Экспедиция

Команда спустилась в нору под Дубом, оставив наверху Мойру и Дженни. Девочка с удовольствием поджигала кузнечьи материалы Эйвин (В воображении Эйвин Мойра делала это даже со злорадством) и яркое пламя заменяло редким лодчонкам маяк. Дженни, уже забывшая, как дышать огнем, едва справлялась со своей работой: ее неуверенные хрипы смешили всех весь спуск вниз. Когда же спутники спустились, им стало не до смеха. Внизу мгновенно захрустело, и все как-то и без света догадались, что это не лед. Клета рассыпала спирт Эбинхауза и все увидели облако черных пылинок — совсем как маленькие бабочки-черепки. “Если здесь смешалось так много, то это точно политическая заказуха. Вот мы влипли…” — Что это? Ни разу не видел черной реакции. — Что, в адских пределах алхимики не берут частные заказы? Марс взял паузу, как будто поправляя сабельную ленту на поясе. — Много поменялось, пока я спускался домой, да? Эйвин пожала плечами. Все двинулись вглубь земляного коридора, то и дело прогибаясь под выдранными корнями и спотыкаясь под особо крупный череп. — Так… Я правильно понял, это алхи спонсируют наше веселье? — Не только наше, мальчик мой. Если я не ошибаюсь, у всех бед этого сезона один источник. — Я знаю, что вы мне ответите, но может тогда все же пойдем назад? Клета не могла выразить свое возмущение ничем больше, поэтому встала, загородив Марсу проход в знак протеста. Трудно было бояться, потому что повернулась она с лицом жалостливым, как мать малыша, который снова наелся песочных куличей. — Да никуда мы не пойдем, расслабься! Ричард со смехом обошел охотницу и пошел за Лазарем. Марс же остался и стал чесать бороду, бормоча: — Ладно, я подумал и понял, что да, это наша точка и наша работа. Клета улыбнулась ему и пошла дальше. Эйвин еще несколько минут наблюдала за Марсом: “Зря я все-таки так на него полагаюсь… Мы все полагаемся. Кажется, если что случится, он первый убежит отсюда”. Как будто споря с ней, Марс повернулся к Эйвин и укрыл ее своим телом. То же самое сделали оба охотника — они мгновенно встали над Лазарем странным человеческим щитом. Лазарь даже успел проворчать перед тем, как на них обрушился залп сухой почвы. — Это…? — Да. Земля улеглась, но защитники подождали еще пару секунд перед тем, как освободить подопечных. Эйвин успела запомнить запах Марса и ее удивило, что он не имеет никакого отношения к еде: скорее, пахло свежей древесиной и бергамотом. “Мы можем погибнуть, и посмотрите, о чем я думаю?”. Сердце Эйвин впервые за их путешествие яростно забилось. Она наконец четко увидела себя, свой путь, и поняла, что все, что она делает, это игра с огнем. — Он наверху, придется пробиваться. Лазарь, раскинете с Эйвин лагерь? Нам нужна база, работы на всю ночь. Работать действительно пришлось всю ночь — впервые Эйвин была рада своей бессоннице, хотя ее и мучили боль в мышцах, пересохшее горло и тяжесть головы. Закончив, пятерка с гордостью воззрилась на новый тоннель: его стенки были прочными и, укрепленные эфиром, могли удержать ботинки скалолаза, наподобие столетней ледяной глыбе. — Будем надеяться, зверь убежал, услышав шум. Все-таки алхимические твари смелостью не отличаются… Или большими челюстями. В общем!… — Лазарь похлопал Клету и Рича по спине. — Может, старик опять сошел с ума, но сдается мне, вы легко справитесь. — Еще бы! Клета вон в деле уже пятнадцать лет! Я там буду исключительно для красоты, знаете ли. Клета улыбнулась, зажала между зубов ленту и вскочила на скобы. Ричарду пришлось удержаться от новой шутки, иначе бы девушка окончательно скрылась в темном проходе. — Марс, сделаешь ужин? Я не умею делать холодное. — Э нет, твоя очередь! Без наковальни надо же тебя чем-то занять. И к тому же… Не переживай, я тебя всему научу. Эйвин казалось, что она слишком устала, чтобы что-то чувствовать, и все же следующий час на скромной кухне прошел за смехом и улыбками. Даже Лазарь, обычно ворчливый и едкий, подобрел, как будто не хотел давить на ребят в этих и без того мрачных обстоятельствах. Когда тройка уже крепко спала, они услышали глухой грохот где-то наверху. Когда Эйвин сумела стряхнуть дремоту и открыть глаза, Марс уже стоял у ее кушетки с булавой в откинутой к удару руке. — Это мы! Всего лишь мы! Подумать только, спускались сюда за точилом и топливом всю ночь, никто не просыпался, а тут пошумели немного, и вуаля, наш повар приготовился делать отбивные. Марс хохотнул, но это больше было похоже на зевок. Потом все посмотрели на Лазаря — старик дал громкого храпу, так, что земля, упавшая на его плед, задрожала. — Ну хоть у кого-то крепкие нервы. — Сказала Клета с улыбкой. Только сейчас Эйвин заметила, что земля смешалась с синей кровью и облепила одежду плотным слоем. Никто не стал дожидаться утра — все поспешили проведать Мойру, у которой материалов едва ли хватало до рассвета. Они нашли девочку уснувшей в обнимку с драконихой. Вокруг обеих была гора пузырьков и колбочек, как будто это были две маленькие пьянчужки. Эйвин вдохнула морской воздух и поняла, что это самый счастливый рассвет в ее жизни. Клета молча подняла малышку на руки и отнесла в сторону их бывшей стоянки. Марс, покачав головой, забрал у нее из рук девочку, и попросил Ричарда пойти вперед и разложить кушетку. Эйвин стянула со своих плеч стеганое одеяло бабушки Ингрид и закутала Мойру так, что ее нос попал куда-то между елью и медведем. Девочку решили оставить в тишине и сместили новую кухню чуть дальше. Клета глаз не сводила со спящей и Эйвин удивлялась тому, как от этого дозора у нее не отваливается шея. — Я думал, ее разбудят ароматы завтрака на костре, но нет! — Ароматы моего завтрака может быть и разбудили бы. — Что-то ты сказал, щенок немытый? — Простите, профессор, но после драки с чудищами хочется чего-то посущественнее сосисок с яичницей. — Я вообще-то еще батата добавил! И вообще, по вашей одежде прекрасно видно, кто убивал чудовищ, а кто стоял сзади и шутки шутил. Ричард опустил голову, а Клета резко отвернулась от Мойры. Она подарила профессору такой взгляд, что не только стер их границу в возрасте — наоборот, старик рядом с ней выглядел провинившимся мальчишкой. Сколько бы он ни извинялся — на свой неловкий манер — Клета уже достала вечный блокнот и что-то яростно писала: “Он сломал два ребра, защищая меня. Никогда так больше с ним не разговаривайте”. Лазарь в спешке раскидал еду по тарелкам и ушел ставить палатку с лекарствами. Марс, из вежливости дождавшись его ухода, тут же взялся за сковородку — из-за чего Ричард не спешил к старику на лечение и получил мотивирующий подзатыльник от Эйвин. Уставшие экспеды провозились по хозяйству до самого обеда, и только когда Мойра проснулась, они поняли, что забыли обсудить самое главное. — Что там было-то? Рассказывайте всё!