиц, те преспокойно играли на столе, дергая друг друга за крылья и перья, как будто заигрывая. Походили они при этом на влюбленную парочку побольше, чем все его знакомые реальные влюбленные парочки. — Хм. Во-вторых, показать свою радужную сторону, выделившись из толпы учеников школы. Ну… это я, наверное, уже сделал, когда попросил поцелуйчик. Засчитаем. В-третьих, как можно чаще спать и стать привычной частью будней. Спааать? — Чонгук нахмурился, вновь глядя на птиц. Те аж застыли, притаившись. Ворон держал в клюве виноградинку, попугай — хвост ворона. — Ясно, хороший сон бережёт красоту, нужно как следует следить за здоровьем, чтобы быть красивым. Как-то так. Мама всегда говорила, что встречают книгу по обложке… или по одёжке. Или не книгу. Короче, внешность важна, даже я вот сам на внешность его первым делом запал. Поняли, пернатые хулиганы? Продолжаем. Не вести себя жопой и пешком. Ну, не быть жопой в любых отношениях полезно… Чонгук тяжко вздохнул. Сколько раз он уже просил Чимина не быть жопой? Но у того, кажется, в генах было прописано, наследственная вредность, если судить по рассказам Чимина о родителях. Да, не быть жопой — совет правильный. Но «пешком»? Не тормозить, что ли? Добавить темпа? Это он всегда готов! — Аккуратно и неспешно работать над сковородкой. Показать, что ты готов влепить… Влепить с-сковородой? Ого! Ничего себе, какие тут суровые меры. Что это значит? Уметь за себя постоять? Ну, тут мама права, нужно сразу дать понять, что в обиду себя не дашь. Парень без малейшего самоуважения нужен только тирану-садисту. Что там дальше? …готов влепить и нуждаешься в его колбасе. Ну, это без проблем. Пошлые намеки — мой конёк. Когда напьюсь. Если подвернется возможность, использовать особые уловки. «Случайно» разузнать его дерево и «не выдать». Какое он бревно? Ох, я плохо учил биологию в школе. Или речь про язык цветов и какую-то символику? Парень задумчиво почесал подбородок. Птицы с криками и танцами носились по столу, чуть не дерясь за виноград. Чонгук усиленно толкал шестеренки в голове, чтобы запустить мыслительный механизм в полную силу. — Понял! — вдруг радостно подпрыгнул он, птицы испуганно заверещали, шарахнувшись в стороны. — Фамильное древо! У каждого колдуна на фамильной яблоньке есть гнилое яблочко, которое куда-то не туда покатилось. Надо его узнать и… не рассказывать никому! Гениально, мам! Хотя… смахивает на шантаж… Чонгук хмыкнул, тихонько извинился перед потревоженными птицами, сел на свое место и вернулся к записке. — Поделиться печальной собой, перед которой врач не сможет устоять. Э? Мне что, еще и девчонку из себя изображать? Ну не знаааю, если он гей, это вряд ли прокатит. Или намёк на то, что я могу дать больше разнообразия, в отличие от его парня? Блин, но я так давно женским телом не пользовался… черт, надо хоть приличный кружевной лифчик прикупить, если вдруг заинтересуется. Оххх… Что дальше? Угостить мокрым обедом, который сделал сам. Мокрый обед. Ну, это стопудово суп. Супы я умею готовить, супы полезны для желудка, в поговорке говорится, что суп из общей чаши сближает. Логично. Будь по-мальчишески изящен, но при этом пользуйся несносным парфюмом. А как только покончишь с собой… Боже, мама! Мне что, еще и самоубийство изображать придется?! До такой степени всё серьезно?! Так… забить на всю эту чушь и пригласить в омут с головой со своей самой сексуальной котом. А кота-то я где возь… Чонгук широко распахнул глаза, в шоке пялясь мимо листочка в своих дрожащих руках. — Откуда она знает про татушку кота на моём… я что, и такое вчера рассказывал?! Ну нет, о влюблённости рассказать и совета попросить — одно, но в дела сексуальные посвящать, это уж… хотя, погодите. Нет. Если бы рассказал, мама бы точно завалила его соцсети сообщениями с требованием показать, а раз нет ни требований, ни уже сделанных фото, значит мама не в курсе. Намек просто на популярную фразу! Да-да, точно, когда приглашают в гости, предлагая котика показать! Чонгук с облегчением улыбнулся, подергал рубашку за ворот, обмахиваясь, и вернулся к чтению. — И помни, что в любви не бывает готовых решений. Эй. А ты ничего не перепутал, Джин? — хмыкнул Чонгук и отправил в рот новую чипсинку. — Последнее предложение что-то не очень похоже на маму. Она ж все двадцать пять лет только и пишет о стереотипах и готовых решениях в любви. Неужели могла такое сказать?.. Впрочем, ладно. Попробуем работать с этим. Для начала нужны острые ттокпокки, новый лифчик и хорошее место для наблюдения… — Эксперррименты, — одобрительно протянул попугай, переминаясь с лапки на лапку на подоконнике, цапнул из миски плоский персик и тут же побежал делиться с другом. — Ага, эксперименты, они самые. — Чонгук улыбнулся. Ох и нравилось ему думать, что эти птицы и правда принадлежат его врачу-колдуну. — Джин, скажи, как зовут твоего хозяина? — Джин умный, Джин может писать! — Молодец. А кто тебя научил? — Джин умный! Четверг! Соррртируй мусор правильно! — Умный лишнего не болтает, да? — хмыкнул Чонгук, задумчиво глядя на птиц. — Привет, Джин. — Пррривет! Привет! Сортируй мусор правильно! — Привет, Джин, — настойчиво повторил парень, всё же очень надеясь выудить нужный ответ. Наверняка же хозяин научил таких способных птичек произносить его имя. Наверняка здоровался, приходя с работы. Наверняка у птиц это в привычке. — Привет, Джин. Привет, Джин... Привет, Джун. — Привет, Юнги, — вдруг ответил ворон, а потом поднял голову, как будто и сам удивившись тому, что сказал. Птицы притихли и как-то странно переглянулись, о чём-то без слов переговариваясь, но тут же принялись дальше дербанить персик. Прикидывались, что ничего не случилось. — Хммм. Юнги, значит, — усмехнулся Чонгук, поднимаясь из-за стола. — Проверим.

***

Как он и опасался, докопались. Лично директор. Директор ему нравился, честно нравился, но уж очень любил он акцентировать внимание и подшучивать над тем, что Юнги — не совсем человек. — А я думал, вы токмо в детских книжках бываете затворниками, которые света белого не видят! — добродушно хохотал мужчина, протирая бумажным платочком лоб и лысину и дожидаясь, когда выданная таблетка от головной боли подействует. — Эвон как оно. Любопытно! — Господин директор, думаю, сейчас вам лучше всего отдохнуть в тишине, — мягко ответил Юнги и развернулся к нему вместе с креслом, перейдя на шепот: — Может, даже поспать немного. Там, где никто не застукает. А то… у вас вон даже вены на лбу вздулись… Мужчина хмыкнул, спрятал салфетку в нагрудный карман и постарался ретироваться так, чтобы не терять достойного вида. Юнги вежливо попрощался, выждал пару минут и встал с кресла. Уже давно перевалило за полдень, пора было пообедать, но отправляться в столовую решительно не хотелось, так что он выбрал поход до магазинчика за территорией школы… даже наплевав на слепящее солнце, хватит и зонтика над головой, что уж. — Ведите себя прилично, — бросил Юнги, закидывая сумку на плечо, и оглянулся у двери. Джин покивал черепушкой в меру возможностей своих тугих соединений. Джун, как обычно, не шелохнулся, пялясь в пространство огромными пластиковыми глазами. — Ладно. Надеюсь на здравомыслие. Не хватало еще, чтобы вас двоих засекли. Скоро вернусь. Он рассеянно махнул рукой на прощание, вышел и осторожно прикрыл за собой дверь кабинета, прислушиваясь к звукам вокруг. Шел урок. В коридорах стояла тишина, а вот во дворе слышался сильный и внушительный голос физрука, пытающегося совладать с едва вышедшеми после каникул первогодками. Юнги проплёлся вдоль самого забора спортивной площадки, притворяясь, что не замечает, как на него пялятся, выскользнул за ворота и облегченно вздохнул. Школа стояла у подножья невысокой горы, и эта сторона двора как раз утыкалась в крутой подъем. Прямо за задними воротами начиналась петляющая тропка, ведущая вверх, вверх и вверх, через густые кустарники и высокие деревья, сквозь настоящий лес. К продуктовому магазинчику, к старенькой сауне, к какому-то вечно не сданному в аренду складу и на самую вершину, к заброшенной пожарной башне, которую уже десять лет не могли начать реставрировать. Юнги очень нравилось это место. Природа и покой. И даже не смущало, что сюда школьники частенько бегали покурить. — Урок уже начался, — уверенно и четко заявил Юнги, заметив в пятнистых зарослях аукубы разлегшегося парнишку в школьной форме. Парень опустил бинокль и перевел на него удивленный взгляд. Юнги чуть не охнул, с трудом сдержавшись от изумления, это был тот самый Чонгук, только пластырь на лбу у него сегодня был без рисунков. — Что это вы тут делаете, молодой человек? — За вами подглядываю, — лучезарно улыбнулся парнишка, садясь и как бы незаметно захлопывая пухлую тетрадь с заметками. Чем бы ни занимался, к делу он подходил очень ответственно. — За мной? — Юнги чуть наклонился и проследил, куда он там пялился. Куда-то в сторону школы. — Следопыт из тебя не очень, я не там. — Ну, я только ступаю на дорожку сталкеринга. А почему у вас в кабинете окно завешено? — Поддерживаю прохладу для комфорта своих пациентов. А ты почему не на уроке? — А я… у меня освобождение от физры. — Это твой класс сейчас занимается? — хмыкнул Юнги, кивнув из-под зонта в сторону школьного двора. — Может, мой, может, нет, — пожал плечами парень. Кашлянул в кулак, как будто пытаясь замять тему, буркнул себе под нос что-то неразборчивое вроде «не вести себя жопой и пешеходом», а потом вдруг резко встал. — Скажите, доктор, как вас зовут? — Скажи сначала, какой у тебя должен быть сейчас урок. — Ну… биология. Так как ваше имя? — Биология, значит… — Может быть, вас зовут Юнги? — Спросил уже у старших? — хмыкнул Юнги, отворачиваясь и размышляя. Не хотелось отводить этого мальчишку в школу, магазинчик ждал, да и отчитывать учеников он не любил. Но и уйти просто так совесть не позволяла. — Что ж с тобой делать, прогульщик… — Ну, раз мы оба никуда не спешим, можно сходить на свидание. — Не спешит он, — буркнул Юнги, качая головой. — И драчун, и прогульщик. Это хорошая школа, Чонгук. Некоторые ворчат, что ее такой называют только из-за общего забора с колледжем, но всё иначе. Школа и правда очень хорошая, ее выпускники каждый год имеют высокие рейтинги. Раз ты смог в нее попасть, значит не дурак. Так почему же совсем не беспокоишься о своём личном деле и баллах для поступления? — Мне плевать на эту чепуху, — слегка покривился Чонгук, отводя взгляд. — Не надо так резко. Да, школа — не самое важное в жизни, но иногда всего один балл может нарушить все планы и увести из-под носа путевку в желаемый ВУЗ… — С вами так и случилось? — Юнги аж встрепенулся. Вообще-то, конечно, да, так и случилось… но что этот малец себе позволяет?! — Не переживайте, у меня уже составлен план на жизнь, я точно знаю, где буду работать и что для этого нужно делать. Всё схвачено. Не хватает только свою вторую половинку найти. И вот в этом как раз вы могли бы помочь. Я не верю, что у вас парень есть, доктор, так что, пока не выпадет шанс убедиться в обратном, буду продолжать своё поступательное наступление. Юнги тихо нервно усмехнулся и побрёл дальше по тропинке. Поступательно на него еще никто не наступал. А у Хосока вон вечно всё так просто — не будет настаивать, не будет настаивать. Тьфу! — Эй, Юнги, погоди! — Доктор Мин, — поправил Юнги, крепче сжимая ручку зонта и стараясь незаметно ускориться, хотя и сам понимал, что парень уже в любом случае не отвяжется. — Доктор Юнги, — нахально улыбнулся Чонгук, рыбкой ныряя под его зонт. — У вас ведь нет парня, правда? Я так и чувствую, что мы могли бы быть прекрасной парой. — Если бы не тринадцать лет разницы, угу. Чонгук, ты хоть представляешь, что будет с работником школы, если пойдёт слух о его романе с учеником? — Юнги попытался улыбнуться как можно мягче, чтобы дать понять, что не собирается ругаться, что хочет поговорить всерьёз и на равных, ждёт такого же серьёзного ответа. — Даже если романа и в помине нет. — Ну… а если бы мне было двадцать пять, допустим? — Ты был бы уже совершенно другим человеком. — Хм. Да, тут вы правы. Кое-что я не учёл в своём плане. — Парень задумчиво покусал губу, хмурясь так, будто задачки по тригонометрии в уме решает, а потом вдруг продолжил осторожно и вкрадчиво: — А можно вас кое о чём попросить? — Не о поцелуйчике, надеюсь? — Было бы здорово, но нет, не об этом. Если вдруг, когда мне будет двадцать пять, у вас всё еще не будет парня, давайте попробуем встречаться? Юнги не сдержался и засмеялся. Никак не ожидал подобного. Кажется, впервые в жизни за ним по-настоящему ухаживали, а не просто отвешивали мимоходом комплименты. И это даже выходило чертовски мило. Жаль только, что это срочно нужно было прекращать. Но… — Идёт, — вздохнул Юнги, дергая на себя дверь магазинчика и прикрывая зонт, чтобы свободно войти внутрь. Продавец за стойкой лениво поднял взгляд и приветственно кивнул знакомому посетителю, откладывая свою газетку с кроссвордами в сторону. — Попробуем, раз уж ты так просишь. Здравствуйте, господин Ча! Мне, пожалуйста, обед номер три, а этому маленькому хулигану фруктовый лёд, чтоб ко лбу своему непробиваемому приложил. — Малиновый, — вякнул Чонгук, аж засветившись от радостной улыбки. — Малиновый, — покивал Юнги, доставая кошелёк и поражаясь, как же мало порой надо подростку для счастья. Фруктовый лёд и сомнительное обещание — и он по уши в восторге. Эх, молодость…