Предопределенность

Резко дернувшись, Ксавье вцепился пальцами в мокрую простынь и, уставившись широко распахнутыми глазами в потолок, начал жадно хватать ртом воздух. Не с первого раза скинув тяжелое и влажное одеяло, он сел на постель, свесив вниз ноги, и устало опустил голову, накрывая лицо ладонями. Сердце громко и надрывно стучало в груди, отдаваясь в глотке и обоих ушах, руки и ноги, облаченные в липкий ледяной пот, била мелкая дрожь. Ксавье постарался дышать ровнее, но получалось из рук вон плохо. Он не с первой попытки поднялся на ватные ноги, оттолкнувшись от постели неимоверным усилием воли, и, сгорбившись, побрел к мольберту, на ходу хватая черный тюбик с краской. Пропустив сквозь пальцы влажные волосы, Ксавье выдавил на палитру чернильный сгусток и, опустив в месиво кисточку, поднял руку над холстом. Забрезжил рассвет. Ксавье бросил кисть в стакан с мутной темной водой и, выбившись из сил окончательно, мешком свалился лицом в подушку, едва успев сделать несколько торопливых, истеричных шагов. Глубокий сон сразил его моментально, связь с реальностью была для него наконец потеряна. Торп был рад. Рад неимоверно, неистово. Только растратив последние крупицы энергии, только запечатлев каждый мазок из памяти, только выбив из головы этот образ, он мог забыться пустым сном на несколько драгоценных часов. Этот мир был проклят. Проклят, не иначе. Создатель не стал бы так измываться над своими подданными, если бы они были чисты сердцем и духом. Видимо, изначально предки здорово Всевышнего разозлили, вот он и отправил на землю карму, соизмеримую с той обидой, что глупые первые людишки ему нанесли. Найти своего человека априори непросто. Это бесконечный выбор. Это метод проб и ошибок. Это ожидание, которое ты никогда не знаешь, когда прекратится. Можно было бы оставить людей в их и без того тревожном существовании, но Создатель поступил иначе. Отыскать свою родственную душу можно в этом мире, но вынести для этого нужно немало. Едва человеку минует шестнадцать, мир соулмейтов раскрывает для него свои руки, а мир животных посылает ему духовного покровителя из своего царства. Никогда не знаешь, кто это будет. Характер избранника он крайне редко отражает. Ксавье сначала был в ужасе от знакомства со своим духовным покровителем, но через пару лет сумел найти к нему подход. Рассказывать о своих покровителях можно, но редко кто решается на это добровольно. Слухи распространяются быстро, процветает буллинг. Этого даже врагу не пожелаешь. Ксавье не понаслышке знает. Кому-то удается жить со своими покровителем в мире и согласии долгое время, а кому-то удача улыбается меньше. Ведь если во снах объявляется покровитель твоего соулмейта — жди радости и беды одновременно. В такие моменты избранника разрывает внутренняя дилемма: он и беспокоится перед скорой встречей со своим соулмейтом — ведь появление во сне означает, что он нашел к тебе дорогу, — и страдает каждую ночь, потому что покровитель соулмейта измывается над подсознанием своего избранника. Чем ближе расстояние между соулмейтами, тем сильнее страдает их разум в мире снов. Единственный способ прекратить страдание — отыскать своего избранника, открыть ему правду о своем покровителе и позволить душам соединиться. Подарить своему соулмейту первый поцелуй. Ксавье спать нормально не может уже три месяца, а последние недели — с ума почти сходит. Лишь отразив в своем дневнике или на мольберте очередную часть образа покровителя своего соулмейта, он может ненадолго заснуть. На холсте блестят черные мазки еще не подсохшей краски. Черная бусина глаза огромного ворона напоминает издалека всевидящее око. — Кажется, закончить через пару дней сможешь? Ксавье чудом не вздрогнул, но рука у него слегка дернулась. Он бездумно посмотрел на испачканную в краске тыльную сторону ладони, после чего сфокусировал взгляд и обернулся. Бьянка стояла позади него, заложив за спину руки. Во взгляде — приторная обеспокоенность, которая Торпа уже даже не выводит из себя. Он устал от нее. Он устал говорить ей об этом. Он устал от невозможности нормально выспаться и запрета хоть кому-то рассказать о своих видениях. Ксавье Торп просто дико, черт возьми, зверски устал. — Мы можем поговорить? Ксавье заторможено моргнул и, сжав челюсти, покачал головой. — Нет, — снова повернулся он к своей работе, — нет, не можем. Бьянка сглотнула, начиная сверлить в его спине две здоровенные дыры. Поведение Ксавье пугало ее. Внезапный разрыв он объяснил ей, но вот последние недели объяснить не может даже он сам. Торп стал дерганный, зверски уставший. Он перестал высыпаться, больше не улыбался, говорил мало и редко. Всего себя посвящал рисункам и этой треклятой нише во дворе. Мадам Уимс только радостно поощрила настрой Ксавье, мисс Торнхилл тоже отозвалась о рисунке преувеличенно радостно. Казалось, что только Бьянка понимала, что здесь что-то было не так. Огромный черный ворон на всю нишу. Глупость и только. — Я же объяснила, что не очаровывала тебя, — предприняла она попытку выйти на контакт. — Почему бы нам просто не попробовать снова, ты же… — Твой покровитель, — прервал ее Ксавье, оторвавшись от работы. Бьянка непонимающе нахмурилась. — Что?.. — Твой покровитель, — повторил он. — Это ведь куница, верно? Девушка сделала неровный шаг вперед, глядя на профиль Ксавье с нескрываемым интересом и скрытым опасением. Он впервые заговорил с ней об этом. Много месяцев они не касались этой темы, потому что Бьянка ему свою тайну выдала, а Торп… Он не сказал, хотя обещал. — Почему ты спрашиваешь? — настороженно спросила она. И в следующую секунду в глотке Бьянки встал ком. Ответ на вопрос пришел сам. — Ты начал видеть сны. Она даже не спрашивала, лишь факт констатировала. Ксавье скривил губы и продолжил остервенело втирать темную краску в податливый камень. Бьянка почувствовала, как от обжигающий на этот треклятый мир обиды у нее в глазах сами собой встали слезы. Предопределенность сложившейся ситуации в мире соулмейтов страшно пугала и морально давила. Ты даже не можешь выбирать. За тебя выбор сделал какой-то мудак в рясе, живущий в воображаемом замке в сотне миль от земли. И выбор Ксавье пал явно не на Бьянку. — Ксавье, я… Слова застряли в глотке. Ей больше нечего было ему сказать, а он все равно не стал бы отвечать, поэтому Бьянка молча удалилась. Ксавье постарался сделать вид, что всецело заинтересован в работе, но получалось у него плохо. Он не собирался обижать ее, но покровитель внутри Ксавье последние дни страшно бесновался, вызывая бешеные приступы агрессии, а этой ночью совершенно свихнулся. Злость постоянно искала выход, вот он и втирал эту черную треклятую краску с такой силой, что сводило пальцы. Ксавье вдруг замер. Замер, потому что внутри будто что-то щелкнуло, и Ксавье сделал свободный вдох без терзающей душу злости. Он сглотнул, широко распахнув глаза, будто сам поверить в случившееся не мог. Вдалеке послышался отрывистый звук тормозов. Ксавье обернулся. Уэнсдей вышла из машины последняя, игнорируя зачем-то протянутую руку отца. Расправив плечи, она с холодным равнодушием окинула взглядом совершенно ничем не примечательный Невермор. Уж лучше бы сразу на тот свет, чем в такую дыру. Мартиша с легкой улыбкой остановилась возле дочери и воодушевленно вздохнула. — Надеюсь, тебе здесь понравится, дорогая! Уэнсдей даже не взглянула в ее сторону. — Спасибо за заботу, мама. Вложить больше равнодушия в сказанную фразу априори было невозможно, но Уэнсдей, кажется, переплюнула саму себя. Мартиша взглянула на Гомеса. Тот лишь пожал плечами. Все уже сделано, назад дороги нет. Невермор создан для тех, кому нужна помощь в этом нестабильном мире соулмейтов. Бессонница Уэнсдей стала беспокоить ее в несколько раз сильнее, как только они приняли решение отправить ее в Невермор. Откладывать было больше просто нельзя. Бессонница провоцирует психические заболевания, они ломают рассудок. Попасть в лечебное учреждение до совершеннолетия? Так себе прерогатива. Уэнсдей накинула на плечо свой рюкзак. — Не забывай, что о своем покровителе лучше лишний раз ни с кем не говорить, — напомнила ей Мартиша. Уэнсдей резко обернулась, окатив мать таким ледяным взглядом, что ей не удалось его выдержать. Аддамс разомкнула сухие губы. — Я не планирую вообще ни с кем говорить до конца моего вынужденного и бессмысленного пребывания здесь, — сухо отчеканила она. Гомес приобнял супругу за плечи и почти с сочувствием посмотрел на дочь. С выражением чувств у нее всегда все было очень плохо, как бы они с Мартишей ни пытались изменить это. Этот мир соулмейтов сыграл с ней злую шутку. Только чудо поможет Уэнсдей узнать о своем соулмейте правду. Только чудо поможет сотрудникам Невермора облегчить Уэнсдей жизнь. — Удачи, милая. Бросив на отца быстрый взгляд, Уэнсдей направилась по каменной дорожке вперед, ни разу не обернувшись назад и не посмотрев на родителей. Кто знает, может, этот треклятый Невермор поможет ей навсегда избавиться от этой душащей предопределенности. Наверняка здесь нет тотального контроля, а в глупой брошюре написана ерунда. Уэнсдей чудом не закатила глаза, когда увидела на пороге Невермора высокую женщину с аккуратно убранными светлыми волосами. Лариса Уимс, точно. Мартиша о ней говорила. Уэнсдей не успела закатить глаза на ее радушный прием и теплую улыбку. Какая-то незнакомая внутренняя сила заставила Уэнсдей обернуться. Под широкой нишей стоял какой-то парень и смотрел в ее сторону. Его руки были испачканы черной краской. Уэнсдей нахмурилась и отвела взгляд. Лариса воодушевленно улыбнулась, встречая гостью.