Тревога

      Томпсон с отвращением огляделся вокруг. Зелёная полянка превратилась в красное месиво, в ее центре красовался свежий труп, а прямо над ним стоял он, Тони, убийца. Это звание совсем не радовало парня, он оправдывался безвыходностью ситуации, но тошнота все ещё стояла в горле. Правда ли нельзя было обойтись без убийства этого кабана? Тони не знал и знать не хотел. Он поступил так, как посчитал нужным…или так, как велело сердце. Томпсон вообще не понимал, что им двигало. Может, он просто сошёл с ума?       Некогда. Ему некогда думать о себе. Рудольф… как он там? Парню оставалось молиться, чтобы он ещё был жив, насколько это мог полутруп. Тони немного успокаивается, потому что с дрожащим телом и душой мыслить тяжело.       Пару выдохов и вдохов, Томпсон вновь открывает глаза. Согласно его плану, ему просто нужно было найти что-то острое, чтобы серьезно пораниться, но теперь у него есть целый кабан. Когда парень убивал животное, он совсем не думал о лечении друга, только месть заполнила его мысли. Да, зверь умирал от обескровливания, но пару необходимых литров там точно было, чтобы восстановить вампира.       Оставался один вопрос: принести кабана к Рудольфу или наоборот? Ответ очевиден — второе, потому что животное слишком крупное и по пути выльется ещё больше драгоценной крови.       Тони поднимает с земли нож, чтобы было чем обороняться в случае чего, пачкая руки ещё сильнее. Он провожает кабана взглядом и направляется к Рудольфу. Сначала медленно, все ещё сомневаясь, правда ли животное мертво, но очень скоро срывается на бег. Быстрее! Ещё быстрее! Он чувствует, что времени осталось очень мало. Высокая трава и не пойми откуда взявшиеся кусты бьют по щекам, слегка царапая. «Как вовремя» — хмыкает Томпсон, не останавливаясь.       Он хорошо запомнил, где оставил вампира. Тони бы его ни за что не потерял. Парень быстро подходит к Рудольфу, кладёт нож на землю, но начинает медлить, когда видит совсем истощенное лицо друга — его и потрогать страшно, вдруг ещё больше испортит ситуацию! Но Томпсон хорошо понимает, что, кроме как донести вампира до кабана, он ни на что не способен для помощи в выживании. Парень аккуратно берет Рудольфа под коленями и лопатками, стараясь не потревожить рану. Вампир не издаёт ни звука, Тони очень страшно, вдруг он опоздал…       — Сейчас не время сомневаться, — выдыхает Томпсон.       Перехватив вампира покрепче, он срывается на быстрый шаг, потому что бежать было слишком тяжело и опасно. Ориентироваться было легко — запах крови именно этого кабана, кажется, отпечатался в душе. Тони легко находит нужную поляну.       Повсюду кровь, и голодный вампир слегка открывает глаза, среагировав на такую благоприятную обстановку. Его разум сильно затуманен, он плохо осознаёт себя, ещё чуть-чуть и Рудольф будет действовать на одних инстинктах. Вампир тут же подлетел бы к аппетитной тушке, но не мог пошевелиться: он слишком слаб. Сейчас ему намного проще просто впиться в шею человека. Наконец, Рудольф понимает, что Тони несёт его на руках. И, даже несмотря на всю сумасшедшую обстановку, смущается! Вампир переводит взгляд на лицо человека, выражающее такую невероятную боль и страдания, что Рудольфу становится очень стыдно за себя. Парень пытается что-то сказать, но не выходит.       Человек замечает некоторые шевеления друга и немного расслабляется — жив! Слабая улыбка растягивается на секунду на его замученном, испачканном кровью лице, но тут же пропадает. Рано радоваться. Томпсон аккуратно укладывает Рудольфа на участок земли, что был наименее запачканным, а сам идёт к своему трофею.       — Чёрт, нож забыл! — резко вспоминает парень.       Это принесёт некоторые неудобства, хотя… Тони смотрит на мертвую тушку, из которой все ещё лилась кровь, хоть и не так интенсивно. Томпсон тут же встаёт на колени рядом с кабаном и подставляет ладони под самую крупную струю. Руки сразу заливает густая кровь, немного протекая. Мерзость. Тони аккуратно встаёт и возвращается к Рудольфу, который так и не сдвинулся хотя бы на миллиметр, и выливает тому жидкость прямо рот. Ничего лучше он не придумал. Даже вампир удивленно открывает глаза от такой наглости — что за новости?! Его насильно хотят накормить какой-то непонятной кровью, не спрашивая разрешения, хотя бы рот открыть.       Тони тихо извиняется, но все равно вновь идёт набирать порцию красной жидкости. Его ладони едва удерживали около пятидесяти миллилитров, к тому же крови с каждой минутой вытекало все меньше. Теперь вы можете представить, как долго длилось восстановление вампира. Мучительно долго.       Где-то через час Рудольф смог нормально мыслить, видимо, необходимый литр набрался. Ещё двадцать минут Тони пришлось кормить друга с ладоней. Все руки, одежда, даже лицо были в крови. Томпсон уже очень устал: не только физически, но и морально. Хотелось просто лечь в эту траву рядом с Рудольфом и кричать, потом заплакать и уснуть. Эта ночь просто невыносима. Ему приходилось выдавливать из мертвого кабана ещё и ещё живительной крови. Парню это не нравилось, ему сто раз хотелось бросить все, но вид и без того полумертвого вампира заставлял продолжать. Что угодно, лишь бы Рудольф остался с ним.       Томпсон потерялся во времени, оно просто слилось в бесконечную череду переливания крови не самым приятным для всех способом, но единственным возможным. Голова кружилась жутко, ему хотелось блевать, но теперь рядом вампир, перед которым не хотелось позориться. Ещё пару кругов и человек падает без сил по пути к кабану, окончательно замарав одежду и тело в целом. Сознание на минуту отключается, он не чувствует боли от падения. Только тошнотворный запах. Везде. Он затекал в уши, в нос, в горло, в душу…       Тони вздрагивает и откашливается. Противный вкус железа растекается во рту и его снова вырывает, но уже кровью.       — Кха-кха! — парень держится за горло, пытаясь отдышаться.       Как только Рудольф увидел падающего смертного, тут же рванул на помощь, но резкая боль осадила. Его живот оставался вспоротым. Вся энергия уходила на поддержание «жизни», ее не хватало на движения. Вампиру приходится молча наблюдать, как Тони, упав на землю, заглатывает растекшуюся повсюду кровь и почти задыхается. Рудольфа наполняет такая холодная ярость. Он ненавидит всё: лес, кабана, чёртову кровь и себя. Только человек остался светлым пятном в эту ночь, но его силуэт заливает тёмная бардовая жидкость. Вампир хочет встать и помочь другу, омыть его от этой грязи, но сам в ней тонет. Рудольф не может ничего сделать, без этой грязи он покинет этот мир. Он сам грязь. Такой же омерзительный, никчемный и бесполезный. Вместе с собой он утягивает человека, который, будто только родившийся котёнок, даже не сопротивляется. Почему? Почему Тони до сих пор не бежит прочь? Почему остаётся рядом? Неужели он не понимает? Человек точно погибнет, если останется тут. Он плохо понимает почему, но твёрдо уверен.       Истерика с каждой минутой нарастает, словно снежный ком. Из горячки его вырывает человек, пытающийся открыть плотно сжатую челюсть вампира.       — Рудольф! Открой же рот! — отчаянно кричит Томпсон, потому что его попытки продолжаются уже около пяти минут.       Вампир открывает глаза, которые, оказывается, закрывал. Что это было? Сон? Нет, это была жестокая реальность, которую больное сознание перевернуло с ног на голову.       — Тони, хватит… Я в порядке, — смог выговорить Рудольф.       Томпсон удивленно смотрит на вампира. Он что-то сказал! Старания Тони не ушли в никуда, Рудольф понемногу восстанавливался и даже говорил. Мотивация парня увеличилась. «Переливание крови» уже не казалось таким невыносимым.       — Просто открой рот, — выдыхает человек, неожиданно для обоих, оглаживая щеку вампира и пачкая его.       У Рудольфа щемит в груди — ему не хочется, чтобы Тони продолжал страдать. Он видел его состояние лучше, чем любой человек. Но разве мог он отказать этим голубым небесным глазам?       — Какая глупость… — бурчит вампир.       Тони приподнимает уголки рта — да, он глупец, но Рудольф все равно его послушался, давая залить очередную порцию крови.