И грянул гром

Наполнив легкие теплым дневным воздухом, Рейзор прикрыл глаза и низко-низко склонил голову к земле. Зарывшись пальцами в растрепанные волосы, небрежно завязанные в низкий хвост, волчонок взъерошил их еще больше и тяжело вздохнул, ощущая то, насколько сильно они нагрелись в бане. Его тело очень медленно остывало на прогревшимся к полудню воздухе, а кожа довольно сильно покраснела, что было особенно заметно при дневном свете. Сероволосый уже некоторое время сидел в кустах на корточках и старался лишний раз не двигаться, будто прячущийся от опасности зверь. Пусть в голые стопы неприятно упирались корни, а острые ветки кустарника кололи бока, но юноша упорно не шевелился, сосредоточившись на звуках природы и работы вокруг. Освежающий ветерок, дующий со стороны воды, приятно остужал Рейзора, старающегося привести свои мысли в норму. Зверь, пытающийся все это время привлечь внимание человека, уже устал поскуливать, наконец притихнув. Казалось, что он уже смирился с поражением, но аура недовольства и обиды, которую излучал внутренний волк, говорила об обратном. Пусть и было тяжело, но Рейзор успешно игнорировал неприятные ощущения в груди, вызванные эмоциями пушистого сожителя. Осторожно отодвигая гибкие ветви, он слегка привстал, чтобы выглянуть из своей засады.  Когда выбежал из предбанника впопыхах, сероволосый недолго раздумывал о том, где спрятаться. Как только вышел на улицу, Рейзор свернул с тропинки и притаился за баней, надеясь, что свежий воздух немного отрезвит его. Тяжело дыша и стараясь прогнать наваждение, он привалился к задней стене здания. Прикрыв глаза, парень постарался дышать глубоко, чтобы быстрее прийти в себя, но аромат, будоражащий его и волка, маячил на периферии.  Юноше казалось, что источник сладкого запаха находится на расстоянии вытянутой руки, что стоит только сделать шаг, как желанное окажется в его объятьях. Однако все было совсем не так, ведь тот, кого прямо сейчас желал Рейзор, находился в здании позади него. Он был уверен, что Беннет остался во внутреннем помещении бани, но аромат, будто желая подразнить, проникал даже через толстые бревенчатые стены и окутывал волчонка плотным коконом. Ощущение присутствия было настолько реальным из-за сильного и стойкого запаха, что сбивало с толку. Помимо сильно обострившегося обоняния это чувство подпитывал и слух. Рейзор едва не сходил с ума от того, как хорошо он слышал ускоренное сердцебиение блондина. Звук был настолько четким и близким, что у парня появилось ощущение, будто он ухом прижимается к загорелой груди, вслушиваясь в сильное биение. Хоть Беннета и не было рядом, но волчонок ощущал его настойчивое присутствие. Два органа чувств, которым больше всего доверял Рейзор, упорно твердили, что блондин совсем рядом. Волк же подвывал им с не меньшим энтузиазмом, прямо заявляя, что хочет вернуться. Он желал вновь оказаться рядом и не только слышать и чуять, но и видеть, касаться.  Зверь заставлял все чаще вдыхать сладкий воздух, манил поддаться и бросить идею сопротивляться желаниям. Сероволосый и сам уже держался из последних сил, стиснув зубы и сжав кулаки. Настойчивый шепот, кажущийся густым аромат, соблазняюще быстрый стук сердца, заставляли и его собственное сердце биться сильнее, разгоняя кровь и дурман по телу. Не вытерпев, парень решил, как можно скорее, убраться подальше от этого места, от источника сладкого запаха. Хорошо знакомый с местностью Рейзор инстинктивно нашел взглядом ближайшую возвышенность и быстро направился к ней. Привычки, выработанные годами охоты в стае твердили, что с высоты проще и удобнее наблюдать за врагами и некоторой добычей, охватывая взглядом сразу большую территорию. Стараясь не дышать лишний раз и не оглядываться, сероволосый быстро добрался до одного из склонов, по которому, казалось, легче подниматься. Пусть забираться наверх все же было и не очень просто, но волчонку карабкаться на крутой склон босиком было не в новинку. Периодически он проскальзывал голыми ступнями по влажной от утренней росы траве, но упорно двигался дальше, помогая себе руками. Забравшись на самый верх, Рейзор не раздумывая юркнул к двум густым кустам, притаившись между них. Кучно стоящие растения располагались почти у самого края невысокого обрыва и, раскинув свои длинные ветви, с легкостью укрыли в листве незваного гостя. Со стороны и нельзя было сразу сказать, что там кто-то скрывается, настолько плотно друг к другу располагались крупные листья. Присев на корточки в более или менее свободном от веток месте, волчонок пытался прийти в себя, остыть и выбросить ненужные мысли из головы. Он сразу ощутил, как голова стала яснее, стоило только удалиться от бани и перестать чуять смесь запахов, принадлежащих Беннету. Однако забыть то, что произошло только что, было невозможно. Взгляд непроизвольно прилип к едва виднеющимся через листву темной крыше и высокой трубе дымохода бани, стоящей прямо под обрывом.  Смотря прямо перед собой, Рейзор погрузился в размышления, не спеша покидать свое укрытие и переживая один из самых волнительных и непонятных моментов своей короткой жизни. “Совсем ничего не понимаю, - подумал он, ероша волосы и слегка оттягивая их до легкой боли, чтобы хоть немного отрезвить странные мысли и желания.- Я запутался, ”- едва не взвыл по-волчьи он, вновь поглядывая на крышу бани и хватаясь руками за голову. Рейзор, воспитанный волками и привыкший полагаться на обоняние и слух, впервые в своей жизни не знал, что делать. За все свои почти 20 лет он никогда не сталкивался с ситуацией, когда нос или уши могли его подвести. Были ситуации, когда запахов было слишком много или посторонние звуки перебивали конкретный. Однако больше из колеи его выбивало сомнение в самом обозначении запаха.  Волчонок чуял его, даже знал, что этот аромат означает или подразумевает, но сомневался в том, не наваждение ли это. Вдруг что-то напутал? Вдруг все же он плохой ученик своего Вожака и не смог отличить один запах от другого? Вдруг он разом позабыл все, что объясняли ему долгие годы? Однако Рейзор был готов поклясться, что настолько вкусный аромат невозможно было спутать, что он действительно был, что это была не галлюцинация, навеянная зверем. “Я точно чувствовал эту сладость. Это не было просто наваждение волка, - с небольшим сомнением подумал парень, вспоминая свое обострившееся обоняние и слух, когда он вышел на улицу.- Но от Беннета действительно пахло и даже вкуснее, чем вчера. Но я уже сомневаюсь, что это запах подразумевает одобрение. Ведь ночью он меня оттолкнул, хотя аромат был практически одинаковым и тогда, и сейчас, - задумался сероволосый, путаясь, словно неумелый щенок на первой охоте.- В бане я был так близко к нему, - подумал Рейзор, открывая алые с фиолетовыми прожилками глаза.- Настолько близко, что не мог ошибиться в его существовании, но… Что конкретно он означает? ” Полностью растеряв уверенность в своих навыках, волчонок чувствовал себя некомфортно. Раз за разом он прокручивал произошедшее у себя в голове, пытаясь уловить ту самую разницу в поведении, чтобы хоть немного разобраться в аромате. Пусть основа определенных запахов может быть одна, но некоторые крупицы могут и отличаться, как слезы от счастья, испуга и грусти. Они пахнут одинаково, но все же отличаются эмоционально.  “Может я не чувствую эту слабую нить, которая тонет в сладости? - подумал Рейзор, пытаясь воспроизвести в памяти ароматы, которые были бы схожи с исходящим от Беннета.- Все равно не могу понять… Они одинаковые, - вздохнул волчонок, понимая, что ему требуется помощь.- Да и в бане я же полагался не на один только нюх…”- задумался юноша, вновь вспоминая, что видел и чувствовал, наблюдая за зеленоглазым парнем.

***

Захлопнув за собой дверь, ведущую в наполненную жарким воздухом баню, и замерев на пороге, Рейзор на мгновение прислушался к взволнованному сердцебиению за стеной. Юноша слегка улыбнулся, ощущая приятное тепло в районе груди и то, как за ребрами громко стучит его сердце. Не один только Беннет был далек от понятия покоя, потому что этим утром, прижимаясь к загорелой груди и обнимая горячую талию, в волчонке не было ни грамма сонливости. Стоило только вспомнить, как внутренний зверь закопошился внутри, виляя хвостиком и подталкивая к желанному человеку. Рейзору было приятно осознавать, что им с волком нравился Беннет одинаково сильно. Однако парень не спешил потакать ему, заглушая большинство его просьб и не реагируя на них. Пусть старшие и говорили, что так нельзя, но сейчас, с этим человеком сероволосый не собирался сдаваться и идти у кого-то на поводу. Ощущая ворчливое недовольство, что исходило глубоко из недр его подсознания, волчонок поджал губы и подошел к окну. Пусть зверь и был неудовлетворен, но Рейзор понимал, что пока объект его симпатии находится рядом, волку остается только фырчать. Именно по этой причине парень не боялся того, что тот выйдет из себя и разозлится. Одно только присутствие Беннета заставляло грозного зверя вилять хвостиком. Покачав головой на очередное порыкивание из-за косвенного сравнения с послушной собачкой, Рейзор вернулся к тому, зачем сюда пришел. Однако прежде чем помогать Беннету мыться, нужно было все подготовить. Поставив на пол тяжелые скамейки, принесенные из предбанника, сероволосый другой рукой опустил таз на более широкую скамью, прибитую к стене под окном.  Юноша внимательно посмотрел на немного побелевшую из-за разводов мыла древесину, прикидывая, где будет удобнее мыть блондина. Пусть эта лавка широкая и на ней можно сидеть с комфортом, но мыть на ней другого человека было бы тяжело. Вздохнув, Рейзор пришел к выводу, что все же Беннету придется сидеть на детской лавочке. “Надеюсь, что он не разозлится и не обидится из-за этого, - подумал парень, смотря на скамеечку, которая была даже ниже уровня его колена.- Зато так мне будет удобнее его мыть, ”- поджал губы волчонок, вспоминая, как далекие годы назад сам мылся, сидя на ней. Когда Рейзор был маленьким, прошлый мастер Рагнвиндр и магистр Ордо Фавониуса заботились о нем. Поэтому мальчик с начала проводил много времени в главном рыцарском штабе вместе с Варкой. Позже мужчина отвез его на винокурню, тогда он еще не знал, что не имел никакого права забирать плачущего ребенка из леса. Сероволосый улыбнулся, вспоминая с каким лицом Варка рассказывал эту историю. Было заметно, что мужчине страшно даже вспоминать встречу с Лупусом Бореалисом. Сейчас Рейзор понимал, что в этом ужасе виновна сила элементов, которая окружает Вожака, устрашая всех тех, кто не привык, кто не является членом их стаи. “Хотя я не помню, чтобы боялся его в детстве настолько сильно,- задумался парень, вытаскивая из тазика не многочисленные банные принадлежности и раскладывая их на лавке под окном.- Посланники говорили, что я любил лежать на его больших лапах и хвататься за густой мех,”- припомнил он, довольно щурясь от воспоминаний. “Волчонок в человеческом теле,”- вспомнил Рейзор шутливое прозвище советников Вожака. Сизые волки до сих пор так его зовут, хотя маленький мальчик давно вырос, научился охотиться и защищаться. Однако для практически бессмертных он навсегда останется волчонком, сколько бы лет ни прошло и сколько бы поколений не сменилось. Сероволосый настолько погрузился в свои воспоминания и мысли о стае и прошлом, что хлопнувшая дверь стала для него неожиданностью. Он едва не выпустил из рук ковш, в котором только что принес еще одну порцию горячей воды, когда услышал, как тяжелая дверь ударилась об косяк. Парень быстро оглянулся и замер, наблюдая за тем, как Беннет с любопытством осматривается, не спеша отходить от ступеней. Стоило ему только увидеть блондина, волчонок привычно повел носом, глубоко вдыхая влажный, разгоряченный воздух бани. Однако Рейзор чуть не забыл, как дышать, когда жар опалил чувствительный нос. Он настолько привык полагаться на свой нюх, что первым делом решил узнать о состоянии искателя приключений именно через него. Попытка учуять изменения в эмоциях и состоянии Беннета не дала ничего кроме слезящихся глаз и непривычно сухого носа. Лишившемуся самого простого и действенного метода, которым он пользовался далеко не только при выслеживании добычи, но и повсеместно, Рейзору оставалось лишь наблюдать. Следить взглядом за движениями и мимикой и стараться не полагаться на запахи для волчонка было непосильной задачей. Понять, что испытывает сейчас Беннет, опираясь только на слух и зрение, без обоняния было слишком тяжело, а то и вовсе невозможно. После неудачной попытки учуять что-либо Рейзор едва дышал, стараясь не вдыхать сразу много горячего воздуха, чтобы еще больше не травмировать чувствительный нос. Однако он даже не допустил и мысли о том, чтобы открыть дверь или ополоснуться холодной водой, чтобы немного остудить свою разгоряченную кожу. Комфорт блондина для него был на первом месте, а он сам мог и потерпеть. Все его мысли и действия были направлены на заботу о Беннете и его самочувствии. Пусть казалось, что еще немного и голова пойдет кругом, но сероволосый держался из последних сил, мягко надавливая на мочалку и ведя ей по загорелой коже. Стараясь не забыться из-за подкрадывающейся слабости, Рейзор из раза в раз прокручивал в голове то, что он еще должен сделать: “Осторожно обтереть спину и бока, потом еще осторожнее шею… Нужно добавить воды и мыла.” И все же дышать становилось все сложнее, потому что вдыхать глубоко не получалось, а от жары все едва не плыло перед глазами. Однако стоило лишь коснуться горячей кожи не под предлогом мытья, когда блондин практически упал в его объятия, волчонок позабыл о своих опасениях. Всего на мгновение юноше показалось, что если бы он вдохнул хоть немного глубже, то обязательно бы уловил отголоски сладостного запаха. Его преследовало ощущение, что где-то на периферии маячил незабываемый аромат, старающийся оказаться непойманным. Желание наконец-то учуять его, вкусить, ощутить на языке было непреодолимо, поэтому Рейзор и не удержался. Неспешно приблизив лицо к манящему своей беззащитностью месту, волчонок прикрыл глаза и медленно наполнил легкие почти до предела горячим воздухом. В тот момент ему хотелось вдохнуть, как можно глубже, будто не веря собственному носу. Сомнения в самом существовании аромата путали и заставляли теряться, но все они развеялись, когда яркая сладость осела на кончике языка, наполняя парня уверенностью. Желая получить доказательства присутствия волнующего сердце аромата, Рейзор практически уткнулся носом в загорелую шею. Пусть воздух в бане был все еще влажным и горячим, как и неловко обнимающий его за плечи Беннет, из-за чего каждый вдох был тяжелым испытанием, но он уже не мог остановиться. Наполняющий помещение жар мигом иссушил нежные стенки носа, но это не остановило волчонка. Не обращая внимания на дискомфорт, юноша едва сдерживал себя, чтобы не начать водить кончиком носа вдоль сильной шеи, лишь бы учуять больше. Он уже ощутил тот самый аромат, о котором думал с прошлого вечера, но не хотел прекращать. Руки никак не хотели отпускать желанного человека, продолжая осторожно поглаживать по влажной спине. В тот самый момент сероволосый почувствовал распространяющееся по телу облегчение. На душе разом стало спокойнее, потому что сомнения, нависшие над ним, развеялись, пропуская вперед уверенность. Легкость будто наполнила грудь волчонка, убедившегося в том, что он не ошибся и правильно распознал аромат. Животная сущность ликовала, довольная своей правотой, заставляя человеческое сердце биться быстрее. “Все же этот запах исходит от него, ”- подумал сероволосый, прикрывая от удовольствия глаза. Находясь настолько близко к источнику манящего аромата, юноша никак не мог усомниться в том, что сладость имеет в себе нотки естественного запаха блондина. Эта комбинация едва не сбивала с ног, но осознание того, что аромат действительно есть, наоборот придавало сил. Рейзор испытывал необъяснимое чувство легкой радости, прижимая к себе разгоряченное и не сопротивляющееся тело. Осознание того, что этот аромат может значить, вызывало в парне не только щенячье счастье, но и нечто большее. Его желание обнять и крепко прижать к себе явно не хотело ограничиваться лишь этим. Юноша едва держался, но запретил и себе, и волку реагировать так же напористо, как вчера. Совсем недавно, не осознавая возможных последствий, они, волк и человек, напугали того, кого должны были защищать и оберегать. Каждый раз, когда Рейзор хотел вновь коснуться загорелой кожи, поцеловать ее или просто уткнуться носом, перед глазами всплывал образ испуганного блондина, убегающего от него и прячущегося под одеяло. Волчонку больше не хотелось бы вновь почувствовать ощущение, будто кто-то когтями раздирает в клочья сердце. Рейзору и самому было страшно. Он боялся вновь увидеть испуганное выражение лица Беннета, боялся вновь напугать, заставить опасаться себя. Парень не хотел даже пытаться представить то, как блондин бы начал его избегать и сторониться. Он чувствовал поселившееся глубоко в сердце липкое, кислое ощущение, навязчиво напоминающее то, с каким испугом смотрели на него большие зеленые глаза лунной ночью. Стараясь отогнать все эти мысли от себя, юноша твердо решил не повторять вчерашней ошибки, держа себя и волка в узде. Однако оказавшись в бане с тем, перед кем хочется оголить свою шею, Рейзор не смог удержаться, чтобы не подойти ближе, не коснуться, не помочь. Сопротивляться искреннему желанию быть хоть немного ближе было невозможно. Импульсивное желание помочь, казалось, создало ту самую ситуацию, которой и опасался сероволосый. С напряжением слушая чужое сердцебиение, юноша старался не показывать своих переживаний, смиренно ожидая того, что произойдет. Он действительно хотел помочь блондину смыть всю ту грязь, что накопилась за несколько дней без нормальной ванны. Ради этого он был готов бороться с самим собой и волком, отгоняя посторонние мысли и сосредотачиваясь лишь на мочалке в своей руке и стуке чужого сердца. Взяв себя в руки, Рейзор прекратил объятья сразу же, стоило Беннету немного отстраниться и показать, что уже хватит. Юноша сжал руки в кулаки, борясь с желанием вновь прикоснуться и прижать к себе, вновь ощутить распространяющееся по телу тепло. От сероволосого не укрылось то, насколько неловко себя почувствовал блондин, и он не хотел, чтобы Беннет еще больше его сторонился. Волчонок вновь старался дышать через раз, чтобы не провоцировать и себя, и волка сладким ароматом. Он знал, что произойдет, когда он откроет дверь, поэтому пытался заранее настроить себя, убедить зверя сидеть смирно. Однако его опасения стали реальностью, когда тяжелая дверь отворилась, пропуская в баню свежий воздух и позволяя вздохнуть с облегчением.  Вместе с запахом уличной прохлады Рейзор учуял еще более сладкий аромат, будто вихрем налетевший на него. Внутренний зверь разом подобрался, ведя носом в поиске источника, и удивленно навострил уши, понимая, что так пахнет от их вкусного человека. Вильнув хвостом, он заурчал, подталкивая сероволосого ближе, не понимая, что сейчас не время и не место. Нахмурившись, красноглазый постарался абстрагироваться от всех раздражителей, молча вернувшись к тазу с водой. Он, пытаясь не думать о лишнем, присел перед блондином на колени и без лишних слов начал намыливать загорелые ноги. Эти плавные, без особых мыслей движения собственных рук даже успокаивали, будто медитация или наблюдения за бабочками в полудреме.  Однако, как бы не старался, Рейзор не мог просто перестать дышать, не мог заставить запахи не оседать на его языке вкусами. Сводящая с ума сладость никуда не пропадала, несмотря на молчаливые мольбы сероволосого. Близость к источнику и вовсе усугубляла ситуацию, делая просто невозможными попытки игнорирования из-за густоты аромата, настойчиво забивающегося в нос.  Волчонок вновь нанес мыло на мочалку и медленно распределил пену по голени, ощущая, как низ живота тяжелеет. Оставаться невозмутимым было все сложнее, но он искренне старался ради блага Беннета. Мысли о том, что парню нужны покой и забота крепко засели в голове Рейзора, старательно внушающего то же самое и своему слишком активному волку. Благополучие парня и его выздоровление были намного важнее нежели какой-то дискомфорт или желания красноглазого. Пусть было тяжело не подавать виду, что что-то не так; пусть было слишком жарко, больно и некомфортно, но волчонок не собирался так просто сдаваться. Игнорируя фырчания и пыхтения своего внутреннего зверя, Рейзор чувствовал это неизмеримое желание, которое было не просто навеяно шепотом волка, а поднималось откуда-то изнутри. Осознавая его размеры, юноша понимал, что это желание слишком уж сильно выходило за рамки дозволенного, чтобы он мог без раздумий поддаться ему. Оно было слишком сладким, словно нектар созревших бутонов сахарков, опасным, как гроза в день первой встречи с вкуснопахнущим человеком, который с легкостью поселился в сердце. Его, как и аромат, было невозможно игнорировать, невозможно не реагировать, но сероволосый упорно старался противиться самому себе. Юноша не желал делать что-то, что могло не понравиться или навредить Беннету. Постепенно теряя крупицы здравого смысла, Рейзор со страхом ощутил, как его собственное тело становится более ватным и не желающим двигаться. Запахи, витающие в небольшом помещении, кружили голову, заставляя перед глазами все плыть. Все еще не угасший жар каменки опалял плечи и спину, заставляя кожу гореть, а пот стекать вдоль позвоночника. Однако больше всего беспокоил дискомфорт внизу, там, куда было лучше не опускать взгляд. Юноша очень старался сделать все, чтобы удержать свой разум на плаву, не давая власти инстинктам, что рвались наружу. Он убеждал себя, что нужно лишь немного перетерпеть, что нужно бороться с дурманом до самого конца. Рейзор надеялся, что сейчас быстро закончит с банными процедурами, а там можно будет тихонечко выпроводить парня, чтобы помыться самому. Медленно намыливая загорелую голень, покрытую светлыми, выгоревшими на солнце волосками, красноглазый вдруг замер. Его руки остановились в одно мгновение, а глаза расширились, когда чуткий нос уловил густеющий аромат, сладкий настолько, что напоминал тягучий мед. Взгляд моментально метнулся выше, туда, где рука пыталась прикрыть причину сладкого запаха. От осознания такой простой истины, на которую он долго не обращал внимание, у Рейзора на мгновение даже голова перестала идти кругом. Все это время он чувствовал особенно сладкий запах, знал, что так пахнут, когда хотят случки, но… В его голове не хотело это укладываться, юноша пытался найти иную причину, пытаясь так успокоить то ли волка, то ли себя. Все же человек был ранен и достаточно серьезно. Рейзор отказывался даже думать о том, на что с ухмылкой намекал старший волк, выручивший их тогда в лесу. Старательно отбривая подобные мысли и даже намеки на них, юноша упустил настолько очевидное, что ему, как члену стаи Волка Севера, становилось стыдно. Однако именно этот больной и раненый парень сейчас пах и выглядел настолько соблазнительно, что здравый смысл волчонка трещал по швам. Пусть Беннет и пытался прикрыть свое возбуждение, сделать его менее заметным, но одного взгляда было достаточно чтобы все понять. Рейзору казалось, что его собственный дискомфорт стал лишь сильнее, как и жар охвативший тело не только снаружи, но и изнутри. Он не мог оторвать взгляд от того, что видел прямо перед собой, медленно осознавая происходящее и погружаясь в запахи все больше. Последней каплей стало соскользнувшее с бедра полотенце. С того самого бедра, где красовался пожелтевший синяк, который волчонок так старательно вчера вылизывал. В отличие от вчерашнего, сейчас сероволосый хотел не избавиться от отметины, а оставить новые. Желание впиться зубами в карамельную кожу бедра, покрытого едва видными волосками, заставляло все чаще сглатывать слюну. Юноше казалось, что одного синяка недостаточно, что нужно оставить хотя бы еще несколько своих следов на полюбившемся теле. Едва сдерживая инстинкты, все сильнее рвущиеся наружу с каждым вдохом и взглядом, Рейзор честно старался настроиться, отбросить ненужные мысли. Однако с каждым мгновением парню становилось лишь хуже, а не двигающийся, даже не пытающийся сбежать Беннет, который продолжал умопомрачительно пахнуть, наталкивал на мысль, будто их желания взаимны. Десны невыносимо зудели от желания впиться зубами в упругую плоть манящих бедер. Рот наполнялся слюной, а язык немел от предвкушения вкусов кожи и горячей крови, которые он мог бы почувствовать. Пальцы одеревенели от желания сильнее сжать икру Беннета, провести рукой выше и дернуть юношу под коленями, подтягивая ближе к себе. А член ныл настолько, что Рейзору казалось, будто тот сейчас взорвется. Голова шла кругом уже не от жары, далеко не из-за нее. Сладкий запах, кричащий о готовности принять чувства волчонка, был всему виной. Он будоражил инстинкты, уставшие от постоянного контроля и игнорирования. Сероволосому едва удавалось удерживать внутри себя зверя, активно рвущегося наружу, навстречу возбужденно бьющемуся сердцу. Он держался из последних сил, цепляясь за рвущиеся на глазах ниточки разума. - Рейзор… - тихо и неуверенно позвал блондин парня. Сероволосый поднял свой взгляд на Беннета, чье сердце билось, словно у маленького, испуганного кролика. В его запахе проскользнули нотки волнения, страха и чего-то еще, что полностью погрязло под сладкой пеленой. Рейзору и самому стало страшно, потому что смешение этих ароматов пробуждало его звериные инстинкты. Становилось совсем невыносимо от желания повалить парня на влажный пол, вылизать всего с головы до пят, искусать до алых отметин, довести до состояния, когда он не смог бы самостоятельно передвигаться. Подскочив на ноги, юноша сорвался с места, даже не пытаясь услышать то, что хотел ему сказать блондин. Нужно было бежать. Бежать, не оглядываясь, чтобы не сорваться, чтобы не видеть желанного тела, чтобы соблазнительная картинка быстрее стерлась из памяти. Сейчас был неподходящий момент, чтобы пытаться быть внимательным к чувствам зеленоглазого. Важным было уберечь юношу от самого себя. Вывалившись на улицу, Рейзор стал жадно вдыхать воздух, наполняя им легкие, в попытках избавиться от навязчивого сладкого аромата, будто въевшегося в подкорку мозга. Повернув за баню, юноша все равно ощущал его на периферии. И даже сейчас, сидя высоко и далеко, волчонку казалось, что он все еще может уловить отголоски сладости. “Нельзя сомневаться в том, что означает густой и сладкий, словно мед сахарка, запах, ”- подумал волчонок, сглатывая скопившуюся во рту слюну. Стоило только вспомнить Беннета, едва прикрытого маленьким полотенцем, как десны начинали чесаться от желания заклеймить. Становилось страшно из-за представших в голове фантазий, которые могли бы стать реальностью, если бы он не ушел. Они были слишком животными, неправильными и из-за этого неприятными и пугающими. Воспоминания о мыслях, которые наполнили его голову совсем недавно, приводили в ужас остывшего парня. Он помнил нестерпимое желание вцепиться клыками в сильную шею, пометив подчиняющим следом и наполнив рот густой кровью пары. Тело наполняла дрожь от страха и отвращения к самому себе и волку, продолжающему безумно хотеть вернуться в баню и сделать все то, что представлял себе сероволосый. “Все же волк слишком опасен, - подумал Рейзор, сжимая руки в кулаки.- Что было бы, если я не успел уйти? ”- задался вопросом парень, неуверенный в том, что Беннет бы выжил, если бы волк подчинил его себе. Зверь был диким хищником, даже если находился в с виду безобидном теле человека. Юноша слишком хорошо помнил экстаз, наполняющий его тело во время охоты, приходящий из недр чувств внутреннего волка. “Кажется, это один из немногих случаев, когда я не могу тебе всецело доверять, ”- хмыкнул сероволосый, обращаясь к обидевшемуся волку. Вздохнув, Рейзор прикрыл глаза, нагло игнорируя чужие ворчания. Они были неразлучны в течении долгих и долгих лет, поэтому явно успели притереться друг к другу, хоть и продолжали периодически вести себя так, будто это не они делят одно тело. Страдать то они будут вместе. Вожак часто говорил единственному человеку в их стае, что нужно считаться с мнением зверя, что нельзя его игнорировать. Однако Рейзор сознательно шел против совета, потому что не хотел напугать Беннета желаниями волка. Тот хотел близости, внимания, проводить больше времени вместе, но это было далеко не все. Большинство его мыслей не были такими безобидными. Этому хвостатому тяжело было объяснить человеческие нормы поведения, чтобы волк не навязывал своему человеку желание еще больше сблизиться с членами стаи и друзьями. Поэтому Рейзору каждый раз приходилось проходить через сильный стресс, пытаясь объяснить ему, что обнять Дилюка до хруста его ребер - плохая идея. Хотя периодически зверь и прислушивался к чужим словам, но делал это явно нехотя и не упускал возможности вновь предпринять попытки внушить парню что-нибудь животное. Иногда у Вожака, Джин или у самого Рейзора получалось достучаться до него, но ненадолго. Парень уже устал с ним бороться, но отступать было нельзя, потому что в порыве несдержанных чувств волк мог ранить Беннета. Зверь все еще не до конца понимал, что он гораздо сильнее человека. Волки в стае Лупуса Бореалиса слишком крепкие и разумные, чтобы их можно было так просто сравнить с обычными животными. Пусть их ум не стоял наравне с человеческим, но они могли понимать суть разговора и реагировать, словно люди, чего не скажешь о городских собаках. Они могли выстоять против сильных, любвеобильных объятий, которые просто обожал внутренний зверь. Он, выросший в среде равных, теперь трудно приспосабливался к взаимодействию с более хрупкими людьми.  Волк никак не мог понять, почему они не могут так же сильно обнять Джин, Дилюка, Беннета. Для него было невдомек, почему нельзя стиснуть их в крепких объятиях, крепко-накрепко прижавшись грудью к груди, и почему человек всегда обнимает вполсилы. Зверь растерянно хлопал глазами каждый раз, когда его желание нормальных объятий игнорировали. Рейзор же не спешил объяснять на примере, потому что понимал, как может пострадать человек, если сжать со всей силы его грудную клетку. Из раздумий, которыми увлекся и сам их виновник, сероволосого вырвал удар тяжелой двери о косяк. Сосредоточенный на внутренней грызне парень вздрогнул и подобрался, готовясь, если что, выскочить из кустов. Нос непроизвольно втянул в себя порцию воздуха, но не уловил ничего особенного, зато слух порадовал уже знакомый звук шагов. Волчонок не знал почему, но мог точно сказать, что это был Беннет. Рейзор, как никто другой, знал, что у людей может быть разный звук шагов, особенно если кто-то хромает или имеет другие дефекты в походке. Громкость поступи, ширина и частота шага, шарканье подошвы о землю - все это в сумме могло говорить о разных людях. К примеру, у наставницы Лизы был мягкий, короткий, но звонкий из-за каблуков шаг, а у сестрицы Джин другой - широкий, громкий, уверенный, как у настоящего главы, без страха идущего по своим владениям. Волчонок ничего не мог поделать с тем, что запахи родных и близких запоминались и без труда выискивались в пурге других ароматов. Так и эта энергичная, скрывающая за собой боль в ногах, походка отпечаталась на подкорке. Пусть сейчас она и отличалась усталостью и короткими шагами, но Рейзор легко узнал ее даже с такого расстояния. Да и волк, завиляв хвостом, с радостью подтвердил, что это именно Беннет вышел из бани и сейчас направляется в сторону винокурни.  Замявшись, сероволосый пока не решился выглядывать из своего укрытия. Выбранное впопыхах место было вполне удобно для наблюдения за происходящим внизу. Ведь отсюда было отлично видно дорожку, ведущую от бани к винокурне, по которой, судя по направлению звука шагов, и шел Беннет. Стоило лишь немного приподняться и вытянуть шею, чтобы разглядеть больше, но парень сидел неподвижно, опустив взгляд на грязные пальцы ног. Юноша понимал, что, прячась глубоко в зарослях нескольких кустов, нельзя было увидеть многого. Однако если бы он попытался выглянуть из них, то его взгляду была бы доступна не только труба и самый верх черепичной кровли. Тогда сероволосый смог бы разглядеть крышу целиком с тыльной стороны бани, а также не очень ровную дорожку, ведущую вверх по склону к садам винограда и особняку. Все же медленно приподнявшись, Рейзор отодвинул мешающие ветки куста, приглядываясь к тому, что происходило дальше торчащей трубы дымохода. Внизу прямо под обрывом стояла баня, из которой недавно выскочил волчонок. Дальше выглядывала та самая, засыпанная мелким камнем, тропинка, по которой медленно шел Беннет. Он, намытый и распаренный, сменил халат на свою обычную одежду и неспешно брел к винокурне.  Вдруг внутренний зверь напрягся, почувствовав что-то, заинтересовавшее его. Нахмурившись, Рейзор попытался вглядеться в медленно удаляющуюся фигуру, потому что и его настигло чувство, будто что-то не так. Теперь ему казалось, что спина Беннета какая-то ссутулившаяся, а походка уж слишком усталая. “Что-то случилось после моего ухода?”- подумал сероволосый, цепляясь руками за ветки, окружившего его куста. Непроизвольно еще больше высунувшись из зарослей и опершись левой рукой о землю, волчонок сделал глубокий вдох. Он, не задумываясь, попытался уловить хоть немного запаха блондина, чтобы получить хотя бы намек о его состоянии и настроении. Однако юноша не учуял ничего, до него не долетало даже отголосков ароматов. Это заставило его немного понервничать и напряжонно нахмурить брови. Беспокойство наполнило грудь Рейзора из-за осознания, что он никак не может понять состояние Беннета. Юноша ничего не чуял и не мог с такого расстояния услышать сердцебиение блондина, лишь его уставшие шаги. Голову сероволосого наполнил рой мыслей, заставляющий сердце болезненно сжиматься. “Я обидел его тем, что сбежал?- серьезно задумался волчонок, подползая на корточках к краю обрыва.- Он расстроился из-за этого? Но как я мог остаться?”- запутался в своих мыслях юноша, продолжая смотреть Беннету вслед.  На сердце потяжелело, даже внутренний зверь приуныл, положив голову на вытянутые перед собой лапы. Парень отвел взгляд от идущей через виноградники размытой фигуры, чувствуя тяжесть на сердце. Сожаление плескалось в груди Рейзора, который совсем растерялся. “Может, я должен был остаться и, несмотря ни на что, домыть Беннета?- задумался он, разглядывая траву у своих ног.- Но, если бы я остался, то все точно закончилось бы плохо. Я спас его, когда быстро ушел,”- решил волчонок, устало вздыхая. Юноше становилось все труднее находить рядом с человеком, который волновал его сердце. “Было проще, когда я не осознавал, что это был за аромат, ”- подумал сероволосый и ощутил, как его лицо охватил жар. Рейзор чувствовал себя глупцом, осознавая то, как долго он игнорировал очевидное и даже не мог понять почему. “Если бы я раньше все понял, то что изменилось бы? - задался вопросом парень, плюхнувшись на задницу.- Значит ли это, что мы могли бы стать парой раньше? Но…- он сразу же отказался от этой идеи, понимая, что не может быть все так легко.- Что если Беннету я стал нравиться не прям сразу? А если это… не его чувства, а… просто ответная реакция на мои касания? ”  Вновь вздохнув, Рейзор поднял голову, смотря на виноградные поля. Сомнения, которые он сам и плодил, казались беспочвенными, стоило только вспомнить запах, периодически вспыхивающий и медленно угасающий. “Если это реакция на мои прикосновения, как было сегодня и вчера, тогда мне стоит прекратить его касаться, чтобы проверить…. И если это простая реакция, а не чувства, то запаха больше не будет, - пришел к выводу сероволосый, найдя взглядом в зарослях винограда белую макушку.- Но это невозможно.” Волчонок даже представить себе не мог, как можно не касаться того, к кому так сильно тянет. Юноше казалось, что после всех этих дней, проведенных вдвоем в небольшом домике, он не сможет продержаться и нескольких минут рядом, чтобы не тронуть его и пальцем. Как можно было не коснуться этих пушистых волос, в которые хотелось зарыться пальцами и нежно помассировать кожу головы? Как можно было не прикоснуться к загорелой коже плеч или крепкой спине? Чего уж говорить о желанных бедрах, на которые Рейзор теперь запрещал себе смотреть при любых ситуациях. Воспоминания о сладостном моменте, произошедшем недавно в стенах бани, накрыли парня с головой, вновь заставляя краснеть. Сердце забилось быстрее, кровь забурлила в венах из-за картинок, представших перед глазами. “Но, если бы я не ушел, то мог бы слизать сладкий запах с его кожи, ”- подумал Рейзор, чувствуя, как напряглось его тело от одной мысли. Уже сожалея о своем побеге, парень проводил взглядом совсем уже уменьшившуюся фигурку блондина и вздохнул. Было стыдно. Стыдно за такие грязные мысли; стыдно из-за того, что все же не хотел уходить тогда; стыдно за то, что представлял такое, когда еще не получил должного согласия. Юноша снова начал корить себя за такой всплеск желания, хотя еще толком не разобрался в их с Беннетом отношениях. Его учили, что это неправильно, что проявление нежеланных чувств может быть неприятно объекту влечения.  Зажмурившись, Рейзор постарался отогнать непрошеные мысли и подскочил на ноги. “Беннет уже ушел, значит теперь моя очередь мыться, - подумал он, решив, что можно со всем разобраться постепенно.- В конце концов, если он меня не оттолкнул и не ударил, значит у меня есть шанс быть с ним.” Немного взбодрившись, сероволосый подошел к самому краю холма, заканчивающегося обрывом. Внизу, прямо под ним, находилась баня, верхушка крыши которой была едва выше уровня края возвышенности, где стоял Рейзор. Прикинув расстояние до земли, которая теперь не казалась настолько далекой, парень осмотрел крышу, покрытую темной черепицей. Порча чужой собственности не входила в планы волчонка, поэтому он сделал несколько шагов вдоль обрыва, отходя от здания. Проигнорировав наличие крыши бани, находившейся совсем близко, потому что получать по голове за сломанную крышу от Аделинды совсем не хотелось, сероволосый присел на корточки и плавно спрыгнул вниз. Он, привыкший к неровной, обрывистой местности некоторых частей леса, без труда приземлился на ноги, но все же тихо зашипел себе под нос. Для голых стоп было весьма неприятно ощущать каменистую дорожку, вместо плотного слоя еловых иголок, травы или подстилки из листьев. Рейзор выпрямился и забурчал себе под нос что-то на зверином, недовольно осматривая стопы на наличие повреждений. Вдруг опомнившись, юноша замер и резко вскинул голову, начав озираться по сторонам, будто вор, проникший на частную территорию. Однако рядом никого не было видно, потому что все люди сейчас работали или в виноградных полях, или ближе к особняку. Не заметив никого, кто мог бы доложить о его “опасном” прыжке молодому мастеру или старшим, волчонок на всякий случай принюхался. Ему бы очень не хотелось снова быть отчитанным за неразумные, глупые поступки, которые граничили с вредом для собственного здоровья. Когда и нос не учуял никого поблизости, стало в разы спокойнее, но напряжение не хотело отпускать его в полной мере. Ощущение тяжести внизу живота все еще не давало покоя, напоминая о себе при каждом движении. Желание утихомирить его в разы превышало потребность в банных процедурах. Юноше хотелось поскорее разобраться со своей маленькой проблемкой, чтобы ощутить легкость и свободу от навязчивых желаний не только своих, но и волка. Быстро войдя в баню, Рейзор замедлился и нахмурился, неуверенно захлопывая за собой входную дверь. В воздухе чуткий нос учуял ароматы грусти и волнения, плотно перемешанные друг с другом. Вновь и вновь вдыхая все больше воздуха, сероволосый почувствовал укол вины. Он расстроил и заставил светлого и милого парня грустить - это было непростительно. Юноша замер, будто не мог поверить, что он причина всего этого обилия запахов. Все же он оказался прав, и Беннет вышел из бани расстроенный из-за его побега. Однако парень еще не совсем был готов признать этот факт, потому что никак не мог понять, почему блондин так отреагировал. Должна же была быть причина того, почему он расстроился. Ведь это значило, что зеленоглазый ожидал чего-то другого, но не получив, опечалился. “Что же он хотел, чтобы я сделал тогда?”- задался вопросом Рейзор, вновь почувствовав, как приливает опаляющий щеки жар. Не специально, но он представил то, чего мог ждать возбудившийся юноша, смотрящий на него с поволокой во взгляде. Сероволосый мог даже в красках нарисовать перед собой картину того, что могло бы произойти, но не стал. Наотрез отказавшись поступать настолько… некрасиво, противно и неправильно по отношению к Беннету, которого хотелось оберегать, обнимать и целовать легкими прикосновениями губ, юноша отбросил непотребные мысли подальше, быстро избавляясь и от спальных штанов. Все еще размышляя над тем, что надо научиться лучше себя контролировать рядом с Беннетом, волчонок дернул на себя дверь в моечную, совмещенную с парилкой и обомлел. Стоило ему открыть дверь, как его будто со всех сторон облепил густой аромат, сильно отличающийся от того, что был в предбаннике. Он был обжигающим из-за температуры в парилке и едва ли не сбивающим с ног. Подняв руку, Рейзор прикрыл рот и нос ладонью, боясь сделать еще один вдох без этой мнимой преграды. Его сердце забилось в бешеном темпе, пока вторая рука парня со всей силы вцепилась в дверной косяк. Он сглотнул слюну, скопившуюся во рту из-за потрясающего сладко обжигающего аромата, все же забившего его легкие.  Только немного угомонившаяся тяжесть внизу живота начала набирать обороты. Стойкий запах возбуждения Беннета, наполнивший не самую большую комнату от и до, вызывая у Рейзора смешанные эмоции. Однако в голову юноши въелась мысль о том, что, скорее всего, стоило ему покинуть баню, как блондин начал удовлетворять себя. Чуткий нос было не обмануть отдушками моющих средств, потому что он прекрасно чувствовал специфический запах семени с примесью аромата Беннета.  Сердце бешено колотилось за грудной клеткой, гоняя кипящую кровь по телу сероволосого. Несмотря на дискомфорт, он никак не мог перестать вдыхать эту смесь запахов, рисуя все более красочную картину у себя в мыслях. Фантазии без проблем опирались на воспоминания о том, как выглядел покрасневший, распаренный и возбужденный блондин, пытающийся делать вид, что все в порядке. Следуя грезам и сгусткам ароматов, Рейзор неуверенно сделал несколько шагов по все еще влажной древесине пола и повел носом. Он будто перестал видеть глазами, не обращая внимание на пустую, едва освещенную солнцем баню. Они не воспринимали весь тот спектр запахов, создающих свои собственные картины и видение происходящего. Слишком увлеченный подобием охоты волчонок медленно шел вперед, принюхиваясь, будто выслеживая добычу. Следуя к эпицентру распространившегося по комнате аромата, Рейзор почти перестал обращать внимание на налившуюся кровью тяжесть в паху. Она не имела значение, потому что густой кокон сладкого запаха Беннета был прямо перед ним, стоило сделать еще шаг. Сейчас все внимание сероволосого приковала к себе одиноко стоящая у окна лавочка. Именно она была окутана яркими ароматами возбуждения, желания, наслаждения, удовольствия. Подойдя вплотную к скамейке, на которой Беннет удовлетворял себя и которую попытался отмыть, но безуспешно, Рейзор глубже вдохнул смесь яркой сладости, смешавшуюся в невообразимый коктейль.  Член парня заинтересованно дернулся, напоминая о себе и своем состоянии. Бросив на него мутный взгляд, юноша вновь посмотрел на скамейку и медленно опустился на колени, упираясь рукой во влажную древесину, которая чуть ли не пропахла манящим запахом. Рейзор склонился над ней, жадно делая вдох за вдохом, прикрыв глаза. Рука сама потянулась к ноющему до боли члену и сжала его, вырывая из бледных губ тихий вздох. Ладонь из-за нехватки смазки грубо прошлась по всей длине, выдавив несколько тягучих капель из уретры. Мозолистые пальцы, испачкавшись в естественной смазке, лучше заскользили по стволу, но лишь до середины, вновь принося дискомфорт. Недовольно замычав, сероволосый провел рукой до головки, немного помассировав ее в надежде получше смазать ладонь, но все же предэякулята было не достаточно. Медленными движениями поглаживая самый кончик члена, Рейзор жадно вдыхал концентрированный аромат с поверхности лавочки, будто пытаясь медитировать и передумать совершать такой грязный поступок. Ему не очень нравился вариант того, что он будет удовлетворять себя, жадно наслаждаясь возбужденным запахом Беннета. Сопротивление длилось недолго, потому что тяжесть внизу живота и между ног не давала отвлечься на что-либо еще. Язык широко лизнул ладонь, оставляя на ней след вязкой слюны и собирая небольшое количество смазки. “Интересно, какой Беннет на вкус, ”- пронеслось в голове Рейзора, вернувшего руку на член и медленно двигающего ей вверх и вниз.  Немного шире разведя колени и из-за этого сев ниже, юноша уперся лбом в предплечье, едва не касаясь носом поверхности лавки. Сероволосый тяжело дышал, прикрыв глаза, и быстро надрачивал себе, чтобы избавиться от ноющего чувства внизу. Сейчас ему хотелось скорее закончить с этим грязным и неправильным желанием, сполоснуться и поспешить в особняк, чтобы собрать вещи в дорогу. “Ох, если бы сейчас я упирался лбом не в свое предплечье, а в немного разведенные в стороны бедра? - подумал Рейзор, облизывая влажные из-за испарившейся в бане воды и пота губы.- Было так тяжело не смотреть на них и невозможно не желать хоть немного коснуться. Как я только выдержал? ”- усмехнулся он невесело, прикусывая нижнюю губу и издавая низкий стон от одного представления того, как его зубы смыкаются на мягкой плоти. Дыша ртом из-за нехватки воздуха, Рейзор толкнулся бедрами в кулак в последний раз и замер, сжимая основание и кончая на пол. Часто вдыхая все новые порции уже немного ослабшего из-за открытой двери аромата, юноша постепенно приходил в себя. Ему было стыдно из-за этих животных желаний, идущих далеко не только от внутреннего зверя, но и из глубин его собственного сознания.  Парень медленно провел рукой по члену, выдавливая последние капли белой жидкости, стекающей по его пальцам. Он все еще чувствовал легкую пустоту в голове, которая спешно вновь заполнялась мыслями о зеленоглазом блондине и стыде. Слабость в ногах не давала сразу подскочить, поэтому Рейзор позволил себе еще немного поразмышлять в не слишком удобной позе. “Я как какое-то животное, - поддался рефлексии сероволосый, прогоняя в памяти свои мысли, чувства и действия по отношению к Беннету.- Я слишком… приставучий. Не думаю, что обычные люди себя так ведут, ”- подумал он, вспоминая, как общаются друг с другом его близкие, не имеющие ушей, хвостов и шерсти. Тяжко вздохнув, Рейзор повернул голову, уперевшись виском в руку и задумчиво посмотрев в сторону выхода в предбанник. Он чувствовал, что нужно было как-то измениться, чтобы не доставлять неприятностей Беннету, чтобы не отягощать их общение, которое уже скоро закончится. “Все равно, когда я приведу его в город, мы расстанемся, - подумал юноша, чувствуя тяжесть на сердце.- Не думаю, что мы пересечемся еще хоть раз. Ведь до этого и не видели друг друга в городе вовсе.” Вновь вздохнув, парень почувствовал волну грусти, накрывшую его с головой. Ему совсем не хотелось прощаться с Беннетом насовсем. От одной мысли волчонку становилось нехорошо, сердце болело, голова немного пульсировала, а зверь в груди недовольно рычал. Рейзор, как никто другой, понимал его нежелание расставаться, но ничего не мог с этим поделать. Ведь его чувства могли навредить блондину. Сероволосый все еще страшился недавних желаний вцепиться в шею Беннета, чтобы прокусить его карамельную кожу и испить несколько глотков горячей крови. Юноша понимал, что это не мысли, которые навеял ему волк, а его собственные. Осознание того, что он ведет и чувствует себя не совсем как обычный человек, периодически напоминало о себе, но Рейзор не слишком сильно обращал на это внимание. Наставница Лиза как-то говорила ему не зацикливаться на нравоучительной лекции, прочитанной ему еще мистером Рагнвиндером. Она говорила, что это нормально, когда ты отличаешься от кого-то, приводя в пример людей с кошачьими или собачьими ушами, действительно имеющих некоторые повадки животных. “Ты волк, Рейзор. Не стоит забывать об этом, но и стыдиться не следует, - сказала девушка, мягко проводя рукой по только вычесанным серым волосам.- Ты такой, какой есть. Просто соблюдай некоторые нормы приличий, о которых тебе напоминают Джин и Дилюк. Договорились? ” Воспоминания о наставнице каким-то образом ослабили тяготящие ощущения, но Рейзор был настроен серьезно. Он не хотел больше доставлять Беннету какие-либо неудобства, даже если это означало контролировать себя постоянно. Юноша был готов к этому, потому что они все равно совсем скоро разойдутся в разные стороны. Ведь волчонку нужно было вернуться в лес, а Беннету - в гильдию, чтобы продолжить помогать людям. Поэтому можно было потерпеть еще день-два до прибытия в город, а позже расслабиться в кругу стаи.