Тревога

      Зачем же Фредерик в срочном порядке призвал Рудольфа прошлой ночью? Разговор был довольно вкрадчив. Глава клана Секвиллбэк ясно дал понять сыну, что тот должен показать себя, как можно лучше, перед подчиненными семействами.       — Вампиры мало чем отличаются от людей, когда речь идёт о гордыне. Если им хотя бы на секунду покажется, что ты недостоин быть новым началом нашего великого рода, они тут же найдут замену, — несколько печально объяснял Фредерик, — Я знаю, что ты не любишь церемонии, но… пожалуйста, всего один день.       Рудольф внимательно слушал отца и, хотя ему совсем не нравилось идти на поводу у бессмысленных правил, он послушно кивал.       — Сделаю в лучшем виде. Это все? — спросил парень, собираясь вернуться к человеку.       Мужчина помедлил пару мгновений, а потом все же решился сказать это:       — Рудольф, по поводу Тони… тебе лучше быть от него подальше, — осторожно начал Фредерик, — Нельзя показать ни одной слабины, а я вижу, что он для тебя дорог.       Наследник стоял перед главой, испытывая смешанные чувства. Он понимал, что имеет в виду отец, но… что ещё за «он для тебя дорог»?! Конечно, он дорог Рудольфу, но тон мужчины настораживал. Они ведь не о девушке говорят… В любом случае, оставлять друга одного, среди толпы вампиров едва ли не опаснее, чем ходить с ним за ручку. Да что за мысли?!       В конце концов, парень ничего не ответил, просто кивнул и полетел в ближайшую незанятую комнату. Фредерик так же молча проводил сына взглядом и направился в свой номер.       

***

      Рудольф улёгся в новехонький холодный гроб, подготовленный для кого-то из завтрашних гостей. Странно. Всего несколько лет назад он каждый день проводил в подобных гробах, потом переехал в шкаф, но уже не может уснуть, потому что ему, видите ли, неуютно. Ночевать месяцами в лесу и то комфортнее. Да уж, сон откровенно не шёл. Хм, может дело не в спальном месте, а в мыслях, копошащихся в голове?       Вампира не отпускали слова отца, о том, что Тони ему дорог. Да, это определённо так. Но не в том смысле, который закладывал Фредерик! Как Томпсон, парень, может быть интересен Секвиллбэку в романтическом плане? Ну, то есть, это же ненормально… Как наследнику, Рудольфу очень скоро предстоит выбрать вампиршу, которая станет его женой. Такие традиции даже ему учить не надо, это что-то само собой разумеющееся. А сейчас отец говорит, что Рудольф видит Тони в таком ключе?! Бессмыслица какая-то! Мало того, что человек, так ещё и парень…       Это мысли, которые вампир выдал бы, спроси его кто-то вслух. Однако в душе ему была приятна перспектива провести свои века с этим смертным. Это чувство было тёплым и уютным, совсем не таким, как этот каменный гроб. Подобные мысли хотелось прокручивать в голове снова и снова, но осознание неправильности душило. Так нельзя. Но Рудольф ведь помнит этот трепет в груди от вида Томпсона, желание взять его за руку и улететь, как можно дальше, быть рядом всегда без какой-либо причины.       Секвиллбэк уснул, не выпуская Тони из головы, а уж тем более из сердца.       

***

      Как только биологические часы пробили восемь вечера, Рудольф тут же выскочил из гроба, поправил подушки так, что казалось, будто никого там и не было, а потом направился к другу. В коридоре было пусто, видимо, все гости предпочитали отдыхать в одиночестве. Однако кое-что насторожило Секвиллбэка — приглушённые крики. Ещё больше ему не нравилось, что они идут со стороны номера Тони.       Пара секунд и Секвиллбэк аккуратно влетает в уже родную комнату, наполненную страдальческими стонами, а временами вскриками. Человек смял постельное белье под себя и достаточно громко плакал. Рудольф сильно растерялся, не понимая что происходит.       — Смертный? — вампир мигом оказывается над человеком, осторожно касаясь его плеча.       Тони никак не реагировал. Казалось, с каждой секундой ему становилось всё хуже, что реально пугало Секвиллбэка. Стоило ему оставить друга на несколько часов, как тот бьется в истерике, хотя и спит. Что же это такое? Опять заклинатель?       Пока Рудольф пытался растолкать Томпсона, сознание с завидной частотой подкидывало мысли вроде «Он действительно дорог тебе» или «То, что он человек и парень не мешает тебе, будто испуганный цыплёнок, дрожать от волнения за него».       Вампир отложил все это на задний план, потому что смертный, наконец, проснулся. Выглядел он ужасно, даже жизненная энергия была удушающе мрачной. Замершее сердце болезненно сжалось от желания защитить Тони во что бы то ни стало.       

***

      — Как я выгляжу? — с легкой улыбкой спрашивает Томпсон.       Человек стоял перед вампиром уже в своём парадном костюме, отливающем бардовым оттенком, с отглаженной чёрной бабочкой и белоснежной рубашкой.       — Великолепно, — с честным восхищенным вздохом отвечает Рудольф.       Вампир действительно был в шоке от того, что делает с человеком строгий костюм и красиво уложенная причёска. Тони в таком прикиде был откровенно… сексуальным. Обычно парень ходил в свободных джинсах и толстовке, но сейчас одежда сильно облегала мышцы смертного, позволяя Секвиллбэку наслаждаться этим видом.       Томпсон тем временем стремительно краснел от комплимента и очень даже прямого и отлично читающегося взгляда Рудольфа. «Ему сильно понравилось…даже слишком» — подумал человек, наблюдая за алыми глазами, которые совершенно бесстыдно исследовали все тело Тони.       — Спасибо… а что насчёт тебя? Это и есть твой парадный костюм? — интересуется парень, пытаясь хоть как-то отвлечь вампира от разглядываний.       — М-м? — на автомате переспрашивает Секвиллбэк, заворожённый видом, — А, да. То есть нет. Черт, совсем забыл переодеться…       Томпсон не сдерживает веселого смешка из-за небольшой паники друга.       — Что ж, у тебя ещё есть время, — пытается успокоить вампира человек, подходя ближе.       Тони ещё не решил, хочет ли он, чтобы Рудольф перестал на него пялиться, или, наоборот, чтобы тот ни на миг не прекращал, всегда смотрел только на него. Именно поэтому парень и отвлекал, но в то же время провоцировал друга. Секвиллбэк активно поддавался этой небольшой манипуляции, метаясь между собственными желаниями.       — Да, у меня есть, а вот гости уже должны быть в зале, когда начнётся торжество, — справедливо заметил Рудольф, тоже подлетая немного ближе, чтобы между ребятами оставалось как можно меньше расстояния.       Зачем он это делает? Сам же понимает, что это неправильно, но… так желанно. Сердце вновь трепетало, отдаваясь покалываниями на кончиках пальцев. До одури манящее чувство.       — Л-Ладно, я понял, — с трудом отстраняется человек, — Увидимся внизу!       С этими словами Томпсон покидает номер, оставляя Секвиллбэка в гордом одиночестве. Вампир застывает на мгновение, пытаясь осознать случившееся, но получается плохо.       — Что же я творю?.. — спрашивает у пустоты Рудольф.