Кровавая королева

Это произошло за пару часов до битвы у особняка Круш и за пол часа до нападения на столицу. Лану, как и других рыцарей из Королевской Гвардии, вызвал Совет мудрецов в дворец. Причина указана не была, но писалось это под грифом "Чрезвычайно важно". По итогу в королевском дворце были собраны почти все члены Гвардии и даже появился заместитель командира Гвардии – Хейнкель Астрея, что удивило почти всех, даже обычно сдержанную Лану. —И всё же... Зачем нас вызвали? – Лана задала вопрос в никуда, поскольку никого рядом с ней не было. Она продолжала осматривать тронный зал, в котором их собрали, но никого, кроме рыцарей в белых мундирах, не было. Она могла увидеть Юлиуса и Феликса, болтающих о чём-то между собой. Других рыцарей, разбившихся на группы, которые точно также ожидали начала чего-то очень важного. Потому что в письмах не было ни уточнений, ни чего-либо другого, кроме приказа. Вокруг царила атмосфера спокойствия. Несмотря на то, что их вызвали почти в середину ночи, все были бодры и веселы. Исключением служили лишь Лана и ещё несколько рыцарей. На самом деле, ничего не происходило очень долго. Совет Мудрецов, которые и созвали всех рыцарей, не появлялись уже продолжительное количество времени и это... было нагнетающим. Ощущение, будто они пришли сюда просто так. Почти такое же чувство, как когда спасаешь кого-то, кто не нуждается в помощи. Обычно Совет Мудрецов опаздывает на короткое время, если вообще опаздывает. А потому тот факт, что их нет уже около полу часа обстановку лучше не делал. Правильно Нацуми говорит, что ожидание убивает. Лана, которая уже устала стоять на одном месте и оглядываться по сторонам, решила пройтись по залу. Просто размять ноги, пока ничего не происходит. Да и что может произойти за пару минут, если эти старики опаздывают уже на 30 или более минут?

***

Теперь в воздухе чувствовалась напряжение. Совет Мудрецов опаздывал уже как на час и ничего не происходило. Никаких оповещений и сообщений не было. Теперь все могли почувствовать, что что-то не так. Ничего не происходило и это пугало. Их ведь зачем-то собрали здесь. Так зачем, если никто не приходит? И почему не приходят? Эти места для членов Совета пустуют уже почти час, хотя они должны быть уже согреты мягкими местами этих самых мудрецов. Так что же происходит? И, будто бы отвечая на этот вопрос, дверь в тронный зал распахнулась. В дверях стояла женщина. У неё были чёрные волосы до плеч, острые глаза янтарного цвета и одета она была в чёрное платье с меховым шарфом. На её лице была самодовольная ухмылка. —Госпожа Нацуми! Что вы здесь делаете? – Лана была достаточно близка к двери, а потому первая отреагировала на прибытие девушки. Темноволосая девушка, которой была Нацуми Шварц, сперва сдерживалась, а потом надменно рассмеялась. —О, прекрасно! Просто прекрасно... Слушайте меня, вы, жалкие куски мяса! Живо сдайте всё своё оружие, пока я не сделала из вас жалкие отходы! Нацуми с таким же самодовольством и презрением ко всему смотрела на всех рыцарей в тронном зале, уперев руки в бока. Все рыцари были возмущены. Возмущены те, кто не знали Нацуми полностью. А те, кто знали, как, например, Лана, Юлиус или Феликс, были просто удивлены. —Госпожа... – Лана протянула руку к Нацуми, будто в поисках объяснений. Нацуми, повернув голову к растерянной Лане, лишь звонко рассмеялась, ничего не отвечая. —Ох, отлично. Если ты так хочешь... – явно раздражённый красноволосый и неопрятный мужчина, коим был заместитель командира Гвардии Хейнкель Астрея, растолкал всех рыцарей на пути к Нацуми, включая Лану и встал перед Нацуми. Последнюю, казалось, ни капли не смущало то, что Хейнкель был гораздо выше и с виду сильнее неё. —Итак, ты, жалкий кусок мяса, решил сдаться первым и посвятить всю свою жизнь и любовь этой прекрасной леди, не так ли? – Нацуми, закрыв глаза, восхваляла себя, принижая раздражённого до предела Хейнкеля. И Хейнкель не выдержал и ударил Нацуми прямо в скулу, отбросив ту на метр. Но Нацуми будто и не почувствовала от этого удара ничего и просто встала. —Значит ты, мерзкий, гадкий и противный кусок мяса возбуждаешься при причинении кому-то боли? Это грубо, это жестоко, это неправильно~, – Нацуми не атаковала в ответ, лишь продолжая раздражать Хейнкеля, который явно был удивлён тем, что Нацуми даже не обратила внимания на его удар. —Ни ты, никто-либо другой не должен причинять вред этой прекрасной леди! Вы должны прислушиваться, вы должны прислуживать, вы должны спокойно вилять хвостиком и следовать за этой прекрасной леди, прямо как неразумное стадо, – Нацуми снова засмеялась под возмущённый ропот толпы рыцарей. Но не успела пройти и секунда, как тело Нацуми было располовинило магией ветра. Верхняя часть отлетела в сторону, а нижняя просто упала на пол. Все рыцари, а особенно Хейнкель были удивлены подобным поворотом событий. Хейнкель перевёл удивлённый взгляд на Лану, которая и атаковала Нацуми. —Какого чёрта... —Это была не Госпожа Нацуми, а кто-то другой, – Лана сказала то, что думала. Она точно знала, что её Нацуми никогда не будет говорить и действовать так. Несмотря даже на некоторые мазохистские наклонности. —Тогда кто это вообще мог бы быть? – Лана пожала плечами в ответ и вышла вперёд, дабы посмотреть на бессознательную лже-Нацуми. —Ты, жалкий кусок женского мяса, испортила всё веселье, – вновь заговорила лже-Нацуми, каким-то неведомым образом отращивая потерянную нижнюю часть тела. Лана, испугавшись этого весьма жуткого зрелища, использовала ещё несколько заклинаний Ветра, разрубая тело лже-Нацуми на кусочки. —Прекрати! Хватит! Чего ты добиваешься, калеча тело этой прекрасной леди?! Разве ты не должна восхищаться этим телом? Разве ты не должна жаждать этого тела? Ты не можешь выразить свои чувства по отношению ко мне и поэтому бьёшь меня?! То, что казалось невозможным, происходило наяву. Тело лже-Нацуми, разрубленное на несколько больших кусков, регенерировало и срасталось между собой так, как и было до порезов Ветра. И это было очень даже жуткое зрелище. Ещё хуже было то, что ноги, будучи отрезанными в самом начале, начали пузыриться и превращаться в чёрный пепел, а у лже-Нацуми начали расти ноги прямо из тела. —Меня сейчас стошнит, – Лана была абсолютно согласна с Хейнкелем. Это зрелище было до тошноты мерзкое. Но, дабы не дать этому чудищу в личине Нацуми воскреснуть и полностью регенерировать, Лана выпустила ещё несколько заклинаний Ветра. Лже-Нацуми снова была разрезана, но продолжала регенерировать и отращивать себе ноги до тех пор, пока не смогла встать. —Хорошо, гнилое мясо. Если вы не готовы отдать всю вашу любовь этой прекрасной леди, то вам незачем жить. Лже-Нацуми, встав на ноги, начала менять свою внешность. Пропорции тела смещались в сторону более детского, менялась длинна волос и даже одежда. Так до тех пор, пока перед рыцарями не предстала девочка со светлыми волосами, красными как рубин глазами и одеждой такой скудной, что можно было бы сказать, что она стояла перед всеми голая. Хотя тот факт, что она выглядела прямо как маленькая девочка, делал ситуацию ещё хуже. —Архиепископ греха Похоти, Капелла Эмерада Лугуника, – с самодовольством представилась Капелла. Это представление вызвало нестройный ропот всех рыцарей. Архиепископ Похоти представился Лугуникой, фамилией покойной королевской семьи. Какой-то архиепископ осквернил священную королевскую семью, назвавшись их фамилией. Все рыцари точно были в ярости, в отличие от Капеллы, которой, похоже, не было дела до негодования людей. Как и до того, что она представилась кем-то, кого в этой стране сильно почитали. Хотя Лана и другие не знали, почему Капелла представилась Лугуникой, но как минимум Лана теперь точно задумалась. У Капеллы были светлые волосы и рубиновые глаза. Прямо как у королевской семьи. А ещё у Фельт. Теперь, Лана могла бы заметить сходство Фельт с Капеллой. Маленькое, но сходство. Хотя всё это рушилось, ведь прямо на их глазах Капелла показала то, как могла превращаться в другого человека. Так почему бы ей не оклеветать королевскую семью заодно? Внезапно Капелла превратила свою правую руку в нечто, напоминающее щупальце осьминога и начала удлинять его в сторону Ланы. Щупальце летело очень быстро, но Лана могла бы легко разрубить его надвое мечом. Она так и сделала, только вот ни к чему это не привело. Щупальце было разрублено на две части, но оно смогло взять Лану за бока и откинуть в землю, разъедая её форму и плоть выделяемой кислотой из присосок. —Ах!... – Лана от боли выронила меч. Хотя она могла терпеть боль и очень хорошо терпеть, но то, что происходило сейчас с её кожей, было просто невыносимо. Хейнкель незамедлительно ударил Капеллу лезвием меча, правда был остановлен внезапно увеличившейся рукой Капеллы, которая теперь больше походила на лапу дракона. С лёгкостью остановив меч Хейнкеля, Капелла хотела было ударить его, правда тут же была проткнута Юлиусом, ровно в сердце. —Ты, гнилой кусок мужского мяса, неужели ты не знаешь, что нельзя бить девушку, особенно такую как эта леди? – с возмущением на лице проговорила Капелла, не показывая никаких неудобств от того, что её ударили ровно в сердце насквозь. —Простите меня за мои манеры, но я боюсь, что не могу расценить вас как девушку, – с долей насмешки сказал Юлиус, проворачивая меч внутри тела Капеллы и разрубая его наискосок. Однако и это не привело ни к каким-либо результатам. Тело Капеллы накренилось, но тут же начало срастаться. Хотя, конечно, Капелле пришлось отпустить Лану, дабы превратить щупальце в нечто, похожее на цветок со ртом и острыми зубами по середине. Капелла уже занесла руку для удара по Юлиусу, но была остановлена неожиданным ударом ноги прямо в лицо от Хейнкеля. От силы удара Капелла отлетела на добрые пару метров, отпустив его меч. —Что же, главная проблема – её регенерация, – коротко сделал отчёт Юлиус, бросая взгляд назад. Сзади Феликс уже залечивал раны Ланы, кожа которой в местах, где были щупальца, была разъедена до мяса. —Хотя я был удивлён, когда она появилась в образе Нацуми-сама, – Юлиус перевёл взгляд обратно на Капеллу, раздражённую до предела. Его действительно расстроила эта сценка. Как он мог бы помнить, Нацуми, которую он знал, была и близко не такая. Юлиус смотрел прямо в глаза Капелле, которая просто стояла на месте, не стараясь больше атаковать. Но после она внезапно рассмеялась. —Неужели вы и вправду такие самонадеянные? Неужели тот кусок мяса, который должен быть вашим мозгом, совсем прогнил? Вы совсем не можете понять, что у вас не получится навредить этой прекрасной леди? – Капелла, будучи совершенно невредимой, смеялась на весь зал, только сильнее раздражая рыцарей и особенно Хейнкеля. Раздражая настолько, что у Хейнкеля заскрипели зубы. —Если у вас что-то и осталось в вашем куске мяса в голове, то сразу сдайтесь и отдайте всю вашу любовь и преклонитесь перед этой прекрасной леди, – однако в ответ на насмешливый тон Капеллы, все рыцари лишь только приготовили своё оружие, готовясь к сражению. Капелла лишь нахмурилась. Глядя в серьёзные глаза рыцарей, Капелла перестала смеяться и устало выдохнула. Капелла начала менять своё тело. Не в какого-либо человека, а во что-то большее. Больше, чем собака, больше, чем земной дракон, больше, чем Цветочный Медведь, пока, наконец, не предстала перед всеми рыцарями в облике чёрного дракона, настолько огромного, что тот сломал дверь и обрушил большую часть стены между тронным залом и залом ожидания одним лишь своим размером. Хейнкель точно мог бы сказать, что дракон насмехался над ними. Пусть ничего не говоря, но насмехался. И это бесило. Невероятно бесило его. Через секунду дракон раскрыл свою пасть, выдыхая огонь прямо в толпу рыцарей. Те неудачливые рыцари, которым не удалось увернуться, быстро сгорали, неспособные потушиться. От их ужасных воплей у почти всех пошли мурашки по коже. Но главное было не это. Главное было то, что огонь, который был на телах рыцарей, перешёл на пол и не собирался затухать. —Господи... – Лана в шоке и неверии смотрела прямо на огонь, разгоравшийся в середине зала, смотрела туда, где раньше стояли её товарищи по оружию. Однако ей пришлось переместить свой взгляд вверх, поскольку дракон уже раскрыл свою пасть прямо над ней, собираясь вновь выдохнуть огонь.