disappearing — исчезая.

      С каждым днём Чонгук осознавал, что его жизнь превращается в бесконечный цикл рутины и тоски. Он всё больше погружался в работу, но даже это не помогало. Проекты становились все более однообразными, и его мысли постоянно возвращались к Тэхёну.       Он пытался сосредоточиться, но каждый раз, когда он начинал писать, его рука замедлялась, а мысли уводили его обратно к тому моменту, когда он отверг Тэхёна. Он не мог избавиться от чувства вины, которое давило на него, как камень на душе. Но также он осознавал, что это было самое здравое решение. Он болен, а у Тэхёна карьера на пике. Самым эгоистичным решением было бы ворваться в его жизнь, обременяя собой.       Однако, подавить желание хотя бы ещё раз почувствовать вкус Тэхёновых губ, было ему неподвластно. Эта кнопка контроля была единственной сломанной внутри Чонгука.       Впрочем, не смотря на это, он не стал бы причинять боль Тэхёну лишь из-за своих желаний.       Он быстро оделся и вышел на улицу. Шагал по пустынным улицам, чувствуя, как свежий воздух наполняет его лёгкие.       Он не знал, куда идёт, но это не имело значения. Главное, это было движение, это было освобождение от внутреннего давления, которое сжимало его сердце. Он чувствовал, как его мысли начинают рассеиваться, и на какое-то время ему удавалось забыть о Тэхёне и о своем горьком сожалении.       Прогуливаясь, он заметил, как вечернее солнце окрашивает небо в тёплые оттенки оранжевого и розового. Почему-то это напомнило ему родинки Тэхёна, его нежную кожу, и это заставило Чонгука остановиться. Он закрыл глаза и попытался вспомнить, каково это — быть счастливым. Но вместо этого его охватила волна грусти.       Получается, он будет принадлежать кому-то другому, а кто-то будет принадлежать ему? А я останусь пятном, которое очернило небольшой промежуток его жизни? А этот кто-то сможет взять его за руку и произнести слово «мой»?       В этот момент рядом прошёл Юнги, который не заметил, что Чонгук остановился. Он тоже давно вышел на пробежку и, увидев, как Чонгук стоит на месте, остановился.       — Эй, всё в порядке? — спросил Юнги, подойдя ближе. Чонгук быстро вытер слёзы, пытаясь вернуть своё обычное выражение лица.       — Да, нормально, — ответил он, но голос дрожал. Юнги, казалось, не верил, но не настаивал. Вместо этого он просто посмотрел на Чонгука с сочувствием.       — Если тебе нужно поговорить… — сказал он, и в его голосе была искренность, которую Чонгук не мог игнорировать.       — Мне нужно и очень срочно, — он состроил серьёзную гримасу и, кивнув, предложил побежать дальше вместе.       — Ответь мне на славу, какого чёрта ты смотришь гейское порно и не где попало, а на самом большом телеке посреди дома!       Юнги на секунду остановился, заливаясь краской.       — Я-я? Не смотрел я!       — В смысле? В поисковик прям было вбито.       — Твою же мать! — он рассмеялся и, уперевшись руками о колени, пытался восстановить дыхание.       — Я могу объяснить! Сразу вычеркивай, что я гей! Это даже не обсуждается! — он пытался, размахивая руками, убрать туман сомнения, который явно поселился в голове Чонгука.       — Так я даже не думал об этом, отлично слышу твоих гостей почти каждую ночь, пока были только женские голоса. Поэтому вопрос всё ещё актуален, — Чонгук начал разминаться, стараясь не думать о том, что делал в душе ночью.       — Ага, зафиксировали. Значит, есть один парень, чья попа меня безумно возбуждает, — он буквально заныл.       — Твою-ю-ю же… — Чонгук иронично ударил себя по лицу, удивляясь тому, насколько бездонна странность Юнги.       — Ну не могу с этим влечением совладать, стараюсь не смотреть, но она в глаза прям упирается. Это не в моей власти! Не могу и всё! Вот и решил вчера посмотреть, если бы я и мог это сделать, то должен знать, как оно делается.       — Клянусь, ни на секунду не удивлён. Я уже перестал удивляться тому, что ты выкидываешь. Даже если ты завтра скажешь, что решил заменить свой нормальный глаз на хрустальный просто по приколу, я даже не шелохнусь от удивления, — он начал идти в сторону дома.       — А хрустальный глаз — это прикольно что-ли? — Юнги догнал его, крутя руками и пытаясь их размять. — Где это делают?       — Ах! — Он закатил глаза и не смог сдержать свой смех, сгибаясь в двое.       — Лол, что? Мне интересно!       — Я клянусь, ты неисправим.       — С попой мы так и не разобрались! — он загрустил.       — Ты моего совета хочешь? — Он открыл ворота, удерживая их для Юнги.       — Конечно! У тебя есть опыт в этом.       — Какой опыт? Идиот, — Чонгук замахнулся ногой, чтобы дать ему поджопник, но тот быстро забежал, увернувшись.       — Ну, я имею ввиду, ты умеешь соблазнять всех подряд.       — А ты хочешь его соблазнить или за попу потрогать?       — Это же одно и то же, но на самом деле, я ничего из этого не хочу, просто трахнуть бы его разок, а так он очень заносчивый и характер у него дерьмовый. Была бы эта попа кого-то другого, я был бы счастлив.       — Ты когда-нибудь делал снимок мозга? Уверен, что он у тебя вообще в рабочем состоянии?       — Издевайся, для меня это серьёзная проблема. Ты когда-нибудь зацикливался на чём-то таком? Меня так раздражает, как мы, мужчины, устроены. Если эта мысль поселилась на кончике хуя, фиг от неё избавишься!       — Я читал про это. Говорят, именно поэтому большая часть насильников в мире — мужчины. Для этого нам и дан ясный разум, чтобы держать свои животные желания в узде. Другие люди — не предметы для нашего удовлетворения.       — Конечно, я понимаю это, и не собирался даже думать о том, чтобы взять его насильно. Я говорил о самом факте того, что зацикленность бывает очень сильной, затуманивает разум.       У Чонгука прошлись мурашки по телу от того, насколько в точку попал Юнги. Все другие мысли отходят на второй план, можешь хоть сто партнеров сменить, но если это не именно тот, кто трогает тебя где-то там, на какой-то космической стороне твоих желаний, всё бесполезно.       — Не могу поверить, что наш первый нормальный диалог произошёл на тему жопы, — Юнги виновато почесал свою макушку.       Чонгук усмехнулся и кивнул.       — Сказать честно, я понимаю о чём ты, — спустя минуту произнёс Чонгук, чем удивил Юнги. Обычно Чонгук, которого он знает, не ведёт себя с ним так расслаблено.       — Серьёзно? — Юнги сел на диван во дворе дома, а Чонгук сел напротив.       — Ага, у меня навязчивые мысли по поводу… сам знаешь кого. Даже когда я был с Лорой, это не помогало. А когда я его встретил вживую, это вообще погибель.       Чонгук осознавал, что делится с этим человеком самыми сокровенными мыслями. И что, возможно, ему не стоит этого делать, но какая разница? Если он уже решил то, что решил. Теперь ему можно всё. В конце концов, ему недолго осталось. И это придавало небывалой смелости вперемешку с пофигизмом.       — Ого! Неожиданно, что ты решил поделиться этим со мной, хотя я уже давно знал, что ты кончаешь при одном его упоминании, хоть и отрицал это.       — Это так заметно?       — По тебе не так заметно, но по нему… он буквально течёт, — Юнги усмехнулся.       — О чём ты?       — В ту ночь, когда ты выпил и тебя выворачивало, он же не отходил ни на секунду.       — Чего?! — его глаза чуть не выпали из орбит.       — Ты не знал? Он же до утра сторожил тебя, держал ведро для тебя, мыл его после каждой рвоты. Я заглядывал проведать несколько раз. Он всё время крутился туда-сюда, салфеткой твой рот вытирал, — его лицо скривилось.       — Охренеть! Это худшее, что я мог сделать, — он закрыл своё лицо руками, представляя, как его выворачивало рядом с Ким Тэхёном, а он, не брезгуя, помогал. Даже Хосок убежал бы с рвотным рефлексом. Никто не сделал бы для него то, что сделал Тэхён. Теперь ему действительно стыдно за своё поведение. Ещё и обвинял его в домогательствах. — Это просто ужасно! Не могу поверить, что я такой идиот.       — Ой успокойся, было и прошло, мы же не про это.       — Мне срочно нужно выпить сегодня, — он встал, заходя в дом.       — Чур я точно не буду твою рвоту убирать, даже не думай! Давай лучше закажем коктейли и суши? Посмотрим фильм какой-нибудь?       — Я буду работать, но суши поем.       Юнги ощутил теплоту от того, что Чонгук так спокойно отреагировал на его просьбу. Словно он когда-то смотрел с ним фильм. Словно он постарался бы посмотреть, если бы не работа. Будто всё налаживается и будет только лучше. Словно они ещё не раз будут делать пробежку вдвоём. И посмотрят не один фильм.       — Нахрен тебе эта работа сдалась? У тебя же уже дофига денег. Открой что-то своё! Ты бы с такими возможностями давно сделал бы своё приложение или сайт.       — Зачем мне этот головняк? Я и так работаю свободно, словно это моя компания.       — Ага, круглосуточно рабствуешь там.       — Заткнись и закажи суши, я в душ.       — Боже. Твой душ уже достал, поэтому счёт за воду миллион долларов каждый месяц!       — Вот и ответ на твой вопрос, для этого я и работаю.       Чонгук хотел бы не принимать душ так часто, не чувствовать себя грязным каждый день, не ощущать то, что кровь Шинхо всё еще не смылась с его рук.       Он опять не смог сосредоточиться на работе, представляя, как убого выглядел перед Тэхёном, когда его рвало и, возможно, он вонял и выглядел мерзко.       Снова вскочил, чтобы пойти принять душ, хотя очень не хотел этого делать, ведь он только что провёл там целый час. Глаза уже болели от потока воды, а кожу тянуло от сухости. Ломая себя изнутри, он свернул на пути в ванную и буквально выбежал из комнаты. Прошёл на кухню, пытаясь сосредоточиться на чём-то, кроме навязчивой мысли искупаться. Выпил два стакана воды, давясь ею. Прошёл в зал, где Юнги уже сидел, выбирая какой фильм ему посмотреть.       — Всё нормально? — Юнги взглянул на растерянного Чонгука.       — Да, — Чонгук прошёл и сел на диван, от чего у Юнги отвисла челюсть.       — Т-ты… будешь со мной смотреть? — он выпрямился от неожиданности.       — Да, что выбрал? — Чонгук пытался выглядеть расслабленным, словно это его обычное поведение.       — Ну… я даже не знаю. Может, киноадаптацию Мулан? — Юнги старался вести себя спокойно, чтобы не отпугнуть Чонгука.       — Это один из моих любимых мультфильмов, если разочаруюсь, будет обидно.       — Ну-у, киноадаптация не бывает круче мультфильма, поэтому приготовься.       — Согласен, но всё-же, вдруг нам повезёт, — он устроился удобнее.       Чонгук уже второй раз соглашается с Юнги, и это сильно волнует его. Потому что это не похоже на Чонгука. Ему всегда надо поспорить, обсудить, привести тысячи и один факт, что ты не прав, убедить тебя в этом и уйти.       Юнги боялся шевельнутся, пока шёл фильм, а Чонгук разочарованно вздыхал каждый раз, когда ему не нравился сюжетный поворот. По окончанию фильма он фыркнул и привстал.       — Они теперь пропагандируют, что любовь ничего не значит? Где вообще Ли Шанг? Самый крутой персонаж после Мулан!       — Блин, это реально какая-то лажа.       — Якобы попытались показать, что Мулан независимая и крутая? Но прикол в том, что как раз в мультфильме она круче, ибо она спасла всю роту в тот день, вместе с Ли. Он полюбил её за храбрость. Их любовь придавала им силы, они очень крутая команда. А тут его даже нет! — Чонгук всерьёз разозлился.       — Выглядит так, будто они сняли фильм просто на отвали, лишь бы снять что-то.       Юнги старался поддержать разговор, радуясь открытости Чонгука.       — Уроды! Поставь теперь сам мульт, я не успокоюсь, пока не посмотрю его, чтобы вычеркнуть это днище из головы, — он сел обратно, вызывая смех у Юнги, который накрылся пледом и, последовав желанию Чонгука, включил оригинал.       Наконец они выглядели удовлетворенными, наблюдая за оригинальной историей, хвалили персонажей и смеялись искренне.       — Вот это я понимаю, шедевр! — Чонгук потянулся на месте, разминая затёкшие ноги и руки.       — Блин, ну серьёзно, по сравнению с этим тот фильм отстой. Атмосфера вообще не была передана, — Юнги тоже потянулся, вставая с места. — Предлагаю взломать их и удалить фильм отовсюду!       — Обожаю то, что ты думаешь, что я создатель интернета, — Чонгук закатил глаза.       — Ну а что? Ты же можешь, если захочешь. Было бы у меня хоть немного твоих знаний, я бы сделал много прикольного.       — Ага, а потом тебя посадят за вторжение в частную жизнь, — он пошёл в сторону своей комнаты.       — О! Я придумал для тебя крутой вариант! — Юнги догнал его и остановил.       — Ну прекрати уже, — Чонгук усмехнулся.       — Послушай. Это гениально. У Тэхёна же концерт скоро тут в Сеуле, взломай сайт, купи все билеты до старта продаж и устрой свидание наедине! Пусть выступает только для тебя, — его глаза горели так, словно он нашёл лекарство от бессмертия.       — В принципе, я сам виноват, что остановился, чтобы дослушать, ведь разумного я и не ожидал услышать, — он скрестил руки на груди. — Начнём с того, что я вообще не собираюсь больше с ним контактировать, — он устало помял свою переносицу. — И закончим тем, что даже если бы по какому-то фантастическому сценарию я и смог бы это сделать, внутри было бы еще как минимум пятьсот людей стафа и охраны. А ещё фанаты, стоящие снаружи, съели бы меня заживо.       — Блин. И то верно. Ну давай просто тогда пойдём на концерт? Как тебе идея?       — Ты слушал вообще первую часть? Я не собираюсь больше с ним контактировать. Всё! Аут! Больше нет никакого Тэхёна.       — Конечно есть, и будет всегда. Он уже часть твоей семьи. Тебе выбирать: будешь пользоваться благами этого родства, или продолжишь дрочить на него, закрывшись в своей конуре, — он подмигнул Чонгуку, который скривил лицо.       — Ты самый бестактный человек в мире. Я клянусь, — Чонгук махнул на него рукой и зашёл в свою комнату, ловя в свою спину фразочки наподобие: Что естественно, то не безобразно.       Стараясь не думать обо всём, что сказал Юнги, он снял футболку и плюхнулся на кровать. Уже хотел потянуться за снотворным, но его отвлёк звук уведомления. Он удивился и развернул экран телефона.       Сообщение от контакта: Stupid neighbour.       «Уже написал его костюмерше, чтобы она втайне организовала нам билеты в вип ложе. Уверен, она не сможет отказать».       — Юнги, я тебя прикончу! — закричал Чонгук.       Сообщение от контакта: Stupid neighbour.       «Прикончи меня после того, как мы оторвёмся на концерте! Выкупим всю випку, чтобы тебе было комфортно».       — Зря не старайся! Я не согласился бы ни за что! — снова прокричал он и выключил телефон, удивляясь тому, как он вообще успел взять номер его костюмерши. — Ни одной юбки не упускаешь!       Проглотив три таблетки, одна из которых добавилась в ночь, когда Тэхён ушёл, он лёг на подушку в ожидании того, что они подействуют.       …

POV Jungkook.

      Мне всегда казалось, что я прожил достаточно, вне зависимости от того, сколько мне было лет. Мне десять, и я ощущаю, что слишком давно живу. Мне пятнадцать, и я жду, когда же придёт конец. Мне двадцать пять, и я покупаю землю под свою могилу, ведь ощущаю, что она совсем скоро понадобится.       Но я никогда не собирался делать это с собой. За исключением тех моментов, когда был под сильными антидепрессантами и не знал, что творю.       В осознанном состоянии я никогда не думал о суициде, как о выходе, это настолько слабый поступок, ведь ты просто сдаешься. Я никогда не думал о том, что закончу свою жизнь сам. Я хотел контролировать всё на свете, но только не собственную смерть.       Незнание того, что будет после, очень пугало, а тут я всё контролирую. Я знаю, что будет, если я пройду двадцать метров по цокольному этажу, знаю, что я наткнусь на бильярдный столик и смогу играть столько, сколько захочу.       Но я не знаю, что будет, когда закончится жизнь, это очень смущало и предоставляло неудобства. Вдруг вообще перерождение возможно, и я стану тем, кем не хочу быть? Вдруг я попаду в комнату ожидания, где буду ждать нового тела, а в этой комнате будет холодно, темно и грязно? Я ведь не могу взять с собой антисептики. Верно?       Я ненавидел Шинхо за то, что он сделал это с собой. Чего он добился? Рынки перестали работать? Люди прекратили кушать? Войны закончились? Или, может, цветы перестали расти, а солнце — светить? Нет. Изменились только те, кого он оставил после себя на пожизненный траур. Однако и они продолжают кушать, спать и хоть иногда радоваться солнцу. Он ушёл, забрав у других право любить и видеть его каждый день. Такого замечательного.       Но я. Со мной всё не так. Моя смерть изменит многое, но к лучшему. Как бы сильно мне не хотелось найти хоть один повод не делать этого, я не мог. Только страх незнания, что будет после. И все. Больше ничего не мешало.       А ещё мысль о том, что если перерождение невозможно, тогда я больше никогда не увижу Тэхёна.

Ведь у каждого приговоренного к смерти есть право на последнее желание.

      Он — моё последнее желание, я хочу хотя бы раз снова услышать его голос. И что-то ещё… что за пределами моего понимания… но уверен, что пойму, когда увижу его снова.

Если увижу.

***

«Иногда нужно разрушить и спалить всё дотла, чтобы построить что-то новое». (с) Ирвин Уэлш. «Истинное возрождение не требует пепла разрушения; оно проистекает из глубокого понимания и преобразования того, что уже существует». (с) Чонгук .       Когда Тэхён рассказывал о том, что заниматься любовью — это не тоже самое, что и сексом, я пафосно закатывал глаза, думая о том, что он всё слишком драматизирует.       Ведь когда я увидел его впервые, ощутил, как меня разрывает от желания. Я хотел его. Очень сильно. Не зная как, почему и зачем, я бесконечно думал о том, какой он привлекательный. Я еле сдерживал себя, когда мы говорили по Фейстайму, потому что не мог сосредоточиться. Он тот, на ком я зациклился и думал, что вот оно, то самое запечатление, о котором всегда шла речь.       Сейчас я понимаю, что обманывал себя. Кажется, мне просто снесло крышу, что он, такой идеальный, обратил на меня внимание. Я стал высокомерным. И горделивым. Мечты о сексе с ним одурманивали моё сознание. И я даже предположить не мог, насколько ничтожно буду ощущать себя спустя время… Сейчас. Я ощущаю себя совершенным ничтожеством.       Страх. Впервые. Меня окутывает дичайший страх за кого-то. Не вижу ничего перед собой, когда на всей скорости еду к Намджуну. Только он сможет сейчас спасти его. Только Намджун. Лучший хирург, которого я знаю. Он же столько раз спасал меня. И Тэхёна спасёт. Верно? Да. Чонгук, сосредоточься.       Стараюсь не смотреть на его вздрагивающее почти безжизненное тело и смахиваю слёзы, которые мешают ясно видеть дорогу. Не сдерживаюсь и кладу руку на его грудь, в области сердца. Ощущаю то, что не должен. Не тогда, когда я уже решился. Не тогда, когда я почти ушёл.       Чувствую самый ужасный страх в своей жизни. Страх потерять его. Ничего больше не будет как раньше. Мои слёзы и горящее тело тому доказательство. Я больше не хочу его трахнуть. Я ненавижу это слово. Я не хочу больше млеть от его красивых глаз и ощущать тепло внизу живота от его шёпота. Я ничего из этого больше не хочу.       Мне нужно, чтобы он просто жил. Счастливо и беззаботно. Мне нужно, чтобы никто больше не смел разбивать его сердце. Я хочу узнать его. По настоящему. Я хочу узнать, почему он плакал. Хочу знать, почему его костяшки были в крови в тот вечер. Какая у него любимая книга и что он хочет видеть первым, когда открывает глаза по утрам. Что может поднять его настроение, и что может его расстроить. Я хочу узнать его. Настоящего его. Не Ким Тэхёна. А Тэхёна… Того, кто стоит за дневником. Того, кто чуть не сошёл с ума, когда я не написал ему всего-лишь раз.       Так не должно быть.       Тот, кто собирается уйти, не должен иметь столько вопросов к тому, кто обязан остаться.       Но мне настолько уже похуй на то, чего не должно быть.       Ощущаю, как холода и морозы, которые всегда чувствовал в груди, начинают расплываться. Вся боль, которую я уже научился принимать и переносить каждый день, вдруг стала таять, а на её месте из трещин выплывала лава, которая разрывала от боли. Новой боли. От той боли, что раньше никогда не ощущал. Той боли, что сносит с собой всё на своем пути. Сжигая каждую глупую и бессмысленную вещь. Оставляя лишь страх. Страх потерять Тэхёна даже не обретя. Страх узнать о том, что он был несчастен. Страх, осознать что я причинил ему боль.       Начинаю осознавать, что с ним произошло. Но блокирую эту мысль. Даю себе пощёчину, чтобы не потерять рассудок. Кладу руку обратно на его сердце. И умоляю его не переставать биться.

***

Ты не должен был приезжать. (с)Тэхён.