Экспедиция

Дорога до лагеря была живописной, но не смогла пробиться через стену сонных мыслей. Они шли до первого лагеря три часа, понурые и ленивые, в полной тишине. — Так не пойдет! Калус остановил шеренгу до того, как присутствующие с облегчением развалились на деревянных скамейках. Он стал энергично скакать вокруг людей, дергая каждого за плечо и куда-то перетаскивая, словно то были этажерки с книгами в его библиотеке. — Кузнец! Медленная! Вперед! Его слова были теплыми, хоть и громкими, и Эйвин изо всех сил подавляла ком в горле. — За ней Лазарь! — Эй! Дженни делает что может, отстань от нее! — Просто вставай за небесной, хорошо? Прости, дорогая, как тебя? Колонна приняла новый порядок и только тогда распалась на уставших, голодных, потных бродяг. Бродяги в количестве шести размазались по поляне — по скамейкам, пледам и пенькам. Один Марс мгновенно оккупировал гриль и стал вытряхивать сумку с провизией. Только после нескольких божественных минут в тепле нагретой солнцем травы, на мягкой ароматной осенней листве, Эйвин смогла встать. Ноги дрожали, и задрожали еще больше, но в этот раз от радости, когда она увидела, что кроме скамеек на лугу им полагается полноценный отдых в охотничьем домике. Роберт, тихий непримечательный мальчишка, которого можно было легко пропустить при расчете команды и недосчитаться, помогал старику Лазарю накормить его Дженни: все слышали ворчание старика из стойла рядом с домом. После плотного — и вкусного, благодаря Марсу — обеда, экспеды сидели вокруг незаженного камина и скрипели кожей старых диванов. Мойра села рядом с Эйвин, как будто специально злила ее, и стала ковырять в зубах. Эйвин постаралась сфокусироваться на речи Уса. — На этом я вас покину до следующего лагеря. До него неделя хода отсюда, впрочем об этом нам сейчас расскажет навигатор. Не недооценивайте малышку! — Малышка сгримасничала на слове “малышка”, другие же усмехнулись. — Она закончила имперскую академию еще год назад! И на отлично, надо сказать. Ну, выходи, дорогая! “Мне стыдно за ее родителей. Как можно отправить своего ребенка скитаться по болотам? И… Бесить взрослых в процессе. Неважно, сколько у нее оценок, есть что-то поважнее этого! Опыт!”. Эйвин осторожно оглядела присутствующих, но они вполне серьезно смотрели на карту, почти полностью скрывшую за собой Мойру. Вскоре и Эйвин перестала видеть перед собой ребенка, так радикально изменилась ее речь и манеры. Девочка с упоением объясняла, как группе распределить продовольствие, где ставить лагерь и как организовать перевалы. Ее речь не была просто сборником технических подробностей — она разожгла в сердце каждого желание бросить всё и побежать туда, навстречу приключениям. —…И потом Рич с Клетой должны записать каждый вид. Ух, завидую я вам! Подержать в руках стеклянную саламандру? Вот это работа! — Посмотрим, что ты скажешь, когда она обделается прямо у тебя на ладошках. — Даже Лазарь забыл, что перед ними ребенок, и вместе со всеми от души посмеялся. Компания распрощалась с Калусом и посадила его на экспресс до следующего лагеря. “С этим мы не пропадем. Надо будет подарить старику какую-нибудь безделицу с Водопадов, все равно мы туда идем”. Все заняли установленный Усом порядок колонны и, под бодрые команды Мойры, потопали до следующего лагеря. За четыре часа пути они увидели овраги, где ломают ноги крестьянские дети зимой на санях — широкие и глубокие, доверху засыпанные желудями и травой, похожие на миски с золотыми монетами. Несколько дятлов проводили их барабанными соло и Марс, надев крошечные очки сельского библиотекаря, замедлялся, чтобы что-то записать в свой блокнот. Эйвин подумала о том, что ей предстоит готовить ужин, и поняла, что сколько бы она ни старалась, ей будет стыдно перед этим милым парнем за свои кулинарные способности. Впервые за всю неделю она часами думала не о наковальне, а о том, что любят есть великаны адских пределов.