До мечты один шаг

Протискиваясь в толпе знатно выпивших вояк, Леви ощутил неестественную для себя слабость: ноги подкашивались, словно не свои, руки норовили спрятаться то в карманы штанов, то за спину, словно их хозяин не знал куда их деть. А переполняющее чувство беспокойства проявлялось в некой неуклюжести, что было ему совсем не свойственно. Голова была тяжела, но при этом совершенно пуста. Ему казалось даже, что он заболел. Определенно заболел! И даже знал, чем именно. — Не против, если я присоединюсь? — произнес он, поравнявшись со столом. Среди ребят вмиг повисла тишина. «Хотя нет, немного раньше, — сообразил он. — Как будто совсем мне не рады!» Аккерман окинул подчиненных взглядом. На их лицах читалось смятение и замешательство. Петра и вовсе не подняла на него глаз, замерев совершенно неподвижно. «Чёрт, зря я сюда пришел!» — заметалась трусливая мысль в голове. Отчаянно захотелось дать задний ход. — Конечно! Садитесь! — прервал затянувшееся молчание Эрен. Леви еще раз окинул взглядом компанию и, несмотря на свободное место рядом с Рал, сел поодаль, с Микасой. Стол был полон еды и разного спиртного от вина маотайцзю до самогона эрготоу, и единственное, чего тут не было — его любимого чая. Впрочем, всего несколько минут спустя рядом с его тарелкой незаметно появилась рюмка с рисовой водкой. Разговор пошел своим чередом. Активного участия в беседе Леви не принимал, занимая позицию слушателя. Петра тоже не торопилась вступать в разговор. Она периодически поднимала глаза и тут же сталкивалась взглядом с Аккерманом. Подсознание шептало ей: «Он здесь ради тебя!» Но здравый смысл вскоре брал верх над желаемым. «Нет! Не придумывай, Петра!» — говорила она сама себе. Мысли сбивались в кучу, а тело пробирала дрожь от одного его вида, и даже рука Жана на её талии не могла отвлечь от глупых фантазий. Рыжие волосы Рал всегда привлекали внимание мужчин: такой цвет был нетипичен для этих мест, и Леви частенько ловил себя на мысли, что слишком нагло рассматривал её. В какой-то мере даже непристойно. И сейчас он с трудом отводил глаза, чтобы не казаться навязчивым, но с опозданием осознавал, что снова пялится на неё. «Наваждение какое-то, ей-богу!» — пронеслось в его мыслях. На лице Рал читалось смущение, и у Леви все же закралась мысль, что это из-за него. Он постарался отвлечься на ребят, максимально сдерживая свои порывы. В отличии от него, у остальных личная жизнь складывалась более или менее гладко: Микаса наконец с Эреном, у барной стойки он заметил счастливых Сашу с Николо, которые вскоре пропали из виду. — Этот бокал я бы хотел поднять за капитана Леви! — Произнес Конни; услышав это, Аккерман удивленно приподнял бровь. — Который так доблестно сражался на войне и наконец всего одним махом клинка, — парень эмоционально жестикулировал, размахивая рукой, словно мечом, — сразил звероподобного! Со всех сторон раздались громкие возгласы «Ура!», и рюмку с рисовой водкой буквально всунули в руку Леви. Внутри него поднялся протест против спиртного: нежелание пить алкоголь — его принцип, которого он придерживался всю жизнь. Однако сейчас отказаться значило напроситься на лишнее внимание, чего ему совершенно не хотелось. Тогда и Петра может подумать, что он просто выпендривается перед всеми. Плана для отступления не было, тревога охватила его с головой, поэтому он просто взял рюмку и, прислонив к губам, опрокинул в себя содержимое. Горечь неприятно обожгла горло, и он, поморщившись, едва не выдал: «Ну и дрянь!», — но сдержался. За столом опять повисла тишина, на него устремились любопытные пристальные взгляды. «Что ж такое-то?» — Леви посмотрел на ребят, которые тут же вернулись к прерванным беседам. Большей наигранности он в жизни не видал! Как будто за столом появился восставший из мертвых Зик Йегер. Его позиция не выделяться давала совсем не тот результат, на который он рассчитывал, но, к его счастью, заострять внимание на этом эпизоде не стали, только налили новую рюмку, и вскоре все уже гудели о своем, как ни в чем не бывало. Леви усмехнулся: похоже, присутствующие решили сыграть в игру «Напоить капитана», но это им вряд ли удастся. Петра, съежившись в комок, прокручивала в голове их разговор с Микасой, состоявшийся за пятнадцать минут до появления Леви. Именно пятнадцать минут — девушка точно знала, сколько прошло времени! — поскольку не отрывала взгляд от настенных часов. Сначала ей казалось, что время тянется слишком медленно, и жутко хотелось уйти, но после советов Микасы по провокации Аккермана оно почти замерло. Теперь она ощущала, что все внутри нее кипело, чувствовала, что вот-вот взорвется от переизбытка эмоций, будто бочка с порохом. Что же это получается? Ей пришлось пойти на такие унижения, просить Жана её обнять, и он тут же согласился, пристроившись рядом, но теперь сидит с апатичной рожей и распивает маотай. А что дальше? Она не удивится, если он просто встанет и уйдет! Такие выходки в его характере. Ну уж нет! Если он так поступит, она этого не вынесет, лучше уйти первой! «Да пошел ты к черту, Аккерман!» — распаленная собственной фантазией, она с размаху ударила обеими ладонями по столу, резко поднявшись. — С меня хватит! — Теперь всё внимание было направлено на неё: девушка, чье терпение испытывали годами, наконец сорвалась. Ох, этот Аккерман! Как много ей хотелось сказать ему! Но она сдержала эмоции, боясь расплакаться при всех, поспешно вышла из-за стола, мотнув рыжими волосами. Неловкое молчание камнем повисло в воздухе. Кто-то попытался разрядить обстановку глупой шуткой, кто-то предпочел промолчать, разлив в стаканы очередную порцию маотай. Аккерман же никак не мог сообразить, что её так разозлило. Чем она недовольна? Ее ухажер сделал что-то не так? Уверенность в их статусе как пары возникла сразу, как только он увидел их вместе. А то, что она позволяла обнимать себя, только подтверждало опасения Леви. Но, к его удивлению, Жан не спешил её остановить и спокойно позволил уйти. Возможно ли, что он ошибся в своих выводах? Ведь если подумать, за все время, проведенное здесь, они вели себя слишком холодно по отношению друг к другу. И тут Леви задумался. А может и в правду между ними ничего нет? Но одних домыслов мало, любую теорию надо подтвердить. У него было несколько идей, как докопаться до правды, но хождение вокруг да около могло занять кучу времени, и потому он решил спросить напрямую. — Не будешь догонять свою девушку? — рискнул он все же задать вопрос Жану. Не самый уместный, но все же. Он чувствовал необходимость разобраться в этой непонятной, видимо, только для него ситуации. — Нет, — спокойно ответил он. — Оставлю это вам. Ответ Жана укрепил теорию Леви о провокации. Петра с Жаном не вместе, как пара, но заодно, как товарищи. Теперь это очевидно! И если предположить, что она знала, за каким столиком он сидит, то пошла в объятия Жана намеренно. Одним словом, чистой воды провокация! — Кажется, я наконец понял, что здесь происходит, — произнес он, закончив свои размышления. — Много же вам понадобилось времени, — съязвил Жан. — И правда. Непозволительно много. — Леви достал пару золотых монет и придвинул их к Эрену. — Уже уходите? — лицо парня явно было слишком довольным. Судя по всему, они все были здесь заодно. «Свахи, мать вашу!» Теперь он точно ощущал себя не в своей тарелке. — Да, кое-какие дела. Спасибо, что пригласили! Еще как-нибудь посидим, — произнес Леви, выходя из-за стола. Время, проведенное в хорошей компании, всегда пролетает незаметно, и иногда вспоминаешь о нем, только когда уже стемнеет. После душного заведения Леви полной грудью вдохнул прохладный воздух. Уличные фонари цилиндром опускали свет, освещая лишь малую долю улицы. Во дворе заведения было многолюдно, и он принялся внимательно всматриваться в лица прохожих. Не могла же она уйти далеко? Улица была прямая и хорошо просматривалась в обе стороны — Петре негде было бы скрыться. Леви подумал, что если бы он хотел остаться незамеченным, то не стал бы далеко уходить, а зашел бы за угол или спрятался в другом укромном месте. Скорее всего, и она поступила так же. Леви оказался прав: стоило зайти за торец таверны, как он тут же наткнулся на Петру. Она стояла к нему спиной, прислонившись плечом к стене. Периодически вытирала лицо руками и, казалось, тихо посапывала. Его одолевало желание обнять её как можно крепче, заключить в кольцо теплых рук и не говорить ни слова. Показать, как сильны его чувства. Но как? Он упустил эти отношения и вот теперь стоял позади, как мальчишка переминался с ноги на ногу, страшась вопроса: «Зачем пришел?». Терялся в сомнениях и собственных мыслях, но стоило только посмотреть на неё, дрожащую от причинённой им боли, как все сомнения развеялись. Пускай кричит на него, дерется и ругается — он больше не отступит, не откажется от неё. Теперь всё по-другому! Он сделал шаг вперед и нежно прижал её к себе. Она вздрогнула. Не ожидала быть обнаруженной и, погрузившись в свои невеселые мысли, не заметила его приближения. Ладони девушки опустились на руки, что так нахально вторглись в личное пространство, в попытках разорвать объятия, но тут же наткнулись на искалеченную кисть и ей стало понятно, кто этот наглец. Эмоции накрыли с новой силой, заставляя слезы проливаться вновь и вновь. Девушка то снова всхлипывала, то замолкала в жалких попытках успокоиться. Все это время он молчал. Уткнувшись лицом в её шею, ощущал на коже тонкий запах мужского одеколона, оставленный Жаном. Этот запах распалял в нем чувства ревности и эгоизма. «Она моя и только моя!» Он не мог складывать слова так, чтобы из них получались красивые выражения. Не научился произносить фразы, которые так ждут влюбленные девушки. «Люблю тебя! Ты мне нужна! Нужна, слышишь!» — так и не сорвались с его губ. Но вместо слов за него всегда говорили поступки. И теперь он готов показать ей, как сильно он в неё влюблен!