Прогулка в Сан-Франциско

О эти "вдруг"! Как они играют людьми.

***

      Следующие четыре недели прошли для Альфреда каким-то сном. Первое время, вскакивая на большой кровати в его собственной комнате (чему он был очень рад, кстати), Джонсу всё казалось, что вот-вот он очнётся в одиночестве на старом диване в съёмной квартире.       Но день сменялся днём, а комната вместе с коттеджем и его хозяином никуда не пропадали.       Поэтому Альфред решил, что заслуживает небольшую передышку во всех этих геройских делах.       В самый первый день было ужасно неловко.       Они, вроде бы, пришли к какому-то шаткому перемирию и устаканиванию отношений, но...       Джонс никогда не скажет это вслух, но он чертовски боялся.       Боялся, что всё это спокойствие - всего лишь пыль, брошенная ему в глаза; что Варгас не был убит им собственноручно, а всё хитро разыграл, а Джонс не более, чем марионетка в его руках...       По крайней мере, Брагинский был с ним почти всё время.       Альфреду даже удалось подбить его на обучение русскому, так что он теперь твёрдо знал несколько фраз на этом странном, ни на что не похожем языке.       Хоть по Альфреду и не скажешь, но он привык к какой-то системности, наличии списка правил, которые нужно соблюдать, даже если не хочется, но этот язык приносил ему колоссальные нравственные страдания.       Вот поэтому он сейчас бездумно валялся на диване в гостиной первого этажа с детской книжицей и увесистым словарём.       Брагинский преспокойно сидел на кресле у камина, потягивая бурду, которую он почему-то называл чаем, и... Медитировал, глядя в огонь. — Продолжай в том же духе и прожжёшь во мне здоровенную дыру.       Альфред встрепенулся и ручка, не крепко зажатая между его губами и носом, отскочила на ковёр и закатилась под диван. — О-о-ох, пощады, учитель! - он свесился спиной с дивана головой вниз, и светлая футболка задралась до самых подмышек, - я так больше не могу, suka blyat'.       Брагинский фыркнул из своего полутёмного угла. — Что-что, а это ты сразу осилил.       Альфред махнул книжкой и свободной рукой, уже даже не пытаясь сделать вид, что занимается делом. — Я не виноват в том, что это не урок, а... БДСМ-сессия просто! Я до сих пор не могу выговорить имя главного героя!       Иван отпил из своей безразмерной кружки и полуобернулся к нему. — Что там сложного? Ко - lо - bок.       Джонс выдавил из себя сиплое "кё..льо.." и шумно выдохнул, закрывая лицо той самой потрёпанной книжонкой. — Аргх! - рыкнул он в жёлтые листы, - это невозможно! Невозможно!       Брагинский прикрыл рот ладонью, но улыбка в его речи всё равно была хорошо слышна. — Не расстраивайся, drug, ti uchishsya paru nedel'.       Альфред отнял книгу от лица и от души помахал на Ивана указательным пальцем. — Не насмехайся! Я слышу, ты насмехаешься!       Иван с трудом проглотил смешок. — Vovse net.       Альфред извернулся так, что упал с дивана. Брагинский дёрнулся на месте, но Джонс отмахнулся, оставшись лежать на ворсистом ковре. — На самом деле, мне никогда не давались языки, - вздохнул он, - Франциск как-то заставил выучить по-французски пару фраз, но я и те забыл.       Джонс прикрыл глаза, когда до него донеслось приглушённо-весёлое: — Ne t'inquiète pas mon cher.       Альфред чуть не задохнулся от возмущения. — Ты! - вскрикнул он, указывая пальцем на Ивана ещё энергичнее, - на скольких языках ты говоришь?!       Брагинский сделал вид, что задумался и принялся загибать пальцы. Но стоило ему поймать возмущённый взгляд, как он выдохнул: — Два. Достаточно хорошо, чтобы не путаться. И ещё три довольно бегло, но всё же похуже...       Альфред сел на диван и скрестил руки на груди с отсутствующим лицом. — Пять. Ты знаешь пять языков и рассказываешь мне об этом только сейчас?!       Он всплёскивает руками. Книга о колобке оказалась забыта. — Где, вот где ты их выучил?!       Иван подпёр подбородок кулаком и смотрел с умилением на джонсово возбуждение. И чуть-чуть собой гордился (в конце-концов, его никто и не спрашивал).       Чуть-чуть. — У меня была насыщенная молодость, - выдохнул он.       Альфред изогнул бровь, без слов говоря "тебе, мать твою, двадцать четыре, а не сто пятьдесят, когда ты успел...".       Наконец он понял, что это шанс соскочить с занятия и спешно подсел на подлокотник иванового кресла. — Тогда, чтобы я тебе совсем поверил... Скажи мне, как на всех этих языках будет "ты...".       В кармане забренчал телефон.       Момент был упущен.

***

      Брагинский вытащил мобильник из внутреннего кармана, глянул на экран и улыбнулся, поворачиваясь к Альфреду. — Джия.       Джонс встал, обошёл кресло и перегнулся через спинку, наклоняясь к телефону.       Иван иронично выгнул бровь, но смолчал, принимая вызов. — Брагинский.       Из трубки раздался вздох. — Эргэ, приезжай, прошу...       Иван напрягся и резко встал, проливая горячий чай на пальцы. Он зашипел, замахал ладонью, и принял протянутый Альфредом платочек. — Что случилось? Где ты?       Из трубки раздался звук, очень похожий на всхлип. — Эргэ, пожалуйста, пожалуйста...       Джия резко выдохнула, хрипло называя адрес, и добавила скороговоркой: — Оружие, эргэ...Прошу, приезжай, пожалуйста...       Раздались глухие гудки.       Иван переглянулся с Альфредом.       Далеко за оружием идти не понадобилось: за камином находилась кнопка, открывающая потайную оружейную.       Камин отодвинулся, задирая ковёр, и мужчины вошли.       Щёлкнул передатчик и комната озарилась холодно-синим цветом, озаряя ряды с оружием - винтовки, автоматы, гранаты, пистолеты... Всё, что может быть полезно.       Хватая в руки заряженный револьвер и коробочку с патронами, Джонс уже ничему не удивлялся. Стоило видеть его лицо, когда он впервые увидел эту комнату... Брагинский дал ему твёрдое обещание избавиться от этой комнаты со всем её содержимым после того, как они закончат с "Драконом".       Альфред как раз прятал оружие во внутренний карман, когда Брагинский схватил его за запястье. — Нет.       Альфред изогнул бровь в неверии. — Чего? В смысле "нет"? — В прямом.       Брагинский плавным движением вынул револьвер и бросил его на захламлённый стол. Раньше он бы никогда не обошёлся так с инструментом, но теперь всё иначе.       Иван вытолкал Альфреда из комнаты, возвращая первозданный вид гостиной, под недовольство последнего, а потом схватил его за грудки и подтянул к себе. Слегко тряхнув для проформы, Иван склонился к альфредову уху и скороговоркой прошептал: — Ne daj bozhe ты из этого дома куда-то испаришься. Капиш? Отдыхай.       Джонс стоял молча, будто остолбенев. А Брагинский не стал больше тратить время - отодвинулся, хлопнул Альфреда по плечу, и пошёл на выход, на ходу проверяя Анаконду во внутреннем кармане. Надо бы от неё избавиться.       Покидая комнату, Иван перепроверил целостность обстановки - никто не понял бы, что здесь было что-то ещё, кроме затушенного камина, пары кресел с диваном и ворсистого ковра.       А Альфред так и стоял столбом в освещённой тёплой гостиной какое-то время, глядя на одиноко валяющийся, ненужный никому белый платок, осознавая одну простую вещь:

Им опять командуют

***

      Брагинский приехал так быстро, как только мог, и даже сам себе не удивлялся.       Хлопнув дверью, он быстрым шагом бросился к многоквартирному пошарпанному дому. Почти подозрительно, ведь тот находился всего за квартал от (или до?) чайнатауна.       Ну, или Иван настолько зажрался, почти прописавшись в своё время в шикарной "Встрече..." на втором этаже.       Брагинский остановился немного не доходя до одного из подъездов. Шлёпнул рукой в перчатке по пальто, ощущая изгибы Анаконды. Хоть ему и прекрасно было известно о том, что оружие при нём, и это точно, он не мог подавить порыв перепроверить всё ещё раз. — Эргэ!       Иван обернулся - но никого не было. — Эй, я здесь! Сверху!       Иван задрал голову и заметил Джию, высунувшуюся из окна на третьем этаже. Она помахала рукой и скрылась внутри.       Встретит меня, подумал Брагинский, взлетая по грязному лестничному пролёту.       Заплаканная Джия встретила его на одном из этажей. Несмотря на измученный вид, потрёпанную голубоватую одежду, теперь запятнанную кровью, а когда-то выглядевшую хорошо, и синяк на скуле, Джия была в порядке.       Чего не сказать о самой двери.       Вернее, об её отсутствии.       Сквозняк прошёлся по щиколоткам. Неприятно.       Брагинский подскочил к девушке, наскоро ощупал по плечам, бокам, шее на предмет ранений больших, чем синяк. Ничего не обнаружив, Иван взял лицо Джии в ладони и заглянул ей в глаза. — Что случилось?       Она схватилась за его предплечья, пачкая пальто кровавыми руками и крепко сжала, обламывая пару нарощенных ногтей. Голос девушки дрожал и это почти привело Ивана в ужас - он никогда не видел эту бесстрашную женщину в таком состоянии. — Там, там... Зэнзэн, она...       Джия сорвалась в бессвязную тарабарщину на китайском, и Иван ничего не разобрал. Если бы он не поддерживал её, девушка бы упала. Но ему нужно было войти в квартиру, поэтому Брагинский понемногу оттащил её на небольшой диванчик в холле и сдёрнул своё чёрное пальто, набрасывая на дрожащие бледные плечи.       Щёлкнул затвор Анаконды, и Брагинский медленно продвинулся внутрь. Вряд ли здесь кто-то есть, но, как говаривал батя, лучше перебдеть.       Он вошёл в холодную комнату, освещаемую из разбитого окна, бросил взгляд на хорошую мебель, картины на белых обоях, горшки с большими цветами и чуть не споткнулся о голову.       Окровавленную голову.       Blyat'.       Брагинский немедленно отшатнулся от тела, спрятал пистолет в карман, совершенно не куртуазно-почти-выпадающий, и наклонился.       Слегка усмехнувшись на свою предусмотрительность о том, что всё же не зря он носит перчатки, Иван склонился над телом девушки. Осторожно взявшись за плечи, не спрятанные в коротком красном платье, он перевернул Зэнзэн на спину.       И судя по тому, что он увидел, понял, что очень скоро тут будут копы.       Много.       Когда-то живое миловидное лицо было перечёркнуто рваной кровавой раной от челюсти с правой стороны через нос и левую бровь до линии роста чёрных спутанных волос.       Ниже, на шее и груди были глубокие колотые раны.       Иван покачал головой.       Он не имел дел с ней лично, но знал в лицо и по имени, как и многих из клана Яо. — Всё кончено. Спи спокойно.       Брагинский подходит ближе, встаёт над телом, становясь так, чтобы оно лежало между его чёрных туфлей, закрывает тёмные остекленевшие глаза и принимается за более внимательный осмотр: приподнимает не окоченевшие ещё руки и запоминает раны на их задней стороне.       В голове мелькает быстро - защищалась.       В одной из ладоней клок чёрных волос. Несколько чёрных лакированных ногтей сломаны.       Иван осматривает ноги на тонком каблуке, безвольно лежащие среди стеклянных осколков. Окно.       Возможно ли...       Брагинский слегка приподнимает тело и чуть поворачивает.       Так и есть. В спину впилось несколько осколков, из волос так же выпадает несколько небольших кусочков вместе с красивой золотой заколкой. Не ограбление.       Пока ясно, что её толкнули к окну с такой силой, что она разбила стекло.       Иван продолжил осмотр, возвращая тело на спину.       Он молча извинился перед женщиной за то, что было необходимо сделать, и приспустил кровавые тряпки с тела.       На груди, как и везде, не только на теле, но и возле, было много подсохшей крови. Иван не эксперт, и предположил, что женщина мертва не дольше часа. Плюс-минус.       Колотые раны нанесены хаотично, резко, будто убийца был в ярости и хотел нанести как можно больше вреда.       Она отказала убийце? Но Джия в порядке.       Брагинский бросил взгляд на коридор. Наверно.       Он никогда не имел дел с маньяками.       Иван возвращал платье на место, когда Джия вышла из коридора абсолютно спокойной. Только заплаканное лицо, неоправленная одежда и пальцы, что она заламывала до побеления. — Она была... Очень красивой.       Брагинский встал, отряхивая руки и кивая. — Да, - согласился он.       Он не слишком хорош в утешении.       Джия протёрла глаза. — Иван...Эргэ.       Иван посмотрел ей в глаза, готовый как-то поддержать. — Эргэ... Я хочу... Чтобы ты нашёл этого ублюдка. И грохнул.       Мужчине оставалась только кивнуть, глядя на воинственный огонь холодной ярости в глазах напротив. — Само собой. Но... Джия, я должен знать всё, что здесь произошло.       Девушка напротив только кивнула в ответ и качнула головой в сторону белого дивана. Она пошла первой.       Иван заметил на столе напротив тёмно-синюю скатерть. Он стянул её и, в два шага дойдя до тела, осторожно накрыл его. После чего подошёл к окну, оглядел открывшийся пустой двор и задёрнул шторы. Только тогда он присоединился к взявшей себя в руки Джие на диване. — Итак... - начал он неуверенно.       Девушка фыркнула. — Я не хрустальная, ты же знаешь. Спрашивай.       Брагинский второй раз за день порадовался на свою предусмотрительность, вытаскивая из кармана пальто на плечах девушки пачку Marlboro. Сам он в последнее время не чувствовал в себе желания курить, но Джие пригодится.       Она вытащила тонкими пальцами сигарету и выудила откуда-то железную зажигалку. Щёлкнула, выпуская язычок пламени, прикурила. По комнате стремительно разносился резки запах, но Иван не дёрнулся - привычный. — Ты видела лицо убийцы?       Девушка покрутила в руках сигарету перед новой затяшкой. — Да. Но я его не знаю. Какой-то наркоман. Бешеный какой-то... Чёрные волосы, среднего роста. Азиат...       Иван перебил: — Не из ваших?       Джия тряхнула головой. Всклокоченные волосы взметнулись. — Я же сказала, эргэ, - устало вздохнула она, - я не знаю.       Иван положил руку на её плечо. — Кто-нибудь видел его? Вас?       Девушка покачала головой. — Здесь сейчас никого кроме нас, - она указала подбородком на тело, - мы специально выбирали такое время.       Брагинский тоже взглянул на тело. — И часто вы так встречались? — Часто, - с грустной улыбкой сказала она, уносясь в воспоминания, - мы были очень близки.       Тут она грустно усмехнулась. — Ты-то меня бросил.       Иван смутился. Его не хватило на нечто большее, чем глухое: — Прости.       Джия снова грустно усмехнулась. — Ничего. Я даже благодарна тебе. Если бы не ты, - она вздохнула, - мы бы никогда не встретились... Всё это время... Я была счастлива.       Брагинский вытаскивает из кармана телефон и выбирает Яо из списка контактов. — Яо не оставит её смерть просто так.       Девушка схватила его за запястье, останавливая. Посмотрела на него бесцветными глазами. — Знаешь, он... Так изменился.       Иван покорно замер. — Изменился? - переспросил он. — Изменился, - подтвердила она, - стал резким, жёстким. Я видела как он застрелил секретаря. Пока ты был с нами... А теперь, "Встреча..." стала обителем мрака и страха, эргэ. Всё так изменилось... Не только Яо. Ты тоже.       Брагинский изогнул брови, делая лицо чуть менее безразличным. — Ничто не вечно, Джия, - сказал он, прислушиваясь к гудкам телефона, и отходя в коридор к выбитой двери. — Ничто не вечно, - глухо повторила девушка, глядя на укрытое тело, - ничто не вечно.