Ōtsutsuki Legacy/Наследие Ооцуцуки

Акт I: ВСЕ НАЧИНАЕТСЯ Коноха была оглушена музыкой и радостными возгласами. Сегодня был день траура и празднования одновременно. Шесть лет назад в этот самый день – 10 октября – Кьюби напал на деревню, унося жизни как невинных, так и шиноби. Тем не менее, это был также день, когда любимый житель деревни Йондайме Хокаге отдал свою жизнь, чтобы остановить зверя от разрушения их дома. В память о той ночи каждый год будет проводиться мемориал в память о героях, которые отдали свою жизнь, чтобы остановить лиса, а после мемориала будет большой праздник, чтобы вспомнить, что, несмотря ни на что, Коноха все еще держится стойко. Однако не все наслаждались празднеством. Маленький мальчик сидел один в своей квартире, надеясь, что жители деревни оставят его в покое. Этот юноша был не кто и иной, как Узумаки Наруто, изгой деревни. Сегодня был его день рождения –ему сейчас было шесть лет,– но, в отличие от других детей, он не радовался своему дню рождения. Лишь очень немногие люди когда – либо желали ему чего-то хорошего в этот день-это были Хокаге и АНБУ, которые заглянули бы, если бы у них была такая возможность. Только эти драгоценные люди когда-либо утруждали себя тем, чтобы дарить ему подарки. По какой причине он сидел здесь один? В прошлом году он вышел, чтобы насладиться фестивалем, и группа пьяных гражданских избила его. АНБУ вмешался, и его отвезли в больницу – к счастью, ничего серьезного,– но это была ночь, которую он навсегда запомнит. Поэтому, чтобы избежать подобных инцидентов, в этом году он решил остаться внутри дома. Теперь он был один, свернувшись калачиком на своей старой кровати. “С днем рождения меня", - грустно пробормотала маленький блондин. Иногда, в такие дни, как этот, он задавался вопросом, любили ли его когда-нибудь родители. В прошлом году Хокаге- джиджи наконец сказал ему, что нет, его не бросили, просто его родители погибли во время нападения Лиса. И все же это не успокоило юный разум Наруто. Если бы его родители были живы, любили бы они его или бросали бы на него те ужасные злобные взгляды, которые бросали другие? Внезапно он очнулся от своих гнетущих мыслей, когда услышал шум снаружи. На мгновение страх пронзил его сердце – в последний раз, когда он слышал так много людей рядом с собой, он оказался в больнице. Блондин поспешно вскочил с кровати, и попытался уйти через окно, как он видел, как это делали взрослые, но это было бесполезно. Вскоре дверь в его дом была выломана, и толпа разъяренных людей хлынула внутрь, как бурлящая река. Они кричали что-то вроде "бакемоно" и " достань кицунэ‘. Наруто попытался отступить и убежать от них, но, к сожалению, это было бесполезно. “Пожалуйста...“ - прошептал он, когда к нему подошел мужчина с грязными светлыми волосами и серыми глазами. “Пожалуйста, оставь меня в покое. Я ничего такого не делал”. Серые глаза мужчины сузились, и он усмехнулся. “Ты ничего не сделал, не так ли, демон? Ты только что убил наших родных и друзей! Йондайме-сама должен был убить тебя!” Мужчина сильно пнул его, и Наруто с криком упал на пол. Он свернулся в клубок, когда удары и пинки раздавались снова и снова, всегда под другим углом. Он тихо всхлипывал при каждой новой волне боли. Сначала он пытался попросить их оставить его, но каждый раз, когда он говорил, удары были сильнее, поэтому он быстро затих. В конце концов, шок и боль оказались для него слишком сильными, и он потерял сознание. _____________________________________________ Когда Наруто открыл глаза, он не почувствовал боли. Однако он проснулся в совершенно незнакомой и пустой обстановке –в буквальном смысле. Все вокруг него было просто белым. Это было тепло и безмятежно, но в,то, же время заставляло его нервничать, так как он понятия не имел, как оказался здесь. Он даже не знал, где это находится. Он обернулся, чтобы оглядеться, но по-прежнему не видел ничего, кроме белого. Теперь он начал паниковать. "Привет? Здесь есть кто-нибудь? Где я?!” “Не бойся, дитя. Я привел тебя сюда. Это был самый быстрый способ для меня избавить тебя от боли", - раздался добрый мужской голос. Наруто развернулся, следуя за ней. Всего в нескольких шагах от него стоял молодой человек, которого он никогда раньше не видел. У незнакомца были темно-карие глаза и короткие, колючие каштановые волосы-две пряди которых были обернуты бинтами, обрамляющими обе стороны его лица, а лоб также был обернут белой тканью. На нем было светлое кимоно с магатамой вокруг воротника. Кимоно было закрыто темным поясом. Под ним на нем был черный облегающий костюм. “Кто… кто ты? И где мы находимся?” Мужчина ласково улыбнулся ему. “Меня зовут Ооцуцуки Ашура. И мы находимся между мирами. Между реальным миром живых и между миром мертвых и духов". Фиолетовые глаза Наруто расширились от страха. “Я мертв?” - тихо прошептал он, в его голосе сквозил страх. “Я мертв, если джиджи не скажет мне, кем были мои родители?” “Мы находимся между мирами, Наруто. Ты не мертв», повторил Асура в такой же мягкой манере, но все еще строго. Он положил руку на голову блондина. Ребенок, потрясенный прикосновением – и тем фактом, что этот совершенно незнакомый человек знал его имя,– поднял на старшего мужчину моргающие глаза. Однако еще до того, как он смог заговорить, произошла вспышка света, и тепло затопило его тело. Он упал на пол – или, по крайней мере, упал на поверхность, которая в реальном мире была бы полом,– и снова потерял сознание. Цвета, звуки и вспышки проносились в его голове. Воспоминания и знания о совершенно другом времени и жизни интегрировались в само его существо так, как никогда раньше не случалось ни с одним другим переселяющимся. С того дня и впреть Ооцуцуки Ашура и Намикадзе (Сенджу)-Узумаки Наруто были одним и тем же. ________________________________________________ Наруто медленно открыл глаза, чтобы снова уставиться в белый потолок. Однако он лениво отметил, что это был другой белый цвет, чем тот, который он видел раньше. На его глаза напал яркий свет, поэтому он быстро закрыл их снова, в то время как его нос наполнился резким и чистым запахом. Это заставляло его чувствовать себя неловко. Он собрался с духом и снова открыл глаза, немного поерзав на кровати. ”Я вижу, ты проснулся, Наруто - кун", - раздался пожилой голос. Блондин замер, ему нужна была секунда, чтобы осознать это. Два имени всплыли у него в голове одновременно и расположились рядом друг с другом, в полном равновесии. Ребенок сделал глубокий вдох, чтобы осознать этот факт в своем собственном сознании. Он был Ашурой, и он был Наруто. И то и другое сразу. Он перевел взгляд и увидел Хокаге, сидящего рядом с его кроватью, на его лице проступили тревожные морщины. “Как ты себя чувствуешь?” Ужасно, хотел он сказать. Когда твой разум разрывали надвое, а затем собирали вместе, вмещая воспоминания о двух разных жизнях, было не весело. Это было похоже на то, как будто Шукаку прыгнул на него – тануки всегда не обращал внимания на разницу в размерах, когда хотел выразить свою привязанность. Вместо этого он произнес другие слова. “Хорошо, я думаю. У меня болит голова, и я хочу спать”, он ответил. И это было отчасти правдой. Ему хотелось спать, и у него болела голова. Это было просто немного хуже, чем он показывал. Он тоже был сбит с толку. Где был Индра? Если бы он помнил тогда и Индра – или, по крайней мере, его нынешнее воплощение,– должно было помнить. Его глаза метнулись по комнате в поисках, и он тоже осторожно потянулся. Это было странно. В каком-то смысле это было больно, и это было медленнее, чем в его предыдущей жизни. Но опять же, сенсорность была как еще одна конечность, и она могла свестись, если ее долго не использовать. Если его брат помнил, то, как он все еще спокойно лежал в своей постели? Зная Индру и его характер, а также его раздражающую способность держать обиду, он должен быть уже здесь, готовя свою любимую атаку на ближнюю дистанцию, Райбари (Молниевые иглы). “Хм, доктор сказал, что ты должен выздороветь через несколько дней. Есть только небольшие ушибы и небольшое истощение чакры. Это мне напомнило... как ты открыл свою чакру, Наруто-кун?” Наруто моргнул, глядя на старика, на мгновение смутившись. И затем... "О, нет! Когда я обрел свои воспоминания, я также разблокировал свою чакру! Клянусь Синдзю! Надеюсь, я не использовал подсознательно никакой атаки..." Он покачал головой, изображая замешательство. Когда вы развлекались шутками, а один из ваших братьев и сестер был кицунэ, вы научились одному или двум трюкам. “Я не знаю”. Старик мгновение изучал его, а затем промурлыкал. “Ну, я надеюсь, что тебе скоро станет лучше. Ты сможешь уйти через несколько дней, и тогда АНБУ сопроводит тебя домой”. Наруто облегченно улыбнулся. “Спасибо”. ____________________________________________________ Когда несколько дней спустя АНБУ высадили его у дома, он благодарно улыбнулся им. (Его раздражало, что люди думали о его нечеловеческих братьях и сестрах, как о монстрах, и это также причиняло боль, потому что Курама был запечатан внутри него, люди боялись и ненавидели его.) Он пытался поговорить с Курамой о сложившейся ситуации, но лис был странно прямолинеен – даже зол. Он сказал, что это была вина двух его потомков/предков. Один Узумаки и один Сенджу, но это также было связано с Учихой. А именно, он оказался запечатанным в женщине Узумаки, потому что вышеупомянутые Сенджу и Учиха сражались, продолжая цикл ненависти, в котором жили кланы, с момента его и Индры смерти в первый раз. (Он также рассеянно отметил, что Курама демонстративно отказался называть имена.) Наруто покачал головой и махнул рукой шиноби в маске. “Аригато, Ину-сан, Тора-сан. Было мило с твоей стороны показать мне дорогу сюда, которой другие пользуются меньше". “Не за что, Наруто.“ Ину тихо заговорил, взъерошив волосы. Он немного наклонился к нему, даже не осознавая, насколько ему не хватало прикосновений, пока мужчина не прикоснулся к нему. “На данный момент весь отряд останется, а затем, в течение следующей недели или около того, рядом с вами всегда будет один из нас, так что вам просто нужно будет позвать нас. Все в порядке?” Он улыбнулся мужчине и с любопытством посмотрел на него. Чакра этого человека была совсем не похожа на чакру Индры, и у него были серебристые волосы. Из того, что Наруто мог сказать, он не был Учихой, но у него был полностью зрелый Шаринган. (Только в одном глазу, но, тем не менее, это был Шаринган. Это вызвало у него любопытство. Кто был этот АНБУ?) Он кивнул. “Хай. Аригато, Ину-сан.” ”В любое время, Наруто”, - сказал мужчина со смешком, прежде чем исчезнуть. Наруто секунду постоял на своем месте, напрягая все свои чувства, чтобы последовать за добрым незнакомцем. Он был в тени, совершенно частью их, как настоящий шиноби. Он также почувствовал трех других, и, как ни странно, у одного из них было прикосновение его собственной чакры к подписи. Наруто посмотрел в сторону этого агента, на некоторое время задумавшись. Был ли этот незнакомец одним из его родственников, как, возможно, Ину был родственником Индры? (Кстати, он не чувствовал никого в деревне, кто хотя бы отдаленно приблизился к его чакре. Нигде ни Сенджу, ни Узумаки, кроме того, что в тени. Где были его родственники? Почему он был один? Конечно, он достаточно хорошо обучил своих детей, чтобы привить верность и заботу о семье...) ______________________________________ Тем временем Тензо с трудом удерживался на месте, прижавшись к стене квартиры, когда блондин повернулась к нему. Ребенок не мог видеть его, но Тензо мог видеть Наруто, и острые, прищуренные фиолетовые глаза почему - то заставляли его чувствовать себя неловко. И тот факт, что ребенок подсознательно высвобождал смесь КИ и чакры, тоже не помог. Это была небольшая сумма по сравнению с тем, что он чувствовал от шиноби ранга А, но для шестилетнего ребенка это был впечатляющий подвиг, конечно. Не говоря уже о том, что он открыл его без какой-либо предварительной подготовки. Скорее всего, это было вызвано эмоциональной и физической травмой, но такое случалось очень редко. До сих пор Тензо знал только об одной подобной ситуации, когда ребенок, столкнувшийся с большой травмой, разблокировал свою чакру без какой-либо предварительной подготовки. "Святое дерьмо! У малыша наверняка плотная чакра! И в этом совсем нет злобы, так что это наверняка его, а не Лиса. Если так, то он будет чертовски хорошим шиноби! " - подумал Тензо. Он боялся за Народы, если этот ребенок когда-нибудь будет должным образом обучен. Это количество и плотность были разрушительными сами по себе (и со временем они будут только расти) – ребенок мог бы стать электростанцией. Добавьте тот факт, что он был Джинчурики, и к двадцати годам этот парень стал бы ходячим Джаггернаутом... “Заметка для себя", - пробормотал Тензо себе под нос, - “Оставайся на хорошей стороне ребенка”. Продолжение(Перевод) следует....