Столько дней

      При звуке открывшейся двери Ирина подняла голову и увидела Аленикова, который уже вполне по-хозяйски направился к дивану. Успела подумать, что из всех её мужчин стучаться, похоже, умел только Аскеров — не исключено, что потому что был санитаром. Анатолий же, не дойдя до дивана, неожиданно сменил траекторию, картинно повёл носом, принюхиваясь, и развернулся к её рабочему столу, на котором стоял букет бледно-розовых лилий. Окинул букет скептическим взглядом и, стараясь, чтобы вопрос прозвучал максимально непринужденно, поинтересовался:       — Что, опять какой-нибудь настройщик?       — Нет, — Ира сделала паузу, — строитель.       Алеников вопросительно посмотрел на женщину, ожидая подробностей.       — Мы ему ногу спасли. Травма на стройке. Грозила ампутация, — Павлова явно была довольна проделанной ею и всей командой работой. — Вот, отблагодарил.       На явно на что-то намекающий взгляд Анатолия недовольно пояснила:       — Букет подарил. И конфеты. Конфеты съели в сестринской, букет забрала себе.       — И что, тоже подкатывал? Куда приглашал? Ночное свидание на крыше? Романтическая прогулка по подвалам? — накидывал Алеников ехидные вопросы.       Ирина поднялась, обошла стол.       — Толь, ну что ты в самом деле, — приобняла за плечо, приветственным поцелуем коснувшись его щеки, — всем дарят. Нарочинской, Покровской, даже Нине. Тебя бы больше устроило, если б это был коньяк? — отошла чтобы нажать на кнопку кофемашины.       — Меня бы больше устроило, чтобы тебе всякие настройщики не таскали всякую икебану, — проворчал Алеников, устраиваясь на диване.       — Икебана же у меня в кабинете, а не дома. И вообще вечером пойдет в помойку, запах слишком сильный. Это ж надо догадаться в больницу лилии притащить, каждый раз поражаюсь людям! — Павлова поставила перед мужчиной чашку кофе и вернулась в свое кресло.       Она старалась перевести все в шутку и искренне недоумевала, почему давно позабытый настройщик с завидной периодичностью всплывает в претензиях Анатолия.       Аленикову же было не до смеха, в памяти живо встала малоприятная картинка. Нет, он, конечно, не ревновал Иру к тому нелепому мужчине, так настойчиво звавшему ее на какой-то концерт, да еще и прямо у него на глазах. Еще чего! Но вот Ира, Ира… Как ему хотелось тогда, чтобы Ирина твердо и категорично отказала. Да он в первую секунду был уверен, что она сейчас скажет — что там обычно женщины говорят в таких случаях? — «извините, мой муж не одобрит», «нет, у меня свидание», «я не свободна». Ушам не поверил, когда она вдруг залепетала что-то про занятость. Зачем выдумывать про плотный график и занятость, когда прямо перед тобой сидит будущий муж? К чему это было? Обуяло неуемное женское желание нравиться? Не захотела задеть чувства трепетного настройщика и предпочла задеть его чувства? Или просто язык не повернулся его будущим мужем назвать? Тогда-то он точно был будущим мужем, интересно, а как теперь? И куда Ира дела платье? Алеников так глубоко ушел в свои мысли, что не сразу заметил, что Ирина что-то у него спрашивает.       — Толя, Толь! Ты где витаешь? — прозрачно-зеленые глаза смотрели на него ласково.       — А? Прости, задумался. Ты что-то спросила?       — Я спросила, ты по делу приехал или просто соскучился? — Павлова снова нежно улыбнулась ему.       Анатолий, нехотя вынырнув из мечтаний, вернулся в мир прозы, взял чашку и пересел за стол напротив нее.       — Да, действительно, по делу, — щелкнул замочками, открывая портфель, и продолжил: — заглянул тут в план-график ваших закупок. Нашел вам нового поставщика на протезы кровеносных сосудов. Вот, документы привез, чтобы сразу заявку оформить.       — Я даже не знаю… — Ирина несколько растерялась от проявления такого неожиданного интереса. — Мы всегда закупали в одном месте. Проверенный поставщик, никогда проблем не было.       — А я тебе нового нашел, — объявил Анатолий. — Вы же передовая больница Москвы, нужно идти в ногу со временем. Внедрять новые технологии. Совместная фирма с французами. Используют инновационное нанопокрытие, способствующее ускоренному заживлению, что снижает риски отторжения и послеоперационных инфекций. Вот, полистай, — протянул Ирине буклеты и папку.       — А давно они на рынке? — поинтересовалась Павлова. — Я никогда о них не слышала.       — Достаточно, что я хорошо знаком с этим поставщиком, — терпеливо пояснил Анатолий. — Я, напомню тебе, занимаюсь поставками на уровне Минздрава. Наверное, я больше поставщиков знаю, логично?       Ирина как будто бы пропустила мимо ушей.       — Они еще кому-то поставляют? Какие больницы с ними работают? Работать с новыми людьми всегда риск, — завотделением с сомнением листала каталоги.       — Я не понял, ты мне не доверяешь? — жестко спросил Алеников.       Под цепким взглядом холодных серых глаз стало неуютно. Меньше всего она хотела с ним ссориться. Но и повторения истории с роботами тоже не хотела. Никакой из частей той истории.       — С чего ты взял? — женщина старалась говорить миролюбиво. — Просто ценник у них, я смотрю, космический. У нас финансов в этом году не так много, - подняла на него глаза, - за эти бабки мы могли бы что-то ещё полезное для отделения закупить. Нанопокрытие сильно дорого встанет.       — Инновации всегда дороже стоят, — объяснил очевидное чиновник.       — Но не настолько же! — возмутилась Павлова. — И ты уверен вообще, что это их нанопокрытие не фуфло, чтобы просто подороже продать? Выглядит все это сомнительно, исследования у них какие-то невнятные… Толь, мне это не нравится. Давай ограничимся уже проверенным вариантом?       — Ты опять мне перечишь? Ир, заканчивай, ничем хорошим это не кончится, — мужчина очевидно был недоволен. — Я для твоего отделения постарался, между прочим, нашел нового хорошего поставщика, что тебе опять не нравится?       — Знаю я, как эти новые поставщики находятся! — взвилась Ирина, хлопнув ладонью по столу. Она действительно знала, потому ее и взбесило, что Толя держит ее за дуру. — Не хочу, чтобы как с роботами получилось.       — Ты что хочешь сказать, а? — Алеников разозлился. — Давай, договаривай! Ты в чем меня обвиняешь?       — Толь, разговор зашел в тупик. Давай вечером дома обсудим, — устало предложила Ирина.       — Дома мы договорились рабочие вопросы не обсуждать, забыла? — перебил Анатолий. — И вообще, обсуждать тут нечего, просто делай, что я говорю и все. Напоминаю, в Минздраве предпочитают сговорчивых. Ты забыла, кому обязана своей должностью?       — Помню прекрасно, — процедила Ирина, — ты ж забыть не дашь.       — Ну вот, а опять споришь со мной, — уже спокойно констатировал мужчина, внимательно глядя на нее.       — А ты опять угрожаешь? — Ирина прямо посмотрела ему в глаза.       — Ир, я не пойму, ты на скандал нарываешься? — он тоже не отводил от нее взгляда.       — Оставь документы, я посмотрю, — Павлова прикрыла веки и устало вздохнула. — Попробую впихнуть в смету, если это действительно что-то стоящее и если смогу ужать другие статьи. А сейчас, прости, мне надо пациента проверить.       Павлова поднялась из-за стола и направилась к двери, оставляя Анатолия сидеть в кресле для посетителей, но далеко уйти не удалось. Алеников, дернув проходящую мимо женщину за запястье, развернул ее к себе.       — Не смей уходить, мы не договорили!       — А ты прекрати меня хватать, я тебе не собачка! — Ирина смотрела на него зло.       Алеников понял, что опять перегнул палку, и усилием воли разжал свою ладонь.       — Вернись за стол. Я тебя не отпускал, соблюдай, пожалуйста субординацию. То, что мы в отношениях, не дает тебе права…       Дверь кабинета резко распахнулась и запыхавшаяся Фаина объявила:       — Ирина Алексеевна, там Куликову в третьей операционной сосудистый нужен! Срочно!       — Сейчас иду, — Павлова кивнула Фаине и обернулась к Анатолию: — Надеюсь, жизнь пациента все еще приоритетнее любых совещаний? Потом договорим!       Быстро вышла, дверь за ней громко хлопнула. Алеников остался в кабинете один, чувствуя себя проигравшим. Его охватили досада, раздражение, злость. Эмоции требовали выхода, и он ничего лучше не придумал, как резко столкнуть со стола вазу с дурацкими лилиями. Ваза со звоном разлетелась на осколки, цветы утонули в разлившейся по полу воде.       Алеников о разбитой вазе пожалел, уже сев в машину. Ох и зла будет Ира, обнаружив лужу с осколками и цветами посреди кабинета! Но не возвращаться же на глазах у всей больницы. Так что было понятно, что вечером надо как-то сглаживать случившийся-таки конфликт. Поверит, интересно, если сказать, что ваза случайно разбилась?       К приходу Ирины Анатолий заказал ужин, накрыл на стол, посредине поставил свежий букет в новой вазе. Как мог попытался загладить вину, которую все-таки ощущал. Опять был резок, не сдержался. Не надо было ее хватать. И вспоминать про должность. Ей тоже про роботов вспоминать не стоило, между прочим. Почувствовав, что опять раздражается, глубоко вдохнул и выдохнул. Был настроен мириться. Продавит он все равно потом эти протезы, но надо как-то аккуратнее подойти.       Услышав звук открывающегося замка осторожно выглянул в коридор, пытаясь определить, в каком Ира пришла настроении. Все оказалось куда хуже, чем он ожидал. На ней лица не было. Во всей ее фигуре читалась растерянность, мыслями она как будто была далеко отсюда и делала все на автомате. Присела снять ботинки и не встала, безвольно застыв на скамейке, уйдя в свои мысли. Неужели так сильно обиделась? Надумала себе чего? Было бы из-за чего так дуться... Анатолий осторожно позвал:       — Ира?       Она вздрогнула, поднялась и прошла в комнату. Посмотрела на него каким-то пустым взглядом, не замечая ничего вокруг. Губы ее прыгали, будто она сейчас заплачет.       — Представляешь? А я, оказывается, позавчера бабушкой стала. У Артема дочка родилась, Агнешкой назвали. А я… а я даже не знала, что они ребенка ждут… — помолчала и добавила, — я спать пойду, устала.       — А ужин? — все-таки спросил Анатолий, которого затопило острое чувство жалости.       — Я не голодна, спасибо, — тихо ответила Ирина и скрылась в спальне.       Алеников принялся убирать тарелки с едой в холодильник. У него тоже пропал аппетит.       Заказанную еду они все так же без аппетита съели за завтраком.       Ирина, глядя в тарелку, будничным тоном объявила:       — Я неделю отпуска взяла, главный отпустил. Съезжу к ним, меня звали... Вроде бы, — последние слова прозвучали едва слышно.       — Поезжай конечно, — с готовностью поддержал Анатолий.       Вечером того же дня Алеников открывал знакомую дверь. Он уже думал, что больше никогда сюда не вернется — алкоголь в жизни занимал все меньшее место, как-то не до него было в новой семейной жизни. Только вот жить без анестезии временами было очень больно. Ссорился он с Ириной почти исключительно на трезвую голову. Не мог контролировать раздражение. Вчерашнюю вспышку в кабинете неожиданно помог перекрыть эпичный косяк Артема, и она обошлась без последствий. Но Ира ясно дала понять, что терпеть это она не станет. А потерять Иру он не мог. Поэтому пришел сегодня, куда еще пойти он не знал.       — Владимир, давно не были у нас! Как ваши дела?       — Я не останусь сегодня на встречу. Мне нужна ваша консультация. Возможно, вы знаете, кто сможет мне помочь.