Экспедиция

Водопад шумел гораздо громче, чем пели птицы, громче, чем пыхтели уставшие спутники, и громче, чем пердела Дженни, переваривая обеденную кукурузу. Путники, ничего не говоря, уставшие и измотанные, устремились к воде. Эйвин пару раз подскользнулась, но Ричард подхватил ее с неловкой улыбкой и красными щеками. “Может быть, я наконец счастлива. Может быть я там, где должна быть” — Она смотрела на голубо-розовый снег, сияющий в закатном солнце как горстка сахара к чаю. Дальше, за снегом, глубокое синее озеро с бурлящими потоками льда. Лед аккуратно обтекал скалы, камни и бурелом, продолжая путешествие дальше, вниз по реке. И водопады. Три гигантских водопада осыпали их брызгами и ревом даже на расстоянии. Путники устали и озябли, но все же подошли к ним так близко, как позволял лед и снег вокруг. — Что? Что вы на меня все смотрите? — Эйвин обернулась и действительно, все обступили старика. — Я уже давно не работаю в университете, что бы там Ус не наговорил вам на обеде. — Он попытался сунуть руки в карманы, но его кожаные варежки были похожи на два пирога из-за всего меха внутри, так что он просто беспомощно потыкался в свой тулуп и оставил руки висеть как есть. “Такой противный, но такой очаровательный” — Удивилась Эйвин. — …М-м-м, ну ладно, что-то припоминаю! Были тут раньше и отели, знаете, и даже экспресс ходил, и лес тут был… Да, лес! Зеленый такой, круглый год. Вишница, щелонок, жирея, что только ни росло… Прям бери и кушай, ха! — Он похлопал себя по больному колену и тут же пожалел об этом. Дженни ткнулась облезлой мордой старику в плечо. — Я в порядке, птичка, в порядке… Ну так вот, значит был тут ку-рорт, знаете, настоящий! А потом… А потом все услышали профессорский тон вместо крестьянского и забыли об усталости до самого мига, когда солнце не стало садиться и водопады из сказочного королевства не превратились в холодную ловушку. Но даже так, рискуя обморозить руки, старик продолжал блестящую лекцию. Он рассказал, что война с империумом началась именно здесь. Здесь стояла сторожевая вышка лорян, убогая лачуга на хрупких ножках, которую богатые и сытые имперцы снесли за десять минут, даже не доставая уль-луков. — Когда не осталось уже среди защитников ни одного здорового, когда имперцы вязали пленных, когда все мечи зарылись в землю… Тогда, и только тогда, имперцы наконец погибли. — Даже Клета, как будто бы, по предупреждению Уса, немая, в этот момент охнула. — Да-да, имперцы! Они все обратились в лед и лед треснул. А внутри, вместо обычной плоти, была вода, и прозрачные осколки упали на землю, как будто по земле шел град. То было проклятие снежного отряда, пояснил Лазарь. Дальше все знали эту историю: из-под жирной летней земли вышло тридцать два воина в белых доспехах. Они погибли здесь полторы тысячи лет назад, защищая Пророка, и встали снова, чтобы защитить народ, за который Пророк погиб. Каждый воин выпустил по призрачной стреле и она прошла через имперцев насквозь, не повредив им. Они осыпали защитников насмешками, решили, что это просто местные партизане. Многие из них превратились в лед, так и застыв с улыбкой на лице. Отряд исчез прежде чем лоряне смогли что-то сделать. После них водопады навсегда замерзли, а на этой земле, в каждую годовщину имперского вторжения, идет нетающий снег. — Но должен же он когда-то расстаять. — Рич очнулся не то от холода, не то от юношеского цинизма собственных слов. — Иначе тут было бы столько снега! — Он тает, молодой человек, но вниз по течению, а здесь — никогда. — Медленно старик приходил к своему обычному ворчливому образу. — Так, хватит! У меня от боли уже лицо сводит. Огонь! Еда! За работу, бездельники! Все решили отложить охоту за саламандрами до завтра. В спешке поставили палатки, которые, пусть путникам и помогали местные духи, все равно отняли у них последние силы. Эйвин порадовалась, что пока все возились с балками, кожаными тентами и конопляными шнурами, она сама грелась у кострища, вдыхая хрустящие ароматы лука, чеснока, свинины и томатов. — А что, в университете вы это то же рассказывали? — Марс жевал ужин Эйвин с разочаровывающим равнодушием. — Вот это все, плохие имперцы, хорошие лоряне? — В контексте. — Профессор стал каким-то грустным. — Я вел еще и нативный фольклор, там оно и было. — По-моему, ужасно несправедливо. — Мойра покончила с ужином раньше всех и теперь раскапывала снег вокруг себя в надежде поймать хоть одну саламандру. — Почему бы этим белым защитникам не появиться снова и не надрать задницу захватчикам? Они ведь в конце концов ничего не изменили… — Изменили. — Все посмотрели на Клето и удивились тому, какой у нее бархатный нежный голос. — Мы говорим, мы помним. На пару секунд вокруг костра установилась уважительная тишина. Но даже двух секунд было слишком много для Мойры: — А ты разве не немая? Клето улыбнулась и помотала головой. “И достало наверное ее слышать одно и то же всю жизнь. Хотя, всю ли жизнь? Как давно она приехала сюда? Как давно варценат выжег голос? Хотя, на это она наверное тоже устала отвечать… Лучше не спрашивать”. Эйвин отвлекла себя мыслями о том, куда ставить наковальню. К утру она планировала сделать несколько силков для охоты и какие-нибудь заказы команды. От этого предприятия ее в последний момент остановил Лазарь: — Ты сейчас будешь делать свои цум и бум, мы не уснем! С ним никто не согласился, но Эйвин была уже слишком расстроенной, чтобы чем-то заниматься, наперекор старику. Она вместе со всеми пошла спать сразу, как только кончилось кофе, молоко и масло, а кострище перестало греть.