Его пороки

Она лениво распахнула глаза, морщась от солнечных лучей, что устремились прямо на её лицо, и возмущённо вздохнула. Хотя, с другой стороны, сам факт перемены погодных условий заставил её слегка улыбнуться — Тотспел был скуп на солнце и чистое небо. Она уже настолько привыкла к этому ненавистному и всё также неизвестному городу, что воспринимала любое изменение с лёгким удовлетворением и принятием. – Вставай, дьяволица. Ты проспала завтрак. – холодно подметила Жозефина, пока суетливо раскрывала шторы в спальне горничной и педантично поправляла их складки, после чего одобрительно кинула взгляд на результат. – М-м.. Который час вообще? – Селена по-кошачьи потянулась, не прикрыв рот от зевоты. – Нет, ну вы посмотрите на неё! – хозяйка отеля явно была оскорблена такой бестактностью со стороны своей служанки. – Время поднимать свой курдюк с постели и приниматься за работу! Ох, когда-нибудь силы мои закончатся.. Ты слышала, Лилит? Вста-вай. – Встану, когда отвернёшься. А лучше — выйдешь. Мне нужно одеться. – девушка закатила глаза и сделала вид, что лежит под одеялом нагая. – Держи. Да не затягивай. – женщина кинула на постель несколько платьев, что достала из рядом стоящего шкафа. – Господь, кто ещё может спать без ночного платья? – Может.. Твой брат, например. – Селена, не удержавшись, выдала эту необдуманную язвительную фразу будто с намёком, но тут же умолкла, ожидая худших последствий. – Что? – Что? – ... – ... – Ну, Лилит. Если я узнаю, что ты снова втайне околдовала своими грязными руками моего Лиама, то я... – ...То ты что? Выпорешь меня? – девушка в качестве защитной реакции рассмеялась. – Негодная девчонка, да сколько можно! Быстро одевайся и спускайся вниз. Полы и унитазы сами себя не вымоют. – Слушаюсь, госпожа. Сейчас прилечу. – саркастично протянула Селена. ... Пока Селена доедала свой полузавтрак-полуполдник, Жозефина тихо сидела справа от неё и, попивая чай, листала свой блокнот, бегло делая какие-то пометки. От её сосредоточенного взгляда проступали и без того заметные морщинки на переносице. – Жозефина. – Слушаю. – И всё же, серьёзно. Почему ты против того, что мы с Лиамом можем быть близки? Ну, выходя за рамки понятия «названных родственников». Я ему нравлюсь, тебе прекрасно об этом известно. Да и мне он тоже..симпатичен. – Селена неуверенно выдавила из себя, потому что не могла до сих пор поверить, что начала пускать те самые корни в этом мире, у неё этот этап неведения вызывал небольшую тревогу. Не конкретный человек, к которому она успела привязаться. А она сама. Травница исподлобья уставилась на девушку и водила глазами по столовой, будто сквозь своей собеседницы. Она нехотя ответила: – Ты прекрасно знаешь, чем это может кончиться. – Нет. Не знаю. Сколько раз можно вам всем твердить? – Лилит, пожалуйста.. – Да что не так?! Ты можешь хоть раз сказать прямо? Я уже треклятый месяц, а может больше тут нахожусь и ничего от вас всех лично по делу не услышала. Никакой конкретики! Можешь хотя бы объяснить, почему я не могу быть близка с твоим кузеном? Почему ты так сильно его опекаешь? Сколько ему лет по-твоему? Ноль? Вопросы так и сыпались, поток упрёков не прекращался, от чего Селена уже охрипла. Её злило, что все продолжали скрывать от неё действительность. Даже несмотря на небольшую наводку, что она нашла о проклятой семье Солсбери или самой Лилит, не помогла ей значительно приблизиться к ответам. Чтобы противостоять потенциальному врагу, нужно познать его и стать с ним ближе. Тем более если вы живёте под одной крышей. Но в голове Селены не укладывалось, что Лиам, нежная ранимая душа, может действительно оказаться тем самым скрытым антагонистом, ведущим свою игру. Или она не хотела, чтобы так оно оказалось. Но ей нужны ответы. – Отвечай. – от холодного, слегка агрессивного тона служанки травница дёрнулась и судорожно начала перебирать все предметы на столе. – Так ты правда ничего не помнишь? – Нет. – Тогда тем ещё хуже для вас обоих. – Жозефина задумчиво постучала пальцами по ореховому столу сквозь ткань скатерти. – Ты не помогаешь. – Лилит. Я не могу тебе сказать. Если тебе действительно вдруг стал дорог мой любимый и единственный родной человек на этой Богом забытой земле — не делай ему больно. Отпусти его. Для твоего же блага. – Но почему? – Пусть он сам ответит тебе. Раскроет все карты. Я не смею больше вторгаться в то, что между вами двумя происходит. Раз вы взрослые независимые люди. Прошу только одного: не расстраивай его. Только (теперь) мне известно, как ему бывает плохо. Только я могу ему помочь. И только я его хорошо знаю. На этом всё. Мне нужно передохнуть. – Жозефина медленно встала со стула, взяла свой блокнот и попятилась из столовой. – Приведи к вечеру этот дом в божеский вид, дорогая. К нам прибудут новые гости. – с этими словами она небрежно похлопала горничную по плечу и удалилась вовсе. – Срань. Полная. Полная дерьмовая срань! – Селена возмущённо кинула салфетку и пнула ножку стула. – Ненавижу! Что мне делать, вашу ж мать?! Снова никто ничего не говорит.. Ладно, Селена, возьми себя в руки. Дьявол. Похоже, мне правда стоит поговорить с ним. Более откровенно. Если хочу убедиться в том, что он не волк в овечьей шкуре. Но толку? Очередной дохлый номер? Может если я скажу ему про слова Жозефины, он наконец расколется мне? С этими мыслями Селена оперативно навела порядок в столовой, вымыла посуду, напевая песню из последнего альбома любимой исполнительницы, и, переодевшись во что-то более удобное и лёгкое, направилась искать своего блондинистого знакомого.