disappearing — исчезая.

«Из всех стихов, написанных о неразделенной любви, лишь немногие посвящены тому, каково быть её предметом». (с) Никлаус Майклсон.       Долгий, шумный и один из самых веселых вечеров в жизни Чонгука и Тэхёна подошёл к концу, оставляя позади себя атмосферу, наполненную смехом и дружеским беспорядком. Во дворе царило тепло — не только от мягкого света ламп, но и от спонтанной радости, которая искрилась в воздухе. За окнами ночь окутала город, а звёзды, как наблюдатели, тихо мерцали.       Родители, покинувшие встречу по причине вечерних капельниц Дэхёна, будто бы разрезали нить, связывающую эту компанию с повседневной реальностью. Их уход стал сигналом к действию: ребята, оставшиеся наедине, почувствовали себя свободными. Словно в ожидании чего-то захватывающего, они начали разгонять вечер, и вскоре смех заполнил пространство.       Юнги, обладатель остроумия и способности выдавать колкие шутки, стал центром внимания. Его комментарии были порой непристойными, но именно это и поднимало настроение. Каждый его анекдот взрывался смехом, а вокруг слышались дружеские подколы. Хосок, не отставая, делился странными историями о своей бывшей соседке Элис — девушке, которая, казалось, была героиней собственных мелодрам. Она постоянно меняла партнеров, и её марафонские забеги по ночам, которые порой не выдерживали партнеры, вызывали у всех недоумение и смех.       Тэхён просто пил и наблюдал за этим хаосом, чувствуя, как счастье наполняет его изнутри. Он осознавал, что нашёл не только любовь всей своей жизни, но и настоящую семью, готовую поддержать его в любой ситуации. Это было что-то большее, чем просто вечеринка — это было единение, момент, когда все были вместе, как никогда раньше. Каждый глоток, каждое слово, каждое воспоминание о том, что они делали вместе, укрепляло его уверенность в том, что они не просто друзья, а настоящая семья.       Но как это часто бывает, радость обернулась небольшими неудобствами. Все, кто напился, решили остаться на ночь у Чонгука. И это стало проблемой: Тэхён и Чонгук не смогли уединиться так, как им хотелось. Мэри со своим парнем заняли напольные матрасы в комнате Тэхёна, и вскоре в воздухе повиснут вопросы, куда же пропал Тэхён, оставив свою кровать.       Шумный вечер продолжился, наполненный смехом и дружескими подколами. Чонгук чувствовал себя немного неловко, но в то же время понимал, что именно в таких моментах и заключается настоящая жизнь.

***

      Переступив порог своей комнаты, Чонгук сразу направился в ванную. Внутри его раздирали раздражение и усталость, он сбросил с себя пропахнувшую дымом футболку и с досадой посмотрел на руки, в поисках следов вечерних приключений. Да, он несколько раз мыл руки под пристальным взглядом Тэхёна, который старался не выдавать того, что наблюдает и переживает за него. Вздохнув, он вернулся, чтобы взять чистые плавки, продолжая злиться на себя за то, что даже в состоянии алкогольного опьянения не может позволить себе расслабиться и не думать о чистоте всего вокруг. В голове мелькнула мысль, что возможно он недостаточно пьян, раз всё ещё раздражается по поводу этого.       Но даже если бы он был в стельку пьян, его точно смог бы отрезвить голос, который раздался за спиной, из угла тёмной комнаты.       — А ты явно не из тех, кто после пьянки сваливается на кровать в собственной рвоте, — холодным и уверенным голосом произнёс Минхо.       Чонгук на секунду замер, сердце пропустило удар. Медленно повернувшись, он увидел Минхо, сидящего на полу, откинув голову к стене, опираясь рукой об одно колено. В тусклом свете лампы, пробивавщемся сквозь полуприкрытые шторы, его лицо выглядело спокойным, даже скучающим. Чонгук почувствовал, как его раздражение вдруг улетучивается, уступая место гневу. Очень сильному гневу.       — Что ты…       — Что я тут делаю? Часа четыре, как жду тебя. Как я прошёл? Вы были слишком отвлечены своей игрой в счастливую семейку, чтобы заметить пробравшегося в дом парня. Разве это не слишком глупо и безответственно со стороны тех копов? — он встал и отряхнулся так, словно на полу Чонгука вообще могла быть пыль.       — Они не копы. И ты не имеешь права заходить сюда. Эта комната под запретом для всех! — Чонгук буквально начинает закипать, осознавая, что Минхо нарушил его самый важный запрет.       — Они не копы? — Минхо удивлённо кривит ухмылку.       Чонгук понимает, что ляпнул лишнего, и старается это замять.       — Ну, они не работают в полиции, обычные военные, отслужившие, просто рядовые, — Чонгук отбрасывает полотенце и натягивает футболку, лежащую на кровати, всё ещё стараясь держать себя в руках.       — Рядовые, говоришь? — он усмехнулся, словно услышал что-то совершенно глупое. — Блондин явно не рядовой. Кажется, он следователь.       — Это так важно? — Чонгук старается скрыть облегчение от того, что Минхо не ничего подозревает. — Возможно, следователь, возможно, морской котик, мне плевать. Не понимаю почему тебе нет? — он уверенно смотрит ему в глаза, когда тот приближается.       — Плевать. Но вот на кого мне не плевать, так это на тебя… Я так рад снова тебя видеть, — он проводит рукой по щеке Чонгука, который тут же прикрывает глаза.       — Почему ты тут? — спрашивает Чонгук, проходя мимо Минхо, который остался застывшим на месте.       — Я тут, потому что ты не подал заявление на меня. Мой адвокат хорошо поработал. Но ты, как я вижу, не рад мне, — он развернулся, наблюдая за Чонгуком, и скрестил руки на груди.       — Да. Потому что мне сложно принять то, что ты — это он, — Чонгук поставил телефон на зарядку и начал копаться в шкафу с одеждой, стараясь избегать его взгляда.       — А мне не верится, что ты наконец нашёлся, — искренне произносит Минхо.       — Слушай! — Чонгук сжимает руку в кулак и выдыхает. — Ты… ты просто… должен прекратить делать вид, что ничего не произошло. Словно всё, что ты сделал, не имеет значения, — сквозь зубы процедил Чонгук, стараясь не сильно выходить из себя, чтобы не разрушить весь план.       — Я даже не собирался думать о том, что ты всё так быстро забудешь и простишь. Я натворил много дерьма, знаю. Но у нас впереди целая жизнь, я сделаю всё для того, чтобы заслужить твоё доверие.       Чонгук выглядывает из-за шкафа и уже хочет высказать ему всё, как есть, стремительно направляясь в его сторону, готовый после всего разбить ему лицо, но его прерывает стук в дверь.       — Любимый, это я, впусти, — шепчет голос за дверью.       — Любимый? Стой… Вы… — Минхо хмурит брови и смотрит на Чонгука, не понимая.       Чонгук тут же прикрывает рот Минхо рукой и кивает, предупреждая, чтобы тот даже не думал шелохнуться.       — Эй! Чонгук! — снова настаивает Тэхён.       В моменте Чонгук не знает, что делать, и не понятно почему.       — Блин, ты наверное уже уснул, — слышится за дверью. — Спокойной ночи, Чонгук-и, — раздаются тихие, удаляющиеся шаги.       Чонгук наконец убирает руку с его рта и тут же жалеет об этом, потому что знает, какие вопросы посыпятся на него.       — Вы встречаетесь? С Тэхёном? — он чуть ли не шипит ему в лицо со злостью.       — Тебя это не касается! — Чонгук поворачивается к нему спиной, но Минхо обходит его и становится перед его лицом.       — Это ещё как меня касается! Я думал… думал, что ты просто балуешься, что вы строите из себя братьев. Но я не… я думал…       — Что ты думал? Что я буду вечность ждать тебя? — Чонгук скрестил руки на груди и взглянул на него со злостью.       — Нет. Причем тут… я просто… Чёрт, ты его любишь?       — Извини? — Чонгук усмехнулся. — Ты сейчас серьёзно? Это не твоё дело!       — Фак! — Минхо устало протёр лицо руками. — Я настолько глуп, что не додумался… Ты же кинулся под пулю, спасая его, чуть не убил меня и рисковал собой, поехав за ним в Канаду. Конечно же ты его любишь… — разочарованно выдохнул он.       — Тебе нужно уйти, — Чонгук указывает ему на дверь.       — Чонгук. Я больше не уйду, — он всё таки поднял на него взгляд и уверенно расправил плечи. — Нам нужно многое обсудить. Я разрушил твою жизнь, но я не позволю никому другому снова это сделать.       — Что ты имеешь ввиду?       — Он не тот, кто должен быть с тобой!       — Ого! — Чонгук фальшиво рассмеялся. — Прости, но это уже перебор.       — Я серьёзно! Я не разрешу больше никому причинять тебе боль, — Минхо хватает Чонгука за руку и сжимает её.       — Чёрт. Ты понятия не имеешь, что ты несёшь! — Чонгук отбрасывает его руку. — Это единственный человек, ради которого я живу. Ты понятия не имеешь, насколько сильна моя любовь к нему, и уж что-что, но лезть в мои отношения я тебе точно не позволю. Да, я не могу разобраться в том, что чувствовал к тебе тогда, и что чувствую сейчас… Я ощущаю жгучую ненависть вперемешку с жалостью, но это не значит, что ты имеешь право что-либо предъявлять.       — Это ты понятия не имеешь, с кем связался. Он разрушит тебя… Точно также, как и меня.       — Минхо! Уходи! — Чонгук подошёл к двери и открыл её, ожидая, что незваный гость тут же исчезнет.       — Нет! Я не уйду.       — Ты сделал уже достаточно. Я сам приеду, поговорим позже. Уходи, — Чонгук отвёл глаза в сторону, еле сдерживая себя в руках, чтобы не врезать ему.       — Не уйду.       — Почему ты не можешь просто оставить меня в покое сейчас?       — Потому что … — Минхо приблизился к нему и, коснувшись его подбородка, заставил взглянуть на себя. — Потому что тот, ради кого ты живешь, был только что обманут тобой, ради меня. Ты не открыл ему дверь, — Минхо вгляделся в его глаза, стараясь найти в них подтверждение.       — Бред. Это не обман. Я просто не хотел, чтобы он увидел тебя в моей комнате. Потому что ты не должен тут быть. Ты не имеешь права. Сюда может заходить только он. Я не хочу его расстраивать.       — М-м, ну ничего, ему придется расстраиваться. И не раз, потому что, да, возможно, я и не имею права, но и он уж точно его не имеет.       — Уходи.       — Да, я уйду, потому что боюсь, что тебе будет угрожать опасность из-за меня. Но не потому, что я отступаю. Постараюсь завтра заскочить, если переживу эту ночь, — он подмигивает и проходит мимо, направляясь к выходу.       — Опасность? Стой! Почему? — Чонгук хватает его за локоть, разворачивая к себе.       — Почему? Ну это логично, все знают, что мой отец мёртв, а я в руках легавых. Я — большая угроза для каждого притона. Как бы мы не дружили, они готовы перегрызть мне глотку, лишь бы я не проболтался. Если узнают, что меня отпустили, каждый из них придёт за моей головой. Так как они осознают, что за мной, с вероятностью сто процентов, идёт слежка. Я помеха. Им нужно меня убрать. Кстати, за это классное приключение спасибо твоим дружкам-следакам.       — В смысле тебя убрать?! Так не пойдёт! — Чонгук хмурится и тянет его обратно в комнату, но Минхо застывает, не желая подчиняться.       — Только давай без этого. Ненавижу жалость, — Минхо кидает на него раздраженный взгляд и выдергивает свою руку из хватки.       — Он ещё и выделывается. Рот закрой и заходи обратно! — Чонгук скрещивает руки и кивает в сторону своей комнаты.       — Туда? Ты сказал, что я не имею права, я не буду больше туда заходить, пока…       Чонгук уже не выдерживает его «капризов» и, схватив за воротник куртки, притягивает, буквально сжигая взглядом.       — Сукин сын, что? Что ты хочешь? Думаешь я в настроении с тобой играть? Думаешь у меня есть желание и время на это? Что? Что пока?! — он готов на месте задушить его и повесить на дереве, на заднем дворе своего дома.       — Пока ты… пока ты сам не захочешь, чтобы я зашёл, пока ты не будешь просить об этом. Пока ты не будешь нуждаться во мне также, как в нём… или даже больше, — казалось, ещё секунда и из его глаз брызнут искры непонятных для него самого эмоций.       Чонгук только усмехнулся, его глаза блестели в полумраке.       — Я никогда не буду нуждаться в тебе. Запомни. Но если ты посмеешь умереть раньше, чем я тебе это докажу, я приду за тобой даже в саму преисподнюю, — Чонгук ударил его в рёбра, заставляя сжаться от боли. — На цокольном этаже есть свободные комнаты. Спи там, пока этих ублюдков не поймают. И только попробуй хоть шорохом напомнить, что ты находишься в одном доме со мной, я тебя убью раньше, чем они, — небрежно кинул Чонгук, разворачиваясь и уходя обратно в свою комнату.       — Я уже сказал, что мне не нужна твоя жалость, у меня достаточно денег и власти, чтобы защитить себя.       — Ага, и поэтому ты пробрался в мой дом, как последний трус.       — Я просто хотел понаблюдать за тобой, посмотреть, что ты делаешь, когда думаешь, что на тебя никто не смотрит.       — Уёбок.       — Ауч! — Минхо ухмыльнулся и иронично схватился за сердце, словно его задели слова Чонгука.       — А как ты зашёл в мою комнату? Там же код…       — А какой там код, м? — он снова ухмыльнулся и подмигнул, проходя к лестнице, ведущей к его новой комнате.       Веки Чонгука дрожали, а глаза налились кровью от злости, которая окутала его. Он готов был кинуться на него с ножом и разорвать на месте, но в то же время он злился и на самого себя.       Чонгук хлопнул дверью и подбежал к прикроватной тумбочке, схватил успокоительные и закинул в рот таблетку, запивая её водой.       — Какого хрена! Какого, чёрт возьми, хрена с тобой не так, Чонгук?! Нахуя ты создаешь себе проблемы на ровном месте? Пусть катится к чёртовой матери! Пусть сдохнет! Пусть его кости собаки сожрут! Почему ты вообще лезешь в это?       Он направился в ванную и пробыл в душе час, снова и снова коря себя за то, что не может жить спокойной жизнью.       Как бы сильно он не был пьян, чувство вины перед Тэхёном, который завтра проснётся и обнаружит у них дома Минхо, переполняло его сильнее, чем что-либо.       Он не мог ворваться в комнату и разбудить пьяного, уснувшего парня, впервые за долгое время чувствуя счастье и умиротворение; и начать объяснять, почему он не дал уйти тому, кого они оба ненавидят больше всего в жизни.       — И что мне делать? И зачем я делаю это? Почему эти испытания никак не заканчиваются? — причитал он снова и снова, когда обрабатывал свои раны, стоя перед зеркалом. И опять в голову ударили воспоминания о том, как его пытали в том самом подвале, и причиной этому был Минхо. А теперь ему надо жить так, будто ничего не было. Будто Минхо не разрушил его, в то время, когда Шинхо в том же подвале пытался его спасти.       Чонгук, всё ещё ощущая боль в области живота, натянул футболку и убрал аптечку, усаживаясь за компьютер. Единственное, что он может сейчас сделать, и единственное, что ему сейчас нужно — это дневник. И он открывает Инстаграм, заходя в уже до боли знакомый чат.       @hate_this_city21:       Привет. Снова я. Да, знаю, я очень редко пишу. Но это только потому, что не умею описывать счастье. Ага. Представляешь?! Я всегда умел описать каждую фазу боли и страданий. Но счастье… рядом с ним оно настолько сильное и всепоглощающее, что, как бы я не пытался, не смогу его описать в полной мере, всего будет мало.       @hate_this_city21:       Рядом с ним я ощущаю себя очень сильным. Будто мне всё подвластно. Будто я самый лучший человек на свете. Чувствую себя самым красивым. Полноценным. Сексуальным. Умным. И все другие положительные прилагательные. Я чувствую себя долбанным железным человеком. Серьёзно. И я даже понятия не имею, как он это делает. Как он заставляет меня верить в себя. Уверен, будь он за моей спиной, я даже брейк-данс станцевал бы на самой большой мировой арене. Он нечто.       @hate_this_city21:       Видишь мои сравнения? Говорил же. Именно поэтому я и не пишу. Но, знаешь, сегодня я не мог не написать. Думаю, только тут я смогу всё ему объяснить. Точнее — себе. Потому что только через тебя я могу понять себя.       @hate_this_city21:       Сегодня Минхо приехал к нам домой. Да, он на свободе. Как и ожидалось, его не могут удерживать без доказательств. Чимин предупреждал, что это случится, после того как его перевели в государственную тюрьму. И если они вмешаются сейчас, есть вероятность, что их проект и участников могут раскрыть. Они продолжают следить за отраслями бизнеса отца Минхо. Уверен, они скоро разберутся с этим. В отличии от меня, который не может разобраться, что делать с Минхо. Я не дал ему уйти, понимая, что ему грозит за пределами дома.       @hate_this_city21:       Я знаю, что Тэхён будет злиться. Знаю, что не поймёт. И он будет прав, потому что я сам не понимаю, зачем я это сделал. Клянусь. Я клянусь не потому что у меня есть чувства к нему. Клянусь. Просто, я чувствую, будто должен ему за что-то… не знаю. Не спрашивай. Поэтому мне и нужна помощь. Я хочу понять, что со мной.       @hate_this_city21:       Я боюсь, что он умрёт. Снова. Я боюсь, что не смогу ему доказать, что он больше ничего не значит для меня. Боюсь, что Шинхо вернётся в мои сны и боюсь, что никогда не увижу его в своих снах. Я запутался. Я скучаю по нему… понимаешь? Я уверен, что понимаешь. Потому что я слишком долго прожил с ним в своей голове, я слишком много своих отвратительнейших поступков свалил на его суицид, что не могу дать ему исчезнуть… Я так давно не видел его. И мне сложно осознавать, что я жил в иллюзиях всю жизнь.       @hate_this_city21:       Я не чувствую, что Шинхо жив. Он умер в тот день, когда Минхо решил, что может разрушать чужие судьбы. Поверь, Шинхо никогда не поступил бы так. И я не знаю, что делать, я не могу его оплакивать, и радоваться тоже не могу. И параллельно всей этой чепухе, я ощущаю всепоглощающее чувство влюблённости к своему парню, ощущаю безграничную привязанность и желание быть с ним каждую минуту. И от того чувствую вину. Вину за то, что, я не смотря на всё, счастлив лишь от того, что любим тем, кого я не заслуживал ни в одной из Вселенных. И в то же время, я в душе не ебу, что такое вина, потому что он буквально единственный, кто заслуживает, чтобы его любили несмотря ни на что и вопреки всему.       @hate_this_city21:       Своей глупостью я снова окунаю его в пучину этой боли. И мне жаль, что ему придётся пройти через всё это снова, но я ощущаю, что он единственный, кто будет рядом и поддержит меня в этой войне против моей незакрытой боли. Я думаю, что он подскажет мне. А может, я пойму всё сам, пока он крепко держит мою руку. Но одно я знаю точно — сейчас Минхо не может умереть. Ни за что. И я должен защитить его. На этот раз я должен. Чтобы отпустить навсегда.

***

      Утро оказалось одним тяжелейших. Чонгук сидел на краю кровати, чувствуя, как холодный пот стекает по спине. Мысли путались и он не мог найти ни одного подходящего слова, понятия не имел, как справиться с тем, что происходит, как это объяснить своим близким и как смотреть им в глаза.       Он встал и направился в ванную, где холодная вода должна была хоть немного привести его в чувства. Ополоснув лицо, он снял с пальца намокший пластырь, и в этот момент сердце его сжалось от боли. Снова перед глазами возникла картина, которую он старался выгнать из своей памяти: Тэхён, сидящий в ванной с куском стекла в руках, приставленным к своему запястью. Этот образ не давал ему покоя, как тень, которая неизменно следовала за ним.       Чонгук сделал глубокий вдох, стараясь сосредоточиться на чём-угодно, кроме тех мучительных мыслей, которые вновь начали поглощать разум. Его руки невольно потянулись к «секретному» шкафчику, где хранились вещи, которые он всегда считал необходимыми для успокоения. Но он заставил себя остановиться, мысленно ударив себя по лицу. Это было не то, что ему нужно было сейчас. То, что он давно должен был выкинуть после обещания, данного Тэхёну.       Собравшись с силами, он натянул на себя футболку и штаны, не глядя в зеркало. Каждое движение давалось с трудом, будто он тащил за собой огромный груз. Вышел из комнаты, и сердце его забилось в унисон с тревожным ожиданием того, что его ждёт за дверью. Каждый шаг казался невыносимо тяжёлым, словно он шёл по зыбучим пескам, и каждый звук вокруг напоминал о том, что ему нужно найти способ всё исправить.       На кухне слышался смех Чимина, который, по всей видимости, что-то готовил. Чонгук нерешительно прошёл внутрь комнаты, с которой исходил яркий запах чего-то сладкого.       — Наконец-то, спящая красавица! — Чимин закатил глаза и улыбнулся, поставив на паузу какое-то комедийное шоу, которое он смотрел на фоне.       — А где все? — Чонгук удивился и почесал затылок.       — Они играют в футбол на заднем дворе. Я закончу готовить этот позднией завтрак и позову их, пока налей всем чай, — впопыхах Чимин раскладывал по три только что приготовленных сырника на каждую тарелку, украшая джемом.       — Ого, не знал, что у меня в холодильнике есть творог и джем.       — У тебя не было, я отправил Тэхёна в соседний круглосуточный.       — Извини, ты что? — Чонгук удивленно выгнул бровь.       — А что такого? — Чимин кинул мимолетный, непонимающий взгляд на Чонгука и нагнулся достать тарелку.       — Ну может то, что его знает каждая собака и вы нехило рискуете?       — Да ладно, не парься, он был в маске.       — Как умно. Но он пошёл на это?       — А почему нет? Разве он не такой же человек, как мы?       — Просто я… — Чонгук покраснел, на секунд представив, насколько мило смотрелся бы Тэхён с пакетом в руках, в своей большой серой ветровке и шлёпках, в припрыжку идущий домой из магазина. Домой. К нему. К Чонгуку. В их с ним дом.       Мне пора перестать романтизировать всё, что касается этого парня.       — Что? — Чимин выгнул бровь.       — Он не кажется тем, кто вызовется сходить в магазин. Кажется, он будет избегать любого удобного случая выйти в народ, — Чонгук откашлялся и выпрямил спину, стараясь прийти в себя. Прошёл к шкафчику с кружками.       — Он и не вызывался, это я ему сказал. Пусть не чувствует себя особенным.       В любом другом случае Чонгук тут же осадил бы человека, сказавшего такое про Тэхёна. Но вдруг он осознал, что Чимин прав. Тэхёну нужно чувствовать, что он обычный, что вокруг его семья, а в семье не бывает особого отношения ни к кому. Все равны и все любимы. Пусть он ощущает себя комфортно. Да, Чимин определённо лучше разбирается в людях, чем Чонгук. И этот его маленький поступок очень много значит для них обоих. Чимин всегда будет тем, у кого Чонгук каждый день учится чему-то новому.       — Где он? — наливая чай, Чонгук старается не смотреть на Чимина.       — Кажется, он вратарь, — совершенно спокойно отвечает Чимин, а Чонгук чуть ли не давится собственной слюной.       — Извини?       — Ага, сам в шоке. Его команда явно не собирается выигрывать сегодня.       — Ой, заткнись! — Чонгук закатывает глаза, быстро доливая чай, и направляется в сторону двери. — Пойду гляну на этот цирк, — он улыбается, направляясь в сторону заднего двора.       — Позови всех на завтрак! — кричит ему в след Чимин. …       Раньше Чонгук планировал нанять садовника, специализирующегося на выращивании овощей и фруктов, чтобы засеять огромный свободный участок земли позади его дома. Однако Хосок убедил его, что не сможет жить без футбола и занятий спорта на свежем воздухе, после чего Чонгуку нехотя пришлось заполнить участок газоном, но ставить футбольные ворота он даже и не собирался. Пару тренажеров и корзина с мячами — единственное, что напоминало о спорте. Намджун и Хосок часто приезжали заниматься на этом поле, но, казалось, уже давно оно было заброшено. Поэтому у Чонгука перехватило дух от счастья, окутывающего его тело, когда он увидел, как все его друзья весело проводят время и их смех заполняет собой всё пространство.       Тэхён стоял наклонившись, опираясь руками об колени. Кажется, он уже выдохся, но его улыбка говорила о том, что он счастлив. Хосок без футболки бегал по полю, пытаясь приставать к Хэин, чтобы отнять у неё мяч. Та ловко скользила мимо него, передавая пас Мэри.       — Кажется, у нас нет шансов против этих дам, — заныл Намджун после гола Мэри, который та забила, сваливая с ног своего же парня.       — Я тебе говорил, давай возьмём в команду хоть одну девочку! — фыркнул Хосок.       Тэхён, Хэин и Мэри, которые, по всей видимости, были в одной команде, радовались забитому голу.       — Да, а ещё ты говорил, что певец не сможет отбивать голы! Он ни один не пропустил! — Намджун снова возмущался.       Чонгук удивленно выгнул бровь и покрылся мурашками. Есть что-то, что не умеет этот парень?       — Эй, вам судья не нужен? — Чонгук помахал, обращая на себя внимание.       Тэхён тут же обернулся на него и, казалось, сейчас от счастья прыгнет прямо в его объятия.       — Тут и без судьи всё ясно, — швырнув мяч обратно в корзину, Хосок фыркнул.       — И как вы вообще стоите на ногах? Я один вчера пил? На вас нет и следа от похмелья, — Чонгук поджал губы.       — Не так уж много мы выпили. — Произнёс Намджун.       — Они думали посмеяться над нами, когда мы втроем собрались в одну команду, — самодовольно произнесла Хэин, прыгая на спину Хосока. — Так вам и надо! — она повалила его на газон и начала фальшиво душить, а тот притворился мёртвым, высунув язык изо рта.       Все начали смеяться, наблюдая за этой наимилейшей картиной.       — Мэри, ты умеешь играть в футбол? — Чонгук удивился.       — Ага, кое-кто научил, — она подмигнула Тэхёну и подошла к своему парню.       — Ты тоже умеешь? — Чонгуку всегда будет неловко разговаривать с Тэхёном перед своим братом.       — Угу, я был в школьной футбольной команде, и меня, кстати, приглашали продолжить футбольную карьеру, — он поджал губы и улыбнулся. Он когда-нибудь перестанет меня удивлять?       — Думал, ты начал карьеру со школы? — он старался казаться равнодушным, пока другие пытались отдышаться, плюхаясь прямо на поле.       — Я тоже так думал, — пробормотал Хосок.       — Он занимался музыкой со школы, а карьеру начал после, — ответила Мэри за Тэхёна, пока тот схватил бутылку воды и отпил. Ну конечно, я как всегда ничего о нём не знаю.       — Ладно, давайте все завтракать, а то Чимин на ужин уже съест нас, — произнёс Чонгук, зазывая всех за собой.       В голове Чонгука крутился лишь один вопрос: где же Юнги? Почему его так сильно не хватает, несмотря на всех, кто окружает его? Эта мысль раздражала, словно заноза, не давая покоя.       Бесит. Идиот.       Он постучался в дверь, заметив, что она не закрыта, и решительно вошёл внутрь, оставив остальных на кухне. Комната встретила его тишиной и идеальным порядком, словно здесь никогда никто не жил. Чонгук сел на кровать и закрыл глаза, впитывая знакомый запах Юнги — карамельные ноты вперемешку с сигаретным дымом. Запах ставший уже каким-то родным. Запах который заставляет чувствовать что ты дома.       — Почему этот придурок стал так важен для меня? — пробормотал он, беря в руки первую попавшуюся книгу, лежащую на тумбочке. На обложке красовалась надпись: «Не покидай меня» — Кадзуо Исигуро. — Почему он читает такие депрессивные книги? — Чонгук нахмурился, пробегая глазами описание, и решил, что тоже должен её прочесть.       В этот момент в комнату зашёл Тэхён и закрыл за собой дверь.       — Эй, что ты тут делаешь? — спросил он, глядя на Чонгука с любопытством.       — Я хотел позвать Юнги, но его здесь нет. Заметил книгу, решил прочитать аннотацию, — ответил Чонгук, бросив книгу обратно на тумбочку. Затем он протянул руки, призывая Тэхёна в свои объятия.       Тэхён сел к нему на колени и крепко обнял.       — Я скучал по тебе… — прошептал он, а затем отстранился и приблизился к губам Чонгука.       — Фу! Ты воняешь! — вдруг воскликнул Чонгук, оттолкнув его.       — Эй! Я же только что играл в футбол! — Тэхён вскочил и рассмеялся, не обращая внимания на шутливые упрёки.       — Disgusting! — Чонгук скривил лицо, делая вид, что его это действительно отталкивает.       — Are you sure? — с игривой угрозой произнёс Тэхён, приближаясь к Чонгуку, но тот, смеясь, увернулся и выбежал из комнаты.       Чонгук вдруг осознал, что Тэхён не читал того, что он писал ночью. От этой мысли у него стыла кровь в жилах. Он слишком боялся сказать ему всё в лицо, и это чувство подавляло его.       — Наконец-то, всё уже остыло! — Чимин возмущался, кладя перед ребятами растопленный шоколад.       — А где Юнги? — спросил Чонгук у него, усаживаясь на своё место.       — Почему ты спрашиваешь это у меня? — Чимин тут же покраснел.       — Да, почему? — Тэхён ухмыльнулся, подыгрывая.       — Да я не у тебя, у всех, — Чонгук взглянул на Хосока.       — Так он же отвёз маму с Дэхёном в аэропорт.       — Точно, совсем забыл, но почему он? — Чонгук выгнул бровь.       — Кажется, он пил только вино, и почти не опьянел, но он всё равно не за рулем, они на такси, — объяснил Хосок.       Чонгук лишь сейчас вспомнил, что Дэхён должен был вернуться в больницу для прохождения очередного курса лечения, это уже несколько раз обсуждалось, но он забыл, что они упоминали сегодняшний день, как дату вылета.       — Я сам не успел проводить их, говорят, не хотели нас будить, — Тэхён загрустил.       — Ну они же скоро приедут, успокойтесь и позвоните по видеозвонку, как приземлятся, — Хосок запихнул в рот кусочек сырника и пожал плечами. — Чимин, это очень вкусно, спасибо большое за завтрак!       Каждый подхватил и начал хвалить кулинарные способности Чимина, пока Чонгук вилкой копался в своей тарелке и тоже кивнул, взглянув на друга с благодарностью.       Они начали обсуждать прошедший матч, подкалывая друг друга, и Чонгук, глядя на них, ощущал себя наконец-то полноценным и счастливым. Столько всего Тэхён принёс в его жизнь, что он никогда не сможет за это отплатить.       — Кстати, а в какой компании ты работаешь? — резко оторвавшись от мобильного, спросила Мэри у Чонгука.       — М-м? Я? — он удивился внезапному вопросу. — KT, а что?       — Так и знала, завтра у Тэхёна встреча в этой компании по поводу рекламы.       — Что? — Тэхён удивился.       — Ага, они хотят, чтобы ты стал лицом. Помнишь, ты собирался согласиться, если они предложат что-либо, — Мэри подмигнула ему.       — Я-я? Разве? — он запнулся и растерянно почесал макушку.       — Ага, хотя раньше не соглашался на их условия.       Чонгук уткнулся в свою тарелку, закусывая губу, чтобы не расплыться в довольной улыбке прямо у всех на глазах.       — Не припоминаю подобного.       — Оу-у наша звезда! — Хосок похлопал по плечу Тэхёна.       — Мэри, за столом о работе не говорим! — напомнил парень Мэри, выхватив телефон из её рук, под одобрительный кивок Тэхёна.       Тема сменилась, и ребята продолжили болтать кто о чём, а Чонгук наконец взглянул прямо в глаза Тэхёну, сидящему напротив. Уперся рукой в щёку и, прикрывая другим обзор на свои губы, произнёс: «I’ll fuck you». Тэхён тут же покраснел, улыбнувшись, и закусил нижнюю губу, отводя взгляд в сторону.       Тэхён достал свой телефон, стараясь отвлечься, и стал в нём копаться, а у Чонгука весь мир начал рушиться на глазах, потому что он замечал, как лицо любимого меняется в секунду. Тэхён поднял на него глаза и ужас, который изображался в них, пронизывал каждую клеточку в теле Чонгука.       — Как некрасиво с вашей стороны завтракать без главного гостя, — голос Минхо заставил Тэхёна вздрогнуть, от этого у Чонгука ещё сильнее сжалось сердце.       — Блять. Завтрак испорчен, — рявкнул Чимин.       — Почему? Ты же только недавно его приготовил, так быстро испортился? — издевался Минхо.       — Что ты тут делаешь? — даже не поворачиваясь, спросил Хосок, пока Тэхён продолжал сверлить Чонгука разочарованным взглядом, сжимая челюсти.       — Меня Чонгук пригласил, — он подошёл к хозяину дома и сел рядом с ним.       — Чонгук? — Хосок взглянул на брата.       — Что? Ему угрожает опасность, он хоть и придурок, но он наш бывший сосед. Вспомни, что мы хорошо общались с его семьей в детстве. Не могу же я этого ублюдка на погибель отправить, — Чонгук словно искал оправдания, в которые даже сам не верил.       — Ты шутишь? Если они узнают, что он тут, вся свора набежит, ты подвергаешь опасности себя и…       — Меня, — прервал его Тэхён и перевёл взгляд на тарелку, всем своим видом показывая насколько сильно его задело всё, что происходит.       — Да, Тэхёна тоже, да и всех нас, — дополнил Хосок.       Было очевидно, что каждый уже в курсе всего происходящего в ситуации с Минхо, и им не приходится шифроваться.       — Я всё слышу, если вы не заметили, — Минхо подхватил кусок хлеба, намазывая на него масло, словно он уже десять лет завтракает на этой кухне.       — Заткнись! — хором произнесли Хосок с Чонгуком.       — Он как минимум наркоман! — выпалил Хосок.       — Эй! Тут уже перебор, я никогда не употреблял, — горделиво цокнул Минхо.       — Заткнись! — снова, но уже грубее кинул Чонгук. — А ты послушай, я не собираюсь ничем рисковать ради этого ацетона, просто жду, пока полиция сделает своё дело. А он больше и ногой не сунется из своей комнаты! — строго процедил Чонгук, глядя Минхо в глаза и кивая в сторону выхода, пока все, кто сидел за столом, старались сделать вид, что всё нормально, хотя им было дико неловко быть свидетелями семейных разборок.       — Да ладно вам. Будьте проще, а то постареете раньше времени, — он встал из-за стола, на ходу начиная поедать свой хлеб с маслом и сыром. — Чон, не надо меня защищать, это моя обязанность, а тут я просто потому что хочу быть рядом с тобой, — уверенно произнёс он и покинул комнату.       По спине Чонгука пробежали мурашки, он застыл на месте, глядя на Тэхёна, который сжал вилку в руках так сильно, что казалось ещё чуть-чуть и он действительно может её сломать.       — Не обращайте внимания, он больной, — скривил лицо Чимин, смотря на Минхо, после чего повисла тишина.       — Как давно ты работаешь врачом? — спросила Хэин, глядя на Намджуна, понимая, что кто-то должен разрядить обстановку.       Разговор продолжился в прежнем темпе, словно ничего не произошло, только вот сердца двоих горели пламенем.       После завтрака, ещё немного посидев за столом, ребята решили разойтись, договорившись в следующий раз собраться у Хосока. Проводив всех и попрощавшись у ворот, Чонгук с Тэхёном возвращались в дом.       — Малыш… — Чонгук окликнул Тэхёна, когда тот, обойдя его быстрым шагом, направился в свою комнату.       Тэхён даже не обернулся, он зашёл и хлопнул дверью, закрывая её на замок.       — Эй… Давай поговорим? — Чонгук устало почесал переносицу и встал, засунув руку в карман.       — Потом поговорим. Сейчас я слишком зол, — послышалось за дверью.       — Хорошо, сколько времени тебе надо на злость? — спросил Чонгук.       — Отстань!        — Тогда я засеку, у тебя ровно час, жду тебя в нашей комнате.       «В нашей комнате» произнесённое Чонгуком было началом конца Тэхёна, потому что он не может бороться с этим. Не может противостоять жертвам Чонгука ради него… Не может игнорировать то, как легко Чонгук — даже мать не запускающий в свою комнату — сделал её их общей. Как легко он превратил Тэхёна в главного человека в своей жизни.       А может это было и не так легко.       Чонгук спустился на цокольный этаж и зашёл в комнату, где лежал Минхо.       — Воу, стучись, когда заходишь, вдруг я голый! — Минхо ехидно ухмыльнулся.       — Во-первых, какого хуя ты вылез из комнаты, и во-вторых, какого, чёрт возьми, хуя, ты сказал эту ересь при всех! — Чонгук стиснул зубы, стараясь не накинуться на него с кулаками.       Минхо спрыгнул с кровати и подошёл к открытой двери, проходя мимо Чонгука.       — В тренажёрной комнате беговая дорожка работает? — спросил он, совершенно игнорируя вопросы Чонгука.       — Не твоё дело! Ответь на вопрос!       — Я просто не могу долго без тренировок, у меня мышцы быстро забиваются. Подскажи, как её включить? Я вчера не разобрался.       — Эй! — Чонгук вскрикнул.       — Что, блять? Что ты хочешь? — голос Минхо сменился на более низкий и серьёзный. Он подошёл близко к Чонгуку и буквально упёрся взглядом в его горящее от гнева лицо. — Хочешь услышать то, что я еле сдерживаю себя рядом с тобой? Да. Я сказал то, что сказал, и это впервые, когда я не собираюсь стыдиться своих чувств не перед кем. А если ты всё ещё не сделал каминг-аут, и даже затрагивание этой темы перед друзьями для тебя трагедия — это твои проблемы и, наверное, проблемы твоего парня.       — Ты действительно полный ублюдок. Теперь я вижу, что в тебе не осталось ничего от Шинхо, — Чонгук толкнул его в грудь и прошёл мимо, собираясь уйти, но Минхо окликнул его.              — Чонгук, это грустно… Грустно, что ты стал таким трусом. Ты был моим героем. Тем, кто не боится осуждения. И да, ты прав, от Шинхо у меня ничего не осталось, но у меня осталось от Чонгука кое-что… — он скрестил руки на груди, наблюдая за рукой Чонгука, сжимающейся в кулак. — Его смелость говорить о своих чувствах, даже если они могут разрушить всю его жизнь.