Всё правильно

      Запретный лес       — Восхитительно. Невероятно. Какая удача! Какая продуманность! — драматизировал Сириус, прикрывая глаза рукой. — И это следующий мародёр? Мне физически больно от его провала!       — Да ладно, — вытирая несуществующую слезу, ответил Джеймс. — Даже у нас иногда бывают неудачи. Они ведь только учаться нарушать правила.       — Думаешь? — убирая руку от лица, трогательно спросил Сириус и немного приободрился. — Ты прав! В конце концов они справятся. Даром, что нас нет рядом…       — Даром, что вы такие придурки, — закатила глаза Алиса и с размаху кинула в Сириуса подушкой, от которой тот и не думал уклоняться.       Наверное, ничего хуже с Гарри приключиться просто не могло.       — А как же, — фыркнул Бродяга       Филч прямиком повел их на первый этаж, в кабинет профессора МакГонагалл, где они молча сидели, ожидая появления профессора. Гермиона дрожала и едва сдерживала слезы. Гарри судорожно пытался придумать подходящее оправдание и какую-нибудь невероятную историю, объяснявшую их ночное бдение, но каждая новая версия была слабее предыдущей.       — Вспоминая фантазию Гарри, я боюсь представить, что там за версии были, — покачала головой Лили. — Думаю, дракон, в сравнении с этим, звучал бы не так уж и плохо.       — Ага, — хмыкнул Барти и сделал страшное лицо. — Профессор! Мы были на астрономической башне, потому что на нас наложил Империус Тот-Кого-Нельзя-Называть! Мы просто не могли сопротивляться.       — Спорим, МакГонагалл бы поверила? — иронично вздернул бровь Регулус.       — Не думаю, что эти первокурсники знали про заклинание Империус.       — Смотря на Грейнджер, сомневаюсь, что было что-то, чего она не знала, — пожал плечами Регулус.       — Этого она не знала, — фыркнула Джоан, под удивленные взгляды ребят.       Похоже, они влипли в серьезную переделку. И сожалеть о том, что он забыл мантию на башне, было уже поздно. Гарри не видел, как они смогут оправдаться перед профессором МакГонагалл, к тому же они не просто бродили посреди ночи по школе, но были пойманы спускающимися из самой высокой башни, куда вообще запрещалось подниматься, кроме как на уроки астрономии. А если профессор выяснит про Норберта и найдет на крыше мантию, то Гарри и Гермионе придется паковать свои чемоданы — в этом сомнений не было.       — Опять он драматизирует, — закатил глаза Джеймс.       — Я бы не была так уверена, — строго поправила очки МакГонагалл. — На самом деле за такое их действительно могли бы исключить.       — Че, правда что ли? — вытаращил глаза Сириус под неодобрительное шипение матери.       — Конечно. Хотя я думаю, что наказали бы в первую очередь Хагрида. Так что, может, они бы и отделались отработками до конца года.       Однако Гарри зря думал, что ничего хуже и придумать нельзя. Он ошибался. Потому что наконец появившаяся в кабинете профессор МакГонагалл вела за собой Невилла.       — Помянем, — Фабиан снял невидимую шляпу.       — Я поставлю свечку за их упокой, — поддакнул Гидеон.       — Гарри! — завопил Невилл, словно забыл о присутствии преподавателя. — Я пытался вас разыскать и предупредить, я услышал, как Малфой рассказывает своим дружкам, что поймает вас ночью, когда вы будете с дра…       — Господи, — выдохнул Френк, с явным намерением убиться головой о стену. — Невилл, ну как так?       — Что ж, это выглядит действительно… удручающе, — сказала Августа, качая головой. — Это, несомненно, очень хороший поступок, но не при профессоре же.       — Даже не знаю, согласиться мне или не стоит, — хмыкнула профессор МакГонагалл.       Гарри яростно замотал головой, показывая Невиллу чтобы тот немедленно замолчал, но профессор МакГонагалл это заметила. Вид у нее был такой, что стоит ей выдохнуть воздух, изо рта ее ударит столб огня — такой, какой Норберту и не снился.       Мародёры активно закивали, синхронно побледнев.       — Она может.       — И умеет.       — И практикует.       — И… Нам лучше заткнуться.       — Я никогда бы не поверила, что вы способны на такой поступок, — медленно выговорила она. — Мистер Филч сказал, что вы поднимались на астрономическую башню. Сейчас час ночи. Объяснитесь.       В первый раз за все время своего пребывания в школе Гермиона не нашла что ответить. Она застыла, как статуя, глаза опустились и уткнулись в пол.       — Как не вовремя, — застонал Ремус. — Но я её понимаю, иногда нужно время, но некоторые придурки…       Сириус и Джеймс что-то просвистели.       — … только мешают.       — Мистер Люпин!       — Простите профессор, — с ангельским лицом заявил парень, пока его друзья на заднем плане давали друг другу пять.       — Кажется, я понимаю, что происходит, — произнесла наконец профессор МакГонагалл, не дождавшись ответа. — Не надо быть гением, чтобы догадаться. Вы скормили Драко Малфою идиотскую историю про дракона, рассчитывая, что он посреди ночи выйдет из спальни и наткнется на кого-то из преподавателей. Что ж, я уже его поймала. Видимо, вы полагаете, что это смешно, что не только Малфой клюнул на вашу историю, но и Невилл Лонгботтом?       — Серьёзно? — удивился Дэн. — Как, черт возьми, это вообще пришло вам в голову?       — Ну… — неразборчиво промямлила женщина и уткнулась себе в колени. Большинство взрослых, находящихся в зале, смотрели на неё с осуждением. — Когда имеешь дело с отцом мальчика, который был способен и не на такое, очевидно, накладывается определенный… отпечаток.       — И всё таки, — серьёзно сказала Дорея, — Вам стоило выслушать их. А не строить настолько невозможное предположение.       — Я обязательно учту это в будущем, — выдохнула Минерва.       Гарри поймал взгляд Невилла и попытался сказать ему без слов, что это неправда, потому что вид у Невилла был ошеломленный и оскорбленный. Гарри было жаль неуклюжего беднягу Невилла, ведь он, такой пугливый и нерешительный, нашел в себе силы, чтобы выйти ночью из спальни и попробовать найти Гарри, чтобы предупредить его.       — Бедный Невилл, — Лили покачала головой. — Теперь он будет чувствовать себя преданным.       — Надеюсь, Гарри обсудит с ним это. Всё таки он должен понять, что кто-кто, а Гарри точно не хотел бы ему навредить.       — Да, надеюсь.       — Это омерзительно! — заключила профессор МакГонагалл. — Подумать только — четверо учеников бродят ночью по школе! Раньше такого никогда не случалось!       — Да Вы что! Правда что ли? — синхронно спросили мародёры, и многие ребята засмеялись.       — Возможно, мне стоит посоветовать Вам мои таблетки для памяти? — учтиво поинтересовался Дамблдор. — Все мы иногда что-то забываем.       —Я… Я…       Я думала, что вы куда разумнее, мисс Грейнджер. А что касается вас, Поттер, я думала, что принадлежность к факультету Гриффиндор значит для вас куда больше. Что ж, вы все трое будете наказаны — да, и вы тоже, мистер Лонгботтом, ничто не дает вам права ходить по школе посреди ночи, тем более сейчас, когда это особенно опасно. Кроме дисциплинарного наказания, вы получаете пятьдесят штрафных очков.       — Пятьдесят? — с трудом выдохнул Гарри. С таким штрафом Гриффиндор терял свое первенство в Кубке школы — первенство, установлению которого он лично способствовал во время последнего матча по квиддичу.       — Ну, — пожал плечами Сириус.— Пятьдесят это, конечно, много, но терпимо. Если Грейнджер пару раз ответит на уроках, эту разницу можно будет быстро убрать.       — Но всё равно жаль, — выдохнул Питер.       — Пятьдесят очков каждый, — добавила профессор МакГонагалл, шумно выдыхая воздух — ноздри ее длинного тонкого носа широко раздувались.       — Что?! — взревел Джеймс. — Почему с Малфоя сняли двадцать, а с них по пятьдесят?!       — Мистер Поттер, нарушение этих троих…       — Двоих, — раздражённо поправил Фабиан. — Только Гарри и Гермиона действительно нарушили правила, но во-первых, Вы об этом не знали, а во-вторых, Невилл там вообще ни при чём.       — Тридцать очков. С каждого. Максимум, — мрачно буркнул Сириус.       — Бедные. Гриффиндор лишился стольких очков. Боюсь представить, что с ними будет, когда об этом узнают, — покачала головой Алиса.       — Если узнают, — поправила Марлин.       — Мы говорим о Хогвартсе, «если», тут не прокатит. Только когда.       — Профессор, пожалуйста… — взмолилась Гермиона       — Вы не можете… — подхватил Гарри.       — Это он зря.       — Не говорите мне, что я могу и чего не могу, вы поняли, Поттер?! А теперь возвращайтесь в спальню. Мне никогда в жизни не было так стыдно за Гриффиндор!       Минус сто пятьдесят очков. Теперь факультет Гриффиндор оказывался на последнем месте. Возможно, он еще мог выиграть Кубок по квиддичу, но в соревновании между факультетами ему не победить. И все из-за того, что они потеряли сто пятьдесят очков за одну ночь. Гарри казалось, что сердце его вот-вот разорвется на части, потому что шансов исправить ошибку не было.       — Знаете, — начал Дэн, — меня немного беспокоит ваша система баллов. Только посмотрите, как она влияет на учеников. Гарри почти готов полезть в петлю…       — Эй!       — …Кхм. Простите, это образно. Так вот, почему ученики не могут беспокоиться только за себя? Вы ведь понимаете, причиной скольких конфликтов стали эти очки?       — Это объединяет… — попытался возразить Дамблдор, но Гермиона его перебила.       — Мистер Грейнджер прав. Это больше ссорит, нежели сплочает.       Гарри не спал всю ночь. Он слышал, как плачет в подушку Невилл, но не знал, как его успокоить. Он знал, что Невилл, как и он сам, больше всего боится рассвета. А точнее, того, что случится, когда весь факультет узнает, что они сделали.       — Ну вот. Невилл уже плачет, а ведь это просто баллы…       — Возможно, в этом есть зерно истинны, но мы в магическом мире очень чтим традиции, — Дамблдор почесал бороду.       — Даже традиции со временем изживают себя, — сурово сказал Дэн. — Если я правильно понял характер своей будущей дочери, то её это так же очень сильно заденет. Не смотря на то, что я все ещё не отец, но мне очень не нравится мысль, что из-за надумывания… Не спорьте, профессор! Так вот. Надумывания одного из учителей, моя дочь может быть подвержена травле…       — Абсолютно согласен, — кивнул Карлус. — В моё время такое тоже нередко случалось, и обычно этих учеников потом долго игнорировали. Естественно, они виноваты, но этот метод наказания довольно… Непрактичен?       — Я не знаю, что вам ответить, — вздохнул директор. — Вы, несомненно, правы, но и мы не можем отказаться от многовековой традиции.       — Что значит, не можете? Почему? Вас за это сожгут? — выгнула бровь Эмма. Альбус удивленно моргнул.       — Конечно нет, просто…       — Просто вы не хотите, — хмыкнула женщина. — Других ясный причин я не вижу.       — Кгм, — кашлянула Вальбурга. — Прошу прощения, но, кто вы такая, что бы указывать волшебникам, что им делать в их школе? Насколько я понимаю, вы не имеете к нам никакого отношения.       — Моя будущая дочь будет тут учиться. Хотя, читая эту книгу, я очень сомневаюсь, что вообще отдам сюда Гермиону.       Гермиона из будущего закашлялась и резко встала со своего места.       — Я бы попросила вас прекратить этот бессмысленный спор. Уверена, во время следующего собрания попечителей вам будет дано достаточно времени, чтобы всё обсудить.       Поначалу никто не понял, что произошло, и, глядя на огромную доску, на которой фиксировались очки факультета, все подумали, что это ошибка. Такого просто не могло быть — ну представьте, как может получиться, что утром у факультета стало на сто пятьдесят очков меньше, чем было вечером? Но уже через час после подъема все выяснилось — что во всем виноват Гарри Поттер, знаменитый Гарри Поттер, член сборной команды по квиддичу и герой двух последних матчей. Он и еще двое глупых первоклашек.       Гермиона фыркнула, сомневаясь, что «глупые» это именно то определение, которое им подходит. Для того возраста, они, вообще-то, были довольно смышлеными.       Гарри, еще вчера бывший самым популярным учеником школы и всеобщим любимцем, в одно мгновение превратился в самого презираемого и ненавидимого. Даже школьники с факультетов Пуффендуй и Когтевран резко изменили свое отношение к нему, потому что всем хотелось, чтобы Слизерин наконец уступил школьный Кубок кому-то другому. Куда бы Гарри ни пошел, на него показывали пальцами и во весь голос, даже не пытаясь перейти на шепот, произносили в его адрес всякие обидные слова. Только школьники из Слизерина при виде Гарри начинали рукоплескать и громко выкрикивать: «Мы твои должники, Поттер!»       — Нет, ну это ни в какие ворота! — Дорея яростно уставилась на профессоров. — Я понимаю — дети, у них в голове воздух гуляет, но куда смотрели профессора!? У вас на глазах происходит очевидная травля, а вы мало того, что стали её причиной, так ещё и ни сном, ни духом!       — Это возмутительно! — согласилась Августа. — Гарри и без того довольно забитый мальчик, опять же, по вине Альбуса, так давайте же всей школой окончательно его добьём!       — Звучит не плохо, — фыркнул Люциус.       — А вы, мистер Малфой, лучше промолчите. Уверена, ваш сын принимал в этом непосредственное участие.       Поддерживал его только Рон.       — Ну хоть кто-то, — закатил глаза Гидеон.       — Вот увидишь, через несколько недель все об этом забудут, — успокаивал он Гарри. — Фред и Джордж за то время, пока они здесь, получили тонны штрафных очков, а их все равно все любят.       — Но они ведь никогда не получали по минус сто пятьдесят очков за один раз? — грустно спросил Гарри.       — Ну, в общем, нет, — признался Рон.       — Мог бы и соврать, — закатил глаза Сириус. — Да и их было всего двое. Если бы им скинули по пятьдесят очков, в минус ушли бы только на сотню.       — Интересно, близнецов тоже игнорировали?       — Это вряд ли, — хмыкнул Джеймс, — на нас никогда сильно не обижались из-за потеряных очков. Мы были слишком очаровательны.       — Даже не хочу знать, — покачала головой Дорея.       Было слишком поздно для того, чтобы как-то исправить свою ошибку, но Гарри все равно поклялся себе ни во что не ввязываться. Пора было заканчивать с ночными похождениями и слежкой за Снейпом. Гарри было так стыдно за свой проступок, что он даже пошел к Вуду и предложил отчислить его из сборной по собственному желанию.       — Отчислить?! — громовым голосом переспросил Вуд. — И что нам это даст? Если мы не будем выигрывать в квиддич, как же нам тогда зарабатывать очки?       Но даже квиддич потерял для Гарри свою привлекательность. На тренировках с ним никто не разговаривал, а если кто-то был вынужден обратиться к нему, то называл его просто ловцом.       — Серьёзно? У меня так много вопросов к этой ситуации, — разозлилась Лили. — Только ж недавно относились со всеми почестями, а тут раз — и всё.       — Как, кстати, они вообще узнали, что это были те трое? — удивился какой-то первокурсник.       — Хогвартс, — синхронно ответили несколько голосов, полагая, что это исчерпывающий ответ.       Гермиона и Невилл тоже страдали. Но хотя с ними, как и с Гарри, никто не разговаривал, им пришлось куда легче, чем ему, потому что они не были такими известными личностями. Однако Гермиона даже перестала, вопреки своему обыкновению, привлекать к себе внимание на уроках. Она сидела, опустив голову, и молча выполняла задания.       — На самом деле, не думаю, что им пришлось куда легче, — хмыкнул Регулус. — Несмотря на то, что к героям там вроде как завышенные ожидания, Невилл и Гермиона просто никто, а значит какого чёрта туда вообще поперлись?       — Ты это к чему? — не поняла Лили.       — А к тому, что герою при первом же хорошем поступке всё, скорее всего, простят. А эти двое? Мало того, что лишили факультет сотни очков, так одна ещё и заучка, а другой забитый пацан. Они гораздо большая мишень для издевательств.       — Что, Рег, по себе знаешь, над кем лучше издеваться, — выкрикнул Сириус. Но был эффективно заткнут Силенцио от Гермионы.       Гарри был почти рад, что до экзаменов осталось не так уж много времени. Подготовка к экзаменам и повторение пройденного помогали ему хоть ненадолго отвлечься от случившегося. Гарри, Рон и Гермиона после ужина возвращались в Общую гостиную, садились втроем и занимались до поздней ночи, запоминая составы сложнейших зелий, заучивая наизусть заклинания и контр-заклинания, зазубривая даты волшебных открытий и восстаний гоблинов.       — Молодцы. Я рада, что они серьёзно относятся к экзаменам, — сказала Молли.       — Согласна.       Однако, когда до экзаменов осталась примерно неделя, решимость Гарри не вмешиваться ни во что его не касающееся подверглась серьезному испытанию. Как-то днем, возвращаясь в одиночестве из библиотеки, он услышал подозрительно знакомое хныканье, доносившееся из соседнего кабинета. Подойдя поближе, он услышал из-за двери голос Квиррелла.       — Ну что опять?!       — А всё было так хорошо…       Гермиона лишь усмехнулась.       — Нет-нет… пожалуйста, не начинайте снова. — Похоже было, что кто-то угрожает Квирреллу.       Гарри огляделся и бесшумно приблизился вплотную к двери.       — Хорошо, хорошо. — В голосе Квиррелла звучали слезы.       — Снейп? — спросил Регулус.       — Нет, — ответила Грейнджер, заработав удивленные взгляды.       — В смысле? Кто ещё может ему угрожать? — задал интересующий всех вопрос Регулус.       — Узнаете.       — Меня уже бесит это слово, — буркнул Блэк.       В следующую секунду Квиррелл вылетел из кабинета, поправляя свой тюрбан. Гарри чудом успел отскочить в сторону, и профессор даже не заметил его. Квиррелл был бледен и выглядел так, словно сейчас разрыдается. Гарри дождался, пока тот удалится, и заглянул в комнату. Там никого не было, но зато в противоположном конце кабинета имелась вторая дверь, распахнутая настежь. Гарри уже направился к ней, но тут вспомнил о своем намерении не лезть в чужие дела.       — Мне кажется, уже слишком поздно об этом думать, — покачала головой Дорея. — Они узнали слишком много. И вот так легко уже не отделаются.       — Согласен, — сказал Орион. — Да я и не думаю, что на этом всё закончится.       Он стал свидетелем странного разговора, и это очень беспокоило его. Он готов был поспорить с кем угодно хоть на десяток философских камней, что это Снейп вышел через другую дверь. А судя по тому что Гарри успел услышать, Снейп своего добился. Потому что было похоже, что Квиррелл сдался и рассказал то, что от него требовали.       — Если это правда Снейп, для него это будет легко, — фыркнул Барти. — Зная Квиррелла…       — Я бы не была так в этом уверена, — возразила Гермиона.       Гарри развернулся и пошел обратно в библиотеку, где Гермиона проверяла познания Рона в астрономии.       — Значит, Снейп все из него вытянул! — заключил Рон, когда Гарри рассказал об услышанном. — И теперь он знает, как снять наложенное Квирреллом заклинание против Темных сил…       — Да, но остается Пушок, — напомнила Гермиона.       — Возможно, Снейп сам узнал, как пройти мимо него, и ему уже не нужно выведывать это у Хагрида, — предположил Рон, обводя взглядом окружавшие их тысячи книг. — Я уверен, что в одном из этих томов написано, как приструнить гигантского трехголового пса. Так что мы будем делать, Гарри?       — Это сложная ситуация. Но на их месте я бы не пошла туда, — заявила Лили.       — Потому что у тебя есть мозг, — фыркнула Гермиона.       — Мы пойдем к Дамблдору, — категорично заявила она. — Надо было давным-давно к нему пойти. А если мы попытаемся сделать что-нибудь самостоятельно, то наверняка опять попадемся, и тогда нас точно выгонят из школы.       — Скорее всего, так и было бы, — сказала Марлин.       — Но ведь можно было хотя бы попытаться. Думаю, профессор Дамблдор выслушал бы их, — ответила Алиса.       — Вы совершенно правы, мисс Стоун, — с улыбкой ответил Альбус. — Подойди они ко мне, я бы выслушал и проверил всё.       — Но у нас нет доказательств! — возразил Гарри. — Квиррелл слишком напуган, чтобы подтвердить нашу версию. А Снейпу достаточно просто сказать, что он не знает, как в Хэллоуин тролль попал в замок, и что он даже близко не подходил к третьему этажу. И кому, как вы думаете, поверят? Ему или нам? К тому же ни для кого не секрет, что мы его ненавидим. И Дамблдор решит, что мы все это придумали, чтобы Снейпа уволили. Филч никогда нам не поможет — даже если он обо всем догадывается. Филч слишком дружен со Снейпом, да к тому же я уверен, что Филч только обрадуется, если нас отчислят из школы. И не забывайте — мы ничего не знаем о философском камне и Пушке. Если выяснится, что мы знаем, то нам слишком многое придется объяснять.       — В принципе, я с ним согласна, — сказала Лили. — Вряд ли им бы поверили, если бы Снейп рассказал всё со своей стороны. Так ещё с поддержкой Филча.       Никто спорить не стал.       Гермиона согласно кивнула, но у Рона было свое мнение.       — Если мы проведем небольшое расследование… — начал он.       — Нет, — тихо, но весомо произнес Гарри. — Хватит с нас расследований.       — Сколько это ещё будет продолжаться? — застонал Сириус.       — Столько, сколько надо, — улыбнулась Грейнджер.       — Но согласитесь, выдержка у него хорошая, — сказал Джеймс.       — Ну да, — фыркнула Лили. — Вы бы на его месте уже давно дальше бы проводили «расследования».       — Факт.       Он притянул к себе карту Юпитера и начал изучать названия его лун.

* * *

       На следующее утро за завтраком Гарри, Невиллу и Гермионе принесли записки. Во всех было написано одно и то же:             Для отбытия наказания будьте сегодня в одиннадцать часов вечера у выхода из школы. Там вас будет ждать мистер Филч.       Проф. М.МакГонагалл       — Серьёзно? В одиннадцать? — выгнула бровь Вальбурга.       — Согласна, — присоединилась Дорея. — С каких это пор отработки делают в одиннадцать вечера?       МакГонагалл не ответила.       — Готов поспорить, что теперь вы серьезно задумаетесь, прежде чем нарушить школьные правила. Если вы спросите меня, я вам отвечу, что лучшие учителя для вас — это тяжелая работа и боль… Жалко, что прежние наказания отменили. Раньше провинившихся подвешивали к потолку за запястья и оставляли так на несколько дней. У меня в кабинете до сих пор лежат цепи. Я их регулярно смазываю на тот случай, если они еще понадобятся… Ну все, пошли! И не вздумайте убежать, а то хуже будет.       — Филч вообще не меняется, — закатила глаза Андромеда.       — Даже во времена профессора Диппета уже не было наказания с цепями, — сказал Дамблдор и добавил. — И никогда не будет.       Они шли сквозь тьму — света от лампы Филча хватало ровно настолько, чтобы увидеть, что у тебя под ногами. Невилл беспрестанно чихал, а Гарри гадал, какое именно наказание их ждет. Должно быть, это было что-то ужасное, иначе Филч так бы не радовался.       — Действительно.       — Это ты там, что ли, Филч? Давай поживее, пора начинать.       У Гарри словно камень с души свалился. Если наказание заключалось в том, чтобы выполнить какую-то работу под руководством Хагрида, это было просто великолепно.       — Согласен, — улыбнулся Джеймс. — С Хагридом с ними точно ничего не случится.       Гермиона решила промолчать.       Должно быть, испытанное им облегчение нарисовалось на его лице, потому что Филч издевательски произнес:       — Полагаю, ты думаешь, что вы тут развлекаться будете с этим придурком? Нет, ты не угадал, мальчик. Вам предстоит пойти в Запретный лес. И я сильно ошибусь, если скажу, что все вы выйдете оттуда целыми и невредимыми…       — В Запретный лес?! — хором спросили в Зале.       — Вы серьёзно? Кто отправляется первокурсников ночью в Запретный лес?! — возмущался Карлус. — Все знают, какая там обитает опасность — куча диких и опасных существ и растений.       — Согласна с Карлусом, — холодно сказала Дорея.       — Мистер и миссис Поттер, этого ещё не произошло, — ответил Дамблдор. — Да и тем более, с ними есть взрослый.       Услышав это, Невилл застонал, а Малфой остановился как вкопанный.       — В лес? — переспросил он, и голос у него был совсем не такой самоуверенный, как обычно. — Но туда нельзя ходить ночью! Там опасно. Я слышал, там даже оборотни водятся.       — Оборотни, может, и водятся. Но, это нужно идти слишком глубоко в лес…       — Да. Не думаю, что Хагрид будет так далеко идти.       — Никогда бы не подумала, что скажу это, но я согласна с Малфоем.       Невилл крепко ухватил Гарри за рукав и судорожно глотнул воздух.       — Ох, Невилл…       Из темноты к ним вышел Хагрид, у его ног крутился Клык. Хагрид держал в руке огромный лук, на его плече висел колчан со стрелами.       — Ну, хоть оружие у него при себе. Будет, чем защищаться.       — Да и собака есть.       — Всё равно, нет. С ним четверо первокурсников. Как он сможет всех их защитить с одним луком и собакой?       — Наконец-то, — произнес он. — Я уж тут полчаса как жду. Гарри, Гермиона, как дела-то у вас?       — Я бы на твоем месте не был с ними так дружелюбен, Хагрид, — холодно сказал Филч. — В конце концов, они здесь для того, чтобы отбыть наказание.       — А, так вот чего ты так опоздал-то? — Хагрид смерил Филча суровым взглядом. — Все лекции им читал небось, ага? Не тебе этим заниматься, понял? А теперь иди, нечего тебе здесь делать.       — Хагрид, ты мой кумир! — одновременно воскликнули Сириус и Джеймс.       — Я вернусь к рассвету… и заберу то, что от них останется. — Филч неприятно ухмыльнулся и пошел обратно к замку, помахивая лампой.       — Жесть. Он жуткий, — передёрнуло Алису.       — Я в лес не пойду, — заявил он, и Гарри обрадовался, услышав в его голосе страх.       — Пойдешь, если не хочешь, чтобы из школы выгнали, — сурово отрезал Хагрид. — Нашкодил, так теперь плати за это.       — Согласна с Хагридом. Даже если в Запретный лес, — сказала Лили.       — Вот именно. Он не только за хождение ночью наказание получит.       — Может, после этого он перестанет наконец оскорблять всех и постоянно приставать к каждому?       — Надежда умирает последней, — вздохнула Гермиона.       — Но так нельзя наказывать… мы ведь не прислуга — мы школьники, — продолжал протестовать Малфой. — Я думал, нас заставят сто раз написать какой-нибудь текст или что-то в этом роде. Если бы мой отец знал, он бы…       — Он тоже в какой-то степени прав. Запретный лес опасен для взрослых, что уж говорить о детях.       — Он бы тебе сказал, что в Хогвартсе делать надо то, что велят, — закончил за него Хагрид. — Тексты он, понимаешь, писать собрался! А кому от того польза? Ты чего-то полезное теперь сделать должен — или выметайся отсюда. Если думаешь, что отец твой обрадуется, когда тебя завтра увидит, так иди обратно и вещи собирай. Ну давай, чего стоишь?       — Неправда. Я бы разобрался, — заявил Люциус.       — Да что ты говоришь! — огрызнулся Джеймс. — Твой сын заслужил.       — Как и твой.       — Успокойтесь! — заткнула их МакГонагалл.       Малфой не двинулся с места. Он бросил на Хагрида яростный взгляд, но тут же отвел глаза.       — Значит, с этим закончили, — подытожил Хагрид. — А теперь слушайте, да внимательно, потому как опасная это работа — то, что нам сегодня сделать нужно. А мне не надо, чтоб с кем-то из вас случилось что-нибудь. За мной пошли.       — Зачем делать свою работу, когда с тобой дети?! Чем первокурсники смогут ему помочь?       — Такой же вопрос.       Хагрид подвел их почти вплотную к лесу и, высоко подняв над головой лампу, указал на узкую тропинку, терявшуюся среди толстых черных стволов. Гарри почувствовал, как по его коже побежали мурашки, и ему очень хотелось верить, что во всем виноват налетевший ветерок.       — Вон смотрите… пятна на земле видите? — обратился к ним Хагрид. — Серебряные такие, светящиеся? Это кровь единорога, так вот. Где-то там единорог бродит, которого кто-то серьезно поранил.       — Ранили?! Единорога? — побледнела Дорея. — Кто на ТАКОЕ способен?       С ней были согласны все.       — А что такого в единорогах? — спросил кто-то из учеников.       — Единорог – очень сильное волшебное животное. Выглядит как изящный конь, чистейшей белой масти с жемчужной гривой, золотыми копытами и длинным прямым витым рогом на голове. Говорят, даже снег по сравнению с ним кажется серым, — ответила Патриция. — Обычно они не контактируют с людьми. А если да, то чаще с волшебницами, чем с волшебниками. Бегают они очень быстро, поэтому их очень сложно догнать.       — Рог единорога входит в состав некоторых зелий. В основном врачебных, потому что обладает невероятной целебной силой, — добавил Слизнорт.       — О, также из волос единорога выходят прекрасные сердцевины для палочек, — сказал Дамблдор. — Но, как и сказала Патриция, их очень сложно найти и поймать. А убийство единорога карается проклятием на всю жизнь.       Ученики (да и не только) с интересом слушали преподавателей.       — Уже второй раз за неделю такое. Я в среду одного нашел, мертвого уже.       — Мёртвого?       — Кто на такое способен вообще? — спросила Дорея.       — Кто-то очень сильный и сумасшедший.       — А этот жив еще, и надо нам с вами его найти, беднягу. Помочь или добить, если вылечить нельзя.       — Эм… Добить? — спросила Алиса. — Так это же убийство, нет?       — Ну… Довольно интересный вопрос, — ответила Патриция. — Я думаю, что нет. Если его невозможно спасти, Хагрид облегчит ему смерть. А проклятие переходит тому, кто ранил единорога.       — А если то, что ранило единорога, найдет нас? — спросил Малфой, не в силах скрыть охвативший его ужас.       — Действительно. Что тогда?       — Нет в лесу никого такого, кто б вам зло причинил, если вы со мной да с Клыком сюда пришли, — заверил Хагрид. — С тропинки не сходите — тогда нормально все будет. Сейчас на две группы разделимся и по следам пойдем… в разные стороны, потому как их тут… ну… куча целая, следов. И кровь повсюду. Он, должно быть, со вчерашней ночи тут шатается, единорог-то… а может, и с позавчерашней.       — Разделиться? — переспросила Вальбурга. — Он что, с ума сошёл?       — Согласна, — проговорила Дорея. — Это неразумно. Ночью в Запретном лесу. Разделяться тут даже взрослым не стоило бы, а тут первокурсники…       — Хагрид! — не сдержалась Минерва.       — Я хочу вести собаку! — быстро заявил Малфой, глядя на внушительные собачьи клыки.       — Хорошо, но я тебя предупрежу: псина-то трусливая, — пожал плечами Хагрид. — Значит, так, Гарри и Гермиона со мной пойдут, а ты, Малфой, и ты, Невилл, с Клыком будете. Если кто находит единорога, зеленые искры посылает, поняли? Палочки доставайте и потренируйтесь прямо сейчас… ага, вот так. А если кто в беду попадет, тогда пусть красные искры посылает, мы сразу на помощь придем. Ну все, поосторожнее будьте… а сейчас пошли, пора нам.       — Мне не нравится эта идея.       — Как и всем нам. Не факт, что они успеют к ним дойти, если те окажутся в опасности.       Они шли абсолютно молча, шаря глазами по земле. Лунный свет, пробивающийся сквозь кроны деревьев, освещал пятна голубовато-серебристой крови, покрывшие опавшую листву.       — Мне всё интересно, кто же осмелился убивать единорогов? — спросила Патриция.       Гарри заметил, что Хагрид выглядит очень озабоченным.       — Может, это волк-оборотень убивает единорогов? — спросил Гарри.       — Сомневаюсь, у них скорость маленькая, — сказал учитель по ЗОТИ.       — Не, у него для этого скорости маловато, — отмахнулся Хагрид. — Да и не по силам ему… ну… с единорогом справиться — он же волшебный, и могучий вдобавок. Вообще не пойму, кто такое мог сделать, и не слышал никогда, чтобы кто-то единорога убил.       — Да мы, в принципе, все такого не слышали и не видели.       — Ты в порядке, Гермиона? — прошептал Хагрид. — Не волнуйся, найдем мы его скоро… не мог он с такой-то раной далеко уйти. Найдем, а там уж… БЫСТРО ЗА ДЕРЕВО, ОБА!       — Что же случилось‐то…?       Хагрид схватил в охапку Гарри и Гермиону и, сойдя с тропинки и сделав несколько шагов в сторону, поставил их под высоченный дуб. А сам выхватил из колчана стрелу и натянул тетиву лука, готовясь выстрелить. Вокруг стояла полная тишина, но постепенно Гарри начал различать какие-то звуки. Похоже, кто-то крался к ним по опавшей листве, кто-то, одетый в волочившуюся по земле мантию. Хагрид пристально смотрел туда, откуда доносился звук, но через какое-то время звук исчез.       — Так я и знал, — прошептал Хагрид. — Бродит тут кое-кто, кому здесь делать нечего.       — Если они встретят того, кто убивает единорогов…       — Им конец.       — Волк-оборотень? — спросил Гарри.       — Не, не он… и не единорог, — мрачно ответил Хагрид. — Ладно, пошли за мной, и поосторожнее. Давайте.       Они медленно двинулись дальше, вслушиваясь тишину. И вдруг уловили какое-то движение на видящейся впереди опушке.       — Кто там? — крикнул Хагрид. — Покажись — или стрелять буду!       — Надеюсь, этой угрозы будет достаточно.       Из темноты вышло нечто непонятное — то ли человек, то ли лошадь. До пояса это был человек с рыжими волосами и бородой, но от пояса начиналось лоснящееся, каштанового цвета лошадиное тело с длинным рыжеватым хвостом. Гарри и Гермиона от удивления раскрыли рты.       — Кентавры… — сказала Вальбурга. — Ну конечно! Их в Запретном лесу полно.       — А, это ты, Ронан. — В голосе Хагрида послышалось облегчение. — Как дела-то?       Хагрид подошел к кентавру и пожал ему руку.       — Ничего себе.       — Добрый вечер, Хагрид, — приветствовал его Ронан. Голос у него был низкий и полный печали. — Ты хотел меня убить?       — Да нет… я ж не знал, что это ты, а сейчас… ну, особо осторожным надо быть, — пояснил Хагрид, кивнув на свой лук — Что-то плохое по этому лесу бродит. Да, забыл совсем… это Гарри Поттер, а это Гермиона Грэйнджер. Школьники наши, из Хогвартса.       А это Ронан. Он кентавр.       — Мы заметили, — слабым голосом ответила Гермиона.       — Добрый вам вечер, — обратился к ним кентавр. — Значит, вы школьники? И много вы уже выучили в школе?       Гарри дернул Гермиону за рукав, боясь, что она сейчас начнет хвастаться.       Гермиона была возмущена такими мыслями Гарри.       Но необходимости в этом не было, поскольку кентавр произвел на нее слишком сильное впечатление.       — Немножко, — робко ответила Гермиона.       — Немножко. Что ж, это уже кое-что. — Ронан вздохнул, откинул голову и уставился в небо. — Марс сегодня очень яркий.       — Марс…       — Ага, — подтвердил Хагрид, тоже посмотрев вверх. — Слушай, Ронан, а я так даже рад, что мы тебя встретили. Мы тут единорога ищем раненого, ты не видел ничего?       Ронан медлил с ответом. Какое-то время он не мигая смотрел в небо, а потом снова вздохнул.       — Всегда первыми жертвами становятся невинные, — произнес он. — Так было много веков назад, так происходит и сейчас.       — Он будто его и не слышит, — удивилась Алиса. — Это разве не странно?       — Не думаю, — ответил Флитвик. — Их знания в области астрономии и прорицаний заслуживают уважения. Также они очень гордый народ, вечно противопоставляющий себя людям. Они пытаются доказать, что они лучше и умнее нас… И именно этим на людей больше всего и похожи: ведь человечество тоже считает себя венцом творения. У кентавров свои знания и магия. Её, правда, меньше, конечно. О, они живут табунами.       — Вообще, про кентавров есть много информации в греческой мифологии, — начал Дэн. — Кентавры сопровождают бога вина Диониса, отличаются буйным нравом и невоздержанностью. Предположительно, эти существа первоначально были воплощением горных рек и бурных потоков. В героических мифах одни являются воспитателями героев, другие — враждебны им. Согласно греческим мифам они населяли горы Пилион в Фессалии… Хм, не помню, где ещё. Извините. В последствии, они, кажется, появились и в римской мифологии.       — Ага, — согласился Хагрид. — Так ты видел чего, а, Ронан? Необычное чего-то?       — Марс сегодня очень яркий, — повторил Ронан, словно не замечая нетерпеливого взгляда Хагрида. — Необычайно яркий.       — Марс… Яркий Марс… — задумчиво говорила профессор по прорицанию. — Яркий Марс предвестник войны…       — Что? — спросила Алиса. — С чего вдруг? Какая война там может быть и с кем, если Лорда больше нет?       — Вспомните, что сказал Хагрид вначале книги: «Кое-кто говорит, что он умер. А я так считаю, что чушь все это. Думаю, в нем ничего человеческого уже не осталось — а ведь только человек может умереть.»       — Но это невозможно… — неуверенно сказала Лили. — Ведь так?       — Да, но я-то не про Марс, а про кое-что поближе, — заметил Хагрид. — Так ты ничего странного не видел?       И снова Ронан ответил не сразу. Прошло какое-то время, прежде чем он открыл рот.       — Лес скрывает много тайн.       — Это мы и так поняли.       Звук, донесшийся из чащи, заставил Хагрида снова вскинуть лук, но это оказался второй кентавр, с черными волосами и черным телом. Вид у него был более дикий, чем у Ронана.       — Привет, Бэйн, — поприветствовал его Хагрид. — Все в порядке?       — Добрый вечер, Хагрид. Надеюсь, что и у тебя все хорошо, — вежливо ответил кентавр.       — Вообще, — начал Флитвик. — Невероятно, что кентавры так спокойно и мирно разговаривают с Хагридом.       — Хорошо, хорошо. — Хагрид пытался скрыть нетерпение, но это у него плохо получалось. — Слушай, я вот тут Ронана спрашиваю не видел ли он… э-э… чего странного в последнее время? Тут единорог раненый бродит. Ты… ну… может, слышал об этом чего?       Бэйн подошел к Ронану и тоже поднял глаза к небу.       — Марс сегодня очень яркий, — заметил он.       — И он туда же. Меня начинает это напрягать.       — Да слышали мы уже про Марс-то, — сердито проворчал Хагрид. — Ладно, если чего, мне сообщите. Ну все, пошли мы.       Гарри и Гермиона двинулись за ним, оглядываясь на кентавров, пока тех не загородили деревья.       — Ну никогда кентавры эти напрямую ничего не ответят, — раздраженно заметил Хагрид. — Звездочеты проклятые! Если что поближе луны находится, это им неинтересно уже.       — Это их природа. Неудивительно.       — А их тут много? — поинтересовалась Гермиона.       — Да хватает, — неопределенно ответил Хагрид. — Они в основном друг дружки держатся, но… э-э… если мне надо чего, появляются сразу, как чувствуют. Умные они, кентавры… и знают много всего… вот только не рассказывают.       — Ещё бы, — фыркнула Гермиона. — Люди ведь к ним не относятся как к равным. Считают их за неразумных животных, как и многих разных существ. И это ещё не всё. После такого, кто-то ждёт от них чего-то?       — Мы — самые разумные, — высокомерно сообщила Вальбурга. — А они всего лишь обитатели Запретного леса. Существа, которые находятся ниже нас.       — Вот именно из-за таких людей, как вы, — холодно сообщила Гермиона. — Магические существа не хотят иметь с нами дело и сотрудничать.       — Да что они могут нам дать? — спросила Вальбурга.       — И после этого, вы называете себя самыми разумными и всезнающими? — фыркнула Грейнджер. — Кентавры помогли бы с предсказаниями. Сколько бы я в них не верила, но некоторые всё-таки сбываются. Это факт. А лучшие в предсказаниях — именно кентавры. Те же домовые эльфы. Обращаетесь с ними как с мусором. А ведь они обладают очень сильной магией, о которой некоторые даже не знают. Поверьте мне, вы поймете это до конца чтения книг.       — Так ты думаешь, что тот звук, который мы слышали, прежде чем встретить Ронана, что это тоже был кентавр? — спросил Гарри.       — Разве похоже было, что копыта по земле стучат? — ответил Хагрид вопросом на вопрос. — Не, я тебе так скажу: это тот был, кто единорогов убивает. Я в лесу раньше таких звуков не слышал — так что он это.       — Так ЗАЧЕМ ты ведёшь детей к нему? — спросила Минерва.       Извилистая тропинка снова сделала резкий поворот, но едва они прошли его, как Гермиона ухватила Хагрида за руку.       — Хагрид, смотри! Красные искры, они в опасности!       — Боже…  А вдруг они встретили убийцу единорогов? — побледнела Марлин.       — Здесь ждите! — проорал Хагрид. — И с тропинки ни шагу. А я вернусь скоро!       — Да лучше бы с собой их забрал! — воскликнула Минерва.       — Действительно. А если и с ними что-то случится?       Они слышали, как он ломится через заросли. А потом снова наступила тишина, только листья шелестели вокруг. Гарри и Гермионе было очень страшно. Они стояли и смотрели друг на друга, словно это поможет им не увидеть того, чего следует опасаться, а то, чего следует опасаться, не увидит их.       — Мы тоже надеемся, что они не увидят это.       — Ты думаешь, они попали в беду? — прошептала Гермиона.       — Если так, Малфоя мне не жалко, а вот Невилл… — Гарри запнулся, чувствуя свою вину. — Он ведь оказался здесь из-за нас с тобой… Из-за меня…       — Эх, Невилл… Надеюсь, с ним ничего не случилось.       Время словно застыло — минуты тянулись, как часы. Гарри ощутил, что слух его обострился до предела. Ему казалось, что он слышит каждый вздох ветра, каждый треск ветвей. А в голове его вертелись два вопроса: что произошло с Невиллом и почему так долго не возвращается Хагрид?       — Это же страшно. Ночью одни в Запретном лесу.       Вскоре громкий треск оповестил о появлении Хагрида. Малфой, Невилл и Клык шли за ним. Хагрид был вне себя от ярости. Оказалось, что Малфой зашел Невиллу за спину и схватил его сзади, чтобы напугать Невилл запаниковал и выхватил палочку.       — Я… не знаю, как это комментировать, — запнулась Дорея. — Это уже слишком. Любой бы на месте Невилла испугался. Тем более, как можно пугать кого-то, когда сам боишься?       — Эти двое такой шум подняли, что не знаю, как нам теперь найти удастся то, зачем мы здесь, — пожаловался Хагрид. — Так по-другому разделимся — Невилл и Гермиона со мной пойдут, а ты, Гарри, бери Клыка и этого идиота.       — ЗАЧЕМ ОН ОПЯТЬ ИХ РАЗДЕЛИЛ? Так сложно что ли, пойти всем вместе? — взбесилась МакГонагалл.       Хагрид подмигнул Гарри и наклонился к нему.       — Ты меня извини, — прошептал он. — Но с тобой у этого дурака номер такой не пройдет… ну… чтоб напугать тебя. А нам дело надо сделать, понимаешь?       — Делайте вместе…       Так что Гарри пошел с Клыком и Малфоем. Они уходили все глубже в лес, и где-то через полчаса деревья окончательно преградили им путь. Гарри показалось, что пятен крови тут куда больше. Все корни деревьев были забрызганы кровью, словно несчастное создание металось здесь, обезумев от боли. Сквозь толстые ветви стоявшего перед ними древнего дуба Гарри увидел поляну.       — Смотри, — произнес он, вытягивая руку и показывая на блеск, исходивший от земли.       — Господи, кровь единорога…       Они пролезли между ветвями дуба и вышли на поляну. В нескольких метрах от них лежал единорог, он был мертв. Гарри никогда не видел такой печальной и такой прекрасной картины. У единорога были длинные стройные ноги и жемчужного цвета грива.       — Кто это сделал? Кому это надо?       — Меня больше пугает, что Гарри нашёл мертвого единорога, — сказала Лили.       Гарри сделал еще шаг вперед и вдруг застыл, услышав шорох. Кусты на другом конце поляны зашевелились, и из тени выступила облаченная в длинный балахон фигура с наброшенным на голову капюшоном. Кто-то крался к ним, как вышедший на охоту зверь. Гарри, Малфой и Клык были не в силах пошевелиться. Однако фигура в балахоне их не замечала. Некто подошел к мертвому животному, опустился на колени и склонился над огромной рваной раной в боку единорога. И… начал пить кровь.       — Что?! — все были в шоке.       — Но ведь он будет проклят! Кто пойдёт на такое? — спросила Дорея.       — Поверьте, ответ вам очень не понравится, — мрачно сказала Гермиона.       — А-А-А-А-А!       Малфой, издав дикий крик, бросился бежать, а вслед за ним устремился трусливый Клык.       — Идиот! Он же привлечёт его внимание, — сказал Регулус.       — Вот и вся натура Малфоя, — фыркнула Гермиона.       Люциус скрипел зубами, но ничего не сказал.       Фигура в балахоне подняла голову и уставилась на Гарри. Гарри отчетливо видел, как с невидимого лица на балахон капала кровь.       Присутствующих в зале передёрнуло от представления такой картины.       Потом фигура поднялась с земли и сделала несколько быстрых шагов по направлению к Гарри. А Гарри от испуга даже не мог пошевелиться.       — Беги!       — Он не может… От шока.       Вдруг он ощутил, как его голову пронзила острая боль, какой раньше никогда не было: казалось, что шрам на лбу вспыхнул ярким пламенем.       — Подождите. Почему? — недоуменно спросила Алиса. — Причём тут его шрам?       — Этот шрам принесёт ещё много бед, — покачала головой Гермиона. — В этой главе вы узнаете, что с его шрамом. Размыто, но узнаете.       Полуослепший от боли, Гарри попятился назад.       — Боже, что с ним? Неужели ему до такой степени больно? — озабоченно спросила Лили.       — Всё будет в порядке.       Внезапно сзади раздался стук копыт, и что-то огромное пронеслось мимо него, воинственно устремляясь к фигуре в балахоне.       — Кентавр? — удивился Флитвик.       Боль была такой сильной, что Гарри упал на колени. Однако через минуту или две боль прошла так же внезапно, как и появилась.       — Наконец-то. Что это было, черт возьми?! — спросил Джеймс.       Когда Гарри наконец поднял голову, фигуры в балахоне на поляне уже не было, а над ним стоял кентавр. Не Ронан и не Бэйн — этот был моложе, у него были белокурые волосы и белое тело в черных пятнах.       — С вами все в порядке? — спросил кентавр, помогая Гарри подняться на ноги.       — Ого. Он ему ещё и помог.       — Да, спасибо, — неуверенно пробормотал Гарри. — А что это было?       — Нам всем интересно.       Кентавр не ответил и молча посмотрел на Гарри своими поразительно синими глазами, напоминавшими бледные сапфиры. Глаза кентавра задержались на шраме Гарри, который, казалось, налился кровью и увеличился в размерах.       — Да что с ним не так? С этим шрамом. Почему он у него болит?       — Вы — сын Поттеров. — Кентавр не спрашивал, он знал, кто перед ним.       — Вы настолько популярны, — сказала Марлин, обращаясь к Джеймсу и Лили. — Что вас знают даже кентавры.       — Вам лучше вернуться к Хагриду. В лесу сейчас опасно, особенно для вас. Вы умеете ездить верхом? Так будет быстрее. Кстати, меня зовут Флоренц.       — Что?! Он будет верхом на кентавре? — спросил Регулус. — Это же невозможно… Ему очень повезло.       — Вы совершенно правы, мистер Блэк, — ответил Флитвик. — Не помню случаев в истории, когда кентавр подставлял кому-то спину. Странно.       Кентавр опустился на передние ноги, чтобы Гарри смог вскарабкаться на его спину. И тут до них донесся стук копыт. На поляну вылетели Ронан и Бэйн. Они тяжело дышали, а тела их блестели от пота.       — Флоренц! — прогремел Бэйн. — Что ты делаешь? У тебя на спине человек! Тебе не стыдно? Ты что, верховая лошадь?       — Вот такие они. Кентавры.       — Вы разве не поняли, кто это? — спокойно спросил Флоренц. — Это сын Поттеров. Чем быстрее он покинет лес, тем лучше для него.       — Что…       — Что ты ему рассказал? — прорычал Бэйн. — Запомни, Флоренц, мы поклялись не препятствовать тому, что должно случиться по воле небес. Разве движение планет не показало нам, что произойдет в ближайшее время?       — А что произойдёт в ближайшее время?!       Ронан нервно рыл копытом землю.       — Я думаю, Флоренц решил, что так будет лучше, — мрачно произнес он.       — Для кого лучше?       Казалось, никто ничего не понял из этого диалога.       — Лучше?! — Бэйн от негодования взбрыкнул задними ногами. — Все происходящее не имеет к нам никакого отношения! Кентавры не должны мешать тому, что предсказано звездами! И не наше дело, подобно ослам, бегать по лесу в поисках заблудившихся людей!       — Да что вы? Что им сделал ребёнок?       — Как я и говорил ранее, кентавры очень гордые существа. Гарри тут ни при чём.       Флоренц в приступе гнева поднялся на дыбы, и это произошло так внезапно, что Гарри пришлось вцепиться ему в плечи, чтобы удержаться на нем.       — Ты что, не видишь этого единорога? — яростно крикнул он, обращаясь к Бэйну. — Ты что, не понимаешь, почему его убили? Или планеты не открыли тебе эту тайну? Лично я против того, кто рыщет по лесу, и я готов помочь людям в борьбе с ним.       — Боже… Неужели это и правда он?       — Кто? — спросил Сириус.       — Ты дебил? — в ответ спросила Марлин.       Флоренц резко развернулся и галопом устремился в чашу, оставив позади Ронана и Бэйна. Гарри с трудом удерживался на кентавре, но думал не о том, что может упасть, а о том, что происходит.       — Почему Бэйн так разозлился? — шепнул он, когда кентавр сбавил скорость. — И кстати… от кого вы меня спасли?       — Надеюсь, он ответит.       Флоренц перешел на шаг, попросив Гарри пригнуться, чтобы не удариться головой о низко растущие ветви. Он совсем не торопился отвечать на заданный вопрос. Они так долго шли в полной тишине, что Гарри решил, будто кентавр не хочет с ним разговаривать. Но когда они пробирались сквозь почти непроходимый участок леса, Флоренц вдруг остановился.       — Гарри Поттер, вы знаете, зачем нужна кровь единорога?       — Эм, зачем он это спросил?       — Нет, — удивленно ответил Гарри, не понимая, почему кентавр задал ему такой странный вопрос. — На уроках по зельям мы использовали только толченый рог и волосы из хвоста.       — Это потому, что убийство единорога считается чудовищным преступлением, — заметил Флоренц. — Только тот, кому нечего терять и кто стремится к полной победе, способен совершить такое преступление. Кровь единорога спасает жизнь, даже если человек на волосок от смерти… Но человек дорого заплатит за это. Если он убьет такое прекрасное и беззащитное существо ради собственного спасения, то с того момента, как кровь единорога коснется его губ, он будет проклят.       — Это ужасно. До сих пор не пойму, кто на такое способен, кроме…       — Но, ведь это невозможно, — сказала Лили.       — Почему это? — спросил Регулус.       — Ну, нам же ещё вначале книги сказали, что он исчез.       — Вот именно. Исчез. А исчез и умер — разные понятия.       — Но, и это тоже не точно, — возразила Лили. — Никто не знает, что произошло в ту ночь. Мы не можем этого знать.       — Никто, кроме Лорда и Гарри, — сказала Беллатриса. — Кто ж знает, что именно произошло, что Лорд исчез. А может, и умер.       Гарри ждал, что Флоренц повернется к нему, но перед глазами его был лишь серебристый затылок кентавра.       — Но кто же решился на такое? — спросил он. — Если тебе предстоит быть навеки проклятым, то уж лучше умереть, чем убивать единорога, правда?       — Согласна. Это очень глупый поступок.       — Правда, — согласился Флоренц. — Но он делает это ради того, чтобы набраться сил и завладеть напитком, который полностью восстановит его силы и сделает его бессмертным… Мистер Поттер, вы знаете, что сейчас спрятано в школе?       — Господи! Ну конечно!       — Философский камень, — не задумываясь, выпалил Гарри. — Ах да, конечно, он ведь не только превращает все в золото, он еще и эликсир жизни! Но я не понимаю, кому…       — Разве вы не знаете того, кто много лет ждал, пока сможет вернуть себе силы, того, кто все эти годы цеплялся за жизнь, дожидаясь своего шанса?…       В Зале наступила тишина.       — Как…? — сиплым голосом спросила Дорея.       — Никто не знает.       Гарри показалось, что его сердце стянул железный обруч. Заглушая шорох деревьев, в ушах его прозвучали слова, сказанные ему Хагридом в ту ночь, когда они встретились: «Кое-кто говорит, что он умер. А я так считаю, что чушь все это. Думаю, в нем ничего человеческого уже не осталось — а ведь только человек может умереть».       — Вы хотите сказать, — хрипло начал Гарри. — Вы хотите сказать, что это Волан…       — И это только первая книга. Это даже не конец.       — Мне интересно, что же будет в последующих…       — Ничего хорошего, — последовал ответ.       — Гарри! Гарри, ты в порядке?       К нему со всех ног бежала Гермиона, за ней, тяжело дыша, следовал Хагрид.       — Я в порядке, — автоматически ответил Гарри, даже не отдавая себе отчета в том, что именно говорит. — Единорог мертв, Хагрид, он лежит на поляне в глубине леса.       — Он, наверное, очень сильно испугался, — вздохнула Лили. — После такого мне бы снились кошмары.       «А они ему и снились», — подумала Гермиона. В течение всей его жизни.       — Здесь я вас оставлю, — прошептал Флоренц, когда Хагрид поспешно удалился, чтобы лично увидеть единорога. — Теперь вы в безопасности.       — Что же с ним после такого будет? — спросил Флитвик.       — А что не так?       — Он пошёл против своего табуна. Не прислушался к ним. От него могут отвернуться. А без табуна кентаврам очень сложно.       Гарри соскользнул с его спины.       — Удачи вам, Гарри Поттер, — произнес кентавр. — И раньше случалось, что движение планет истолковывалось неправильно, даже кентаврами. Я надеюсь, что этот случай как раз один из тех.       — Мы тоже на это надеемся.       — Очень хороший кентавр. На удивление.       Он повернулся и исчез в лесу, а Гарри, дрожа, смотрел ему вслед.

* * *

      Рон спал в Общей гостиной — видимо, он ждал их возвращения и незаметно для себя задремал. Когда Гарри грубо потряс его, Рон начал выкрикивать что-то про нарушения правил игры, словно ему снился матч по квиддичу. Однако через несколько секунд Рон полностью проснулся и, вытаращив глаза, слушал рассказ Гермионы и Гарри.       — Я бы тоже удивился, — сказал Регулус.       Гарри был настолько взволнован, что не мог сидеть и ходил взад-вперед по комнате, стараясь держаться поближе к камину. Его по-прежнему бил озноб.       — Ему стоит сходить к мадам Помфри… — сказала Лили.       — Это точно.       — Он очень сильно испугался. А мысль о том, что это был он, его очень напугала. Да что врать? Если она нас пугает…       — Снейп хочет украсть камень для Волан-де-Морта. А Волан-де-Морт ждет в лесу… А все это время мы думали, что Снейп хочет украсть камень, чтобы стать богатым… А Волан-де-Морт…       — Не произноси это имя! — испуганным шепотом попросил Рон. Казалось, он боится, что Волан-Де-Морт может их услышать.       Гарри проигнорировал просьбу.       — Флоренц спас меня, но он не должен был так поступать… Бэйн был в ярости… Он говорил, что Флоренц помешал свершиться тому, что предвещали планеты… Должно быть, они предвещали возвращение Волан-де-Морта… Бэйн считает, что Флоренц должен был позволить Волан-де-Морту убить меня. Я думаю, звезды предсказали мою смерть.       — Я иногда совсем забываю, что ему всего лишь одиннадцать лет, — сказала Андромеда. — Он же ребёнок.       — Согласна, — добавила Дорея. — Он реагирует на предсказание своей смерти как-то… Чересчур спокойно. Это пугает.       — Да перестань же ты произносить это имя! — прошипел Рон.       — Так что мне только осталось дождаться того момента, когда Снейп украдет камень, — продолжал Гарри. Его глаза лихорадочно блестели, а тело сотрясала мелкая дрожь. — Тогда Волан-де-Морт сможет прийти сюда и прикончить меня… Думаю, Бэйн будет счастлив.       — Ну, в Хогвартс он не придёт. Наверное… — сказала Алиса.       — Меня пугают его мысли, — покачала головой Лили. — Они же дети. Им всего по одиннадцать…       — Гарри, но ведь все говорят, что единственный, кого когда-либо боялся Ты-Знаешь-Кто, — это профессор Дамблдор. — Видно было, что Гермиона страшно напугана, но она все же нашла для Гарри слова утешения. — Пока он здесь, Ты-Знаешь-Кто не придет сюда и тебя не тронет. Да и кто сказал, что кентавры правильно истолковали расположение звезд? На мой взгляд, это обычное предсказание будущего, как по руке или картам. А профессор МакГонагалл говорит, что это очень неточная наука.       — Молодец! — сказала Марлин. — Это хотя бы чуть-чуть утешило. Сомневаюсь, что с такими мыслями кто-то бы нормально заснул.       Когда они закончили беседу, уже светало. От долгих разговоров у Гарри пересохло в горле, и сил ему хватило только на то, чтобы добраться до постели. Но оказалось, что ночные сюрпризы еще не закончились.       — Что опять?       Откинув одеяло, Гарри увидел под ним аккуратно сложенную мантию-невидимку. К мантии была прикреплена записка. В ней было всего три слова:       На всякий случай.       — Мантия… Кто-то её отдал… — задумчиво сказал Регулус.       — Конец главы. Осталось две. Кто следующий?