Смерть, укрытая лепестками

Проснувшись, она ощутила под пальцами, лежащими на ребрах под свитером, что-то теплое. Быстро достав руку и поднеся ее к лицу, девушка увидела кровь. Одного взгляда на кожу хватило, чтобы понять - всему виной новый бутон, пробивавший себе путь сквозь ее тело. Зуд заставил Гермиону расчесать это место во сне, поэтому вокруг крохотного голубоватого бутона виднелись кровавые полосы. Чертыхнувшись себе под нос, она взглянула на внешнюю сторону свитера, надеясь, что кровь не успела оставить там пятно. Ей повезло: следа видно не было. К тому же этот свитер, появившийся после ее прошлого посещения уже знакомой ванны, был темно-синего оттенка, что значительно уменьшало вероятность того, что кровь будет сильно заметна. Каждое ее утро начиналось одинаково: подъем, 15 минут в ванной, после чего какое-то время в лаборатории бывшего профессора. За последние четыре дня девушка совершенно не приблизилась к разгадке планов пожирателя. Она лишь снабдила того обрывками информации, которые, по его словам, могли быть полезны. Также она варила противоядия по рецептам, которые создал Снейп. Насколько она поняла, помимо ее знаний об Ордене, Снейпу нужны были лишние руки, чтобы распараллелить процесс. Гермиона попыталась спросить, зачем ему столько противоядий и зелий от совершенно разных проклятий и ядов, однако бывший профессор проигнорировал ее вопрос. Девушка поднялась с матраса, стремясь размять затекшие мышцы и абстрагироваться от зуда в ребрах. Она поймала себя на мысли, что ей чертовски хочется на свежий воздух. Гермиона даже не знала, насколько похолодало на улице. Ей хотелось ощутить холодный ветер на своем лице, вдохнуть ледяной воздух и почувствовать себя живой. - Мисс Грейнджер, прошу прощения, что прерываю вашу зарядку, - усмехаясь, произнес Снейп, окидывая взглядом девушку, которая стояла посреди камеры, заломав руку за спину, чтобы потянуть мышцы. - Мне необходимо покинуть поместье, и было бы лучше, если бы вы провели время моего отсутствия с пользой в лаборатории, а не в подвале.

***

Оказавшись в уже хорошо знакомой комнате, девушка подошла к кипевшему в котле на столе зелью. - А где мне взять тысячелистник? Его необходимо добавить сегодня в три, но при этом он должен быть сорван не более чем за полчаса до добавления. Я что-то не вижу в этой комнате теплицы. - Тинки отведет вас в обход портретов, можете не переживать. Мантию возьмете на столике у двери. - Куда вы уходите? - Не хотела спрашивать, но не выдержала. - Вам лучше не знать, поверьте мне. - Мужчина положил на стол перед ней карту Великобритании, - я попрошу отметить известные вам убежища Ордена. Никто, обладающий Темной меткой не сможет увидеть отмеченное, даже я. Карта нужна для передачи союзнику. - Хорошо, - про себя девушка подумала, что не станет отмечать абсолютно все, ограничившись лишь двумя-тремя значимыми, но самыми защищенными местами, и парой незначительных объектов, в которых обычно не много людей. Шаг безусловно был рискованным, тем не менее она уже приняла решение пойти на этот риск, поэтому отступать было нельзя. Как только дверь за Снейпом закрылась, девушка подошла к ней, взяв тяжелую ткань теплой мантии со стола. Ткань была явно дорогой: глубокого, почти черного, цвета, лишь слегка отливающего изумрудным на свету, она была очень мягкой и плотной. На внутренней подкладке серебряной нитью были вышиты инициалы "Д.М.", причудливым узором выделявшиеся на темной ткани. Это была старая мантия Драко.

***

Джинни в очередной раз перевязывала ногу раненому, который все еще был без сознания. Она уже всей душой ненавидела гной, повязки, кровавые разводы на полу, запах антисептиков и лекарств. Пожалуй быть здесь было сложнее, чем на поле боя. По натуре Уизли отнюдь не была медиком, однако после произошедшего с Гермионой она чувствовала себя обязанной занять ее место. Это было сложно. Джинни еще никогда не чувствовала себя настолько беспомощной, как в те моменты, когда на ее глазах медленно умирали люди. На поле боя было не так: там всегда можно было что-то сделать, успеть отбить проклятие, закрыть дорогого человека щитом или собой, а тут были ситуации, в которых пытаться сделать хоть что-то было уже бесполезно. Ей это давалось слишком тяжело, но Джинни не была бы собой, если бы, сжав зубы, не продолжала упорно выполнять то, что сама на себя взвалила. - Джинни, как ты тут? - Невилл зашел за ширму и теперь смотрел на ее действия. Щетина парня заметно отросла за последние пару дней, а недостаток сна отразился темными мешками под глазами друга. - Почти закончила. - Она смочила очередной бинт в травяной настойке. - У Роуз новости. Ты не поверишь кого они взяли и при каких обстоятельствах. - Ну давай, удиви меня. - Девушка откинулась на неудобную спинку стула, давая пояснице пару секунд отдыха. - Пэнси Паркинсон. Причем попалась она очень странным образом. - Паркинсон? У нее разве была метка? - В том-то и дело, что метки нет, но она появилась неподалеку от нашего поста вместе с каким-то еще пожирателем в маске. Причем это был кто-то опытный. Он отбил атаку на себя от четверых ребят из отряда Роуз одновременно, а Паркинсон будто просто оставил. - Это как-то подозрительно, не находишь? - Джинни нахмурилась. - Именно. Ее как будто специально сдали. Если хочешь узнать подробности и присутствовать на допросе, то ее скоро приведут в гостиную. - Ох не нравится мне все это.

***

Путь к теплицам не был долгим: Тинки провела ее по двум темным, явно мало используемым, коридорам. Когда Гермиона, накинувшая на плечи оставленную Снейпом мантию, оказалась на свежем воздухе, она сделала жадный вдох. Холодный воздух, казалось, обладал самым потрясающим на свете ароматом. Как же ей не хватало этого ощущения свежести, запаха опавшей листвы, ощущения сырости и влаги, наполнявшей воздух. Начало зимы никогда не было ее любимым временем года, однако сейчас Грейнджер готова была поклясться, что ничего прекраснее она не помнила. В теплицах было влажно и тепло. От земли шел характерный запах сырой почвы. Здесь было много растений, часть из которых Гермиона видела чуть ли не впервые в жизни - настолько редкими и дорогими они были. Месяц назад она готова была бы на многое, чтобы оказаться в таком месте, потому что подобные травы для Ордена были бы бесценны. Девушка подошла к правому ряду, где увидела тысячелистник, расположившийся между златоцветкой кустистой и летучками. Она уже протянула руку к необходимому растению, когда сзади раздался голос, заставивший ее вздрогнуть. - Грейнджер, - так ее фамилию произносил только он, - мне ведь придется выкинуть эту мантию. - Не зло, скорее устало и с какой-то грустной усмешкой в голосе. Это не было оскорблением, скорее данью их привычной манере общения в те времена, когда весь мир еще не летел к чертям. Гермионе показалось, что крохотные лепестки гортензии в ее груди зашевелились, будто звук его голоса заставил их дрожать. Ее охватило такое волнение, что она замерла, боясь, что если она развернется, за ее спиной никого не будет. - Малфой, не думаю, что твой гардероб от этого обеднеет. - Она все же развернулась к нему, наконец позволяя себе впиться взглядом в его серые глаза. Что ж, теперь долгожданный глоток свежего воздуха не казался самым удивительным моментом этого дня. Это было на совершенно ином уровне. - Что ж, пожалуй это так. - Он слегка развел руками, будто признавая ее правоту. Такое простое и небрежное действие, выполненное в типичной для него манере, заставило ее дыхание сбиться. Он стоял облокотившись на дверной косяк. Полностью одетый в черное, он стоял и смотрел на нее, не выражая никакого удивления ее присутствию. Ей безумно хотелось подойти ближе, потому что она знала, что сделай она пару шагов, смогла бы ощутить аромат его парфюма, которым когда-то тайком наслаждалась на совместных уроках, сидя за его спиной. - Снейп сказал тебе, что я могу быть здесь? - Она не заметила, как слегка наклонила голову на бок, ожидая ответа и продолжая рассматривать его. Малфой определенно возмужал. Его черты лица стали острее, скулы выступали четче, а ухмылка стала сопровождаться взглядом с легким прищуром, который заставлял ее сердце биться чаще. - Ты вроде была умной, Грейнджер. Раз я до сих пор не наставил на тебя палочку, задавать подобный вопрос бессмысленно. - Он изучал ее. Гермиона видела, как его взгляд блуждает по ее лицу, будто выискивая что-то, о существовании чего знал только он. Малфой будто искал подтверждение каким-то своим мыслям. - Тебе стоит вернуться в кабинет. Скоро в поместье будут гости. - Ты пришел, чтобы сообщить об этом? - Диалог был крайне странным. Гермиона не знала, что было бы уместно сказать, чтобы ситуация перестала казаться сюрреалистичной. Однако едва ли такие фразы вообще существовали. Они были студентами одного потока, которых жизнь раскинула на максимально возможную дистанцию. Он был хозяином поместья, которое стало ее тюрьмой. На его руке был символ, который она ненавидела больше всего на свете. Он убивал тех, кого она любила. И вот они стояли напротив друг друга и впервые за очень долгое время вели что-то наподобие диалога, которые, впрочем, им никогда не удавались. - Хотел убедиться, что ты не свихнулась, и Снейп не подвергает наши жизни опасности, включая тебя в план. - Было понятно, что это ложь. За годы в школе Гермиона успела изучить его достаточно, чтобы понимать, что причина его присутствия - любопытство. - Ты вроде умел врать, Малфой. - Повторила она его фразу, заставляя голос звучать ровно. - Не забудь срезать тысячелистник, - усмехнулся он. - Тинки придет за тобой через три минуты. Он уже развернулся и толкнул дверь теплицы, когда Гермиона все же решилась: - Спасибо, Малфой. - Вышло тихо и как-то неуверенно. - За что? - Он обернулся, не скрывая интерес. - За то что дал уйти тогда, в Косой аллее. - Только вот тебе это не сильно помогло. - Интонация, с которой была произнесена эта фраза была странной: смесь иронии и чего-то еще, подозрительно похожего на легкую нотку сожаления. - И все же, - Гермиона вновь смотрела в его глаза. - Это ведь что-то типа спасения жизни, поэтому: спасибо. - Она хотела сказать, что это все равно ощущается как долг, который невозможно оплатить, но промолчала, повернувшись к тысячелистнику, позволяя Малфою покинуть теплицу. Было в спасении жизни что-то особое. И не важно, чем в итоге все заканчивается. Она спасала жизнь Гарри много раз, как и он ее. Но это не было возвратом долга, скорее они оба становились вечными должниками друг друга. Спасение за спасение не уменьшает бесконечного чувства благодарности. Так и здесь: его действие не помогло ей прожить долго и счастливо, но оно дало ей те дни в Ордене, которые были так ценны, а потому это было значимо. Гермиона не задумываясь выполняла действия чисто механически, срезая стебли и складывая их в маленькую корзинку, которую ей дала Тинки. Когда раздался хлопок и рядом возникла эльфийка, Гермиона вздрогнула, вырванная из странного оцепенения, последовавшего за разговором с Драко. Этот момент был настолько странным, волнующим и пугающим одновременно, что она не могла понять, что чувствует. Следуя за эльфийкой по коридору, девушка не могла выкинуть из головы его взгляд, ухмылку, которая была такой до боли знакомой, не могла не прокручивать их разговор вновь и вновь, поражаясь тому, что вообще смогла казаться спокойной. Драко Малфой определенно выбивал ее из колеи. Только уже подходя к дверям лаборатории она подумала о том, что следует понять, что меняет включение Драко в план Снейпа. Означает ли это, что парень готов сменить сторону? И если да, то может ли она ему в этом помочь? Если ей суждено умереть в этих стенах, то не стоит ли сделать все возможное для помощи Снейпу, планы которого все же были на руку Ордену, а в процессе постараться убедить Драко перейти в Орден. Дать ему координаты безопасного места, а когда все будет готово - отдать ему все собранные данные о планах пожирателя для передачи в Орден. Сразу же после этого она наверняка умрет из-за невыполнения условий Непреложного Обета, но сможет сделать хоть что-то. Впрочем, Гермиона понимала, что эти мысли были скорее несбыточной мечтой. Драко Малфой ни за что не согласился бы играть по чужим правилам. Всегда противоречивый прямо как гортензия, цветы которой убивали ее. Девушка поставила корзину с тысячелистником на стол. - Интересно, а что ты означаешь на языке цветов? - Усмехнувшись, спросила она растение.