I'd Lie For You, and That's the Truth

Когда Локи наконец вышел с совещания с Ренслеер и остальными главами департаментов ТВА, всем, чего он хотел, было залезть в кровать или просто посидеть у озера, чтобы прочистить голову. Но этим мечтам не суждено было сбыться, ведь у Локи оставалось всего десять минут, чтобы, выражаясь словами Мобиуса, «притащить свою задницу» на приём к Джулиану. Назвать совещание изнурительным было бы сильным преуменьшением. Для людей, которые якобы хотели видеть его руководителем, настроены они были чересчур враждебно. Хотя, сказать по правде, Ренслеер и раньше его не выносила. Элли была единственной, кто не пытался вынудить его повеситься на собственном галстуке, но остальные не очень её жаловали. Было решено, что именно она будет представлять в совете интересы аналитического отдела. Несмотря на то, что Мобиус остался главой отдела, главы департаментов подумали, что, учитывая его отношения с Локи, у агента может возникнуть конфликт интересов. Мобиус не особо переживал по этому поводу: естественно, он доверял Элли. Локи, как ни странно ему было это признать, тоже. А ещё по дороге на собрание ему удалось отыскать Кейси и уговорить того пойти с ним, чтобы вести записи и делать пометки. Принцу пришлось признать, что парень был чертовски хорошим ассистентом. Мужчина по имени Колтон, возглавлявший отдел логистики, показался ему порядочным человеком. Раньше он был биохимиком, и теперь на собрании мужчина высказал довольно обоснованные опасения по поводу устойчивости их экологической системы. Особенно, когда их популяция начала расти, после принятия решения о прекращении удаления вариантов, которых ловили охотники. Б-15, чьё имя оказалось Шанталь Блэр, сидела в зале вместе с Клинтом, которого она наняла для помощи в обеспечении безопасности ТВА. А вот Карен, глава отдела кадров, оказалась настоящей гарпией, с которой ему в будущем придётся очень часто сталкиваться лбами. Ивар тоже присутствовал в зале заседаний и предложил построить полноценный госпиталь, потому что одного больничного крыла недостаточно для поддержки настоящего города. В конце концов они набросали примерный список задач. В первую очередь необходимо найти новый способ судить и размещать новых вариантов. Не все арестованные случайно изменяли ход времени, многие из них действительно были преступниками. Существовали ещё проблемы технического аспекта, ведь стирание больше не работало, потому что когда исчезла пустота, в ТемПадах сбилась калибровка, и теперь они не всегда работали правильно. Следующим в списке было создание нового правительства и конституции, ну, или основы для легальной системы, подробности которой они обсудят на следующем собрании через два дня. Единственное, с чем все согласились сегодня, так это то, что строй будет демократическим и что всех чиновников будут выбирать люди. Третьим пунктом был план Колтона по стабилизации системы жизнеобеспечения: им понадобится создать настоящую структуру для сельского хозяйства, хоть окружающая среда не была по-настоящему пригодна для сельскохозяйственных культур или разведения домашнего скота. Одно можно было сказать наверняка, им действительно был нужен Локи или кто-то с мозгами и политическим опытом, так как большинство предложений остальных членов совета были абсолютно невыполнимыми. Локи направился к лифтам вместе с Элли и Карен из отдела кадров, потягиваясь, будто огромный кот. Кабинет Джулиана, как и всё отделение психиатрии, находился на тридцать седьмом этаже. Аналитический отдел – этажом выше, а вот где был отдел кадров, Локи не знал и не то чтобы ему было до этого дело. Но, видимо, стоит это выяснить, ведь теперь ему нужно знать всё об этом месте. К счастью для Локи, Карен вышла на двадцать восьмом этаже. А ведь у него уже созрел план до последнего не выходить из лифта, лишь бы не дать ей понять, куда именно он направляется. – Думаешь, у нас получится? – спросила Элли, нажав на кнопку закрывающейся двери после того, как Карен вышла. – Нас ждёт долгий путь и много работы, а также множество проб и ошибок. ТВА было создано из людей и нескольких асов. Бог знает по какой причине. Но мы арестовываем вариантов со всей вселенной. Об этом тоже стоит подумать. Местный контингент вот-вот станет намного разнообразней. – Да уж, к концу следующей недели мы будем по уши в скруллах, – покачав головой, пожаловалась Элли. – Кстати, твой этаж. Удачи, – подмигнула она принцу, когда золотистые двери вновь открылись. Локи покачал головой. Ему понадобится нечто больше простой удачи. После заключительной фразы Джулиана о том, что он хочет обсудить ПТСР, тему которого Локи до сих пор избегал, как чумы, приём страшил принца куда больше прежнего. Он открыл ТемПад, чтобы уточнить время, и еле увернулся от спешащего куда-то с коробкой папок в руках медбрата. – Твою мать, – выругался Локи и побежал. Он опаздывал. Всего на две минуты, но всё равно. И, конечно же, офис Джулиана был в самом конце этажа. Со сбившимся дыханием он затормозил у двери, на которой висела табличка «идёт консультация». Он перевёл дыхание, поправил волосы, чтобы те не лезли в лицо, и нажал на кнопку связи, чтобы секретарь впустил его внутрь. Ну, опоздание хотя бы позволит ему не торчать в зале ожидания с сидящими там двумя угрюмыми агентами. Секретарша сказала ему проходить в кабинет и что доктор Вудвард уже ждёт. Конечно же он ждал его. Джулиан сидел в своём кожаном кресле, скрестив ноги, и что-то записывал в журнал ярко-голубой блестящей ручкой, которую ему могла дать только Элли. Когда Локи вошёл, он даже не поднял взгляда, пока принц не захлопнул за собой дверь и практически рухнул на диван. – Прошу прощения за опоздание, – неловко произнёс Локи, теребя рукава своей рубашки. Джулиан бросил взгляд на экран своего ТемПада, который лежал на столе рядом с ним. – Пять минут – это не так страшно, – сказал он с понимающей улыбкой. – Ивар предупредил меня, что ты можешь задержаться из-за собрания. Давай начнём. Есть ли какие-то особые проблемы, которые ты хотел бы обсудить? – Нет, ничего особенного. Это ведь правда? Он ненавидел каждую секунду пребывания в этом кабинете и не особо хотел говорить о чём-либо. Казалось, что Джулиан досконально знал, какие кнопки нажать, чтобы заставить его расколоться и начать изливать душу. Это и восхищало, и дико выводило из себя одновременно. – Хорошо. Сегодня мы поговорим о твоих панических атаках и жестоком обращении. Джулиан проигнорировал раздражённый звук, вырвавшийся у Локи, и продолжил. – Я не думаю, что это началось с Таноса. Расскажи мне о твоих отношениях с отцом. – Он мне не отец, – прорычал Локи. – И мне нечего о нём сказать. – Локи, я знаю, что это сложно и что для тебя чувствовать необходимость в помощи – постыдный признак слабости. Это не правда, и все, кто тебе дорог, об этом знают. Если это поможет, думай о своей проблеме, как о физическом ранении. Оставишь его без лечения, и оно загноится, начнётся инфекция. Ментальное здоровье не так уж и отличается от физического, – настаивал Джулиан. – Расскажи мне о своих взаимоотношениях с отцом. Локи глубоко вздохнул и лёг на диван, уставившись в потолок. – Он – эгоистичный лицемер и в два раза самовлюблённей меня. Он забрал меня из моего дома, моей семьи. Заявил, что моей судьбой была лишь смерть и что Лафей бросил меня. И я никогда не узнаю правды, ведь я убил Лафея своими руками, а Один воспитал во мне ненависть к йотунам. Я думал, что убийство Лафея и уничтожение Йотунхейма докажет мою преданность Асгарду, ведь Один сам поступал так же, хоть он и любит это отрицать. Он силой поработил Девять Миров, захватывая всё, что ему заблагорассудится. Так, например, он поступил с моей мамой, которую король Фрей отдал ему в жёны в обмен на прекращение истребления их народа. Ну, Один женился на ней, а затем продолжил убивать ванов. Локи прервался, заметив, что вертит в руках помолвочное кольцо, и надел его обратно на безымянный палец. – Он всегда был недоволен мной. Я всегда жил в тени Тора, но никогда не винил его за это. В отличие от остальных, этот болван никогда не был слишком жесток ко мне. Один всегда говорил, что мы оба были рождены, чтобы стать королями, но никогда не прекращал разочаровываться во мне. Вне зависимости от того, насколько сильно я старался доказать, что достоин. – Он когда-нибудь поднимал на тебя руку? – Не было нужды. Дружки Тора сами неплохо справлялись. – Расскажи мне о них. Локи зарычал и повернулся к Джулиану спиной. – Сиф была хуже всех. Когда она не издевалась надо мной за то, что я уделял больше времени изучению магии, чем тренировкам на мечах, или не старалась изо всех сил унизить моё мужское достоинство, то она находила любой повод, чтобы ударить или столкнуть с лестницы. Спарринги с ней почти всегда заканчивались для меня лазаретом, хотя мы не должны были по-настоящему ранить друг друга. Именно она была зачинщиком, остальные всего лишь ей подражали. Тор никогда не участвовал в этой травле, но и ни разу не попытался их остановить. Однажды я пожаловался Одину, на что он ответил, что, значит, я это заслужил. Ведь иначе ко мне бы относились с уважением. – Никто не заслуживает подобного обращения. Вне зависимости от причин. Мне нужно, чтобы ты постарался это понять. – А мне нужно, чтобы ты понял, что всё это просто часть асгардской культуры. По их стандартам я был уродом. Асгард почитает воинов. Мужество, слава и прочая чушь. Тех, кто использовал магию, вроде меня и Ивара, в лучшем случае считали трусливыми слабаками. Изучение магии в основном причисляли к женским ремёслам и для мужчин являлось постыдным. Особенно для принца. И это несмотря на то, что магия является основой Асгарда и всех Девяти Миров. А в худшем случае к магам относились, как к омерзительным монстрам. Локи сел и взглянул на пробегавшие по небу серые облака за окном. Странно. Каждый раз, когда он оказывался на приёме, за окном начинался дождь. – Я пытался тренироваться и стать воином. Правда пытался. Но во мне просто не было этого. Мне никогда не нравилось причинять другим боль. Подкалывать, баловаться и пудрить им мозги – да, но не причинять физический ущерб. Именно поэтому я из кожи вон лез, чтобы проявить себя по-своему. Заставить их увидеть, на что я способен. Магия давалась мне так естественно, и я наивно полагал, что смогу изменить отсталое мышление, устоявшееся тысячелетия назад. Что покажу асам все те невероятные вещи, на которые способна магия, и каких успехов они могут добиться с её помощью. – Только то, что какое-то поведение считается культурной нормой, не делает его верным. Особенно, если оно довело тебя до такой глубокой депрессии, что ты попытался покончить с собой. Локи неловко заёрзал на месте, а затем встал, повернувшись к Джулиану спиной, продолжая блуждать взглядом по пейзажу за окном. – Я этого не делал. – Ты рассказывал, что делал, – спокойно ответил Джулиан. – После того, как Мобиус вытащил тебя из тюремной временной петли, в которую тебя заточила Сильви. Ты заявил, что пытался покончить с собой. Локи ничего не ответил, продолжая смотреть на облако, которое напоминало серого зайца. – Локи. – Я не стану это обсуждать. – Но мне нужно, чтобы ты заговорил. Я знаю, это очень непросто, но я не смогу помочь тебе, если ты не откроешься. Воцарившаяся тишина душила и грозила поглотить Локи целиком. Хоть в этом и не чувствовалось никакой враждебности. Даже несмотря на то, какими ужасными были эти приёмы, он знал, что в присутствии Джулиана в безопасности. Он просто не хотел говорить об этом и был готов на всё, лишь бы вновь не переживать те моменты. Хоть прошло много времени, ощущалось, будто бы всё было только вчера. Локи до сих пор мог слышать запах земли, будто после дождя, и пыльцы цветов, что росли у самых корней Иггдрасиля, пока он лежал там сломленный. При любых других обстоятельствах это место могло быть поистине великолепным. Однако Локи до сих пор помнил те чувства, которые охватывали его, пока он лежал там среди цветов, мечтая о том, чтобы смерть скорее забрала его с собой: агония, отчаяние и ненависть к себе. – Локи, дыши. Открой глаза. Он не там. Нет. Это кабинет Джулиана. Локи прерывисто вздохнул, ненавидя то, что для возвращения в то место было достаточно лишь одной-единственной случайной мысли. – Пять вещей, что ты видишь, Локи. – Я в порядке, – отозвался принц, приложив голову к холодному стеклу. – Присядь, – попросил Джулиан, указав ручкой на диван. – Просто дыши. Локи скорее рухнул, чем сел, и свернулся калачиком, устроив голову на мягком подлокотнике. – Я не хотел убивать Тора, и я не убил. Это же Тор. Ему с его придурковатыми дружками не грозило ничего по-настоящему опасного. Меня сломил Йотунхейм, когда до меня наконец дошло, что я натворил. Правда ли они были монстрами? Я не знаю, и не узнаю никогда. Думаю, Тор понимал, что я чувствовал, бросившись вслед за мной, когда я упал, во время нашего сражения на остатках Радужного моста. Но я… Пути назад не было. Я никогда не стал бы ему равным, и никогда по-настоящему не стал бы одним из них. Мне не было места в Асгарде и было некуда идти. Не к кому сбежать, кроме мамы. Но я бы не смог вынести разочарования в её взгляде. Она была единственным человеком, кто не отказался от меня. Так что я разжал пальцы. Даже теперь, когда она здесь и, кажется, рада меня видеть, мне страшно приходить к ней. Я боюсь того, что она обо мне думает. – Но то падение не убило тебя, – Локи рассеяно слушал шуршание ручки Джулиана о бумагу, пока тот делал какие-то записи у себя в дневнике. – Что было дальше? Что ты помнишь? – Агонию, страдания, временами я бредил, – Локи с трудом подбирал слова без очередного приступа паники. – В основном я помню, как молился Норнам, умоляя их позволить мне умереть, чтобы боль наконец утихла, хоть я и заслужил страдания. Я не знаю, как долго я пролежал у корней Иггдрасиля. Если собрать воедино то, что я знаю о последовавших событиях, я бы сказал, что провёл там как минимум месяц до того, как Иные нашли меня. Сейдр – магия Иггдрасиля – поддерживала во мне жизнь, но несмотря на то, что я мог бы призвать её и исцелить себя, я отказывался это делать. Я правда хотел умереть, но был слишком травмирован, чтобы закончить начатое. Всё, что я мог, это лежать там, погрязнув в отчаянии… Есть что-то грязное и неправильное в том, как сломанный, истекающий кровью человек портил безмятежность того священного места. Я… Пожалуйста, мы можем прекратить? – Конечно. Но мне нужно знать лишь одно. Ты до сих пор чувствуешь себя так? Что у тебя никого нет и что ты не хочешь больше жить? – осторожно поинтересовался Джулиан. – Нет. У меня есть Мобиус и остальные. Это место не похоже на Асгард. Вообще-то, перед тем как стереть пустоту, всё, о чём я мог думать в тот момент, это насколько я не хочу умирать. И, кажется, это был первый раз за всю мою жизнь, когда я чувствовал нечто подобное. – Хорошо. Я знаю, насколько болезненно для тебя ворошить эти воспоминания, но это первый шаг к тому, чтобы отпустить прошлое. Попытки подавить их лишь усугубляют ситуацию. Тебе нужно с ними разобраться. Знаешь, у тебя очень хорошо получается. Возможно, ты этого не замечаешь, но ты добился прекрасных результатов, – Джулиан захлопнул свой дневник и положил его на стол рядом со своим креслом. – Иди домой и отдохни. Когда почувствуешь, что хочешь этого, сходи проведать свою мать. Возможно, она и правда разочарована, но мне кажется, что она всё равно очень сильно тебя любит. Увидимся на следующей неделе. В этот раз Локи буквально сбежал. Он не особо помнил, как добрался до квартиры. Только то, как бросился к Мобиусу и вцепился в него так, будто от этого зависела его жизнь.