Persuasion. Доводы рассудка

— А если меня завтра тоже никто не выберет? — Феликс обхватил лицо ладонями и уперся локтями в столешницу из темного дерева, внимательно разглядывая себя в зеркале. Минхо за его спиной вздохнул. Это позорное «тоже» относилось в первую очередь к нему, а никак не к Джисону, который сбежал со своего бала по случаю восемнадцатилетия, потому что эта традиция попросту претила ему. «Выставляют как свиней на убой перед рождественской ярмаркой, а я не этого хочу, хен, мне свобода нужна, понимаешь?» И Минхо его понимал, но открыто поддержки не оказывал, неся бремя старшего брата, ведь, самый лучший исход для них, принимая во внимание положение в обществе был единственный — удачно выйти замуж. Они омеги, таков уж их удел. Но Джисон вырос своенравным, немного дерзким, читал чересчур много, при каждом удобном случае вступал в полемику, осуждая нравы общества, за что часто огребал от отца, реже от самого Минхо. Положение их семьи хоть и не было плачевным, но было не самым выгодным. Отец, будучи выходцем из среднего класса смог накопить небольшое состояние, чтобы из года в год поддерживать нужды семьи, содержать дом и отложить часть средств на приданое для своих сыновей, но объективно, они не были выгодными партиями для замужества и Минхо это прекрасно понимал. Джисон, скорее всего, в силу своей пылкости не принимал во внимание или вовсе не хотел об этом думать. Все-таки характер ему достался от папы. А вот, Феликсу от папы достались светлые, словно ростки пшеницы, волосы и россыпь очаровательных веснушек. Минхо считал младшего необычайно красивым и ему было больно видеть, что тот своей красоты не осознавал, откровенно стесняясь своей внешности. Он был совершенной противоположностью Джисону. Его манерам могла бы позавидовать добрая половина омег из высшего общества, даже сам Минхо, будучи старшим не мог похвастаться той утонченностью и безграничным терпением, которым обладал его брат. Пока Джисон воровал из отцовской библиотеки научную литературу, Феликс находил упоение в любовных романах, перед сном пересказывая прочитанное Минхо, изредка смущаясь на слишком романтичных моментах. — Значит, там просто не будет того единственного, кто бы смог разглядеть все твое очарование, — Минхо ласково провел ладонью по макушке и продолжил аккуратно расчесывать младшему волосы. — Какое очарование? — Феликс приложил ладони к лицу. — Ты посмотри на эти щеки. — Смотрю, — Минхо наклонился так, что его голова почти легла на плечо брата, — и это самые прелестные щеки на всем белом свете. И даже я хотел бы себе такие. — Ликс, если никто не проявит к тебе внимание, это же не конец света, — подал голос с кровати Джисон, аккуратно загибая уголок страницы и откладывая книгу на массивную тумбу с витиеватым резным узором, — посмотри на хена, на меня в конце концов. — Вот это сейчас не самый удачный пример, — укоризненно отозвался старший омега. — А что… Не так уж много я упустил. — Может, ты упустил свою судьбу, — негромко ответил Феликс, отвлекаясь от разглядывания себя в зеркале и находя в отражении фигуру Джисона. Тот натянул ночную рубаху ниже колена и вздохнул, борясь с желанием закатить глаза. — Моя судьба, Ликс, меня бы за дверь на следующий день выставила, ты же знаешь, я не такой покладистый, каким обычно хотят видеть свою пару альфы. — Не вижу повода этим гордиться, — а вот Минхо себе в удовольствии закатить глаза не отказал. — Никакой гордости, только факты. Все трое негромко засмеялись. И после ненадолго воцарившегося уютного молчания, Феликс решился нарушить тишину. — Я же тебя не разочарую, если меня никто не выберет? — Ликс, — Минхо отложил щетку на тумбочку и присел на корточки, заставив брата развернуться к нему, — ну что ты такое говоришь. Ты никогда меня не разочаруешь. Это всего лишь твой дебютный выход в свет и представление в высшем обществе. Даже если ни один альфа не окажет тебе почтения, это не значит, что ты навсегда останешься в одиночестве. Все они понимали, что Минхо немного лукавил. Дебютный бал для любого омеги был одним из самых важных событий в жизни и чуть ли ни единственный шанс найти себе достойную пару. И как бы скептически Джисон к этому не относился, это была та реальность, с которой приходилось мириться. — Но, я уверен, — Минхо накрыл ладони брата своими, — что ты завтра не останешься без внимания. Не смотри на наш с братом опыт. Ты самый красивый из нас и с таким чудесным характером. Только слепец не сможет разглядеть в тебе все то, что видим мы. — Я не самый красивый, — помотал головой Феликс, — не ровня тебе, хен. — А подождем еще пару лет и Чонин нас всех уделает, — хмыкнул Джисон, заметив в дверях заспанного младшего. — Вы опять без меня посиделки устраиваете? — Чонин почти бесшумно пробрался на кровать под бок Джисона. — Нин-ни, не хотели тебя разбудить, — Минхо с улыбкой посмотрел на брата. — Я сам проснулся. Вы обсуждаете завтрашний бал? — Ликс немного переживает, но мы уверены, что все будет хорошо, — Джисон потрепал Чонина по голове. — Конечно, будет. Ликси самый лучший, самый красивый. — А я говорю, что Минхо, — рассмеялся Феликс. — И он тоже. — А я? — с наигранной обидой протянул Джисон. — А ты заноза в заднице, но тоже ничего. — Ах ты, — Джисон принялся щекотать младшего, зная, как тот реагирует на подобный жест. — Ай, Сон-ни… ахаха, не надо, пусти, ну Сон… Феликс с Минхо переглянулись и не сговариваясь наперегонки помчались к кровати, запрыгивая на нее и начиная потасовку, которая переросла в шутливый бой подушками. После десяти минут активной возни Феликс откинулся на спину, пытаясь отдышаться. — Все, я уже старый для такого. Мне завтра восемнадцатый год стукнет. — Старый он, вы посмотрите на него, — глухо хохотнул Джисон, пытаясь вывернуться из-под навалившегося на него Чонина. Такие вечера, когда они собирались все вместе, беззаботно болтая о всякой ерунде, были самыми любимыми в жизни Минхо. Он безумно дорожил своими братьями и желал им только самого лучшего, действительно надеясь, что они найдут того единственного, кто сможет стать достойным супругом. В достоинстве своих братьев он не сомневался. — Я думаю, пора спать. Феликсу завтра нужно выглядеть свежо, и хороший сон ему не помешает, — резонно заметил Минхо, вставая с постели и ежась от неприятного холодка, пробежавшегося по обнаженным ступням. — Можно, Джисон останется? — Феликс с надеждой посмотрел на старшего брата. — Если не будете пол ночи болтать. Услышу, разведу по разным комнатам, — с улыбкой пригрозил Минхо. Феликс с Джисоном радостно переглянулись, а Чонин, чмокнув их обоих в щеку и пожелав спокойной ночи, поплелся за старшим омегой. — Ты не мерзнешь? — заботливо спросил Минхо. — Сейчас холодает ночами. — Нормально, хен. Я схожу за водой на кухню и лягу. — Только подогрей. Разбудить кого-то из слуг? — Нет, я сам. Отдыхай, брат, — Чонин скрылся в темном коридоре, а старший омега решил заглянуть к отцу в кабинет, зная, что тот любит засиживаться допоздна. Тонкая полоска света от горящей свечи подтвердила его догадки. Минхо осторожно постучал в массивную дверь, приоткрывая ее. — Отец, ты еще не спишь? Красивый статный альфа с копной поседевших волос оторвался от прочтения разложенных на столе бумаг, поднимая уставший взгляд на старшего из своих сыновей. — Минхо, который час? — Начало двенадцатого, отец. — Ох, и правда время позднее. А ты почему еще бодрствуешь? — Я укладывал братьев. Феликс переживает из-за предстоящего бала. Я зайду? Мужчина жестом пригласил пройти Минхо внутрь и омега подошел ближе к столу, за которым сидел его отец, присаживаясь напротив. — Ты выглядишь озабоченным, отец. У нас все в порядке? — Ты всегда был очень проницательным, Минхо. Это у тебя от папы. Он понимал меня с полувзгляда, — мужчина не смог сдержать грустную улыбку. — Нет смысла скрывать, наше финансовое положение весьма плачевно. Я думаю, в следующем месяце мне придется отказаться от всей прислуги. Минхо опустил голову, понимая, что отец тянул до последнего, но выхода у него нет. — Мне жаль. — Ну что ты, твоей вины в этом нет. И, к слову, озадачен я сейчас был не этим. Пару дней назад я получил письмо и слишком долго оттягивал момент разговора с тобой, поэтому хорошо, что ты пришел. — Со мной? Мужчина кивнул. — Мой давний друг, довольно богатый, но одинокий джентльмен, покинул этот мир, земля ему пухом. И его последней просьбой ко мне было, чтобы один из моих сыновей составил партию его племяннику. — К чему ты ведешь, отец? — Я думаю, ты догадываешься. Чонин слишком мал, Феликс слишком юн. Джисон… его конечно было бы неплохо приструнить, но он сбежит куда-нибудь, если я только заикнусь о предстоящем браке. Надежда на тебя, Минхо. Брак по договоренности, это не то, чего бы хотелось омеге, но он полагал, что его может это ждать. Он старший сын, его удел составить выгодную партию в браке. — Я понимаю. — Я знал, что ты так скажешь. И мне очень жаль, что тебе приходится соглашаться на такое. Но его племяннику отошло все состояние графа и теперь он неприлично богат, а это… — Это поможет нашей семье. — Не ненавидь меня, пожалуйста. — Что ты, отец. Я рад быть полезным. Знаю, что ты хотел иметь в сыновьях альфу, чтобы передать ему свои дела, но, природа распорядилась иначе, поэтому… сделаю, все, что зависит от меня, чтобы помочь тебе и братьям. Мужчина поднялся, обходя стол и нежно проводя рукой по волосам сына. — Карета прибудет завтра. Утра будет достаточно, чтобы собрать вещи. — Но отец! Завтра у Феликса дебютный бал, я должен его сопровождать. — Его сопроводит Джисон. Пора и ему взять на себя ответственность хоть за что-то. — Но… — Минхо, пожалуйста, не заставляй меня настаивать. Дорога займет около двух дней, поэтому откладывать мы не можем. Омега понимал, что скоро у него будет течка и большой проблемой будет, если она начнется в дороге. — Он… Хотя бы не старый? Отец рассмеялся, что из всех вопросов его сын выбрал самый неподходящий. — Нет, Минхо, я не настолько плохой отец. Он старше тебя на пару лет. Про его внешность и характер знаю только со слов дяди: недурен собой, но слишком амбициозен и своенравен. Думаю, вы найдете общий язык. Но… — Но? — Главное для него, это завести наследника, а ты сейчас находишься в самом расцвете. — Почему это главное? Мужчина облокотился о стол, налил из стеклянного графина виски и задумчиво посмотрел на янтарную жидкость, завораживающе поблескивающую в полумраке от света догорающей свечи. — В завещании сказано, что пока не появится отпрыск, племянник графа не вступит в права наследования. — То есть, сейчас этот племянник беден? Альфа кивнул. — Но это временно. — Я не понимаю, если граф умер, он же может жениться на ком угодно. — Это тоже указано в завещании. Омега должен быть из нашей семьи. — Как этот твой друг все продумал, — скривился Минхо, забыв о приличиях. — Он был очень расчетливым. В любом случае, об умерших плохо не говорят. — Хорошо, отец. К обеду, я буду готов в дорогу. Омега поднялся, сгибаясь в уважительном поклоне. — Полно, Минхо, иди сюда. Отец почти никогда не обнимал их. После смерти папы, наверное, эти редкие случаи омега мог пересчитать по пальцам одной руки. Но сейчас этими объятиями он прощался. А Минхо совсем немного было больно.

***

Небо было хмурым с самого утра и к обеду так и не прояснилось. Минхо решил, что о своем отъезде братьям он сообщать не будет, сегодня был день Феликса и ему не хотелось омрачать его. Младший был впечатлительным и вполне мог прореветь вплоть до начала бала, а с опухшим от слез лицом, появляться в свете было не самым лучшим решением. Минхо сказал только, что сопровождать на бал его будет Джисон. — Я не понимаю, почему, — Феликс недоуменно посмотрел на старшего брата. — Я, кстати, тоже не понимаю, — Джисон расправлял манжеты на рукавах рубахи и все еще был недоволен тем, что ему придется в течение нескольких часов шататься по бальной зале, наблюдая за всем этим великосветским фарсом. Стряхнув невидимые пылинки с воротника блузы Феликса, старший развернул его к зеркалу. — Потому что так решил отец. И я не думаю, что стоит с ним спорить. Ты такой красивый, Ликс. Жаль папа тебя не видит, он бы гордился тобой, — Минхо улыбнулся тепло, стараясь скрыть собственную печаль. Как бы он хотел еще немного побыть рядом. Феликс поджал губы, чтобы не растрогаться из-за слов Минхо. — Спасибо, — прошептал младший, словив в отражении взгляд брата. — У меня кое-что есть для тебя, — Минхо отошел к комоду и достал оттуда небольшую шкатулку с витиеватым узором в виде колокольчиков, протягивая ее Феликсу. — Что это? — Открой. Джисон подошел поближе, с любопытством выглядывая из-за плеча младшего, а Феликс подцепил пальцами крепление замка. На красном бархате, которым изнутри была отделана шкатулка лежало небольшое серебряное украшение для волос в виде веточки с лепестками. — Это… — Это папина. Я знаю, он хотел бы, чтобы ты надел ее на свой дебютный бал. Минхо взял украшение и осторожно закрепил его в волосах брата. — Минхо… — Феликс смотрел на него широко открытыми глазами, которые блестели от с трудом сдерживаемых слез. — На удачу. С днем рождения, Феликс. Джисон отвернулся, чтобы самому не расплакаться от этой слишком трогательной картины, а Феликс кинулся обнимать Минхо, прячась в теплых нежных руках брата. — Я не уверен, что достоин носить это. — Ты достоин больше, чем кто-либо. Спускайся вниз, отец тоже захочет дать тебе пару напутствий перед тем, как ты отправишься на бал. Феликс отстранился, напоследок коснувшись щеки Минхо в легком поцелуе и вышел из комнаты, оставляя братьев наедине. — Джисон. — Да-да, я знаю. Вести себя прилично и не спускать глаз. Минхо подошел ближе, застегивая пропущенную младшим пуговицу на фраке. — Просто… Будь старшим братом, ладно? Джисон чуть удивленно приподнял брови. — Ты сегодня странный. — Не более, чем обычно. — Мне кажется, что-то не так. — Твоя догадливость тебя погубит. Не всегда нужно обо всем знать, Сон-ни, — Минхо пригладил ему волосы, — отдашь Феликса какому-нибудь ослу тупому, шкуру спущу. Джисон рассмеялся, закидывая голову назад. — Вот, теперь другое дело. Едва карета с Феликсом и Джисоном скрылась за поворотом, Минхо выдохнул. Свою роль он сыграл идеально, хоть это и далось с трудом. Стоящий рядом Чонин, который махал вслед уезжающим братьям осторожно коснулся руки старшего. — Тебе нужна помощь? — С чем? — С вещами, хен. — Откуда ты… — Минхо сначала изумился, а потом его осенило, — подслушивать нехорошо. — Прости, — Чонин виновато опустил голову, — я налил себе воды, а потом возвращался в комнату и услышал ваши с отцом голоса. Я не хотел подслушивать, правда. — Спасибо, что не сказал. — Я, — Чонин задумчиво покусал нижнюю губу, — сначала думал ты расскажешь утром за завтраком, а потом понял, что не хочешь расстраивать Феликса. А Джисон бы вообще устроил скандал. Поэтому, я промолчал. Чонину хоть и было шестнадцать, но его сообразительность делала ему честь. — Я почти все упаковал, но осталось кое-что по мелочи. Буду рад, если поможешь. Младший заулыбался и пошел в дом вслед за старшим омегой в его комнату. Минхо действительно собрал необходимое, уместив это в один дорожный чемодан, что вызвало у Чонина удивление. — Так мало? — Мне особо ничего не нужно. — У тебя всегда было меньше вещей, чем у нас. — Неправда. — Правда, хен. Ты так часто что-то покупал нам, но ничего себе. Мне жаль, что тебе приходилось все время о нас заботиться, — Чонин в отличие от Феликса слез не сдержал. — Нин-ни, ты чего. Мне никогда не было это в тягость, я же люблю вас больше всего на свете. — А сейчас, — Чонин пропустил его слова мимо ушей, — тебя отдают какому-то непонятному альфе, просто потому что мы бедные. И тебе снова приходится жертвовать собой ради семьи. Прости, хен. Минхо усадил Чонина на кровать, крепко прижимая к себе. Он никогда не задумывался, что его братья тоже понимали все проблемы их семьи. Они тоже замечали, сколько для них делал Минхо, который буквально взвалил на себя заботу об остальных, заменяя им умершего папу. Как Минхо, будучи старшим омегой в семье лишил себя детства, став опорой отца. — Чонин, со мной все будет в порядке. Отец не стал бы отдавать меня плохому человеку. — Он его не знает! — Но он знал его дядю. И они дружили. — Это не обнадеживает, — Чонин развернулся к Минхо, хватая его руки, — обещай мне, что если тебе там будет плохо, ты сбежишь. — Чонин… — Пожалуйста, прошу обещай! Минхо кивнул, соглашаясь. — Хорошо, милый. Обещаю. Чонин бросился Минхо на шею, сжимая так крепко, как никогда раньше. Старший успокаивающе поглаживал его по спине, отмечая про себя, что упустил момент, когда Чонин так повзрослел. Что ж, теперь он связан обещанием. Бегство, не самый худший вариант. А бежать хотелось уже сейчас.