disappearing — исчезая.

      Чонгук сидел на краю своей кровати, уставившись в пустоту. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь редким шорохом из соседней комнаты. Он чувствовал, что глубочайшая тоска заполняет его душу, как черная дыра, поглощая все светлые моменты, которые когда-либо были в его жизни. Он отверг Тэхёна, хотя внутри его сердце сжималось от боли, что он больше никогда не увидит его и не прикоснётся. Но другого выбора просто не было. Теперь ему остается научиться жить дальше, снова одному, вырвав своё сердце и выкинув его в мусорный бак.       Больше ничего не осталось.       Теперь, когда Тэхён уехал вместе с родителями, дом Чонгука стал пустым и холодным. Он ненавидел свою мать за всё это, ненавидел себя за то, что он так к ней относится. Даже Тэхён не винил её, а Чонгук продолжал.       Однажды уютный дом стал местом, где он чувствовал себя одиноким и брошенным. Хотя бросил-то он сам себя. И не просто в одиночество, но и в огонь бесконечной боли.       Чонгук снова погрузился в работу, стараясь занять себя чем угодно, чтобы не думать о том, что потерял. Каждое утро начиналось с однообразной рутины. Чонгук вставал, делал кофе и садился за стол, зарываясь в свой ноутбук. Но даже работа не могла заполнить пустоту внутри. Он старался быть дотошным, следя за каждым аспектом своей работы, чтобы отвлечься от мыслей о Тэхёне. Но чем больше он углублялся в проекты, тем сильнее чувствовал, как его сердце сжимается от тоски.       Вечерами, когда солнце садилось и тени заполняли комнату, Чонгук сидел у окна, глядя на улицу. Он наблюдал, как день сменяется ночью, а боли не становится меньше. Шинхо перестал ему сниться с той ночи. Даже он ушёл, оставив его наедине со своей болью.       Однако был тот, кого Чонгук старался не замечать. Всё, что раньше раздражало в Юнги, теперь перестало иметь смысл. Он словно нарочно пытался вызвать гнев Чонгука. Оставляя посуду за собой, не закрывая входную дверь на замок, громко слушая музыку и приводя в свою спальню женщин.       Но Чонгук не замечал ничего. Его просто не осталось ни на что. Возможно, он злился, но не хотел вымещать это на Юнги, потому что видел, что тот именно этого и хочет. Несколько раз Юнги пытался поговорить, но Чонгук каждый раз закрывал дверь перед его носом, или вовсе не открывал.       Стоя голым перед зеркалом в ванной, Чонгук взглянул на себя и подумал: а в чём смысл? В чём смысл ему жить? Ради чего? Ради Хосока? Разве это жизнь?       Все, кто его окружает, страдают от того, кем он является. Точно также и Хосок. Он смог бы оплакать его и жить дальше. А сейчас Хосок каждый день делает это. Каждый день переживает и волнуется, страдает и разрушает себя, почему-то думая, что Чонгук — его ответственность.       Ловит себя на мысли, что нет ни одной весомой причины, чтобы продолжать существование. Хочет потянуться за бритвой. Но стук в дверь его отвлекает.       Хлопает ресницами, опешив от того, что только что собирался сделать. То ли радуясь своей решимости, то ли тому, что уже не страшно, он с ухмылкой направляется к источнику шума, натягивая на себя халат.       В эту секунду в голову прилетает мысль о том, что Тэхён уехал всего пятнадцать дней, восемь часов и двадцать семь минут назад, а ощущается так, будто пятнадцать столетий. Каждая минута даётся с трудом. Он не видел его лицо уже столько дней, а думал, что не сможет даже час прожить без этого. Без его запаха и наивного, почти всегда недовольного чем-то взгляда.       Открывая дверь, видит Юнги с тарелкой, на которой лежит кусок пирога.       — Приходил твой друг Чимин, ты был в душе, он ушёл, спешил. Попросил передать тебе пирог, который я уже съел, но оставил тебе два куска, — он улыбнулся.       Чонгук закатил глаза и хотел закрыть перед ним дверь, но Юнги его остановил.       — Смотри! — он поднял одну руку, — я в перчатках. Я даже не трогал эту тарелку и твой кусок пирога, просто возьми и съешь. Я оставлю на столе, который тоже предварительно протёр несколько раз после утреннего секса на нём с доставщицей пиццы, — он усмехнулся, но, заметив недовольное лицо Чонгука, продолжил. — Шутка. Я шучу. Окей? — он поднял руку в знак того, что сдаётся. — Секс был на столешнице, а не на столе, — продолжил он, увидев расслабившееся лицо Чонгука.       — Идиот! — Чонгук наконец засмеялся.       А Юнги смотрел на него так, будто он выиграл миллион в лотерею. Уже столько дней он пытался услышать хотя бы его голос. Что только не творил ради этого, но Чонгук, казалось, даже если будет умирать, не позовёт Юнги и не произнесёт ни слова.       — Бля, ну неужели, я думал ты дал обет молчания, — он выдохнул.       — Оставь тарелку на столе, я позже поем, — он благодарно кивнул. Юнги не стал давить на него и, довольствуясь тем, что уже имеет, пошёл прочь.       Что-то воодушевляло Чонгука этим вечером. Что-то очень жуткое и страшное, но не для него. Он словно нашёл решение всем своим проблемам, и груз спал с его плеч. Он хотел кричать об этом на весь мир, что он наконец свободен, но пока не мог. Ему нужно всё спланировать, чтобы не навредить никому. Чтобы Хосоку не пришлось жить с тем, как неправильно он решил это сделать, и чтобы Юнги не стал свидетелем жестокой сцены.       Непонятное чувство счастья овладело им. Так давно он не ощущал ничего наподобие этого, что был в восторге от этих эмоций. Он поспешил одеться, чтобы выйти на улицу.       Холодный ветер ударил в лицо, и Чонгук снова почувствовал, как его переполняет лёгкость в душе. Эйфория, из-за которой тело пронзает мурашками, а сердце вздрагивает.       Сел во дворе, застегивая куртку до конца, и достал телефон. Он даже не сохранил её номер, но быстро нашёл среди пропущенных звонков, которые каждый день приходили то от неё, то от Хосока, который в итоге приезжал и пытался в живую поговорить, но Чонгук не мог найти слов и сил для разговора.       Уже три дня нет от него никаких вестей. Может, он наконец сдался?       Нажал на кнопку вызова и ждал с непривычным трепетом внутри.       — Сынок? — взяла через три гудка.       — Здравствуй, — он задрожал то ли от холода, то ли от волнения.       — Здравствуй, мой дорогой! Ты в порядке? Ты мне никогда не звонил. Скажи, что всё хорошо с тобой и с Хосоком.       — Да, у нас всё хорошо. Я знаю, что не звонил, я был зол на тебя.       — Был? Значит ты не зол больше?       — Я… знаешь, я хочу тебя понять, просто расскажи мне всё. Зачем ты так поступила с женой Дэхёна? Женщина, которую я знал, никогда не поступила бы так. Да, ты сдавала нас отцу, была ябедой, но не настолько же ты плохой человек.       — Я никогда вас ему не сдавала, сын! Боже… дай мне просто шанс рассказать тебе всё от начала, впервые ты меня просишь об этом. Я так давно пыталась это сделать. Но понимала, что время не пришло.       — Сейчас самое время. Говори…

*Flashback*

      Гулкий шум дождя пробирается сквозь щели в старых окнах и не даёт девятилетней Сэён доспать свои заслуженные двадцать минут перед тем, как пойти в школу. Она встает уже выучено, без чьей-либо помощи. Умывается, чистит зубы и, надев форму, направляется в комнату больной матери, которая последние три года прикована к кровати. Девочка целует её руку и обещает вернуться вовремя, улыбаясь ей перед выходом. Кладёт себе миску риса на стол и кушает его холодным, запивая водой. Боится разбудить отца, который после вчерашней пьянки уснул прямо с бутылкой в руках. Обычно он долго спит, когда выпьет, но не в этот раз.       Перед тем, как она уже надела куртку и собралась выйти, он просыпается и смотрит в её сторону. Вскакивает, понимая, в каком виде он уснул. Его отчаянные, но добрые глаза вовсе потеряли свой цвет. После того, как его жена слегла из-за аварии, они потратили все деньги на её лечение, хотя до этого тоже жили очень бедно. Он одарил дочь неловкой улыбкой и помахал ей, пожелав удачного дня в школе. Она помахала ему в ответ и вышла из дома, взяв старый сломанный зонт отца.       Дождь оказался сильнее, чем она предполагала. И зонтик с отсутствующей парой спиц недолго прожил, сломавшись на ветру, когда идти оставалось не так долго. Она жила недалеко от школы и предпочитала идти до неё пешком, а не ехать в автобусе, полном осуждений и насмешек. Вдруг рядом с ней остановилась машина и открылась дверь, её одноклассник Дэхён со своим водителем оказались внутри. Он помахал и позвал её сесть внутрь. Однако девочка проигнорировала эту просьбу и пошла дальше. Но мальчик не сдался и, выбежав из машины под недовольный лепет водителя, он подошёл к ней.       — Эй, Сэён, давай мы поедем вместе в школу, садись, — он улыбнулся девочке, которая от неожиданности развернулась к нему лицом.       — Нет, тут осталось всего ничего. Я дойду, спасибо, — строго отрезала не по годам мудрая девочка, которая после болезни матери стала главной в семье, ухаживала за ней, готовила яичницу и другие простые блюда, которые мама подсказывала как делать, а она следовала указаниям. Сама гладила и сама стирала свои вещи. Убиралась дома, заботилась о том, чтобы отец хорошо кушал, и писала ему список продуктов, которые нужны. Совсем недетские заботы легли на её хрупкие плечи. И вдруг в её жизнь врывается тот, кому неприятно то, что она идёт одна под дождём.       — Тогда возьми хотя бы зонт, — он протянул ей зонт красного цвета. — Я купил его для тебя, но дождь всё не шёл и не было повода его отдать.       — Ты купил мне зонт? — она удивилась и вспомнила, что он всегда уделял ей особое внимание, но она за пеленой своих забот не замечала этого.       — Да, я накопил свои карманные и купил его в магазине у школы, — он снова улыбнулся.       — Зачем? Я тебе никто, больше не покупай мне ничего! — она смутилась и убежала в сторону школы, вовсе забыв про дождь.       Однако после уроков, когда она выждала пока все уйдут и подошла к своему шкафчику, на нём лежал тот самый зонтик, купленный Дэхёном.       Сэён была сильной девочкой и выросла очень умной и волевой девушкой. Казалось, ей никто не нужен, она хорошо заботилась о себе и об овдовевшем отце. Но игнорировать заботу парня, который неустанно продолжал на протяжении восьми лет, она не могла. До самого последнего класса Дэхён и Сэён были душа в душу, они не могли расстаться и не представляли жизни друг без друга.       Не смотря на то, что она была из бедной семьи, она была очень ухоженной и красивой девушкой. Даже те, кто издевались над ней в детстве, сейчас уже бегали за ней. Одним из них был Чжиун, который был не безразличен Сэён как друг. Она уважала его родителей, которые были для них хорошими соседями, поддерживая друг друга в сложные времена. Они помогали с похоронами её матери, за что она всегда будет благодарна. Однако Чжиун, сколько себя помнил, был влюблен в Сэён.       Также с ними в классе училась девочка по имени Джиён: из уважаемой семьи, красивая, воспитанная, но слишком сильно любившая того, кто видел в ней только друга, в Дэхёна.       Дэхён был любимчиком всей школы: вежливый, обходительный и щедрый. Он раздражал лишь парней, которые не годились ему даже в подмётки. Подававший большие надежды парень мечтал о скорейшем завершении школы и воссоединении с любовью всей своей жизни. С Сэён. Навсегда. Они планировали переехать в Сеул и поступить в один университет.       В день, когда он впервые признался Сэён в любви и они поцеловались, он подарил ей свою самую любимую куртку, которую носил не снимая, даже с тем фактом, что имел возможность купить таких сотню. Подарил со словами о том, что в день их свадьбы Сэён должна её надеть в знак того, что она помнит этот момент и всегда будет любить его также, как любила в тот день.       Однако девушка носила её всегда с собой. Это указывало всем её ухажерам, что её сердце принадлежит Дэхёну.       Сэён всегда была уверена в своих чувствах к Дэхёну. Их любовь, казалось, была неразрушимой, и каждый день, проведённый вместе, только укреплял их связь. Но в тот момент, когда Джиён решила вмешаться, всё изменилось.       Джиён была умной и отчаянной девушкой. Она знала, что её чувства к Дэхёну безответны, но это не мешало ей мечтать о том, чтобы завоевать его сердце. Она решила, что единственный способ привлечь его внимание — это создать трещину между ним и Сэён.       Однажды, когда Сэён отсутствовала на уроках, Джиён подошла к Дэхёну с наигранной заботой. Она начала рассказывать ему о том, как тяжело Сэён переживает смерть матери, как ей трудно справляться с учёбой и заботой об отце. В её словах звучала искренняя тревога, и Дэхён, не подозревая о её истинных намерениях, стал ещё более внимательным к Сэён.       Тем временем Джиён разработала план. Она начала подстраивать ситуации, в которых Дэхён и Сэён могли бы казаться отдалёнными друг от друга. Она приглашала Дэхёна на групповые занятия, где Сэён не могла присутствовать, и старалась создать видимость, что они с Дэхёном становятся ближе.       Постепенно Сэён начала замечать, что Дэхён стал более холодным и отстранённым. Она не могла понять, что происходит, и её сердце наполнилось тревогой. Однажды, когда она увидела, как Джиён и Дэхён смеются и общаются на перемене, в ней что-то сломалось. Она почувствовала, что их связь начинает ослабевать.       В тот же день, когда Дэхён пришёл к Сэён, чтобы поговорить о своих чувствах, она, полная сомнений, не могла слушать его. Она вспомнила, как Джиён говорила о том, что Дэхён может быть не тем, кем кажется. В её голову закрались сомнения и, не сдержавшись, она бросила ему:       — Может быть, ты просто играешь со мной?       Дэхён был в шоке от её слов. Он пытался объяснить, что она единственная для него, но Сэён, переполненная эмоциями, не могла его услышать. И просто ушла, объяснив, что ей нужно время. Спустя неделю она во время урока вышла в уборную и стала свидетелем того, как Дэхён целует Джиён. Там же она разорвала с ним отношения, назвав предателем. В то время как он клялся, что это был всего лишь утешительный поцелуй. Перед тем как сказать Джиён, что он любит другую. В тот момент, когда она произнесла слова расставания, её сердце разрывалось на части.       После этого Сэён, почувствовав пустоту, начала проводить больше времени с Чжиуном. Он всегда был рядом, поддерживал её и слушал. Чжиун, который давно влюблён в Сэён, увидел шанс и решил не упускать его. Он начал заботиться о ней, проявляя внимание, которого ей так не хватало после разбитого сердца, в этот трудный период. Постепенно между ними завязались отношения и Сэён стала чувствовать себя лучше.       Джиён, наблюдая за тем, как Сэён и Чжиун становятся ближе, поняла, что её план сработал. Она решила, что теперь её очередь завоевать сердце Дэхёна. Она начала проявлять к нему внимание, подчеркивая, как она его ценит и как ей его не хватает. Дэхён, всё ещё переживая разрыв с Сэён, не мог не заметить, как Джиён старается быть рядом, и вскоре его сердце начало поддаваться её обаянию.       Спустя несколько месяцев Джиён и Дэхён начали встречаться. Сначала это было просто дружеское общение, но вскоре перерастало в нечто большее. Дэхён, чувствуя себя одиноким и преданным, нашёл утешение в Джиён, не подозревая, что она была той, кто разрушил его отношения с Сэён.       Тем временем Сэён и Чжиун стали парой. Они поддерживали друг друга и делали всё возможное, чтобы быть счастливыми. Чжиун был добрым и заботливым, и Сэён начала понимать, что он может стать её опорой. Постепенно она начала забывать о Дэхёне, хотя иногда воспоминания о первой любви всё ещё навевали тоску.       Время шло, и вскоре Чжиун сделал Сэён предложение. Сэён, не ожидавшая такого поворота событий, была тронута. Она долго думала о своих чувствах, о том, как её жизнь изменилась с появлением Чжиуна. Он всегда был рядом, поддерживал её в трудные времена и заставлял смеяться, когда ей было грустно. Согласившись на предложение, она почувствовала, что это правильный шаг. Чжиун был тем, кто действительно ценил её, и она могла быть с ним счастливой.       Тем временем Дэхён и Джиён продолжали свои отношения. Джиён старалась сделать всё, чтобы Дэхён чувствовал себя любимым и ценным. Она организовывала романтические свидания и делала сюрпризы, стараясь затмить воспоминания о Сэён. Однако, несмотря на все её усилия, в сердце Дэхёна всё ещё оставалось место для Сэён. Он часто вспоминал их совместные моменты, и его сердце наполнялось ностальгией.       В день, когда Сэён и Чжиун объявили о своей помолвке, Дэхён и Джиён пришли поздравить их. Сэён сияла от счастья, а Чжиун, стоя рядом, смотрел на неё с гордостью. Дэхён, увидев их вместе, почувствовал, как его сердце сжалось от боли. Он не мог понять, как всё так быстро изменилось. В тот момент, когда он смотрел на Сэён, он понял, что всё ещё любит её, и его чувства к Джиён начали казаться ему не такими искренними.       Джиён, заметив, как Дэхён смотрит на Сэён, почувствовала лёгкую зависть, но старалась не показывать своих эмоций. Она знала, что должна удержать его рядом, и начала говорить о том, как они с Дэхёном могут построить своё будущее. Её слова звучали уверенно, но в глубине души она боялась, что Дэхён всё ещё не забыл Сэён.       Вскоре состоялась свадьба Сэён и Чжиуна. Это был великолепный день, наполненный счастьем и радостью. Все друзья и родственники собрались, чтобы отпраздновать этот важный момент в жизни пары. Дэхён и Джиён тоже пришли на свадьбу, но в этот день Дэхён не мог избавиться от чувства утраты. Он смотрел, как Сэён смеётся, и его сердце снова наполнилось тоской.       После свадьбы Сэён и Чжиун уехали в медовый месяц, и это дало Дэхёну возможность задуматься о своих чувствах. Он понимал, что его любовь к Сэён была искренней и глубокой, и он не мог просто забыть её. Джиён, заметив изменения в поведении Дэхёна, начала беспокоиться. Она решила, что должна сделать что-то, чтобы окончательно завоевать его сердце.       Она организовала романтическую поездку для них вдвоём, надеясь, что это поможет Дэхёну забыть о Сэён. Однако, чем больше времени они проводили вместе, тем больше Дэхён понимал, что его чувства к Джиён не были такими сильными, как к Сэён. Он не мог избавиться от мысли, что, возможно, потерял свою единственную любовь.       Вскоре после медового месяца Сэён и Чжиун вернулись, и жизнь вернулась в привычное русло. Сэён наслаждалась своим новым статусом жены, но иногда в её сердце появлялись тени сомнения. Она не могла полностью забыть о Дэхёне и о том времени, когда они были вместе. Чжиун замечал, что его жена иногда грустит, и старался поддержать её, но не мог понять, что именно её беспокоит.       Тем временем Дэхён принял решение. Он не мог больше жить с этой болью в сердце. Он знал, что должен поговорить с Сэён и объяснить ей, что его чувства к ней не исчезли. Он понимал, что это может разрушить её счастье с Чжиуном, но оставаться в тени было для него невыносимо.       Однажды, когда Сэён была одна в парке, Дэхён решился на встречу. Он подошёл к ней, и на мгновение время словно остановилось. Сэён обернулась и увидела его. В её сердце заколебались старые чувства, но она старалась быть сдержанной.       — Сэ-Сэён, — начал Дэхён, его голос дрожал от волнения. — Я знаю, что ты счастлива с Чжиуном, и я не хочу разрушать это счастье. Но мне нужно сказать тебе кое-что. Возможно это будет самое эгоистичное, что я сделаю в своей жизни, но я не хочу сожалеть всю жизнь, что не сделал этого.       Сэён почувствовала, как у неё сжалось сердце. Она была готова к этому разговору, но всё равно не знала, как реагировать. Она молча смотрела на него, ожидая продолжения.       — Я всё ещё люблю тебя, — произнёс он, и его глаза встретились с её. — Я не могу забыть о том, что у нас было. Каждый раз, когда я вижу тебя, моё сердце замирает. Я понимаю, что это может быть неправильно, но я не могу просто игнорировать свои чувства.       Сэён ощутила, как её мир перевернулся. Она знала, что между ними когда-то была настоящая любовь, но теперь у неё была новая жизнь с Чжиуном. Она не могла просто так оставить всё и вернуться к Дэхёну, но в то же время её чувства к нему были живы.       — Дэхён, я… — начала она, но не смогла продолжить. Слова застряли в горле. Она не знала, как объяснить ему, что её жизнь изменилась и что она не может вернуться назад.       — Я не прошу тебя оставить Чжиуна, — сказал Дэхён, понимая, что это непростая ситуация. — Я просто хотел, чтобы ты знала. Я не могу больше скрывать это от тебя.       Сэён почувствовала, как её охватывает смятение. Она не знала, что делать с этой информацией. В её сердце снова возникли воспоминания о том времени, когда они были вместе, о том, как он заботился о ней и как они мечтали о будущем. Но сейчас у неё была другая жизнь, и она не могла просто так всё разрушить.       — Я ценю то, что ты сказал, — наконец произнесла она, подбирая слова. — Но у меня есть Чжиун, и он делает меня счастливой. Я не могу просто оставить его ради воспоминаний о нас. Теперь я люблю его. Для меня больше никого не существует.       Дэхён кивнул, хотя в его глазах читалась боль. Он понимал, что не может заставить её любить его снова, и что, возможно, их время уже прошло. Но он не мог смириться с тем, что потерял её навсегда.       — Я просто хотел, чтобы ты знала, — повторил он. — Я буду ждать, если ты когда-нибудь решишь, что мы можем быть вместе снова.       Сэён почувствовала, как в её сердце возникла щемящая тоска. Она не хотела причинять ему боль, но в то же время не могла игнорировать свои чувства к Чжиуну. Они были вместе, и она должна была быть верна своему выбору.       — Спасибо, что рассказал мне, — сказала она, стараясь сохранить спокойствие. — Но я не могу обещать тебе ничего.       Дэхён кивнул и, не в силах больше оставаться, развернулся и ушёл. Сэён смотрела ему в след, чувствуя, как слёзы наворачиваются на глаза. Она понимала, что это был конец их истории, но в её сердце оставалась пустота.       После этого разговора Сэён стала ещё более настороженной в своих отношениях с Чжиуном. Она старалась быть счастливой, но мысли о Дэхёне не покидали её. Чжиун, заметив изменения в её настроении, начал задавать вопросы, но Сэён лишь отмахивалась, не желая углубляться в тему, которая могла разрушить их счастье.       Время шло, и вскоре Сэён и Чжиун решили организовать небольшую вечеринку в честь своей первой годовщины. Сэён надеялась, что это поможет ей сосредоточиться на своих чувствах к Чжиуну и забыть о Дэхёне. Однако, когда на вечеринку пришли их друзья, среди них был и Дэхён.       Джиён, которая тоже пришла на праздник, решила, что это отличная возможность продемонстрировать свои отношения с Дэхёном. Она держалась рядом с ним, обнимая его за плечи и смеясь над его шутками, стараясь показать всем, что они счастливы вместе. Но Дэхён, хотя и улыбался, не мог скрыть своей внутренней борьбы. Он постоянно поглядывал на Сэён, которая, казалось, светилась от счастья.       После этого следующие шестнадцать лет они больше не встречались.       Сэён и Чжиун стали родителями двух замечательных сыновей: Хосока и Чонгука. С появлением детей жизнь семьи наполнилась радостью, но в сердце Сэён всё ещё оставалась пустота, которую она пыталась заполнять любовью к детям.       После окончания университета Чжиун получил предложение от своего отца работать в армии. Это решение стало для него как благословением, так и проклятием. Став военным, он столкнулся с ужасами войны, с насилием и смертью. Эти события изменили его, сделав жестоким и замкнутым. Каждый раз, когда он возвращался домой, он приносил с собой тёмную ауру, которая угнетала атмосферу в доме. Сэён чувствовала, как их семья постепенно распадается, и её сердце наполнялось страхом.       Чжиун стал строгим с детьми, как и его собственный отец. Он часто наказывал Хосока и Чонгука за малейшие провинности, и его гнев мог разразиться в любой момент. Сэён пыталась остановить его, но Чжиун лишь отмахивался, говоря, что он должен воспитывать сыновей в строгости. Он не понимал, что его жестокость была лишь отражением его внутренней боли и недовольства жизнью.       Семья часто переезжала с места на место, и это стало нормой для них. Чжиун объяснял, что это необходимо из-за его работы, чтобы избежать слежки за ними, но на самом деле он просто пытался скрыть своих внутренних демонов. Каждый раз, когда они начинали обживаться на новом месте, Чжиун внезапно решал, что пора двигаться дальше. Сэён понимала, что это не только для их безопасности, но и для того, чтобы скрыть своё недовольство и страхи. Он пытался бежать от самого себя.       Однажды, когда Сэён решила навести порядок на чердаке, она наткнулась на старую коробку. Внутри она нашла куртку, которую ей подарил Дэхён много лет назад. Воспоминания нахлынули на неё с такой силой, что она не смогла сдержать слёз. Она вспомнила тот момент, когда Дэхён впервые признался ей в любви, его взгляд, полный надежды и мечты о будущем, которое они могли бы построить вместе. Она зарыдала, чувствуя, как её сердце разрывается от ностальгии и сожаления.       Когда Чжиун вошёл в комнату и увидел её, он почувствовал, как что-то внутри него сломалось. Он подошёл к ней, и его гнев вспыхнул, когда он увидел куртку. Он не мог понять, почему эта вещь, связанная с её прошлым, так сильно трогает её.       — Почему ты плачешь? — спросил он, его голос был полон напряжения. — Это всего лишь куртка!       Сэён, не в силах сдержаться, ответила:       — Да, но это также напоминание о том, кем я была, о том, что я чувствовала.       — К нему?       — Нет! Вообще к жизни! Почему ты всегда всё сводишь к нему?       — Шутишь? Это же его куртка! Ты ещё спрашиваешь?       Чжиун, охваченный гневом и ревностью, схватил куртку, и, не раздумывая, повесил её на видное место в коридоре.       — Пусть она всегда будет здесь, чтобы напоминать тебе, кого ты предала, — произнёс он с горечью. — Ты использовала меня, и теперь живёшь со мной, как будто ничего не было.       Сэён почувствовала, как её сердце сжалось от боли. Чжиун, теряя себя в гневе, не понимал, что его действия только усугубляют ситуацию. Куртка теперь стала символом их разрушенных отношений, напоминанием, что между ними когда-то было, и о том, как она не могла избавиться от своих чувств к Дэхёну.       Каждый раз, когда Хосок и Чонгук проходили мимо, Чжиун строго смотрел на них, запрещая трогать куртку. Он не хотел, чтобы они знали, что их мать не была верна ему в чувствах. Но эта вещь должна служить постоянным напоминанием о её предательстве. Сэён чувствовала, как атмосфера в доме становилась всё более напряжённой. Каждый взгляд Чжиуна на куртку был полон гнева и недовольства, а его строгость по отношению к детям только усиливала её страх. Всё, что он делал, причиняло ему боли больше, чем всем другим.       Она понимала, что Чжиун, несмотря на свою любовь к детям, был одержим идеей контролировать всё вокруг. Он не хотел, чтобы его сыновья становились слабыми, и поэтому наказывал их за малейшие ошибки. Это создавало атмосферу страха в доме, и Сэён осознавала, что, возможно, её собственное безразличие к Чжиуну, его внутренние демоны и их прошлое с Дэхёном стали причиной этого.       Однако если Хосок и усвоил правила, Чонгук словно был копией отца, он делал всё, что приносило ему боль впоследствии.       Однажды, после особенно строгого наказания Хосока за то, что тот случайно разбил машину, Сэён не выдержала. Она встала между Чжиуном и сыном, её голос дрожал от эмоций:       — Чжиун, хватит! Ты не можешь так обращаться с ними! Они всего лишь дети!       Чжиун, разъярённый, посмотрел на неё, и в его глазах вспыхнула ярость:       — Ты не понимаешь! Я воспитываю их, как должен! Если ты не хочешь, чтобы они стали слабыми, то я должен быть строгим!       — Но они не должны бояться своего отца! — закричала Сэён, её сердце колотилось от страха и отчаяния. — Они должны знать, что могут прийти к тебе за поддержкой, а не за наказанием!       После этого разговора в доме воцарилась тишина. Сэён не могла больше оставаться в этой атмосфере, где её муж стал похож на своего отца, а её собственные чувства к Дэхёну не давали ей покоя. Она решила, что должна что-то сделать, чтобы изменить ситуацию, чтобы спасти своих детей от той жестокости, которую они вынуждены переносить.       Тем временем Чжиун, увидев её решимость, почувствовал, как его гнев постепенно угасает. Он начал осознавать, что его действия могут разрушить их семью, и что он, возможно, повторяет ошибки своего отца. Но гордость не позволяла ему признать это вслух.       Сэён, чувствуя, что ситуация выходит из-под контроля, решила обратиться за помощью. Она стала искать психолога, чтобы поговорить о своих чувствах и о том, как помочь своим детям. Она понимала, что должна быть сильной для них, что они не должны вырасти в страхе и ненависти.       Им не разрешалось ничего, что можно было другим детям. Они были умны не по годам, на ночь отец читал им личные дела убийц и преступников-психопатов вместо сказки. Они усвоили урок, что мир — жестокое место.       Однажды, вернувшись домой после сеанса, она увидела, что Чжиун снова смотрит на куртку Дэхёна. Его лицо было искажено гневом, но в глазах она заметила что-то ещё — уязвимость и боль.       — Почему ты не можешь просто убрать её? — произнесла она дрожащим от подавленных эмоций голосом. — Почему ты продолжаешь держать эту вещь, которая непонятно почему делает из тебя монстра?       Сэён подошла к нему, её сердце наполнялось состраданием.       — Каждый раз когда я решу, что счастлив, то смотрю на неё, чтобы знать, что всё это фальшь. И что я всегда был утешительным призом.       Она сделала шаг вперёд и нежно коснулась его руки.       — Но я здесь. С тобой. Я выбрала тебя и наших детей. Давай попробуем справиться с этим вместе. Я люблю тебя!       Чжиун посмотрел на неё, и в его глазах мелькнуло сомнение. Он не мог избавиться от чувства, что она всё ещё любит Дэхёна, но в то же время он чувствовал, что её слова искренние.       В тот момент он осознал, что их отношения требуют работы, и что его жестокость только усугубляет ситуацию. Он должен был научиться быть лучшим отцом и мужем, а не повторять ошибки своего прошлого.       — Я не хочу быть таким, — произнёс он тихо. — Я не хочу, чтобы наши дети боялись меня.       Сэён почувствовала, как между ними возникла новая связь. Они оба понимали, что им нужно работать над собой и над их отношениями.       — Давай вместе сделаем это, — сказала она, обнимая его. — Мы сможем справиться!       Время шло, и несмотря на все усилия Сэён наладить отношения с Чжиуном, напряжение между ними только нарастало. Он не собирался убирать куртку. Он всё чаще погружался в свою работу и внутренних демонов, а Сэён чувствовала, что её любовь к нему угасает. Она понимала, что их семья не может продолжать существовать в такой атмосфере страха и недовольства. Но последней каплей стал момент, когда Чонгук, притворяясь отцом, зажёг сигарету и прожёг крутку, за что отец его сильно наказал. Словно он завидовал тому, что сделал Чонгук, тому, чего сам не осмелился сделать. Не смог выкинуть эту проклятую куртку и, забыв о прошлом, жить дальше.       В день рождения Чонгука, когда вся семья собралась за столом, чтобы отпраздновать этот особенный момент, атмосфера была напряжённой. Хосок и Чонгук радовались, но Сэён и Чжиун обменивались холодными взглядами, словно между ними возникла невидимая стена. Чонгук, заметив, что на руках родителей нет обручальных колец, с недоумением спросил:       — Мам, пап, а где ваши кольца?       Сэён почувствовала, как у неё сжалось сердце. Она знала, что этот вопрос не обойдётся без последствий. Чжиун, не выдержав, произнёс:       — Мы с мамой решили, что лучше нам будет по отдельности.       Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Дети замерли, не понимая, что происходит. Сэён, глядя на Чонгука и Хосока, почувствовала, как слёзы наворачиваются на глаза.       После этого дня жизнь семьи изменилась навсегда. Сэён и Чжиун разошлись, и каждый из них начал новую главу. Сэён старалась создать для детей стабильную и любящую атмосферу, но ей было тяжело. Чжиун, продолжая свою военную карьеру, часто уезжал, что только усугубляло ситуацию.       Куртка Дэхёна, повешенная на стене, оставалась символом их прошлого и напоминанием того, что произошло. Чжиун, несмотря на свою жестокость, не мог избавиться от чувства предательства, и это только добавляло ему боли. Он не разрешал убирать куртку в обмен на то, что дом останется Сэён. Надеясь, что она будет напоминать Сэён о том, что они потеряли, и о том, что она предала его, выбрав другого.       Каждый раз, когда он приезжал навестить детей и смотрел на эту куртку, его сердце наполнялось горечью и сожалением. Сэён, в свою очередь, понимала, что им обоим нужно время, чтобы исцелиться и понять, что произошло. Но в глубине души она знала, что их связь не была окончательно потеряна, и, возможно, однажды они смогут найти способ понять друг друга. Ради детей.       После развода с Чжиуном, Сэён чувствовала себя потерянной. Она осталась одна с двумя маленькими сыновьями, Хосоком и Чонгуком. Но вместо того, чтобы опустить руки, она решила, что должна стать сильнее ради них. Каждый день она вставала рано, чтобы подготовить детей к школе, а затем отправлялась на учёбу в медицинский университет. Сэён всегда мечтала о карьере в медицине, и теперь у неё была возможность осуществить свои мечты.       С годами её упорство и трудолюбие начали приносить плоды. Сэён закончила университет с отличием и поступила в ординатуру по неврологии. Она работала не покладая рук, училась у лучших специалистов и вскоре зарекомендовала себя как талантливый хирург. Её страсть к медицине была безграничной, и она понимала, что её работа может изменить жизни людей к лучшему.       Порой она думала о том, что выйдя замуж в двадцать лет, возможно, она ошиблась, но смотря на своих детей, она осознавала, что это было лучшим решением.       Спустя время Сэён открыла собственную клинику, где предоставляла услуги по лечению неврологических заболеваний. Она была не только хорошим врачом, но и заботливой матерью. Однако она так не считала, потому что её младший сын страдал от сильнейших панических атак, и обсессивно-компульсивного расстройства. Каждый вечер, возвращаясь домой, она сменяла Хосока, который следил, чтобы брат ничего не сделал с собой. Не заметно, ненавязчиво, но слежка шла. Она старалась проводить время с сыновьями, помогая им с домашними заданиями и всем остальным.       Чжиун старался наладить отношения с бывшей женой. Ей было тяжело это принять, но Хосок и Чонгук были её опорой, и она делала всё, чтобы они чувствовали себя счастливыми и защищёнными. Она не переставала бороться за Чонгука, и когда лечение наконец стало на прямую, стабильную дорогу, случилось то, что разрушило и в то же время поменяло жизнь Сэён.       ...       В то время как Сэён и Чжиун пытались наладить свои отношения, чтобы быть хорошими родителями, Джиён растила сына Тэхёна вместе с любимым мужем в столице Канады. Продолжая бороться со своими демонами. Она была успешным психологом и управляла собственным центром психического здоровья, но её личная жизнь была далека от идеала.       Хотя она и была рядом с Дэхёном, она знала, что он всё ещё любит Сэён. Этот факт терзал её изнутри. Джиён старалась создать видимость счастья, но на самом деле чувствовала себя одинокой и подавленной.       Каждый день она работала с пациентами, помогая им справляться с их проблемами, но в то же время сама испытывала глубокую депрессию. Она боялась, что если Дэхён узнает о её поступках в прошлом, он уйдёт от неё, и это было её самым большим страхом. Она скрывала свою боль за улыбкой, но внутри неё бушевала буря.       Ситуацию усугубляло то, что Дэхён был лучшим мужем, о котором только можно было мечтать. Он делал всё ради них. Он посвятил себя мечте жены, отодвинув свой семейный бизнес на второй план. Он был матерью и отцом для Тэхёна. Она никогда не ощущала трудности материнства. Дэхён же, напротив, успокаивал её, когда она винила себя в том, что мало времени уделяет сыну. Он подбадривал, говоря о том, что тот факт, что она родила его, уже делает её лучшей мамой на свете. Она сделала ему самый большой подарок в его жизни, и он будет всегда благодарен.       Она искренне любила своего мужа за то, что он так уважительно обращался с ней, ценил каждое её слово и мечты. Со временем она сильнее ощущала вину, потому что отобрала у него возможность быть с любимой. Потому что он тот, кто меньше всех заслуживал этого предательства.       В тот день, когда Джиён узнала, что Дэхён уехал в Корею по делам, она почувствовала, как её сердце было не спокойным.       Она знала, что есть вероятность их встречи с Сэён, и это вызывало в ней невыносимую тревогу. Однако узнав новость о том, что её муж чуть ли не на смерть разбился в самолете, она чуть не рухнула на колени. Пытаясь не показать свои эмоции сыну, вышла из дома и позвонила в клинику, в которой находился Дэхён. Услышав от оператора, что её приветствует клиника Госпожи Сэён, сердце пропустило очередной болезненный удар.              …       Этот день выдался тяжелым для Сэён. В отделение хирургии в её клинике поступило много пациентов, так как в государственных больницах не хватало места из-за столкновения двух самолетов во время посадки.       Все пассажиры выжили, однако было много критических ситуаций. Одним из них был Дэхён.       Первая встреча спустя шестнадцать лет. И на хирургическом столе. Пока она боролась за его жизнь, он смотрел на нее с улыбкой, счастливый, словно это было то, как он хотел встретить смерть.       Ему не делали общую анестезию, ибо была вероятность того, что он может не очнуться от неё. Всё время Сэён продолжала разговаривать с ним и зашивать его рану на животе, выскабливая осколки стёкол. Она убеждала его не отключаться, когда он уже был на грани. В итоге операция завершилась успешно. А она вышла из операционной с фальшивой улыбкой, чтобы коллеги ни о чём не догадались. Добежав лёгким шагом до своего кабинета, закрылась в нём и дала себе десять минут на отчаянный громкий плач.       …       После того, как Джиён узнала обо всём, что случилось. Узнала, что Сэён спасла жизнь её любимого человека — она была готова. Готова отпустить его. Главное, чтобы он был жив и счастлив. Наконец она осознала все свои ошибки.       Вечером следующего дня с решимостью в сердце она направилась к часовой башне. Она знала, что это её последний шанс найти покой. Слёзы текли по щекам, когда она смотрела вниз, и в тот момент, когда сделала шаг, она почувствовала, как наконец-то освобождается от всех своих терзаний.       Так закончилась её история — история о любви, потере и безысходности. Джиён оставила этот мир, надеясь, что её решение принесет хоть какое-то облегчение и для неё, и для тех, кто остался. И что Дэхён простит её. О чём она и просила в своём последнем предсмертном письме, рассказав обо всех своих проделках. Она объяснила, что дело не в нём, что никто в её смерти не виноват. Просто она ощущает, что только так сможет очистить свою совесть.       Дэхён был вынужден жить ради сына, который даже после того, как узнал правду, винил во всём отца, и ради той, кто всё это время, оказывается, страдала из-за того, что любила его.       Вся её жизнь была испорчена из-за него. Всё было неправильно. Но пришло время исправить это. Он долго шёл к этому. Они ещё несколько лет переписывались, созванивались и иногда встречались с Сэён после всего, что произошло, пытаясь поддержать друг друга. Он предлагал ей сойтись, но она не могла даже думать об этом из-за того, что потеряла Чонгука, так как Чжиун, узнав о смерти Джиён, ворвался в её дом, обвиняя во всём, и забрал его в Китай на учёбу.       Чонгук не звонил и не желал с ней встречаться. Даже когда Чжиун всё осознал, он словно нарочно не спешил помочь Сэён встретиться с сыном. Он убеждал её, что у него будет великое будущее, и что он живёт счастливо.       В каком-то смысле так и было. Он отрывался в свои студенческие годы, совершенно не контролируемый отцом и матерью. Проскальзывая мимо охраны, которая, казалось, была строже, чем в белом доме.       Сэён, наконец осознав, что она уже давно не молодая, хотя и выглядела очень свежо и молодо, и что время просто проходит в страданиях, сделала впервые что-то ради себя. Дала себе шанс на новую жизнь.       Надев белое платье на бретельках и впервые за долгое время сделав укладку, она накрасилась и с дрожью в сердце стянула с крючка ту самую куртку, натянув её на себя, всё еще спустя столько лет ощущая запах одеколона Дэхёна, который впился в кожу. Она пошла на свидание со своей первой и последней любовью.       Дэхён чуть не потерял сознание, увидев её, и понял, что это то самое время, когда он должен встать на колено. Кольцо, которое ждало своего момента столько лет, наконец сияло на пальце счастливой и заплаканной Сэён. Они подали заявление в загс в тот же вечер.

*End Flashback*

      — По началу я винила себя за то, что позволила себе быть счастливой. Но он убедил меня, что я тоже заслуживаю хотя бы раз быть счастливой, — её голос дрожал, она боялась реакции Чонгука. Вдруг его заденут слова о том, что она не была никогда счастлива до свадьбы с Дэхёном? Хотя, на самом деле, это не означало, что она не любила своих детей и не была рада, когда они родились.       — Ты… первый человек в этом мире, который заслуживает счастья… мама… — прошептал Чонгук.       Её сердце сжалось и она зарыдала прямо в трубку. Столько лет уже прошло с тех пор, как Чонгук в последний раз говорил это заветное слово «мама». Теперь она по настоящему счастлива. Наконец-то всё на своих местах, наконец-то её сын теперь с ней, хоть телом и далеко, но не душой.       — Сын! Ты и Хосок самое важное, что есть в моей жизни! Я люблю вас так сильно, что моё сердце обливается кровью, когда вы просто грустите. Я молюсь за вас каждый день. Прошу тебя, никогда больше не отдаляйся от меня.       — Я всегда был плохим сыном. Прости… другим быть я не умею.       — Ты был самым лучшим для меня. И так будет всегда. Вне зависимости от того, что ты думаешь и делаешь.       — А… как же Тэхён? Как он узнал о том, что его мать умерла?       Впервые за столько дней назвав его имя вслух, появилось странное ощущение боли в груди.       — Я не знаю, сын, мы с Дэхёном никогда не обсуждали Джиён. Он очень уважительно относится к ней, и я тоже. Я знаю лишь о том, что она написала, чтобы никто не винил себя после её смерти, и что у неё была затяжная депрессия. Тэхён делает всё, чтобы её клиника работала дальше, а мы с Дэхёном в тайне от Тэхёна часто проводим там благотворительные мероприятия от её имени.       — Дэхён хороший человек. Мне жаль, что я вёл себя с ним как придурок.       — Он очень любит вас с Хосоком, и хотел, чтобы Тэхён стал вам братом, чтобы вы всегда были опорой друг другу. Боится, что умрёт, а у Тэхёна никого не будет. Но я не собираюсь его никогда бросать, теперь он и мой сын тоже.       — Да, мам, никогда не бросай его, он хороший человек и заслужил такую маму, как ты.       — Дорогой, с тобой всё хорошо? Почему мне кажется, словно ты что-то скрываешь? Почему ты так спокоен?       — Я нашёл хорошего врача, всё налаживается. Ваш приезд хорошо повлиял на меня. Поэтому будь уверена, что это было правильное решение, даже если я вёл себя как ублюдок. Я благодарен за эти дни, что снова смог почувствовать себя тем, у кого есть семья. Кто просыпается с утра от запаха маминой еды.       — Я тоже наделала много ошибок, шла на поводу эмоций, давала снова и снова шанс твоему отцу, не оберегала вас от его гнева. Чонгук, я не знала как правильно. Я думала, что каким-бы он ни был, он ваш отец, и если бы я лишила вас его, возможно, вы стали бы меня винить. Я должна была развестись давно, но, знаешь, когда тебя сначала обижают, а потом дают пряник, ты каждый раз думаешь, что это было в последний раз и теперь он точно поменяется. Но я ошибалась… и не раз… поэтому я всегда буду виновата перед вами.       — Нет. Ты первый раз, мама, ты тоже живешь первый раз эту жизнь. Неужели ты, зная, как всё сложится, поступила бы снова также? Нет! Поэтому не вини себя. Я ощущаю умиротворение от того, что ты наконец-то с правильным человеком.       Они ещё долго разговаривали, вспоминая детство и объясняясь во всём друг другу. Чонгук не думал, что разговор с мамой даст ему такое облегчение. Словно груз свалился с плеч. Он каждому посоветовал бы простить своих родителей, чтобы они им не сделали, ради себя. Не ради них. А просто ради себя. Сказать им: окей, я отпускаю это. Я не хочу держаться за обиду на тебя и страдать из-за этого всю жизнь. Я прощаю тебя ради самого себя.       Он зашёл обратно в дом с теплом, переполняющим изнутри. В зале на диване лежал Юнги с попкорном на руках, уснувший перед телевизором. Его почти никогда не бывало дома в это время, но последние дни он проводит тут. И Чонгук не мог притворяться, что его не трогала эта глупая забота Юнги.       — Думаешь я не замечаю, что ты уже моим персональным охранником стал? — он убрал ведро с покорном с его живота и, взяв одеяло с соседнего кресла, накрыл им мирно спящего соседа. Долго смотрел на него, пока не понял, что никому не дал бы этого придурка в обиду. Сам, да, он бы закопал его на заднем дворе не моргнув глазом. Но другим не позволил бы даже коснуться.       Те же чувства, что он ощущал к Хосоку. Словно жизнь вдруг подарила ему ещё одного брата.       — Но почему именно такого идиота? — он взглянул на потолок, закатывая глаза, заметив то, что происходит на экране телевизора. — Ты серьёзно? Решил посмотреть гейское порно посреди зала? Когда ты даже не один дома? — кажется, он разговаривал с самим собой в поисках пульта, чтобы выключить этот срам.       Двое корейцев занимались медленным сексом, пока парень в углу экрана объяснял, как это надо делать.       Чонгук сгорал со стыда, но, найдя пульт, почему-то остановился, смотря в экран.       «— Он должен быть подготовленным, прежде чем вы начнёте. Ему надо почистить себя изнутри. Лучшим способом будет небольшая клизма, но в принципе, это не обязательно. Главное, чтобы вы оба были возбуждены и, самое главное, в презервативах. Не забудьте про вкусную смазку, это придаст особое настроение процессу. Как настроить партнера, у которого не было опыта, мы рассказали в прошлой серии, так что приступим к…»       — Твою же мать! Почему я это смотрю? — он испугался того, что его это заинтересовало, и умчался в свою комнату, выключив телевизор.       Сел за компьютер, стараясь забыть всё, что видел. Начал работу, но не смог продолжить. Взбесился и, скинув с себя одежду, пошёл в душ. В третий раз за сегодня.       Зашёл под воду, ощущая бабочек в животе. Впервые за последнее время представил Тэхёна голым. Представил его лицо, как он блаженно облизывает свои губы, цепляя их зубами. Как изгибается от удовольствия, а руки Чонгука блуждают по всему его телу, понимая, что они созданы, чтобы трогать Тэхёна. Понимая, что им самое место на голом бедре Тэхёна, а его язык предназначен для скольжения по каждому миллиметру его сладкой кожи.       Закрывает глаза и отдается этому чувству. Шепчет его имя снова и снова, улыбаясь образу, который представляет перед собой, тому, насколько же Тэхён прекрасен. На секунду дает волю мыслям и выговаривает одну из них вслух, кончая:       — Я не умру, пока не трахну тебя, Ким Тэхён.