Фея смеется

      Под утро Гарри приснился жаркий, сладострастный сон. Он стоял в своей гостиной абсолютно голый, до предела возбуждённый и жадно разглядывал сидящего перед ним в кресле юношу. Во сне образ был нечёткий, чем-то напоминавший виденного им накануне нагого Кристоферсона, но этот, во сне, был, пожалуй, выше, кожа не была смуглой, а напротив, будто сияла изнутри жемчужным блеском, соски были не тёмными острыми бусинами, а розовыми бутонами, нежными, с большими бледными ареолами. В этом дивном сне юноша сидел широко расставив ноги, разведя колени и страстно ласкал сам себя, то и дело скрывая в ладони крупную розовую головку. Наслаждаясь своими быстрыми, рваными движениями, он, откинув голову на спинку кресла, громко, томно стонал в голос и звал, переходя в умоляющий шёпот: «Иди ко мне, Гарри, иди. Возьми его в рот, я так хочу тебя, твои губы, твои руки. Ну, скорее же, сядь, сядь на меня... Ты такой горячий, боже, Гарри...»       Гарри выгнулся на постели, уже на грани сознания, но всё ещё будто чувствуя во сне обжигающие касания, распирающую изнутри плоть, сладость слюны на подбородке и губах и волну острейшего оргазма, бешеную пульсацию, облегчение и… влагу в пижамных штанах.       Гарри раскрыл глаза и увидел мнущего его грудь кота, урчащего и бодающего лбом под челюсть. Грудь Гарри вздымалась как после бега, сердце билось часто, к щекам прилила кровь, а в штанах и впрямь было мокро. Он кончил во сне и проснулся от того, что кот когтями слегка царапал его грудь — будил, видимо проголодавшись. Гарри проморгался и, сдвинув Лапочку на одеяло, сел в постели,       — Ты лучше любого будильника, — потрепал он кота по ушам и пошёл в душ, смывать последствия своих эротических видений.       За завтраком он ещё поболтал с Лапочкой, оставил тому в миске куриного мяса впрок и просил не шалить сильно. Памятуя о вчерашнем побеге питомца, Гарри перед выходом обошёл весь этаж и закрыл ставни, а когда вернулся в кухню, Лапочки там уже не было. Покискискав, но справедливо решив, мол, куда тот денется, Гарри, громко крикнув в тишину коридора: «Я ушёл», покинул дом в весьма приподнятом расположении духа. Он перепрыгнул через четыре ступени и пошёл привычным путем, разок оглянувшись, в надежде увидеть в конце проулка Драко... Но неожиданно для себя увидел его через пять минут впереди. Его серая уличная мантия мелькнула среди прохожих, и Гарри, поддавшись внезапному порыву, побежал за ней следом.       — Малфой! — немного запыхавшись позвал он, тот обернулся, и на миг Гарри показалось, что в глазах Драко мелькнула радость, сменившаяся тут же на вежливое удивление.       — Капитан, — кивнул он и сдержанно улыбнулся.       — Ты получил вчера мою записку? — спросил Гарри.       — Да, сэр, и вот спешу в расположение, — ответил Малфой и чуть замедлил ход.       — Я надеюсь, ты не против? — уточнил Гарри.       — С чего мне быть против? — пожал плечами Драко.       — Просто Барроу так редко берёт отгулы, а у него семья, и я подумал… надеялся, что ты согласишься подменить его.       — Спасибо за бесполезную информацию, — едко заметил Малфой. — Но я и правда не возражаю, — уже мягче добавил он.       — Не нравится Барроу? — вскинулся Гарри, чуть отодвигаясь, чтоб не задевать на ходу Драко плечом.       — Он же не девчонка, чтоб мне нравиться, — усмехнулся Малфой. — Мне никто не нравится, — добавил он холодно.       — Ой ли... — буркнул себе под нос Гарри, но Драко сделал вид, что не расслышал.       — Жду тебя у аппарационной точки через полчаса, — сказал Гарри, входя в холл аврората и кивнув на прощание.       Драко свернул на лестницу и, миновав в этот раз приёмную с ожидавшей его как обычно Софи, сразу прошёл в курилку, где, попивая утренний кофе до рабочего дня, собрались по привычке авроры из разных отрядов поболтать перед службой и покурить. Увидев в небольшой группе толпившихся парней Доусена, Драко, зажимая в зубах сигарету, пошёл прямиком к нему. Вид у того был раздосадованный и непривычно тихий.       — Ну что, облом? — спросил его в лоб Драко, стряхивая в урну пепел.       — О чем это ты, Снежок? — оттолкнулся от стены Доусен и шагнул навстречу.       — Ну как же? Такой коварный план, поди, и не копеечный, и всё зря! — усмехнулся Малфой и будто хлестанул по вспыхнувшему лицу Доусена взглядом.       — Не понимаю о чем вы, лейтенант, — гаденько улыбнулся тот и, смачно затянувшись, выпустил дым чуть ли не в лицо Драко.       — Я о парне из «Дома пиона», которого ты или кто-то ещё с твоей подачи подослал к моему капитану, видимо, в надежде соблазнить его и опорочить, — без эмоций пояснил Малфой, видя, как на лице Доусена забегали желваки.       — И откуда такая осведомленность? — сузил тот глаза и злобно откинул щелчком окурок.       — У тебя свои методы, у меня свои. Но ты глупец, раз решил, что Гарри Поттер купится на смазливую шлюху, на которой негде ставить пробу. Тебе ещё повезло, что капитан не стал разбираться и просто выставил его из дома, а то бы... топтать тебе гравий вместе со Смитом, — елейно улыбнулся Малфой. — Мой тебе совет, Доусен, оставь эту затею, а на деньги, что собрал, лучше купи кэпу подарок. Это будет честно, ведь при проигрыше все фишки забирает казино, а не крупье, — затушил сигарету Драко и невербально затянул на шее Доусена шнурок от мантии, так, что тот захрипел и дёрнулся на него с кулаками.       — Полегче, рядовой, — осадил его рукой Малфой. — Субординация, она и в курилке... — он не договорил и вышел из помещения, оставляя Доусена бессильно скрипеть зубами.       Гарри уже поджидал Драко у точки аппарации, сменив обычную аврорскую форму на удобное обмундирование патрульного. Он стоял к нему спиной, нетерпеливо постукивая ногой. Черные брюки обрисовывали контур мышц, неплотная куртка с погонами сидела на нём словно пиджак, выгодно подчёркивая ширину плеч и узость талии — Драко замедлил шаг, было в фигуре Гарри сейчас что-то нереальное. Он выделялся на фоне кирпичной стены, весь в черном и весь будто угольный, резкий, умело очерченный, словно штрих — это было красиво. Тело-эскиз. И Драко подумал, что, возможно, он один теперь и знает, какие на самом деле эти линии плавные, мягкие, откровенные до простодушия и невозможно сердечные. Он подошёл ближе и коснулся плеча Гарри, подавляя в себе желание сжать его сильнее, почувствовать рукой это тело под плотной тканью.       — Капитан, — позвал он, и тот обернулся, задумчиво мазнул по нему взглядом и будто совсем обыденно взял вдруг за руку, так доверчиво и просто.       — Аппарируем? — спросил Гарри и чуть сильнее сомкнул пальцы поверх дрогнувшей ладони.       Драко молча кивнул и тоже крепче сжал руку своего капитана.       Патрулировать Ноттинг-Хилл, что выпал им в этот раз при распределении, было одним удовольствием. Здесь редко происходило что-то противозаконное. Тепличный район. Пёстрые дома, улыбчивые лица. Улица, полная довольства и дружелюбия. Тут были и всевозможные лавки, и открытый блошиный рынок на Портобелло-роуд с его лотками, старинными вещами, открытками, сувенирами и цветами, и множество кофеен, и уличные музыканты. Всё дышало космополитизмом, весельем, приятным духом постоянной расслабленности… весьма заразительной расслабленности, надо сказать. Сложно было вообразить на этих милых улочках спешащего яппи, как в Сити, или экстравагантных безумцев, ищущих приключений на одну ночь, как в Сохо, здесь не было пряных притонов Лютного переулка и детской инфантильности Косой аллеи. Отличный район для того, чтобы мирно и славно жить, пить по вечерам с друзьями вино на балконе, слушая лёгкие мелодии из круглосуточно открытого магазинчика старых пластинок, или выходить за свежим хлебом утром, почти в пижаме, здороваясь по пути со всеми, потому что все знакомые, все словно сто лет друг друга знают, а потом спешить домой с умопомрачительно пахнущим пакетом сдобы в руке, чтобы неспешно позавтракать с... с кем-то, кто всегда рад тебе, кто улыбнётся при встрече, кто так долгожданно сожмёт твою руку в своей.       День выдался погожий — холодное осеннее солнце хоть и не согревало, но задорно светило на чистом небе, ни единой тучки, ни намека на дождь или туман.       Первую половину дня Гарри и Драко не спеша патрулировали каждый свою сторону улицы, бродили, погруженные в собственные мысли, иногда перемахиваясь смущённо и поглядывая на часы. В обед Гарри позвал Драко в небольшой паб, и там за длинной дубовой стойкой они, негромко переговариваясь о всякой ерунде, поели сытного тыквенного супа, сырных шариков и шоколадный бисквит.       — Не слишком пышный, — заметил Гарри, ковыряя вилкой пирожное.       — Тебе виднее, — улыбнулся Драко, с аппетитом облизывая вилку.       — Вообще-то я не слишком люблю сладкое, — удивлённо ответил Гарри.       — Но я почему-то уверен, что готовить ты умеешь, — зачем-то подмигнул ему Драко, и Гарри полыхнул щеками, словно его уличили в чём-то непристойном.       — Умею, — насупившись, всё же ответил он.       — Угостишь как-нибудь шарлоткой? Я её больше всего люблю, — допивая чай, спросил Драко.       — Испеку тебе на день рождения, так и быть, — рассмеялся Гарри. Почему-то ему было легко признаться в такой своей слабости Драко, он был до абсурдного, совершенно отчего-то уверен, что тот не побежит болтать об увлечениях своего капитана и что он и правда... не против был бы попробовать пирог в его исполнении. Гарри сыто выдохнул и оплатил счет за них обоих.       Не сговариваясь, выйдя из паба они пошли по улице вместе, молча наблюдая за порядком и метко порой цепляя взглядом туристов, курьеров и прочих выделяющихся среди местных жителей пришлых людей. Расслаблено прогулялись они вдоль рыночных лотков, и Гарри долго вглядывался в старинные колокольчики в виде различных животных. Драко, видя его почти по-детски заинтересованное, восторженное лицо, позвонил одним из бубенцов прямо над ухом Гарри.       — Гляди. Олень, — качнул он колокольчик перед глазами Поттера, и тут же бросив продавцу монетку, протянул висюльку Гарри. — Это тебе.       Поттер машинально взял подарок и, удивленно хлопая ресницами, звякнул им в воздухе.       — Фея смеётся, — улыбнулся Драко, глядя на озадаченное лицо своего капитана. — Так говорят, когда звенит колокольчик, — пояснил он. — Фея смеётся.       — Фея смеётся, — мягко повторил Гарри и посмотрел Драко в глаза, на долю секунды задерживая взгляд, может быть, совсем чуть-чуть дольше обычного и дозволенного меж коллегами. Он бережно уменьшил сувенир и положил в карман, завернув предварительно в перчатку, чтоб не раскололся.       Потянуло тонким ароматом, и начались длинные ряды с цветами. Несмотря на холодную уже погоду, под согревающими чарами здесь можно было найти любой цветок, от простой ромашки до орхидеи. Яркие и нежные, белоснежные и алые, сочные и пышные, царственно полыхали вечным летом садовые принцессы и принцы, кружа голову и услаждая взгляд.       Драко склонился над сладчайшей лилией, и его волосы скользнули к лепесткам, почти сливаясь с ними цветом и блеском — Гарри отвёл глаза... но потом вновь и вновь всматривался тайком в точёные скулы Малфоя, эти будто прозрачные остролисты на выбеленном лице, так схожем с дивным цветком.       — Будешь? — протянул ему початую бутылку сидра Драко. Он отпил из неё уже несколько глотков, и его губы были чуть влажными... «И, наверное, сладковатыми», — подумал Гарри и тоже припал к горлышку, старательно не замечая молнией мелькнувшей мысли о том, что только что к этому горлышку так же прикладывался и Малфой.       Вечерело. Стали один за одним загораться фонари. Лавочки и лотки закрывались, неспешно считали выручку продавцы и запирали свои ставни. Со службы возвращались жильцы домов, вспыхивали светом окна кухонь, и слышался звон посуды, тянуло домашней едой из форточек и семейными разговорами. Постепенно улица пустела, а в домах зажигалось всё больше окон. Их тёплый свет умиротворял и пленил, шептал о простом и обычном счастье, таком доступном, но таком сокровенном.       — Хорошо, когда есть к кому возвращаться, — задумчиво сказал Драко, глядя, как очередной прохожий в уже распахнутых дверях своего дома обнимает жену и дочку, повисшую у него на плечах.       Гарри промолчал, но с той же тоской посмотрел на идиллическую картину встречи отца семейства. Такие рассуждения были ему хорошо знакомы. Дом, семья, уют — всё это было чем-то таким желанным и совершенно недоступным ему. Может, поэтому он так стремился даже просто сам для себя устраивать такой вот быт — готовить, покупать симпатичную посуду, наполнять свой дом иллюзией причастности к этому, казалось, повсеместному благолепию людей, у которых был тот, к кому хотелось возвращаться, и кто возвращался к тебе.       — Ты слышал? — вдруг отвлёк его от мыслей вкрадчивым шепотом Драко. Гарри насторожился и кивнул — в проулке между домов слышалась какая-то возня и приглушенный вскрик.       — Давай по обе стороны к стене, — скомандовал он, тут же подбираясь к выступу дома.       В тёмном переулке по одной стороне стояли мусорные баки, а по другой пара велосипедов. И Гарри, и Драко, держа палочки наизготовку, бесшумно вжались в тень и стали продвигаться на звуки вперёд. Словно взявшие след гончие, они синхронно вытянули шеи и, вглядываясь в темноту, настороженно прислушивались. Шорох, несильный удар, как от падения тела на асфальт, мужской голос что-то быстро говорил, и тут же послышался всхлип. Гарри кивнул Драко, побуждая идти вперед. Несколько тихих перебежек, глаза, уже привыкшие к темноте, выделили вначале силуэты, а после и всю картину происходящего.       Мужчина, высокий и крупный, в чёрной укороченной мантии, грубо держал за горло девушку, он тряс её и что-то шипел в лицо, прижимая к щеке бедолаги острие палочки. Девица была одета совсем не по сезону — слишком откровенно и мёрзло для ноября.       «Жрица», — понял Гарри, и тут же картинка сложилась. С вероятностью в девяносто девять процентов то была обычная разборка между сутенёром и его работницей. Припрятанная выручка, отказ работать или что-то личное... Такие случаи были нередки в послужном списке Гарри. Подпольные дома терпимости обычное дело, все авроры знали о них и многократно закрывали, устраивали рейды и облавы, но те возвращались вновь и вновь под другими названиями и прикрытиями — эта язва была неизлечима.       Жрицы — так называли работниц и иногда работников подобных заведений — были чаще всего совершенно подневольными, зависимыми, кто от зелий, кто от банального крова над головой, и сутенёры, хозяева пользовались своей властью, считая этих несчастных не более чем товаром, телом, собственностью, с которой можно обращаться как угодно и при необходимости карать, ломать и даже утилизировать за ненадобностью. Гарри брезгливо поморщился и вышел в середину проулка, опасаться этой шушеры не было смысла.       — Аврорат! — зычно крикнул он, и его голос эхом отдался от стен. — Опустите палочку и отойдите от девушки.       Мужчина резко обернулся и рывком отбросил тело девицы на землю, тут же нацеливая палочку в Гарри.       Сбоку, невидимый для злоумышленника, приближался Драко, он обошёл того со спины и уже приготовился схватить и обезоружить, как девица, лежащая на асфальте, завизжала и крикнула:       — Альберт, сзади!       Мужчина резко обернулся и не глядя запустил несколько проклятий — синие всполохи озарили проулок, и Гарри, мелькнув в мгновенной трансгрессии, за секунду до столкновения режущего луча с Малфоем успел оттолкнуть напарника к стене. Стрелявший же мужчина всё равно продолжал палить без разбора, и Гарри, выставив вокруг себя щит, отбросил его мощной волной магии, а спустя мгновение уже скручивал руки нападавшего в безжалостном захвате с применением обездвиживающего заклинания.       — Лежи смирно, свинья, — огрызнулся он, едва сдерживаясь, чтобы не пнуть того под рёбра. Удостоверившись, что пленник обезврежен и не сбежит, Гарри тут же проделал тоже самое с пытавшейся улизнуть под шумок девицей. Скосив её прямо на бегу сковывающим заклятьем, он поднял её тело как грушу и уложил рядом с первым арестантом.       — Малфой, ты как? — подбежал он наконец-то к Драко, что лежал по-прежнему у стены. — Он попал в тебя? Да? Попал?! — тараторил Гарри и ощупывал слабо отбрыкивающегося Малфоя. На куртке у того обнаружились две прорези и неглубокие раны под ними от рассекающего проклятья.       — Умер Патрокл, несравненно тебя превосходнейший смертный, — приподнимаясь на локте, улыбнулся Драко.       — Тьфу на тебя, баран, — отпустил его в сердцах Гарри, и тот шлёпнулся обратно на землю.       — Я в порядке, кэп, спасибо, — чуть кривясь и прижимая ладонь к порезу, сказал Малфой.       Гарри встал и протянул ему руку, помогая подняться.       — Ты спас мне жизнь, закрыл собой, — отряхиваясь, посмотрел Драко на Поттера.       — Я сделал бы так для любого из моих братьев по оружию, — сосредоточенно залечивая порезы Малфоя, ответил тот.       — Да, но я никогда не был тебе братом... — изогнул бровь Драко, морщась от жжения в груди, что вызывала целительная магия Поттера.       — И не будешь, если не перестанешь нести вздор, — усмехнулся Гарри, принимаясь лечить второй порез.       Драко оглядел свою куртку, разодранные лацканы, дыры на груди и обугленные края.       — Ну во-о-от, — досадливо выдохнул он. — Я только с утра получил новую униформу.       Тёплый свет, исходивший от на глазах рубцующихся ран, погас, и Гарри дотронулся до небольшого шрама, проверяя результат своих стараний. Он осмотрел Драко целиком — куртку, рукава, ссадину на виске, съехавший ворот рубахи — за ним мелькнула чёрная полоска, не то шнурок, не то ремешок, Гарри не успел рассмотреть, как Драко быстро оправил воротничок, скрывая мелькнувшую полосу. «Портупея, видимо, не так обвязана», — подумал Гарри. — Да, куртку в утиль, — подытожил он увиденное.       — Вот и я о том же. Завхоз меня проклянёт струпьями! — смеялся Драко, пытаясь палочкой свести концы ткани в единый лоскут.       — Ну, с твоими связями в приёмной, думаю, тебе не составит труда раздобыть новую, — ехидничал Поттер, убирая свою палочку в чехол на боку.       Драко свёл брови и глянул на него исподлобья.       — Это ты о чем? — удивлённо спросил он.       — Ой, да ни о чём... — отмахнулся Гарри, чувствуя, что сболтнул лишнего.       — Ты про Софи? — проницательно сощурился Малфой и тоже, оставив попытки починить куртку, убрал палочку.       — Да... Нет. Проехали, — смурно ответил Гарри и развернулся.       — У меня ничего нет с Софи, — догоняя его, сказал Драко.       — Мне нет до этого никакого дела, — невозмутимо отрезал Гарри.       — И всё же я хочу, чтоб ты знал, — продолжил Малфой.       — Всё, окей, теперь я знаю, — округлил глаза Поттер. — Спасибо за бесполезную информацию, — спародировал он утренние слова Драко.       — Тебе не нравится Софи? — так же повторил утреннюю реплику Гарри Малфой.       — Мне никто не нравится, — продолжил пикировку в том же духе Гарри.       И Драко рассмеялся.       — У меня дежавю, или мы снова обсуждаем отношения с коллегами, хотя и не собирались?       — Нет у меня никаких отношений ни с кем из коллег, — тоже прыснул Гарри.       — И у меня нет, — развел руками Малфой.       — Вот и отлично, — подытожил Гарри.       — Значит, всё-таки ты доволен, что нет, — усмехнулся Драко.       — Отвянь, Малф, ты меня уже бесишь своим словоблудием, — отчеканил Поттер, прикрывая смущение грубостью. — Вызови каталажку лучше, — распорядился он.       — Слушаюсь, сэ-э-эр! — растянул как всегда Малфой, и Гарри закатил глаза.       — Клоун, — фыркнул он и пошёл к арестованным дожидаться конвой.       Разобравшись на месте с протоколом и подписав документы сопровождения, Гарри и Драко вышли на улицу, откуда только что отбыл патруль с арестантами.       — Ну что, отчёт и допрос оставим до завтра? — устало предложил Поттер, чувствуя неодолимое желание принять душ и, пропустив стаканчик-другой, уснуть под урчание Лапочки.       — Я только за, — согласился Драко и, обхватив Гарри за предплечье, аппарировал прямо к его дому. Голова у него чуть закружилась, всё же давали о себе знать полученные раны, хоть и неглубокие и умело залеченные, но порезы, а значит, потеря крови, неминуемо повлекшая за собой слабость.       Гарри помялся у порога, сунул руку в карман за ключами и наткнулся в нем на колокольчик. Он вынул игрушку и увидел, что та все же треснула пополам. Гарри сжал её в ладони и с горечью провёл по расколу пальцем.       — Разбилась, — грустно сказал он и почувствовал, будто вот-вот расплачется, стало так по-детски обидно, ведь ему уже так давно никто ничего не дарил, и вот... Так глупо. Он вынул ключи и, отперев дверь, оглянулся на всё ещё стоявшего на ступеньках Драко.       — Я могу войти? — неожиданно спросил тот, и Гарри словно ошпарило, будто кипяток плеснул у него в животе, и на миг невозможно стало дышать.       — Нет, прости, я очень устал, — негромко ответил Гарри и увидел, как уголки губ Малфоя на долю секунды опустились вниз, но тут же вновь приняли привычно стянутую форму, сойдясь в нить.       — До завтра, капитан, — кивнул он и спрыгнул со ступеней, а Гарри вошёл внутрь. Он почти уже затворил за собой дверь, когда услышал, как Драко тихо окликнул его.       — Гарри, — позвал тот и, перепрыгнув обратно через три ступени, вновь поднялся на крылечко и подошёл к приоткрытой двери.       Гарри замер на пороге и, затаив дыхание, посмотрел в горящие незнакомым блеском глаза лейтенанта Малфоя. Тот пробежался шальным совсем взглядом по удивленно-настороженному лицу Поттера, остановился на его приоткрытых губах и выдохнул, чуть-чуть, неуловимо почти качнувшись навстречу.       — Я... — просиял он рвущейся изнутри улыбкой, — я куплю тебе новый, обещаю, — и быстро развернувшись, спустился по лестнице и мгновенно исчез в пыльном вихре аппарации. А Гарри затворил дверь и, прислонившись к ней спиной, несколько раз стукнулся об неё затылком, подавляя в себе желание засмеяться, засмеяться звонко, будто щекочет сердце пером.       Зайдя домой, он устало покискискал, скинул форму, переоделся, но так и не нашёл нигде своего питомца, с досадой решив, что тот опять как-то умудрился выскользнуть из дома... может, через чердак? Ужинал в одиночестве и без особого аппетита, слишком много всего крутилось в голове, слишком много всего непонятного и... неразумного. Немного прибравшись в кухне, он пошёл сразу наверх, усталость после дня в патруле давала о себе знать, всё же это тебе не в кабинете сидеть. Мягкий свет в спальне приятно настраивал на отдых, Гарри с наслаждением ступил босыми ногами на длинноворсный пушистый ковер... и увидел Лапочку! Тот лежал как ни в чем не бывало посередине кровати, свернувшись уютным клубочком, и мирно спал, даже не раскрыв глаза на зов хозяина. Гарри радостно прилёг рядом и погладил спящее животное, тут же услышав довольное урчание и почувствовав под пальцами вибрацию.       — Мой хороший… — улыбнулся Гарри. — Спи, спи, пушистость, я тоже сейчас лягу.