Ты сделал всё, что смог

—Это было около двух-трех ворн назад, дорогой друг... Я был ещё не таким опытным, но уже амбициозным медиком, который с ужасом встречал первые последствия войны. Ты знаешь, что столкновение сторон всегда начинается задолго до того, как общая масса граждан это увидит... Вот и я стал случайным очевидцем этой теневой войны, когда вызвался добровольцем в один госпиталь на окраине Кибертрона. Знал ли я тогда что меня ждёт? Нет, Оптимус, совсем не знал и боюсь, что даже не был готов... Пойми, когда мой шатл приземлился, то искра напрочь отказывалась биться. То, что я увидел не поддаётся описанию... Помнишь наше столкновение с армией мертвецов? Именно такими же мехами был усеян весь госпиталь: оторванные опоры и манипуляторы, разобранные до винтиков корпуса, расплавленные в бесформенную массу лица. Энергон стыл внутри моего корпуса, ведь к кому не подойдёшь почти везде смертельный случай без шанса на восстановление. Однако... Каждый из тех солдат глядел на тебя с мольбой, а в его оптике мелькала надежда... *** —Вы наш новый врач? —сухо, быстро и без эмоционально выпалил высокий мех с сероватым корпусом, внося что-то в переносную базу данных. По его фейсплейсту было понятно, что работает он тут уже порядочный срок, а потому все существо этого бота покрылась безобразной, серой, как и он сам, коркой безразличия. Можно ли было осуждать его за это? Вряд ли. Даже самая чуткая искра способна зачерстветь в условиях ожесточенной войны. Вот и тут некогда воодушевленный мех превратился в бесчувственного исполнителя. Плохо это? Сложно сказать. Он делал свою работу, а большего от него и не требовали. К боту то с одной, то с другой стороны подбегали рабочие, что-то спрашивали, а он лишь обрывками отвечал: "Ампутация. Три Куба внутрикорпусно. В стазис". Рэтчету тут же стало ясно, что он имеет дело с главным врачом. —Всё верно сэр, моё имя Рэтчет, прибыл к вам из центрального штаба. Инструктаж прошёл, с положением дел ознакомлен.- тут молодой специалист немного приврал. Когда его везли сюда, то не дали почитать даже сводки пациентов, ни личных дел, никакой информации о месте, где ему предстоит работать. "Госпиталь-призрак"- подумалось тогда боту. Желтая, бесчувственная оптика серокорпусного оглядела меха, а затем он развернулся махнув манипулятором, продолжая иногда отвечать на вопросы подбегающего персонала: —В таком случае я кратко дополню ваши знания. Вы находитесь в секретном госпитале, в нескольких циклах от нас идут боевые действия. Все эти страдальцы от туда. Те, у которых на плече такая метка— перед Рэтчетом всплыла галограмма значка отряда Разрушителей— чаще всего поступают со смертельным исходом. Их органы можно использовать для пересадки и монтирования другим ботам, согласие не требуются, оно уже имеется. Мужчина резко развернулся, протянул Доку планшет и скомандовал: "Приступайте". *** Рэтчет опустошенно смотрел себе под опоры сидя на платформе, пока Прайм заботливо прижимал его к себе. Наступила недолгая тишина, после чего медик сказал: —Я не выходил из операционной сутками, Оптимус... Я пытался помочь каждому, сделать для любого из тех мучеников все, что мог. Работал без продыху, пока не рухнул без сил погружаясь в перезагрузку. Те ребята прошли через ад первых дней, их использовали как корм скраплетам, но умирая они все равно радовались, что помогли товарищам. Те кто выжил, были сломаны внутри... Я видел их пустые, безискренные оптики. Их больше ничего не заботило, ничего не волновало. Оставшись калеками, они начинали терять веру в основу всего кибертронского. Тогда война полностью показала себя, а на моем шлеме появились первые шрамы выражающие глубочайшую скорбь... Среди тех мехов был и Балкхед