Возвращаясь домой

Почти неделю Цукишимы не было дома. Университетскую команду по волейболу, в которой он был блокирующим, отправили в тренировочный лагерь, чтобы сыграть команду и посмотреть на будущих соперников. И их тренер решил, что это хороший повод погонять всех игроков и узнать, кто на что способен. В общем, всю неделю Цукишима вместе со всей командой работали на износ, поэтому все, о чем он мечтал, это оказаться дома, обнять своего парня и так заснуть суток на двое. Чтобы окончательно добить всех членов команды, их автобус сломался на половине пути. И им пришлось ждать, пока кто-нибудь приедет и заберет их или хотя бы починит автобус. Да еще и телефон был разряжен настолько, что Кей успел только написать Ямагучи, чтобы тот не ждал его и ложился спать. В итоге домой Цукишима возвращался далеко за полночь. В их районе было довольно тихо и темно в отличие от шумных улиц Токио. Остановившись у подъезда, Цукки запрокинул голову и посмотрел на окно их квартиры. Вопреки его ожиданиям там горел тусклый свет, значит Ямс его не послушал и сейчас либо ждет его, либо заснул, пока ждал, и забыл выключить свет. Это в стиле его Ямагучи. Открывать дверь и снимать верхнюю одежду Цукишима старался тихо. Ему не хотелось разбудить Тадаши, который, если судить по гробовой тишине в квартире, все-таки спал. На кухне горел главный свет, на столе стояла чашка с недопитым кофе и початая бутылка вина. Ямагучи здесь не было. Тогда Цукки прошел в гостиную, где по совместительству была и их спальня. Снимать однокомнатную квартиру ближе к центру было практичнее для двух бедных студентов, чем квартиру побольше, но с отдельной спальней и в часе езды до университета. В комнате царил полумрак, освещенный лишь тусклым светом настольной лампы. В такой полутьме Цукки даже не сразу заметил Ямагучи, мирно спящего на раскладном диване. А когда заметил, то подавился воздухом и уронил все, что у него до этого было в руках. Рюкзак упал на пол с приглушенным звуком, не разбудившим Ямагучи, но заставившим его перевернуться на другой бок, из-за чего плед, которым он прикрывался, обнажил ноги в длинных белых чулках и завязках на бедрах. Наверное, Цукшима бы не удивился сейчас так сильно, если бы не был таким усталым. На ум пришел недавний случай с костюмом динозавра и собственные мысли по этому поводу. Тогда он в шутку подумал, что Ямагучи мог встретить его либо с простудой, застряв на балконе, либо в костюме горничной. Кто же знал, что настанет день, когда Ямагучи и правда встретит его, нацепив на себя черно-белое платье горничной со всеми прилагающимися аксессуарами в виде передника, который развязался и съехал с места, и завязок, которые были прекрасно видны из-под задравшейся юбки. Ямагучи крепко спал, пуская слюни на подушки, и не проснулся, даже когда Цукки сел рядом на краешек дивана и положил руку на заключенную в тугой воротник костюма шею. Темные брови лишь слегка нахмурились, и Тадаши что-то вопросительно промычал, но глаза так и не открыл. Тогда Цукишима аккуратно развязал черный бант, на манер галстука-бабочки обвязанный вокруг шеи, который держал воротник в стоячем состоянии, обнажая ключицы. Ямагучи глубоко вздохнул, будто до этого ему и правда было тяжело дышать. Ткань платья была дешевой и неприятной на ощупь. Ямагучи обычно такое не носил и обожал мягкие вещи, которые безумно приятно прилегали к телу. Но, видимо, в этот раз он решил сделать исключение. Цукки мягко улыбнулся, пока это могло остаться в тайне от чьих-либо глаз, и потянулся к лицу Тадаши, заправляя выбившуюся из очаровательного маленького хвостика прядь. Его волосы уже отросли достаточно для таких причесок. Часто он что-то недовольно бурчал под нос, когда волосы лезли в глаза и мешались, и убирал их в хвост, но стричься совершено не хотел. От прикосновения к лицу Тадаши сонно приоткрыл глаза, смотря на Цукки неосмысленным взглядом, и потерся щекой о его ладонь, тыкаясь в нее носом. Его разум еще не до конца проснулся, поэтому тело легко подавалось навстречу прикосновениям и ласкам. Пока руки Цукишимы ненавязчиво бродили по торсу, чтобы аккуратно выкинуть мешающийся передник, сам он наклонился ниже. Провел кончиком языка по губам, срывая тихий стон, и углубил поцелуй, превращая его из спокойного и нежного в страстный. Это, наконец, заставило Ямагучи окончательно проснуться. Он обхватил Цукишиму за шею, позволяя ему слегка приподнять себя, и отвечал на поцелуй с той же страстью. Ему тоже всю неделю было одиноко, поэтому он и решил сделать своему парню такой сюрприз. Заказал костюм горничной, посчитав, что это будет смотреться сексуально на нем. Но у них все всегда идет через одно место. Цукки задержался, и Ямс честно хотел его дождаться, но подло заснул, закутавшись в плед, тем самым испортив всю композицию костюма, которую так долго выстраивал перед зеркалом. — Мгм, — протянул Ямагучи, когда Цукки разорвал поцелуй, давая обоим отдышаться, — Я опять все проспал. Ну что за несправедливость, я ведь так долго одев…ааа — хныкал он, но прервался, когда Цукишима резко пересадил его на свои колени, поглаживая оголенные бедра. Пальцами он нащупал завязку и слегка оттянул ее, чтобы потом резко отпустить. От легкого шлепка Ямагучи игриво сморщился и специально поерзал так, чтобы они оба могли ощущать возбуждение друг друга. — Долго одевался, говоришь? — не целуя, а просто касаясь губами шеи, спросил Цукишима, руками оглаживая бедра и мягкие ягодицы. — Угу, — протянул Ямагучи, выгибая спину и подставляя шею под прикосновения родных губ, — Там завязки на спине… просто ужасные… Будто ища подтверждение его словам, правая рука Цукишимы поднялась вверх вдоль спины, нащупывая маленькие узелки, расположенные вдоль всего позвоночника, но не развязывая их. Его подбородок упирался в дешевую ткань платья, то и дело задевая острые декоративные пуговички, пока Кей целовал обнаженную часть ключицы. На языке оставался солоноватый вкус кожи Ямагучи, опьяняюще знакомый, по которому он успел так сильно соскучиться. — Подожди, — Ямагучи, тяжело дыша, мягко отодвинул Цукишиму от себя и без лишних слов потянул за края его футболки, заставляя Кея отпустить его бедра и поднять руки. Воспользовавшись мнимой свободой, стоило Ямагучи снять с него футболку, он соскочил вниз и опустился на колени между раздвинутых ног Цукишимы. Кею открылся вид на Ямагучи сверху вниз. На то, как он прогнулся в спине и вытянулся, начиная покрывать поцелуями торс Цукки, опускаясь все ниже. Дыхание щекотало и тревожило и так уже поднявшихся бабочек в животе. Внизу образовался горячий ком, когда Ямагучи начал спускать гораздо медленнее, будто желая поцеловать каждый сантиметр кожи Цукишимы ниже пупка. Поцелуи наконец-то спустились ниже, Ямагучи слегка прикусил зубами тазобедренную косточку, вызвав у Цукки громкий стон, и улыбнулся, пока его руки расстегивали ширинку джинс. Тонкая ткань нижнего белья уже промокла, и Цукки почувствовал себя несдержанным подростком, потому что сейчас ему совершенно не хотелось долгих и изобретательных ласк, в коих Ямагучи был превосходен, ему просто хотелось ощутить теплый рот на своем члене, чтобы Ямагучи взял его полностью и мягко постанывал, пуская приятные вибрации по Цукишиме. От одной этой мысли он был готов кончить, но ему пришлось се6я сдержать. Сегодня не должно все кончиться только его удовольствием. Сначала Ямагучи поцеловал внутреннюю сторону бедра, щекоча Цукишиму теплым дыханием. На щеке, которой он соприкасался с истекающей головкой, остался белый след естественный смазки, который он и не собирался стирать. Приблизив губы к основанию члена, Ямагучи вдруг остановился и взглянул на Цукишиму снизу вверх. Его лицо раскраснелось, губы соблазнительно приоткрылись, с каждым вздохом его грудь вздымалась, широкие плечи поднимались, а Цукишима чувствовал, как по спине бегали мурашки. Он любил смотреть на такого Ямагучи. Страстного, возбужденного, изображающего покорность и полное подчинение вкупе с всепоглощающей преданностью и любовью, из которых он будто бы был сделан. Цукки видел, как трепещут его ресницы, как он сам еле заметно ерзает, желая прикоснуться к самому себе. Такого Тадаши он видел далеко не в первый раз, но сейчас ко всему прибавилась черная юбка с белой окантовкой, которая полукругом легла вокруг ног Тадаши, и вызывала у Цукишимы откровенные мысли. Может, когда-нибудь он сам наденет нечто такое ради Ямагучи. Ямагучи коротко поцеловал основание члена, прикрывая веки, и прошелся языком по всему стволу, сразу же обхватывая губами головку. Не выпуская изо рта член, он посмотрел вверх прямо на Цукишиму, умудряясь выглядеть при этом одновременно развратно и до безумия мило. Продолжая смотреть, Ямагучи чуть наклонился, вбирая член глубже, но сразу же отстранился и выпустил его с характерным звуком. Он сделал это снова и снова. Каждый раз беря чуть глубже, но отстраняясь в нужный момент, чтобы невесомо поцеловать головку и провести кончиком языка по уретре, чтобы вызвать громкий стон Цукишимы, который тот всегда пытается сдерживать. Ямагучи любил то, что он знает Цукки настолько, чтобы творить с его телом такие вещи, чтобы доводить до грани и совсем немножечко мучить. Любил то, что только с ним Цукки может быть таким громким, любил слышать его стоны и шепот своего имени, когда он кончает, утыкаясь ему в шею. Он любил это. Любил Цукишиму. Любил секс с ним. Просто любил. До бесконечности. Рука Кея погрузилась в волосы Ямагучи, все еще забранные в хвостик, и в этот раз не дала ему отстраниться, мягко, но настойчиво направляя и набирая темп. Ямагучи не сопротивлялся, улыбаясь в душе. В его глазах плясали черти, а в сердце пели бабочки. Сам процесс, то, как чужой член двигается в его горле, рука в волосах, направляющая его, ужасно возбуждали его, вынуждая блаженно закрыть глаза и коснуться себя. Пока только сквозь белье, просто дотронуться до возбужденного члена или заранее растянутого прохода. Если сначала он мучил Цукки, то сейчас казалось, что они поменялись ролями. Заведя одну руку назад и просто надавив на колечко мышц, гортанно застонал, пуская по члену Цукишимы вибрацию. Это немного отрезвило Цукки. Он мягко отстранил от себя Ямагучи, наблюдая, как его член медленно покидает кольцо теплых губ. — Иди сюда, — хрипло прошептал Цукишима и уложил Ямагучи спиной на диван. Сам он быстро избавился от остатков одежды и навис над разгоряченным парнем, устраиваясь между его ног. Ямагучи сразу же утянул его в поцелуй, бесцеремонно вторгаясь языком в его рот и заставляя Цукки почувствовать его собственный вкус, оставшийся во рту. Это заставило его застонать прямо в рот Тадаши, пока их языки ласкали друг друга. Ноги Ямагучи закинул на талию Цукишимы, заставляя его буквально навалить на себя, а возбужденные члены потереться друг о друга. — Черт, я уже ненавижу эту юбку, — недовольно простонал Тадаши, ерзая и стараясь сделать так, чтобы юбка как можно меньше мешала трению. — А мне нравится, — напоследок сказал Цукишима, перед тем как коротко поцеловать Ямагучи в кончик носа и подняться. Он быстро достал из прикроватной тумбочки тюбик смазки и, полностью задрав юбку, снял с Ямагучи нижнее белье, открывая себе вид на аккуратный возбужденный член и пульсирующую дырочку. — Я… я подготовил себя, — заикаясь, сказал Ямагучи и покраснел, будто до этого не сосал с упоением его член. Цукки коротко усмехнулся провел ладонью по члену Ямагучи, опускаясь ниже и обведя кончиками пальцев колечко мышц, которое призывно сжалось и раскрылось вновь. — Цукки, пожалуйста. Я просто уже хочу тебя. Цукки… — простонал Тадаши, выгибаясь. Быстро размазав смазку по своему члену, Цукишима наклонился, накрывая губы Ямагучи поцелуем и быстрым движением вошел внутрь. От неожиданности Ямагучи вскрикнул прямо в поцелуй, но быстро расслабился, выгибаясь навстречу движениям, прося большего. Цукки двигался размеренно, каждый раз медленно выходя из Ямагучи, но сразу же погружаясь обратно. Пальцы Ямагучи цеплялись за его плечи, сжимали и притягивали, прося неизвестно о чем. Когда он уже был на грани разрядки, Цукишима замедлился, чем вызвал недовольный стон у Ямагучи. Но Цукишима не обратил на него никакого внимания. Он выпрямился, все еще оставаясь внутри, и закинул ногу Ямагучи себе на плечо, тем самым создавая новый угол проникновения. Делая мучительно медленные движения бедрами, заставляющие Тадаши под ним хныкать и извиваться, он играючи провел пальцами по бедру поднятой ноги, двигаясь к колену, на уровне которого начинались чулки. Мелкая сетка белого цвета плотно облегала икры, тонкие щиколотки и аккуратные ступни. Заворожившись этим зрелищем, Цукишима поцеловал выступающую косточку щиколотки, пальцами поглаживая ступню и пальцы ног, которые Ямагучи неосознанно пытался поджать. Темные волосы разметались по подушке, резинка давно валялась где-то на полу. Ямагучи был на грани, и ему ужасно хотелось сделать это одновременно с Цукки, поэтому он протянул руку к нему, без слов прося приблизиться. Он почувствовал еще один поцелуй на щиколотке, прежде чем Цукки опустил его ногу, вновь меняя угол проникновения и заставляя его подавиться воздухом, навис над ним. Их взгляды встретились, и Цукки все понял. Он начал двигаться быстрее, с большим напором, ловя каждый стон Ямагучи своими губами. Ямагучи протяжно застонал, чувствуя, как внутри него все наполняется теплой жидкостью. По его телу прошла волна наслаждения, заполняя до краев. Внизу стало мокро и липко, но ему это казалось даже приятным. Особенно сейчас, когда вес чужого тела давил на него, а натренированные руки обнимали. Они оба обмякли, вместе переживая оргазм, тяжело дыша и просто наслаждаясь близостью. Цукки, навалившись на него сверху, уткнулся носом ему в шею, обнимал руками за талию, чувствуя под пальцами ткань платья, а не обнаженную кожу. И как бы ему не нравился Ямагучи в костюме горничной, ему сейчас больше хотелось иметь в своих объятиях обнаженного Ямагучи, липкого от пота и полностью расслабленного. — Я люблю тебя, — крепче обнимая его, прошептал Цукишима. Расслабленный и полусонный Ямагучи поцеловал его в висок и прошептал: — И я тебя люблю, Цукки. Цукишима мог бы прям так и заснуть, испачканный в сперме и поте, не заботясь ни о чем, лишь укутав их обоих одеялом. В принципе, Ямагучи так и поступил, уже сладко посапывая Цукишиме в макушку. Но отмывать завтра засохшую сперму совершенно не хотелось, да и Тадаши надо было бы переодеться в более удобную одежду. С тяжелым вздохом он приподнялся, высвобождаясь из некрепких из-за сна объятий Ямса. Парень недовольно промычал, приоткрывая сонные глаза. — Не пойдешь в душ? — тихо спросил Цукишима, не желая нарушить ту уютную тишину, что образовалась в их комнате. — Пофиг, утром схожу, — промямлил Ямагучи и снова закрыл глаза. Цукишима покачал головой, поцеловал Ямагучи в лоб и встал. Ямагучи сразу же повернулся на бок и свернулся калачиком, положив одну руку под подушку. В этом положении он выглядел так мило, что Цукишима пожалел о том, что ему сейчас придется нарушить эту идиллию. Но спать в тесном костюме горничной точно не очень удобно. Он достал из шкафа футболку с принтом динозавра — которая вообще-то изначально принадлежала Кею, но как-то случайно перетекла на чужую полку — и, мягко пододвинув Ямагучи, заставляя его перевернуться на живот, начал развязывать завязки на платье. Это было тяжело, и он даже представить не мог, как Ямагучи умудрился все это завязать самостоятельно. Кое-как он умудрился снять с него платье и надеть домашнюю футболку. Ямагучи глубоко дремал, лишь по инерции помогая ему снять с себя одежду, полностью доверившись Цукишиме, и не факт что он вообще осознавал, что его раздевают в данный момент. В ванной Цукишима намочил полотенце и теплой тканью принялся обтирать бедра и живот Ямагучи. Он старался делать все мягко и аккуратно, будто боялся, что Тадаши может проснуться, хотя прекрасно было понятно, что парня сейчас не разбудит и вой сирены. Сделав все, что можно сделать лишь с помощью полотенца, он замер и прошелся взглядом по белым ногам, которые недавно были облачены в чулки. Подавшись минутному порыву, он наклонился и поцеловал маленькую родинку на бедре, оставил легкий поцелуй на коленке и прикоснулся к щиколотке. Цукишима, думая о том, что у него точно нет футфетиша, поцеловал выпирающую косточку и направился в душ. Сил уже ни на что не оставалось. Он быстро принял душ, почистил зубы, воспользовавшись щеткой Ямагучи, так как своя валялась где-то на дне рюкзака, оделся в домашнюю одежду и кинул в корзину для грязного белья костюм горничной, который отчаянно нуждался в стирке. Цукки вернулся в их единственную комнату. На улице все еще было темно, но небо буквально на глазах медленно прояснялось, говоря, что давно уже пора бы идти спать. Ямагучи, почувствовав свободу от удушающего наряда, расслабленно растянулся практически по всей поверхности дивана. Цукишиме даже пришлось его слегка подвинуть, чтобы самому уместиться. Но стоило ему лечь и накрыть их обоих теплым одеялом, Ямагучи пододвинулся вплотную к нему и удобно устроился в кольце его рук. Цукишиме оставалось только обнять своего милого парня и закрыть глаза, чтобы вместе с ним погрузиться в спокойный сон. Завтра их ждет еще один день совместной жизни, полной безграничной любви друг к другу.